Друг красивее золота.

Тяжелые дни в больнице казались тюрьмой. Эти стены, палата, иногда приходящий дедушка. Больница надоедала. Но Юра все еще не хотел возвращаться на лед, нет. Никогда. Время шло. Несколько месяцев прошли почти незаметно. Перелом заживал, и вскоре гипс со спицами сняли. Особенно последнее было... Не особо приятным. Фу. Лучше бы и не ставили, а. Юру выписывали. Ходить ему надо будет пока с костылями, но ничего, до дедушкиной машины допрыгает. Не сахарный. "Главное, чтобы «ангелочков» тут и духу не было. Иначе разлетится всё. Не хочу, чтобы меня таким видели. Если новость про мой уход еще в секрете, то, вероятно, что они сами все поймут, увидев меня таким." - говорил про себя Юрий. Все и прошло хорошо. Дошел до машины, дед вез его домой, угостив пирожками. Они почти не разговаривали. Но все же, после того инцидента, узел на сердце Юрия значительно ослаб, что вот потяни в правильную сторону - развяжется. Юра хотел поговорить с дедом. —Деда, а, деда. Я тебе много хлопот доставил, да? - немного грустно проговорил Плисецкий. —Что ты, Юрочка. Ни за что. Я так волновался, если честно. Ты так упал... Что пошло не так? Ты все катал блестяще, как сказал Яков. Врачи говорят, ногу поставил неправильно... А что на самом деле, может расскажешь? - немного удивленно говорил Николай. Юра шумно выдохнул. Слишком долго рассказывать. —Давай дома, за чаем. Чай с медом. - Юра улыбнулся деду. Он хотел рассказать все. —А, кстати, где Отабек? - Плисецкий младший глянул на дедушку, убирая челку с лица. —Я у тебя хотел спросить. Он не заходил разве? Медсестра говорила, что иногда приходил юноша, назывался Алтыном, но ты всегда либо на процедурах, либо спал. Кстати, он никому ни на звонки, ни на сообщения не отвечал. Милка сказала, что даже в вашей любимой инсте или как ее там у него даже фото нет. Как черепаха в панцире стал - так сказал Юри, он тоже про тебя спрашивал. Хотя постой, он с Никифоровым связывался пару раз. И с Яковом, вроде. "Да он инстаграм не особо и любил" - подумал Юрий. —Странно это. Сначала он говорит, что хочет доказать свои чувства, а потом после твоего... Падения... Как черепаха в панцире, чес слово, Кацуки верно подметил! - возмущался дедушка. - То ли его не отпускают в соцсети его семейные дела, то ли ты его в депрессию вогнал. Нет бы ему тебе хоть слово сказать. Вот, идея! Юр, позвони Отабеку! Или я Миле позвоню! Юра не хотел говорить с Отабеком. Мало того, что бабу себе нашел, так еще и поговорить не хотел. Отговорка, что мол, спал Юрочка в палате - отговорка для слабаков - мог дождаться. —Не буду я ему звонить! Звони Милке! Пусть она ему там все ляля тополя выскажет. Николай округлил глаза. Обычно Юру можно было напугать звонком Миле, а сейчас он сам этого просил. —Юр, все хорошо? —Дома. За чаем, ладно? Оставшийся кусок дороги они ехали молча. Дома их ждал Потя - пушистый котик, который тут же начал ластиться к ногам, давая хозяину понять, что он очень соскучился. —Кстати, Юр, а чай почему с мёдом? Ты же терпеть его не мог. Мед, в смысле. - Николай уже разулся, снял пальто, помыл руки и хозяйничал на кухне. —Захотелось. Юра плюхнулся на диван в гостинной. Да, ему резко захотелось чая с медом. Просто так. Неожиданно раздался звонок в дверь. Это могли быть либо соседи, узнавшие о приезде Юрия и желающие ему поправки (чай видели с костылями), либо какие-то левые челы. —Юр, открой, пожалуйста. - прокричал дедушка с кухни. —Лааадно... - тот медленно встал и пошел к двери открывать, попутно матерясь на неудобные костыли, даже не думая посмотреть в глазок. На пороге стояли Виктор и Отабек. Последний, стоял, переминаясь с ноги на ногу позади Виктора. —Юрочка, котенок, тебя выписали!!! Ой, а почему с костылями? Все настолько плохо? Что же с тобой такое? - задорно входя в прихожую громко говорил Виктор. - Я тут тебе подарочек привез. Точнее, два подарочка. Никифоров пихнул Отабеку в руки пакет, и протолкнул казаха к Юрию, а сам разулся и уже спешил к Николаю - обсудить пару мелочей. Повисла неловкая тишина. —Эээ... Бек, пойдем в гостинную, а то на пороге стоишь, как бедный родственник. - немного стесняясь наконец выдавил Юра. —Да, пожалуй. В гостинной воцарилась все та же неловкая тишина. Был слышен смех Плисецкого-старшего и Никифорова, доносящийся с кухни. —Ну, как твои дела, Бек? Говорят, нашел себе повод для вдохновения, а потом черепахой стал. - решил все-таки начать диалог Юра. —Повод для вдохновения? Ах, да. Нашел. А почему черепахой?- Отабек немного удивился. —Ну, типо, спрятался в панцирь и ни гугу. Ни с кем не контактируешь почти. —А, ну да. Есть грешок. Ты прости, что так мало с тобой общался. Прости, не приходил. Легкая депрессия, так сказать... "Послеродовая?"- хотел пошутить Плисецкий, но сдержался, лишь хохотнув в кулак. —А что смешного? Вполне серьезно. —Забудь. Просто ты мог обидеться, вот и не сказал. - Юра уже улыбался. Узел развязывался на глазах. —Давай сходим завтра в парк? Пошатаемся, побазарим немного? - предложил Юра, но дальнейшую его речь прервал вопль Виктора. —Тадам! Мы пришли к вам с чашкой чая! Не, не с одной на всех - у каждого свои вкусы, а каждому по чашке. - в руках Никифорова был поднос с четырьмя чашками. Следом шел дедушка с конфетами и сушками. —Мило... - выгнул бровь Алтын, но незаметно кивнул Юре, чтобы видел только он. —Юрочка, твой чаёк с мёдом. Как заказывал. - Никифоров поставил чашку перед Юрио. —В смысле? - тут Отабек уж точно удивился. - Ты же ненавидел мёд... Или я что-то не знаю? —Не, ты знаешь почти все. Просто... В зад стрельнуло. Хочу и все. - Пожал плечами Юра —Так, все сели? А теперь, Юрий, скажи нам, что же все-таки с тобой произошло? - Виктор решил-таки начать эту тему. Дед подсказал? Все трое уставились на Плисецкого-младшего. Тут-то ему страшно и стало. Тем не менее, рассказать пришлось, а под конец рассказа все были какими-то унылыми. Хотя нет, Отабек был скорее задумчивым, чем унылым. У него хоть и был обычный покерфейс, но Юра мог отличить задумчивость от похуизма. —Ну и вот. - кое-как описав свое состояние, закончил Юрий. —Мда, веселуха, Юрочка. Как ты ж так? Я в свои двадцать девять еще горю, а ты в шестнадцать такое уже испытал. Да что уж там, и со мной такое было, но не так сильно и не настолько плохо последствиями. - Никифоров подпер подбородок рукой. - Хотя тебе семнадцать скоро, верно? Ну вот и замечательно. Отпразнуешь. Тебе, гляжу, полегче. Непривычно было видеть Никифорова настолько напряженным, поэтому Юра заерзал на стуле. Дедушка положил ему руку на плечо, отчего последнему стало легче. —Да, пожалуй вы правы. Но у меня к Отабеку один вопрос. - Плисецкий-младший повернулся в его сторону. - Почему ты не заходил? Я скучал. Как ни странно. —У тебя то процедуры, то ты спишь. - на одном выдохе сказал Алтын. —Пффт. Это отговорки. Тебя хоть когда-нибудь мой сон останавливал? —Нет, но... Да. В общем, я посчитал, что ты со мной перестал общаться из-за того, что я видите ли любовь себе нашёл, что ты обиделся. Хотел поговорить, но так, чтобы не будить тебя. Мол, еще сильнее обидишься. —Да я? Да ни в жизнь! На тебя не обижался, нет! Ты самый охеренный, таких еще поискать надо! - вспылил Юрий. —О... Даже так... - Отабек положил руки на стол (чай он уже допил) и уткнулся в сгиб локтя лицом. "Смутился?"- промелькнуло сразу у троих в голове. —Э, ты чего? Отабек? - Юра слегка толкнул друга. —Я... Нормально, да. Пошли, погуляем. Обкашляем пару вопросов. Я тебе помогу, если что. Надеюсь, Виктор и Николай не против. - провокационно смотрел на последних двух казах. —Мы не против! - хором воскликнули те. Не им тягаться с этим взглядом. —О... А, ладно. - Юра взял костыли и аккуратно пошел одеваться. Отабек шел следом, иногда тяжело вздыхая. Не прошло и пятнадцати минут, как они уже вышли на улицу и направлялись в парк. Ну весна же, ну. Тепло на улице. Можно особо и не париться по поводу одежды. —Юр, у тебя ведь программа лучше моей была, верно? Мне просто на секунду показалось, что ты это специально сделал, но когда я узнал про перелом, то понял, что это не так. Ты перенагружал себя, мне кажется. Но знаешь, тебе золото больше идет. Под цвет волос. А еще... Еще я тогда впервые.. Кхм. Да. В общем, когда я увидел, что случилось, я просто закрылся в раздевалке и расплакался. Впервые за несколько лет, представляешь? И почему бы так? - Начал монолог Алтын, но Юра же джентльмен, он ДОЛЖЕН его прервать. —Ну, знаешь! Я себя не перетруждал - это все Яков. Тогда ты был моей спасительной соломинкой для утопающего, но даже мы общаться стали мало. Это меня добивало. И знаешь, тебе золото больше идет! Больше чем мне, я уверен! Я знаю это! Ты, на пьедестале, да еще и с золотом - так вообще идеально! - Юра уже говорил не думая - все мысли в слух, как говорится. —Друг красивее золота. - пробормотал под нос Отабек. —Что? - за своими полу-криками Юра не услышал его речи. —дос алтыннан гөрі әдемі, говорю. Так у тебя на метке написано. - Отабек усмехнулся. Они шли по парку, только теперь между ними царило неловкое молчание, и Юра решил сесть на лавочку. Мимо прошла женщина с коляской, у которой были красивые золотистые волосы, собранные в пучок. Отабек сел рядом и посмотрел туда же, куда и Юра. —Она на тебя похожа. У тебя, кстати, волосы отрасли. Тебя около полугода не стригли, чел. Это заметно. И такие же красивые волосы. —Вау, спасибо. - Юра немного смутился, но посмотрел на друга. "Черт, а он красивый" - единственная мысль, которая сразу промелькнула в голове у Плисецкого. Хотя нет, не единственная. Желание засосать тоже пролетело, но Юра лишь потряс головой, мол, че за нах, он лишь друг. Или... —А что у тебя на метке? - вдруг поинтересовался Юра, осознавая, что попросту залип на внешность Алтына. Отабек молча расстегнул куртку и поднял футболку. Прямо на сердце лежала надпись "Ты самый охеренный, таких еще поискать надо!" Очередь смущаться пришла к Юре. Вау. Бро-соулмейт. А он еще отказывался от него. Еще чего. Теперь хер отклеишь его от Отабека, ага. Пусть даже та отабекова любовь идет нахер, Юре будет насрать. Все. Отабек его собственность. А Юра собственник. Юра молча смотрел в глаза друга. Тот лишь ухмыльнулся и застегнул куртку. Вот тебе и медведь-кирпич-лицо. Единственное желание. Необдуманное и резкое. Но правильное. Юра делает быстрое движение в сторону Алтына и попросту целует его. Хорошо хоть никого нет вокруг. Насрать на стереотипы о педиках. Ничего, вот Кацудон с Никифоровым живут же душа в душу. Да и на любовь Отабека - насрать. А Отабек отвечает. Причем резко и властно, заставляя Юру приоткрыть рот и проникает к нему своим языком, проводя по зубам, по нёбу Плисецкого. Всё. Юра оттаял. Больше нет того узла на душе. А сам же поцелуй становится всё жарче и глубже. Хотя куда уж глубже, на скамейке, да еще и в людном парке. Приходится оторваться друг от друга. —Я тебя люблю, Бек. - Юра обнимает Алтына. - И мне насрать на твою бабу или кто там еще, я тебя не отдам. —Даже самому себе не отдашь? - усмехнулся тот. —А с чего это? —Потому что я тоже тебя люблю. Только тебя. И то выступление... Я пытался тебе сказать, но уже не важно. - Алтын обнял Плисецкого в ответ, но намного крепче, давая понять, что уже не отпустит никогда. Юра засмеялся. Впервые за долгое время. Это немного шокировало Отабека. —Что смешного? —Да я тут вспомнил. Кое-что. А, впрочем, неважно. Пойдем домой, а. Я хочу допить чай. Остыл уже наверняка. —Как пожелает русская фея. - Отабек ухмыльнулся. —Сам ты фея! Я тигр! - возражает "фея", беря в руки костыли. —Может, мне тебя донести? —Я не маленький, сам дойду! —Как пожелает тигр. Тут они уже оба засмеялись. Да, весна для Юры определённо была лучшей. Ну и для Отабека, пока он не пришел в квартиру Плисецкого. Ну Юра же вспомнил, что окна их квартиры выходят в парк. Именно на ту лавочку. Поэтому-то он ничего и не сказал, а просто хихикнул. Это обнаружил сам Отабек, когда устав от общения с Виктором, подшел к окну. А Виктор засмеялся, когда удивленный Алтын обернулся на него, Николая и Юру. Николай улыбался. Юра подавился чаем. —Я же говорил, что кое-что вспомнил. Фиг теперь докажешь, что они не пара.