— Джон, я умираю!
Главная королева драмы Бейкер-стрит, гениальный консультирующий детектив и муж Джона Уотсона в одном лице представлял собой сейчас большой комок из одеял. Снаружи были видны лишь темные спутанные кудряшки и блестящие глаза Шерлока.
— Джон! Неужели тебе меня совсем не жалко? Твой единственный и неповторимый муж совсем скоро скончается прямо на твоих руках, а ты… Ты бессердечный!
Комок завозился, подполз к краю кровати и затих. Джон Уотсон, кажется, единственный человек, способный терпеть все капризы невыносимого детектива, с легкой улыбкой натягивал пижамные штаны.
— А я тебя предупреждал, Шерлок. Но что ты мне сказал в ответ? «Я никогда не болею, Джон, дело важнее, Джон, отстань, Джон». Вот и мучайся теперь.
Комок из одеял фыркнул, что-то злобно пробормотал и снова завозился. Вчерашнее расследование действительно было одним из самых выматывающих за несколько последних лет. Банда Уоттерсов, те самые неуловимые воры-рецидивисты, которых уже несколько месяцев не мог поймать Скотланд-Ярд, наконец-то совершили ошибку, позволив Шерлоку взять след. И детектив, словно гончая, пустился в погоню, естественно, прихватив с собой Джона. Несколько часов рысканий по, наверное, самым грязным подворотням Лондона, перестрелка в логове преступников — на заброшенном заводе — и, как кульминация дела, падение Холмса в Темзу.
Все бы могло быть по-другому, не сорвись Шерлок один в погоню за главарем, который сбежал с завода, когда понял, что вся его банда разгромлена. Джон, к счастью, успел вовремя: тяжелое, мокрое пальто детектива едва не утащило того на дно. Спасти мужа от участи утопленника в реке Джон смог, но вот переохлаждение и последующую простуду не смог предотвратить даже он.
— Хватит дуться. Смотри, что я принес.
Край одеяла чуть приподнялся, и детектив с красными от лопнувших капилляров глазами критично осмотрел то, что Джон сгрузил на его тумбочке. Градусник, аптечка и кружка чая, от которой шел пар.
— Шерлок, ну перестань. Чем быстрее ты поправишься, тем скорее я смогу тебя поцеловать. Да, и не смотри на меня так. Не буду я целовать тебя больного.
— Почему? — прогнусавил недовольный детектив, откидывая край одеяла.
— Не мне объяснять тебе о путях передачи инфекции, — спокойно ответил Джон, устанавливая мужу градусник. — Если ты будешь вовремя принимать лекарства и соблюдать постельный режим, то очень скоро поправишься, не расстраивайся.
Джон прекрасно знал, что его любимое кудрявое несчастье ненавидело болеть. Во время болезни Шерлок становился еще более ворчливым, чем обычно, обижался на каждую мелочь и требовал ласки самыми замысловатыми способами. Наверное, хуже больного Шерлока мог быть только скучающий Шерлок.
— Джон, — пробормотал Шерлок, снова закутываясь в одеяло до самого носа.
Рядом с кроватью стояла пустая кружка из-под чая, аптечка была убрана, и лишь блистер таблеток остался после нее. Джон задернул шторы, чтобы солнце не мешало детективу спать, и повернулся к мужу.
— Да, моя больная пчелка?
— Полежи со мной, — прошептал Холмс, прячась под одеялом. — Пожалуйста.
Уотсон помедлил всего мгновение, размышляя. Вскоре кровать чуть скрипнула, принимая вес Джона, комок из одеял придвинулся к нему и затих.
— Спи, я рядом, — доктор обнял детектива, который находился где-то там, под слоем ткани, и прикрыл глаза, прислушиваясь к тихому сопению любимого.
***
— Дорогой, просыпайся. Надо принять лекарство.
Джон осторожно тряс спящего Шерлока за плечо. Детектив проспал почти полдня и, не будь он больным, Джон бы уже испугался за мужа. Комната была погружена в уютный полумрак, нарушаемый лишь одинокими солнечными лучиками, которые просачивались через шторы.
— А? Что? Джон?
— Да, да, это я, — Джон поправил одеяло и протянул Шерлоку стакан воды и таблетки. — Вот выпей.
Когда с приемом лекарств было закончено, детектив съехал ниже по подушке и перевел сонный взгляд на мужа, который отводил потные кудряшки с его лба.
— Есть хочешь? — Шерлок помотал головой.
— Спать? — Шерлок опять покачал головой.
— Посидеть с тобой? — со вздохом спросил Джон, уже зная ответ.
Он лег поверх одеяла и тут же обнял Шерлока, переползшего поближе к мягкому и такому теплому Джону. Они так и лежали, тихо переговариваясь ни о чем, пока в комнате не повисла тишина, нарушаемая лишь тихим похрапыванием Шерлока.
***
— Джон.
— Джон.
— Джон!
— Джо-о-он!
Единственный в мире консультирующий зануда тряс спящего Джона за плечо, потому что ему прямо сейчас и срочно нужен был чай. Очевидно, что Шерлок стремительно шел на поправку, раз на смену постоянной сонности и ворчливости пришла такая привычная активность и желание командовать. Причем командовать громко, заставляя морщиться Джона. Кстати, о Джоне.
— Джон, прекрати притворяться, что ты… Джон? Джон, у тебя жар. Джон, очнись, пожалуйста. Куда ты дел аптечку?
Шерлок вскочил с кровати и стал метаться от шкафа к тумбочкам в поисках тех самых жаропонижающих таблеток, которые Джон заставлял принимать его пару дней назад.
— Шерлок… Что ты…? Вот черт, голова раскалывается. Наверное, мне стоит… ну, переехать наверх на время. Твой организм… Шерлок, что ты…
— Тише, Джон, — Холмс прижал палец к губам мужа и протянул тому стакан воды и лекарство. — Никуда ты не будешь переезжать. Я — твой муж, а, значит, и лечить тебя тоже должен я.
Шерлок улыбнулся, глядя на то, как покорно-удивленный Джон выпил таблетки, и забрал у него пустой стакан.
— Ну вот, а теперь спи. И да, никаких поцелуев, пока не поправишься. Мы тебя быстро на ноги поставим.
