lover

Тлеющий пепел сигареты осыпается на грязный снег, оставляя на нем черные следы «Такие же как моя чёртова жизнь.»: думает Минхён и затягивается. Затягивается до тех пор, пока серый дым полностью не заполняет легкие парня, пока весь яд никотина не впитается в какие-то там клетки организма, как вещает ему надпись с красноречивой картинкой на красной пачке 'marlboro'. Выдыхать намного легче. Минхёну кажется, что все его проблемы просто испарились, растворились в воздухе, но всё это длится ровно две секунды. Длится до тех пор, пока едкий яд никотина не покинет его организм. И так ровно до тех пор, пока сигарета с тлеющим пеплом не закончится, а брать новую Минхён не хочет. Верит этим красноречивым картинкам с надписью на красной пачке 'marlboro' и в Ренджуна, который совсем не против ударить старшего кулаком в челюсть, потому что: «я же говорил тебе бросить». Бледно-розовый бутон орхидеи жутко саднит под глазом и Ли усмехается, бросая скуренную наполовину сигарету в снег. Ему стоит торопиться домой, потому что Минхён уверен (а он уверен всегда), что там его ждет злой Хуан, который не застал своего daddy в квартире, потому что: «ты совсем придурок? я же тебе говорил быть дома к моему приходу». Блондину в такие моменты хочется купить светлого котёнка с самой злой мордой и назвать того Сяо, чтобы потом стебаться над своим babe. Но Ренджун не любит такие шутки, точнее он совсем не любит шутки Минхёна. Как-то раз тот привёл домой жабу и прозвал её матерью Хуана. Разбитая губа заживала около месяца. Марк достаёт мобильный из кармана толстовки и видит восемь пропущенных, и одно смс. Он уверен, что это от Ренджуна, хоть никогда номера и не подписывал. «Ты труп.» Да, это определенно его мальчик. Минхён набирает номер и прикладывает телефон к уху, заранее тяжело выдохнув. Сложно привыкнуть к истерикам Ренджуна, учитывая столь громкий и, черт возьми, звонкий голос мальчишки. Ли как-то желал сказать Хуану: «убавь громкость», но все пошло как-то не так как планировалось и они переспали. Голос у мальчишки действительно звонкий и жутко возбуждающий. Ради такого Минхён готов и потерпеть. — Алло? — Ренджун-и, киса, прости, парни слишком сильно галдели и я не услышал, как ты звонишь. — Минхён, я звонил Тэёну. Он просил передать, чтобы ты прекращал мешать ему спать своими заскоками. Ли сжимает пальцами переносицу и сильно жмурится, разочарованно выдыхая. Лучший друг называется. Он обязательно передаст ему удар в челюсть Ренджуна. — Прости, киса, обещаю, через пятнадцать минут буду дома. Ренджун бросает трубку первым и Минхён понимает, что, да, ему пиздец. Младший раньше никогда не бросал трубку первым, обычно инициатором был блондин. Он завершал звонок ровно в тот момент, когда его ухо начинало болеть от китайских выкриков Хуана (тот порой со злости переходил на родной язык), после чего отмазывался тем, что телефоны нынче плохо держат заряд и слишком быстро перегреваются. Ренджун пообещал ему купить кнопочный телефон на день рождения. Совсем невзначай Минхён вспоминает, что сегодня как бы четырнадцатое февраля (на самом деле он просто увидел баннер с надписью: «с днём всех влюбленных!»), а это означает нехилый шанс искупить вину перед мальчишкой и может даже отхватить себе лакомый кусочек ночью. Ли шарится в карманах и находит двадцать тысяч вон, убитую жизнью мятную жвачку и пепел сигареты красной пачки 'marlboro'. В принципе, денег достаточно, только хороший подарок выбрать проблемно. Хуан не жалует цветы, хоть на его левой лопатке распустившийся бутон любимых бледно-розовых орхидей. Он не ест сладкое, а особенно ненавидит конфеты. А какие-то там браслеты и кулоны Минхён считает чушью для малолетних. А его мальчик почти взрослый, семнадцать лет тоже возраст неплохой. Марку нравится идея с пачкой 'durex king size', но Ренджун не оценит, потому что: «я ощущаю твой член размером queen size, daddy». И тут вспоминается тот самый светлый кот Сяо со злой мордой. «почему бы и нет?»: думает Минхён вбивая в мобильном навигаторе ближайший зоомагазин. Все же, его кисе нужна такая же породистая киса. Выбрать кота оказывается чертовски сложной миссией, потому что все они слишком ласкучие и милые, а его Ренджун совсем не такой. Поэтому Минхён ходит возле клеток, подставляя к мордам котов экран телефона с селкой китайца. Нужный оказывается практически в самом конце поисков. Морда у него узкая и глаза раскосые, правда цвет их с голубизной, но на это можно и глаза закрыть. Минхён тихо материт кота, когда тот жестоко проводит острыми коготками по его руке, оставляя кровоточащие полосы. Громко нельзя, волонтер стоит рядом, мало ли, пожалуется еще администратору, а Марку пиздецки нужен был этот мини-Джун-и. Ли расстроено глядит на то, как счет на его карте быстро уменьшается, потому что мелкому котёнку нужна была переноска, корм, миска, наполнитель и лоток. Минхён считает, что этот чёртов кот будет жить лучше его и Ренджуна вместе взятых. Даже слегка приунывает, потому что он тоже хочет, чтобы его обеспечивали и чухали за ухом. Но вспоминает, что дома его ждет мальчишка, который почухает не только за ухом, но и там где ниже пояса, а его мама, как всегда, передаст «другу Джун-и» вишнёвый пирог. Знала бы его мама, что в благодарность он трахает её сына. Минхён долго стоит под дверью и жмет на звонок, морщась от раздражающего звона в квартире. Сяо тоже недоволен, орет так же истошно, что Марку хочется повеситься на кошачьем поводке. Хуан не открывает дверь долго и даже не кричит, как обычно, Минхён думает, что тот, наверное, ушел к матери, поэтому готовится доставать ключи с брелком золотой собачки. Но из-за косяка уже открытой двери глядит расстроенное лицо мальчишки, который молчит и Ли понимает, что случилось что-то серьезное и он вообще ни к месту со своим Сяо. У Ренджуна кровоподтек на правой щеке, разбитая губа и слегка припухший, левый глаз. Минхён молча ставит переноску у обувной тумбы вместе с пакетом из зоомагазина и направляется в ванную комнату за аптечкой. Та мирно покоится на краю раковины, блондин не убрал её ещё с прошлого раза, знал, что такое повторится. Хуана садит на мягкий диван, а сам присаживается на корточки, разглядывая опущенное вниз лицо младшего. — Ты звонил мне, потому что они собирались тебя избить? Хуан медленно мотает головой по сторонам, молчит. — Мне стоит ходить вместе с тобой на учебу, чтобы эти придурки и пальцем не смели тебя касаться, — Ли аккуратно хватает пальцами подбородок младшего и касается ватой в перекиси водорода ссадин на его щеке. Тот жмурится и недовольно шипит, пытается выбраться, но Марк не дает, бьет по рукам и смотрит с укором. — Это было до, — голос Хуана совсем не звонкий, он с болезненной хрипотцой, поэтому младший прокашливается в ладонь, чтобы вернуться в норму. — Они сказали, что хотят увидеть пидораса, который трахает меня в жопу, а я попросил их не уводить у меня парня. Ренджун смеется совсем не счастливо, а глаза предательски слезятся. Минхёну не смешно, он устал видеть своего мальчика таким разбитым, но и поделать ничего не мог. Не его это разборки, да и Хуан не желал, чтобы старший вмешивался в это дело. А Минхён верит в Ренджуна, только результата пока никакого, разве что шрамы проявились на молодом лице. — Я посчитал, что тебе стало слишком скучно злиться на меня в одиночку, поэтому привёл тебе Сяо, — Хуан выгибает бровь и уже готовится к привычной истерике, только вот Марк жмёт ватой на эту самую бровь и целует мягкие губы. Ренджун решается промолчать, поэтому мягко приобнимает старшего за плечи и отвечает нежно. — Киса, — Минхён приклеивает пластырь с кисками на щеку младшего и встает, чтобы показать того самого Сяо своему ревнивому мальчику. Когда блондин просовывает руки в переноску, чтобы достать вредного котенка, тот кусает его за пальцы и царапает ладонь. Ли честно желал мягко обнимать животных, но выходит пока только держание за шкирку, громкое: «ах ты сука» и звонкий смех Хуана. Сяо ведет себя с китайцем прилично: на руки дается и даже урчит громко, что заставляет Минхёна немного (ну совсем немного) приревновать. Кого именно — непонятно. — С днём влюблённых. Ренджун улыбается искренно и, аккуратно поставив кота на диван, крепко обнимает старшего за талию. Тот смущается, но по голове любимого гладит, даже поцеловать жутко хочется, но терпит, всё-таки тот перед ним побитый весь стоит, пусть отойдет немного. Хуан тот ещё чёрт и Минхён это знает, поэтому, когда юркая рука младшего забирается тому в штаны и массирует пальцами полувозбужденный член, не удивляется, а лишь томно выдыхает и мягко прикусывает мочку покрасневшего уха. — Будь моим Валентином. И Минхён хочет сказать, что, да, он будет его валентином, но слова как-то застревают в горле, а руки опускаются на задницу младшего и сильно её сжимают. Ли целует жадно и страстно, совсем не нежно, как целовал его Хуан. Но тому нравится, тот широко открывает рот и томно стонет, умудряется поцарапать лопатки старшего, но после сам недовольно шипит, так как они как бы соулмейты. И в Минхёне просыпается резкое желание поцеловать эту самую бледно-розовую орхидею на лопатке младшего, но тот не дается, вертится и шипит, вылитый Сяо. Вот только, Ли не считает себя зоофилом, поэтому приподнимает Ренджуна за ягодицы и, заткнув недовольные восклики поцелуем, несет того в спальню. Но у их парочки не бывает такого, как в исторических романах — много слащавости, нежности и с дохуя счастливым концом, нет, у них всё реально, как у обычных людей. Поэтому Хуан цепляет затылком косяк двери, потому что: «ты ебаный придурок, минхён. больно же, черт возьми!». А тому смешно и он лишь ставит младшего на пол, мягко массируя пальцами его затылок. — Прекращай. Если ты сейчас меня не выебешь, я буду на всю жизнь импотентом. Минхён думает: «кто его научил таким словам?» и считает, что как-то надо будет наказать младшего и за маты, и за дерзость, но не в постели. Приятное наказание — не наказание. Ренджун тянет старшего в сторону комнаты и снимает с того толстовку, чтобы после вздохнуть восхищенно и провести ладонью по прессу. На этот раз Минхён целует младшего нежно, совсем не покусывая до кровоточащих ранок его губы, и медленно стягивает свою футболку (опять тягает его вещи, засранец) с его щуплого тела. У Ренджуна совсем нет мускул или тех же кубиков пресса, он стройный и подтянутый, слава богу, что дрыщом никак не выглядит — пришлось бы откармливать калорийными бургерами из макдоналдса. Следом за футболкой слетают и, черт возьми, узкие джинсы, которые, между прочим, снять с тощих ног довольно-таки сложно. Только вот Хуан никак понять не может, что носить стоит спортивные штаны, как у Минхёна, но старший молчит, потому что задница китайца действительно выглядит красиво в этих узких чёрных джинсах. Ли разворачивает младшего к себе спиной и нежно целует один из лепестков бледно-розовой орхидеи, потому что это как бы одна из эрогенных зон Ренджуна и излюбленное место Марка. Орхидея у того находится на щеке и все её видят, а у китайца она на лопатке, совсем скрыта от любопытных глаз и предназначена только Минхёну. Тому нравится, поэтому младший раздевается только перед соулмейтом. Черт возьми, даже перед своей матерью Хуан не желает снимать футболки. — Киса, тебе какую? С клубничкой или ультратонкие? — Марк фырчит под ухом и практически сует в лицо на выбор две упаковки 'durex'. А Ренджуну не нравится, он злится. — Мне, пожалуйста, большой и толстый член в твоих штанах, daddy, да побыстрее. Минхёну хочется ударить его по губам, потому что: «ты ещё слишком мелкий для таких словечек», но младший блядски облизывает свои губы и призывно трется бедрами о бугорок в штанах старшего. Ли шипит разве что и валит вредного китайца на кровать, попутно стягивая с того трусы. Нет, у них совсем нет того, как описывают в любовных романах, когда партнер долго мучает свою партнершу прелюдиями и обращается с ней до жути нежно. Нет, у них постоянный мат и глупые шутки Марка, вроде: «я вижу маленького нигера на твоей правой ягодице» разбавленный ударом пяткой в живот от Ренджуна. Когда Минхён закидывает ноги Хуана себе на плечи, тот заводится смехом, потому что: «ты снизу похож на жабу», а старшему ну очень сложно не упомянуть мать своего мальчика. — Твою мать, Минхён, нежнее нельзя было? Ты не резиновую бабу трахаешь, вообще-то! А Марк щурится злобно и толкается в младшего, наслаждаясь тем, как злобные выкрики сменяются звонкими стонами. Хуан трётся саднящей щекой об подушку, потому что, чёрт возьми, этот член 'queen size' сводит его с ума. Пластырь сдирается вместе с засохшей кровью, но младший этого не замечает, да и не волнует его это особо, потому что Минхён кусает его за шею, оставляя фиолетовые засосы, а 'queen size' бьет прямо в простату. Когда китаец кончает, он заливается смехом, потому что красный и пыхтящий Ли — то ещё зрелище. Для некоторых вид Минхёна был бы до жути возбуждающим: капли пота на подкаченном теле, блондинистые волосы прилипшие ко лбу и прикусанная губа. Но для Ренджуна этот человек родной и он имеет полное право посмеяться над тем, что считает нелепым (на деле же, Хуан считает Минхёна самым сексуальным, но и ответить на плохие шутки не может). Когда блондин валится рядом и кидает завязанный презерватив куда-то в угол комнаты, он по-хозяйски прижимает китайца к себе и целует в лопатку, туда где расположена их бледно-розовая орхидея. Ренджун молчит, его глаза прикрыты, а дыхание размеренно — наслаждается столь редким моментом близости. — Я люблю тебя. Минхён улыбается, потому что он знает да. Знает, что Хуан любит его и за глупые шутки, и за невкусный кофе по утрам, за те же сигареты из красной пачки 'marlboro'. И Ли тоже любит своё чудо, но предпочитает свою любовь выражать действиями, а не словами. — Говорят, сегодня будет прекрасная ночь. Тебе сделать какао или чай? — Минхён старается быть нежным, поэтому мягко целует младшего за ухо и крепче прижимает к себе. — Какао. Когда Ли заходит в одних боксерах и с двумя кружками горячего какао на балкон, он видит младшего, что притащил большое и толстое одеяло. Тому снова было лень надеть на себя хотя бы домашние шорты Минхёна, но его никогда не ругают. Пусть греется об минхёново тело. Поэтому, поставив кружки на подоконник, Ли садится на пол и прижимает к себе Ренджуна, все также целуя его за ухо. У них совсем не так, как в любовных романах. У них все реально, потому что: «у тебя снова встал, минхён», «я знаю».