***
Мальчишка с золотистыми волосами и наивными зелеными глазами сидел на сочной июньской траве в саду, доставая бабушку расспросами. — Бабуль, а кто такие «соулмейты»? — мальчишка по-голубиному наклонил голову набок, ожидая ответа. — Вопросы у тебя совсем не детские, Антоша. Интересовался бы чем-нибудь другим, машинками вон, или с друзьями бы побегал. — Женщина рассмеялась, — ох, мама твоя не оценит этого, конечно. Но так уж и быть, слушай… Маленький Арсюша Попов рос в полноценной и любящей семье. По крайней мере, до какого-то времени. Когда семья начала рассыпаться в пыль после смерти бабушки, качество жизни мальчика стало резко ухудшаться. Отец вытащил из дома все, что мог, желая оставить бывшей жене и сыну только стены и ничего более, рыча в ответ на стенания женщины «благодари, что у тебя остается хотя бы крыша над головой». Мыслей о том, чтобы оставить сына с отцом не возникало ни у кого: он смотрел на ребенка с такой ненавистью, что становилось страшно даже окружающим. Так маленький Арсюша и остался с матерью, слушая ее пьяные стенания о том, что соулмейты — твари, любви не существует, а жить и умирать лучше всего в одиночестве. Когда Антону было пятнадцать, он в первый раз почувствовал, что дышать вдруг стало тяжелее. В легкие впивались тонкие острые шипы роз, а сами цветы неприятно цеплялись за бронхи. — Тош, что-то случилось? — спросила его одноклассница, Ира Кузнецова, мягко трогая его за плечо. — Черт, — Антон закашлялся, — кажется, мой соулмейт — та еще сука. Арсению было восемнадцать, когда его первый раз поцеловали. Он был уверен, что эта девушка — точно не его соулмейт, она ему не подходит, да и вообще, она была, мягко говоря, не во вкусе парня. Как только ее губы коснулись губ Попова, он лишь поморщился, не чувствуя ничего, кроме раздражения. Вера в родственные души, все еще теплившаяся в его душе, несмотря на наставления несчастной матери, постепенно начала угасать. К двадцати годам в легких Шастуна почти не оставалось места. Антон сделал медленную затяжку и тут же сморщился от внезапной боли. Её вызывал не дым, а шипы, которые уже долгое время пронзали легкие. Соулмейты… Это слово жутко нервировало парня. Он всегда хотел встретить свою родственную душу, но в последнее время не для того, чтобы познакомиться со своей судьбой, а для того, чтобы набить этой судьбе морду. Арс сидел в машине, постукивая пальцами по рулю. Пробка, казалось, решила не двигаться вообще, разрастаясь в геометрической прогрессии. «Опаздываю» — подумал мужчина, глянув на часы. Сзади кто-то нервно нажал на гудок машины. Синхронно с этим у Попова зазвонил телефон. — Ты где вообще?! — раздался в трубке голос Матвиенко. — Где, где? В пробке, — невозмутимо пробурчал мужчина. — И долго ты там будешь? — Черт его знает. — Короче, Арс, жду тебя в кофейне. — быстро проговорил Серега. — Окей. Надеюсь скоро буду. — ответил Попов. Мужчины попрощались, а через 5 минут пробка наконец двинулась с мертвой точки. Когда Арс наконец-то ворвался в кофейню, то он чуть не сбил с ног высокого парня, который забирал чашки с ближайшего столика. Коротко извинившись, Попов направился к дальнему столику, откуда ему уже нетерпеливо махал Матвиенко. — Прости, пробки. — выпалил мужчина, садясь напротив друга. — Ничего, но раз уж опоздал, угощаешь ты, — ухмыльнулся Сережа. Арсений только усмехнулся в ответ и направился к барной стойке, за которой стоял тот самый высокий парень и методично протирал стаканы. — Добрый день, — вежливо поздоровался бармен. — Чего желаете? Попов замешкался. Пока мужчина размышлял, парень внимательно его разглядывал. Что-то внутри Антона дрогнуло. Непонятное чувство стало зарождаться где-то в глубине души Шаста. Он вдруг зашелся приступом кашля, что заставило Попова отвлечься от выбора заказа. — С вами всё в порядке? — быстро спросил он, неуловимым движением подхватывая стакан, начавший падать из рук парня. Мужчина случайно коснулся руки Шаста. Внутри что-то ёкнуло. Бариста только вымучено улыбнулся и сдержанно ответил: — Спасибо за беспокойство. Всё хорошо. Что будете заказывать? Попов покачал головой, прогоняя навязчивое чувство волнения за этого худого парня с длинными, тонкими пальцами. Парня, от которого пахло сигаретным дымом. Вновь покачав головой, Арс наконец убрал руку от пальцев Шастуна и быстро произнес: — Крепкий черный кофе и капучино. — Будет сделано, — ответил Антон и принялся за работу. Попов завороженно наблюдал за манипуляциями длинных рук. Тонкие пальцы были унизаны кольцами, а запястья браслетами, но ничто не мешало работе бариста. Он легко подхватил две чашки, синхронно что-то нажимая на кофемашине. Арсений поймал себя на мысли, что хочет прикоснуться к Шастуну. Такого желания у него не было никогда. Просто прикоснуться, чтобы почувствовать холод тонких пальцев, обнять, чтобы ощутить запах сигарет… «Соулмейт» — слово пронеслось в голове раскатом грома. «Нет, это всё ересь!» — отмахнулся мужчина от дурацкой мысли. И только теперь он наконец заметил, что на него с любопытством смотрит пара зеленых глаз. — Ваш заказ. — бармен кивнул на поднос. — Сейчас я вам его принесу. — Я сам отнесу. — быстро выпалил Арсений. Оставив на стойке деньги, он повернулся и пошел к столику, где его ждал Матвиенко, оставив парня в полном недоумении. — Мдаа, ну и клиенты у тебя, — протянул Дима. Они сидели в гостиной у Позова. Антон курил, закинув голову на спинку дивана. Он уже две недели жил у друга, так как его внезапно выселили из снимаемой квартиры черт знает по каким причинам. Дима принял его с распростертыми объятиями. Плюс ко всему, от квартиры Позова было ближе добираться до кофейни. — Да, он странноватый. Сам заказ унес, даже не посмотрел, сколько денег оставил. Зато мне прилетели неплохие чаевые… — задумчиво ответил Шаст. Антон выпрямился, потушил сигарету об край пепельницы и потянулся до хруста в суставах. Парень отчаянно не хотел признаваться лучшему другу в том, что когда он увидел мужчину с пронзительно голубыми глазами, в таком красивом дорогом костюме, внутри что-то дернулось. А когда этот самый мужчина коснулся его руки, ловя стакан, в голове Шастуна прогремел взрыв. Мозг в ту минуту отказывался обрабатывать информацию. И в ушах звенело одно слово, такое ненавистное ему слово «соулмейт». Дима внимательно вглядывался в лицо друга, а затем, будто поняв его мысли, тихо усмехнулся. — Ты думаешь, что столкнулся со своим… — начал было Позов. — Заткнись. Не произноси это слово. — сухо и твердо сказал Антон. — Пора спать, — добавил он, вставая с дивана. — Спокойной ночи. — Бросил парень уже у порога и скрылся в своей спальне. Попов сидел в кофейне и медленно помешивал свой кофе. — Он у тебя уже холодный. — усмехнулся Матвиенко, отвлекая мужчину от мыслей. — Да-а, нехило же тебя заело. — Что? — медленно поднимая взгляд переспросил Арсений. — То! Говорю же, мы уже неделю таскаемся в эту кофейню, а ты каждый раз пялишься на бармена так, словно он восьмое чудо света. Заело тебя, дружище. И хоть заговорил бы с ним, так нет: пара фраз и разбежались. Арсений мрачно вздохнул. Он понимал, что Серега прав. Стоило бармену попасть в поле зрения мужчины, как весь мир вокруг покрывала пелена, оставляя в фокусе только высокое худое тело. И да, надо было уже с ним заговорить, да в конце концов, хотя бы спросить про самочувствие, но что-то не давало Арсу и рта раскрыть. Его хватало только на дежурные фразы. Попов уже неделю ни с кем не спал, даже не целовался. Почему-то он не мог даже спокойно пожать руку партнеру по бизнесу, мужчину неумолимо тянуло только к бармену. А бармена к нему, но этого мужчина знать не мог. — Тох! — раздалось с другого конца зала. — Можешь со склада фрукты принести? Парень быстро кивнул и направился в сторону склада, оставляя барную стойку напарнику. Через несколько минут Шастун снова появился, держа в руках ящик с яблоками. Передав ящик напарнику, бармен вернулся к протиранию стаканов. Арсений всё это время неотрывно смотрел на Антона. Что-то в парне не давало мужчине покоя. — Арс, заколебешь его и себя. Просто пойди и поговори с ним уже. — Серега говорил тихо, но с явным нажимом. — Не сегодня, Серег. Не сейчас. — Попов вернулся к размешиванию уже остывшего кофе. — Блять! — послышалось с кухни и Позов мгновенно рванул туда. У кухонной тумбочки стоял Антон, зажимая руку полотенцем. На столешнице была кровь, равно как и на ноже. — Сука, Шастун. — выругался Дима и быстро метнулся в ванную за аптечкой. Уже через пару минут он обрабатывал руку друга. Шаст тихо зашипел, когда раны коснулась влажная вата. — Ну вот как ты так, а? — мрачно спросил Позов, начиная бинтовать руку. Парень нервно облизал губы. — Задумался и не заметил, как нож соскользнул. — Задумался он. Когда что-то режешь, надо за процессом следить, а не на отвлекаться на голубые глаза в голове. Шастун снова дернулся, но уже от догадки Димы. — У тебя всё на лице написано, — усмехнулся реакции Антона Позов. Бармен начал отчего-то краснеть. — Просто не дает он мне покоя и всё тут. Когда Дима закончил бинтовать руку Антона, парень закурил. Странная мысль запоздало крутилась в голове — давно не было новой боли в груди. Это не могло не радовать, но в то же время и напрягало. Когда сигарета кончилась, Шастун пошел собираться на работу. В кофейне как всегда царила атмосфера спокойствия, пахло кофе, специями и выпечкой. Бармен стоял, задумчиво глядя в одну точку, когда услышал знакомый голос. — Ты в нем дыру протрешь, парень, — с усмешкой сказал Арс, кивая на стакан. Он сам удивился, когда понял, что заговорил с Шастом на ты. Антон поставил стакан и внимательно посмотрел на мужчину. Как всегда легкая улыбка, серьезные глаза, сильный запах приятного одеколона — это всё цепляло. Дольше всего Шастун задержался на голубых глаза. Ему хотелось тонуть в них. — Доброе утро, что будете заказывать? — с дежурной улыбкой спросил парень, отгоняя наваждение. — Капучино. И булочку с корицей. — ответил Арс, медленно отводя взгляд от зеленых глаз. Мужчина по привычке следил за всеми манипуляциями бармена. Вдруг Попов заметил, что у Шастуна перебинтована рука. — Что-то случилось? — поинтересовался Арсений, второй раз за утро удивляя себя легкостью, с которой он заводил разговор с молодым человеком. — А? — парень растерянно посмотрел на Попова. — С рукой, говорю, что? — чуть нахмурившись, снова спросил мужчина. — А-а-а, вы об этом. — Парень нервно усмехнулся. — Это я просто позавтракать решил. — Самим собой, что ли? Антон вдруг рассмеялся. — Нет, — пытаясь перестать смеяться, проговорил он, — всего лишь делал бутерброд и задумался. — Когда что-то режешь, за процессом следить надо, — мрачно сообщил Попов. Шастун сильнее расхохотался. Арсений поймал себя на мысли, что этот смех ему очень нравится. Он вызывал мурашки по всему телу, а морщинки вокруг глаз парня, появившиеся от широкой улыбки, прямо-таки завораживали. — Вы говорите прямо как мой друг, — отсмеявшись объяснил Антон. Он налил кофе и поставил чашку рядом с блюдцем, на котором лежала ароматная булочка с корицей. — Приятного аппетита. Попов, который сегодня решил выпить кофе прямо за барной стойкой, а не как всегда за столиком, кивнул в ответ. — А можно поинтересоваться? — обратился Арс к бармену. Парень тут же повернулся и кивнул. — Конечно? — Как вас зовут? — Антон. — Очень приятно, я Арсений, — представился мужчина в ответ. — Знаете, Антон, вы делаете чудесный кофе. Я бы даже сказал, что лучший в городе. — Вы мне льстите… — бармен чуть смутился, отчего его скулы слегка покраснели. Это не укрылось от Попова и он довольно улыбнулся. — Может, на «ты» перейдем? — вдруг предложил Шастун. Мысленно обругав себя за внезапную смелость и приготовившись к тому, что его пошлют, Антон начал изучать собственные кеды. — А давай. — Вдруг донеслось до него. Бармен облегченно улыбнулся. Ближе к вечеру Арс снова заехал в уже полюбившуюся ему кофейню. Когда подошло время закрытия, он вдруг заметил Антона, смена которого закончилась полчаса назад. Но парень всё еще топтался на пороге. Выйдя из двери, мужчина тут же подошел к Шасту. — Ты всё ещё здесь? Шаст чуть не выронил сигарету. Затем он повернулся к Попову и улыбнулся. — Да. Друг должен был за мной заехать, но не смог. Сейчас докурю и пойду ждать свой автобус, авось он и придет. — с удивительной легкостью объяснил парень. Зная, с какой частотой здесь ходит транспорт, Арсений быстро принял решение. — А давай я тебя подвезу? — Да нет, не нужно. Неудобно ведь. — парень тут же начал отмахиваться. — Считай, что это чаевые за великолепный кофе. — улыбнулся Попов. Немного подумав, Шаст всё же поддался на уговоры и сел в машину. Какое-то время они ехали молча. Прервал тишину Арсений: — Так где ты живешь? Антон немедленно назвал адрес, ругая себя за то, что сразу не сказал его мужчине. Внезапно Шаст закашлялся. Попов свернул к обочине и остановился. Как только он это сделал, он тут же взял парня за плечи. — Всё в порядке. — хрипловато произнес Антон. — Точно? — Арс нахмурился. Парень кивнул и слабо улыбнулся — Это от курения? — поинтересовался Попов всё же снова начиная движение. Бармен покачал головой. — Это из-за… — он осекся, едва не сказав «из-за тысячи шипов, пронзающих мои легкие по милости одного придурка». Антон начал заламывать пальцы. Боль в груди всё ещё не утихала, поэтому он невольно провел рукой по грудной клетке, сжимая толстовку. — Из-за чего? — переспросил Попов. Жест Шастуна от него не укрылся. — Это прозвучит странно, но, кажется, это из-за моего соулмейта. — скороговоркой выпалил Антон, удивляясь собственной откровенности. Арсений лишь нахмурился в ответ. Он почему-то вдруг почувствовал себя виноватым перед парнем. «С чего бы это?» — сворачивая во двор дома, номер которого назвал Шаст, подумал Попов. — До свидания. Спасибо, что подвез. И прости, что напугал тебя. — вылезая из машины, Антон улыбнулся на прощание. Попов помахал ему в ответ через лобовое стекло.***
С того вечера прошло уже почти два месяца. Арс заходил в кофейню и разговаривал с Антоном. У них оказалось много точек соприкосновения — например, оба любили искусство, а посему решили сходить на выставку картин, которая должна была открыться в эту субботу. Они оба любили читать и гулять. Чуть позже Попов стал забирать Шастуна с работы. Оба чувствовали растущую между ними неразрывную связь, а затем быстро обменялись номерами и часто переписывались. Арсений хранил в своем бардачке пачку тонкого KENTA и зажигалку на те случаи, когда у бармена кончались его любимые сигареты. Антон же, в свою очередь, уже мог не спрашивать, что будет заказывать мужчина — он знал, что тот закажет, всё зависело от настроения, и Шаст это быстро улавливал. Позов стал замечать перемены в друге. Всегда немного мрачный и замкнутый в себе парень стал чаще улыбаться, смеяться и даже боль в его груди начинала отступать. Дима был рад за друга, а затем наконец решил сообщить ему важную новость. — Скоро ты останешься один. — Антон чуть не подавился чаем. — Что? — переспросил бармен, медленно ставя чашку. — Шаст, я встретил своего соулмейта, — мягко улыбнулся Дима, расстегивая рубашку и демонстрируя татуировку — розу, которая, казалось, была частью его кожи. Хотя, по сути так и было. — И давно? — начиная переварить информацию заговорил Антон. Позов что-то прикинул в голове. — Месяца три назад. Не хотел тебе говорить, потому что боялся за тебя. Но сейчас… Тох, ты не думал, что тоже встретил своего соула, м? Я знаю, что ты избегаешь этой темы, но пора бы уже переставать быть мальчишкой. У тебя перед глазами всё время торчит твой соулмейт, Арсений этот. И ты можешь проверить это банальным поцелуем. А даже если не он твоя половина, ты сможешь отомстить ответной болью своему истинному. Но мне кажется, что это всё-таки Арсений. Какое-то время Шастун молчал, анализируя слова друга. — Ты правда думаешь, что он может быть ИМ? — тихо спросил наконец парень. — Да, я так думаю. Не попробуешь — не узнаешь! — твердо сказал Поз. Он встал с дивана и похлопал Шаста по плечу. — Просто подумай об этом. Сережа нервно барабанил по столу кончиками пальцев. — Это всё чушь. — В который раз повторял Арс. — Такого не может быть! Матвиенко ударил по столу кулаком. — Попов, сука, бесишь уже! Ну вот какой смысл отрицать очевидное? Ты сам подумай: вы сошлись с сумасшедшей скоростью, у вас общего больше, чем у Шеминова и его жены, а уж то, что ты все ещё не попытался с ним переспать — это вообще чудо. — Сережа жестом пресек попытку Арсения поспорить, — да, да, да. Сейчас ты скажешь, что он парень и спать с ним невозможно, но ты этого хочешь, просто признай. — мужчина нехотя кивнул. — Арс, ВСЕ факты говорят о том, что ты в него влюбился. И это не просто так. Попов покачал головой. — Бред. — Очевидность. — Матвиенко пожал плечами. — Он твой соулмейт. — каждое слово было произнесено с особым ударением, отчего Арсения слегка передернуло. — Не веришь — проверь. Если я прав — отлично, с тебя бутылка вискаря, если не прав — я принесу тебе письменные извинения. — Соулмейты — это бред, — никак не успокаивался Арсений. — Нет. — Сережа молча поднял футболку, демонстрируя татуировку в виде розы на груди. — Я, как видишь, своего встретил. А ведь это даже не особь женского пола. Попов тупо уставился на грудь Матвиенко. Сережа опустил футболку и вздохнув, сказал другу: — Короче, Арс, не рискнешь — не узнаешь. — И давно ты его встретил? — вдруг поинтересовался Арсений. Сережа улыбнулся. — Месяца три назад. Попов улыбнулся в ответ и погрузился в свои мысли. На выставке было не очень много народа. Они ходили между произведениями искусства и разглядывали каждую картину. Возле одного из пейзажей — тут был изображен берег моря, на который накатывали голубого цвета волны, в которых отражалась полная луна, украшавшая небо — Антон вдруг замер и вздохнул. — Я ведь никогда не был на море, — тихо сообщил парень. Арс посмотрел на него с сочувствием. — Серьезно, ни разу? Шаст покачал головой и его глаза погрустнели. Внутри Попова что-то сжалось. — Лучший друг собрался уезжать. — мрачности Антона не было предела. — Он нашел своего соулмейта, представляешь? — Представляю…- кивнул мужчина. — Мой лучший друг сделал ровно тоже самое. Шаст повернулся и взглянул в голубые, как волны на картине, глаза. «Не рискнешь, не узнаешь» — услышал он в голове слова друга. — Арс… — начал бармен. — Да? — почему-то начиная говорить тише, Арсений подался вперед. — Арс, я хочу кое-что проверить. Антон тоже стал переходить на шепот. Они смотрели друг другу в глаза, не в силах отвести взгляда. Внутри Антона что-то неуловимо менялось. Чем ближе оказывался мужчина, тем ярче парень ощущал, как шипы медленно отпускают его истерзанные легкие, а на груди медленно начинает проявляться цветок. От грудной клетки стало исходить тепло, волной расходясь по телу. Арсений почувствовал то же самое и подался ещё немного вперед. — Антон… — прошептал он уже в губы парня. А в конце, когда губы Арсения наконец коснулись губ Антона, парень почувствовал, что ему становится легче дышать.