searing chocolate

С самого утра что-то пошло не так. Тэхён был слишком молчалив и загадочен. Спустя четыре года отношений, такое поведение было легко расшифровать. Пора прятаться, и, особенно, в безопасности должен быть собственный зад. Утро началось вполне невинно, учитывая, что обычно меня нагибали раком даже против воли. Сегодня же Тэ проснулся, чмокнул меня в нос и удалился на работу, как ни в чём не бывало. Работать он начал год назад, с тех пор став серьёзней для других людей, но не для меня. Садомазохист в нём процветал с каждым годом. Вчера вечером я не дал ему познакомиться с моими родителями. Мы встретились с ними в парке, и я представил этого парня как лучшего друга. С тех пор и начал готовиться к извержению этого вулкана, чувствую, даже Везувий уступит ему в смертоносности. Сижу все пары как на иголках, зная, что Тэхён так просто не спустит с рук мой проступок. Но больше беспокоит то, что после учёбы, когда возвращаюсь в нашу квартиру, мой парень не появляется. В первый день это не сильно заботит, ведь моя задница в безопасности. Всё же звоню ему, однако мне говорят, что такого номера просто не существует. Эта информация режет по сердцу без наркоза. Мне обидно и в тоже время чувствую вину, неужели так сложно было сказать родителям правду? Тэхён вросся в мою жизнь с корнями, и мне это нравилось. Я так привык, что стал воспринимать это, как должное. Такую истину мне удалось постигнуть на второй день, когда тишину квартиры нарушило лишь моё дыхание, он снова не пришёл. В сердце зародилась паника, всю последующую неделю одиночества, она росла и приумножалась. Сомнение, страх и тоска сковывали меня, я действительно боялся, что этот парень больше не вернётся. Сомнения терзали душу, и лучшее решение, что пришло в мой мозг — это напиться. Желательно в хлам, так, чтобы всё плыло перед глазами. Так я и поступил, позвав пить Чимина, лучшего друга, что всегда приходил на помощь. Именно этот, надёжный во всех смыслах человек, тащил меня на своей спине домой после пьянки. Лично моего мнения тело не слушалось, в принципе, как и взбунтовавшийся мозг. Было так горько, что хоть на стенку лезь, однако я всё же не полтергейст, фиг тут с маслом. Оставалось жалобно всхлипывать и вываливать на друга тонны своих соплей и слёз. — Чими, ты представляешь, он ушёл. Если он не вернется, я пропаду, так соскучился, что выть хочется. Так страшно, Мини, позвони ему пожалуйста, знаю, что он тебе наверняка оставил свои контакты. Выпрашиваю я долго и жалобно, потому что действительно прижало. Вдруг с Тэ что-нибудь случилось? Мои мысли путались всё чаще, забивая все рациональные суждения. В мозгу каша и лишь тоска по одному единственному человечку. Хочется сжать его в объятиях и никогда не отпускать, при случае вцепиться зубами и сжимать до потери пульса или разрушения вселенной. Если это огромное пространство родилось из обычного взрыва, для меня этот толчок в цепочке — это Тэхён. Я безумно скучаю и, кажется, лишаюсь рассудка. Пусть на секунду, но хочу горячие объятия и нежные поцелуи, что заставляли трепетать сердце. С такими мыслями проваливаюсь в сон, чувствуя, как Чимин укутывает меня и уходит. Его шаги оглушают, хотя бы тем, что повсюду остается одиночество. Меня никто не согреет, слёзы отчаяния касаются щёк, сворачиваюсь в комок и засыпаю. Жалеть себя и упиваться беспомощностью не помогает даже сон, беспокойный и вязкий, как смола. Выныриваю из сновидения, ощущая на теле горячие всполохи. Открываю глаза и хочется начать смеяться от иллюзии. Надо мной Тэхён, любимый и желанный, как наваждение. Тянусь ближе и всхлипываю от той тоски, что терзает всё нутро. Целую рьяно, прикусываю губы напротив до крови, пробуя на вкус алую жидкость. Прихожу в себя от железного привкуса во рту, пытаясь вырваться из наваждения. Но куда уж там! Понимаю, что растянут на кровати как звездочка. Промаргиваюсь, сгоняя пьяный бред подальше. В этот миг около уха раздаётся волнующий вопрос, что действует похлеще любого афродизиака. — Малыш, ты скучал? Киваю очень быстро, стараясь прижаться ближе к оголённому телу сверху. Получается хреново, ибо все конечности перетянуты верёвками, таких игр у нас ещё не было. Непонятное беспокойство сковывает горло, что не даёт ответить. Не получая ответа Тэ, обжигает мою и, так перетянутую кожу, плёткой. Всхлипываю от боли в области живота, пальчики на ногах поджимаются. Собираю осколки своего рассудка и шепчу очень тихо, выдавливая из себя каждое слово: — Скучал, очень. Чуть с ума не сошёл. — Умничка! Вот что мне раздаётся в ответ, тихим бархатистым голосом, что пронизывает на сквозь, лишая сопротивления. Попадаю в сети своего паука и безоговорочно капитулирую. Пугает, когда желанное тело пропадает из виду, новая волна паники парализует, отдавая на языке горечью. Мне не могло это присниться. С облегчением вздыхаю, когда Тэхён возвращается, держа в руках железную ёмкость. Замираю в предвкушении, боясь и трепеща от продолжения нашей маленькой оргии. Однако всё же вскрикиваю, когда кожи касается горячая жидкость. Под лунным светом, что пробивается сквозь прикрытые шторы, вижу, как на коже застывают непонятные узоры. Проглатывая физическую боль, спрашиваю своего парня: — Тэ, что это? — Горький шоколад. Отвечает мой угнетатель и любимый в одном лице. Стараясь отвлечь его от сладкой пытки, задаю ещё один вопрос. — Почему горький? Тэхён, улыбается грустно, закусывает губу и отвечает тихо, как шелест листьев на ветру: — У тебя нет общих планов на будущее, и мне так горько. Сразу перекрикиваю своего парня, понимая, почему всё было понято именно так. — Тэ, я познакомлю тебя с ними. За эту неделю я чуть не умер от одиночества. Просто тогда я испугался быть непонятым, но потерять тебя страшней! Он слушал меня молча, а потом снова нарисовал на моём теле шоколадный узор. В его глазах на пару секунд проскользнуло облегчение. Связанные конечности саднили всё больше, ожоги от горячей жидкости начинали противно чесаться, однако стояк был такой, что им хоть дрова коли. Я тёрся о тело напротив и скулил лишь одно слово, как бы умоляя и приказывая одновременно: — Хочу! Тэхён принял мою просьбу, окунув свои пальцы в шоколад и обмазав им свой член, предложил мне конфетку. Сердце из области груди поднялось к горлу, и я принял угощение, пошло причмокивая. Было горько, солено и так дурманяще, что мой мозг помахал мне на прощание платочком, оставив заметку: «Пишите письма»! Я старался заглотить глубже, чтобы услышать глухие стоны, что вызывали внутри подъем пошлости. Тэ долго не продержался, одарив мой рот своим семенем. Ни капельки не протестуя, я всё проглотил и снова окинул партнера пожирающим, жадным взглядом. Этого парня мне всегда будет мало, оспаривать сей факт бесполезно. Мой сумасшедший тоже это знал и пользовался, его губы оказались на моих. Поцелуй вышел скомканным и грубым, что рвало тормоза и оковы. Моя мольба была принята, Тэхён опустил руки и сжал эрегированный член через плотную ткань трусов. Мой стон на грани боли и удовольствия озвучил комнату. Я упорно ждал продолжения, подаваясь вперёд и прося ласки. Тэхён же улыбнулся хитро и с прищуром, следом приближаясь так близко, чтобы меня обжигало его дыхание. Однако не целуя, только дразня: — Малыш Куки провинился? Спросил он, немного лукаво и обжигая своей похотью. Кивки моей головы были активными и просящими. Словно раб, я умолял хоть толику ласки и прощения у своего хозяина, что проник мне под кожу словно яд. Мне всегда было мало, а сегодня — особенно. Лишь бы не сон! Подумал я, разглядывая странный предмет в руках своего парня. Это была тонкая трубка с наконечником, сердце замерло в страхе и предвкушении. Когда железный набалдашник начал проникать в ту дырочку, откуда сочилась смазка, первое, что я испытал — была боль. Обжигающая и, в тоже время, интригующая. Мазохист внутри кайфовал и просил продолжения. Инструмент пыток опускался в глубины члена, что болезненно подрагивал. Тэхён чувствовал двоякие чувства, что пытались разорвать тело в клочья. Его губы теребили мочку, без остановок шепча: — Тише, сладкий, ещё чуть-чуть и будет приятно. Я верил этому парню, терпя тянущую боль. В следующую секунду перед глазами посыпались искры. Меня выгнуло от ощущений болезненного наслаждения, но было ужасно мало. Прокашлявшись и приведя в порядок голосовые связки, я начал умолять: — Тэ, хочу тебя. Мой парень впервые послушался меня и вошёл, не растягивая. Новая порция боли даже не почувствовалась, о ней лишь говорили капли крови на напряжённой плоти Тэхёна. Однако сейчас это было не важно, лишь глубокие резкие толчки и губы, что вызывали животный восторг, высасывая остатки рациональности. Засосы расцветают на загорелой коже отметинами, что кричат лишь одно слово: «Моё!» Вот же ж собственник, хотя мне это нравится. Не знаю как реагировать, меня разрывает пульсирующая плоть внутри и то, что тычется в простату, занимая маленькую дырочку. Пальцы Тэхёна всё ещё в шоколаде, тащу их в рот, чтобы оттянуть момент оргазма. Горький шоколад взаправду отвлекает, заполняя рот вкусом какао, таким сильным, что жмурюсь. Но не удерживаюсь и, всё же, кончаю. Тонкий жгутик выскальзывает под напором белой жидкости, марая живот. Тэхён становится вновь самим собой, целует нежно, расслабляя тугие узлы на верёвке, сцеловывая капельки крови от трения. Тянусь к нему как мотылёк к пламени свечи. Даже если мои крылья сгорят, буду ползать у его ног и просить хоть толику любви. Моя наркомания — это человек, что сейчас укутывает в одеяло и невинно целует в лоб, шепча ласково: — Спи, вредина. Подчиняюсь приказу и проваливаюсь в бездну сновидений. Утро будит холодом и одиночеством. Резко сажусь и шарю взглядом по комнате, сердце в груди сжимается от паники. Дарит надежду кольцо на безымянном пальце и записка на тумбочке возле кровати: «Если согласен, приходи в загс, буду ждать тебя там до самого вечера!» Смеюсь глупости этого парня, соскакиваю, натягивая на себя первую попавшуюся одежду. Набирая смс родителям, что гласит: «Пап, мам, сегодня приведу своего парня знакомиться. Похоже, мне только что сделали предложение!» Осматривая себя в зеркало, плюю на помятый спортивный костюм и мчусь на подачу заявления к своему садисту. Ибо он — моя плоть и кровь. Мой шоколад, и даже не важно: молочный, белый или горький. Главное — любимый и родной на столько, что влился в жилы и стал необходим, до такого, что без него ни дышать, ни думать не получается. Значит, нужно привязать к себе и любить так, чтобы он потерял понятие пространства и времени, потонул в моей сладости. План продуман, значит, пора приступать к действию! Ким Тэхён, тебе суждено быть в моей власти до конца своих дней! Хотя, может, и мне в твоей? Сложный и нерешаемый вопрос!