Я тебе не нужен

Зной июля сменился усталой, но не злой жарой августа, листья еще не начали желтеть, но в воздухе уже был разлит аромат подступающей осени. Вода в ручье по утрам стала слишком холодной, и Май купался в маленьком озере в глубине леса. Здесь всегда пахло как-то по-особенному, и он подолгу сидел на берегу, расчесывая волосы обломком костяного гребня, заплетая пряди в косы. Но в тот день все было не так. Стоило ему погрузиться в прохладную воду, как тело словно свело судорогой. Ягодицы сжались, а случайное прикосновение к опухшему и потемневшему соску вызвало настоящий стон. Май вскинулся и замер, глядя на поверхность воды, судорожно вспоминая, когда в последний раз он тек, и только охнул, сообразив, что все сроки уже прошли. Запасы травы, которая обычно помогала справляться с возбуждением, он не трогал с середины лета. С тех самых пор, как… Вспоминать об этом было до сих пор больно, но сейчас к воспоминаниям примешивалось что-то еще. Неужели… Ладонь накрыла плоский пока еще живот, и на глазах Мая выступили невольные слезы. Он ждет ребенка. У него будет малыш. Май всхлипнул, зажмурился, а потом вскинул голову к небу. Лицо его словно сияло изнутри. Спасибо… Он больше никогда не будет один. Никогда... …Август сменил дождливый и промозглый сентябрь. И Май, прежде не обращавший внимание на холод, кутался в старенькие, но чистые и тщательно заштопанные теплые рубахи, боясь навредить малышу. Живот еще не особо выделялся, но уже потерял свой прежний рельеф, обретя нежную округлость. Май часто поглаживал его, лежа ночами в постели и глядя в потолок. Ему было так хорошо и так страшно, что сердце сводило. Он еще не чувствовал ребенка, но уже любил его. И боялся сделать что-нибудь не так. Он разбирался в травах, умел снимать боль, но все это будет бесполезно в начале весны, когда придет его срок. Надо запастись теплыми вещами для себя и малыша. И дровами на зиму и весну, ведь с большим животом по лесу не особо побегаешь. И, наверное, стоит достать свой неприкосновенный запас монет, которые он скопил, продавая шкурки скорнякам и травы лекарям. И подумать, что делать дальше… …Октябрь выдался теплым и сухим. Май собрал свой небогатый урожай, нарубил дров и натаскал веток и щепы. Заделал дыры в крыше и даже пару раз сходил на ярмарку, скрыв лицо под капюшоном. В последний раз в его силки попались крупные зайцы, и за их шкурки ему неплохо заплатили, и домой он возвращался с целым тюком мягкой теплой материи, из которой собирался сшить пеленки и одежку для малыша… …Ноябрь принес с собой тревогу. Старики на ярмарке, куда Май ходил последний раз, чтобы пополнить запасы лекарств и купить гвоздей для ставней, качали головами и обещали лютую зиму. На востоке сгорели две деревни, и теперь выжившие и превратившиеся в мародеров жители наводили страх на всю округу. И Май тоже боялся. Он один, и защититься ему нечем. Лежа в темноте и кутаясь в тонкое одеялко, он грел ладонями уже ясно видимый живот и обещал малышу, что не позволит причинить ему боль. Теперь он его чувствовал. Крохотное сердечко, бьющееся под его сердцем. Его ребенок, которого он уже любил безумно. - Я назову тебя Иллией, как моего отца, – в тихий голос вплетался шум ветра за окном. Северный и сильный – ветер принес холод в их края. И, похоже, собирался остаться до самой весны. – Ты вырастешь таким же сильным и добрым, как и он, – Май улыбался, прикрыв ресницы и, наверное, в первый раз в своей новой жизни не чувствуя себя одиноким… …Огонь в очаге почти погас, когда Май услышал чужие голоса. Сжавшись испуганно и кинув заполошный взгляд на дверной засов, он схватился за кочергу, которую купил почти за бесценок в последний раз на ярмарке. - Открой, хозяин!! – в дверь пару раз ударили, и Май заметался по дому, судорожно размышляя. Не отзовешься - незваные гости выломают дверь. Отзовешься… - Кто такие? – решившись, он подал голос, надеясь, что тот не очень дрожит. – Что надо? У меня все равно ничего нет. – А если это те самые мародеры? Тогда они заберут все его запасы, и ему еще повезет, если они не тронут его самого. - Нам нужен проводник. Мы заблудились в этом лесу, а нам до завтра нужно вернуться в Хай-Когон. Хай-Когон? Май охнул и, отставив кочергу в сторону, поспешил к двери, растрепав волосы так, чтобы они скрыли лицо. Отодвинул засов, отошел в сторону, и в его маленьком домике стало совсем тесно. Их было пятеро – суровых, высоких и сильных мужчин. Закутанные в свои серые одежды по самое горло, с капюшонами на головах, они вызывали страх, уважение и почти забытое чувство защищенности. Крепость Хай-Когон была последней преградой между страной и Пустыми землями. Когда-то давно там был плодородный, богатый край, но смертельная болезнь, унесшая слишком много жизней, оставила землю зараженной. Еще когда Май был маленьким, он часто слышал о том, что побывавшие в Пустых землях, возвращались зараженными, и их убивали, сжигая на костре. - Омежка… - один из воинов, очень молодой, почти ровесник Мая, смотрел на него с удивлением. – Ты что, один здесь живешь? - Осади коней, – бросил ему другой, явно старший в этой группе. – Прости его, хозяин, молодой он еще совсем, горячий. - Все хорошо, - Май теребил кончик отросшей косы. Волосы закрывали изуродованную часть лица, но ему все равно было неуютно под их взглядами. – Я бы тоже удивился. - Ты поможешь нам? Мы щедро отблагодарим тебя, – мужчина, которого Май про себя уже окрестил «Старшим», смотрел на него прямо, с необидным любопытством. - Я не дойду так далеко, – Май инстинктивно накрыл ладонью живот. – Но я могу довести вас до тропинки, которая выведет к реке. А дальше все время вверх вдоль берега и окажетесь на дороге к крепости. - Ты ждешь ребенка? – от Старшего не укрылся его жест. - Да. - Тогда где твоя альфа? Может, он проводит нас? Май поджал губы, а потом решил закончить все разговоры на эту тему разом. - У меня нет альфы, – он повернулся и убрал в сторону волосы, открывая свой ожог и надеясь, что дальнейших вопросов не последует. Да тут и так все ясно. Старший побледнел, но в его глазах Май увидел не отвращение, а гнев. - Он бросил тебя?! Одного в лесу?! Ждущего ЕГО ребенка?! - Это вышло случайно, – Май даже отшатнулся от волны гнева, идущего от мужчины. – Он тоже заблудился, как и вы. Я тек, и мы провели вместе всего одну ночь. Некого было бросать. Старший втянул воздух сквозь стиснутые зубы, но ничего не сказал. Лишь сдвинул брови недовольно. Май кинул на него настороженный взгляд и засуетился, надевая свой плащ, в котором выходил на улицу. Снег еще не лег, и в лесу было сухо, но холодно. - Пойдемте, – надвинув капюшон на голову, он кивнул в сторону двери, и его нежданные гости послушно вышли. - Со мной поедешь, - Старший спустился с крыльца, деловито оглядываясь. – Пешком слишком долго, да и устанешь быстро. Май скользнул взглядом по их показавшимся ему огромными лошадям и невольно смутился. - Мне нельзя… верхом. - Ерунда, – Старший взлетел в седло, и кивнул своим собратьям. – Давайте его сюда. Но осторожно. Май только и успел что-то протестующе пискнуть, как оказался вдруг сидящим на лошади. Боком, в теплых сильных объятиях, притиснутый к широкой груди. - Показывай дорогу, – Старший свободной рукой тронул поводья, и лошадь пошла шагом. Май выдохнул, заставил себя немного расслабиться и, сориентировавшись, махнул рукой. - Туда. - А ты не обманешь? – мужчина взъерошил носом его прядки на макушке. – Хорошо пахнешь. Сладко. - Н-не обману, - выдохнул Май и испугано сжался. - Не бойся, – Старший направил лошадь в указанную сторону, и Май невольно вцепился в его плечо. – Никто тебя не тронет. Мы не насильничаем. Да и ты ребенка ждешь. Тебя сейчас на руках носить надо да от каждого сквозняка оберегать. Май зажмурился, когда под веками вдруг запекло. - Я сам… оберегаюсь, - еле слышно произнес он. - Я вижу, - усмехнулся мужчина. – Сколько лет этому плащику? Поди твоего возраста, м? Май вспыхнул от стыда. - Зато он теплый, - шепнул он, кусая губы. Пора бы уже привыкнуть к насмешкам, а он все никак не может. И отзывается сердце болью каждый раз. - Прости, – Старший несильно сжал его плечо, и Май замер. Никто и никогда перед ним не извинялся. – Я почти забыл, что такое нормальная жизнь. – Он немного помолчал, а потом произнес: - Ты слишком близко живешь к границе, парень. Тебе бы уйти в город. - Это не первая моя зима в лесу. - Такой зимы, какая будет, не было уже очень давно. И вся нечисть Пустых земель пожалует к нам в гости в поисках еды. - Зараженные? Мужчина скупо рассмеялся, и лошадь тихо фыркнула, словно вторя ему. - Я был бы счастлив, если бы это были зараженные. Те хотя бы были людьми. Нет, малыш, истинные жители Пустых земель не знают, что такое страх и жалость. Им неведомы любовь и сострадание. Все, что им нужно – это наша кровь и плоть. Горячая кровь. И не земли им наши нужны, а мы. Май невольно содрогнулся, и мужчина невесомо погладил его по спине: - Не бойся. Пока стоит Хай-Когон и пока его воины способны держать меч в руках – никто не пройдет. Май выдохнул и рискнул поднять голову, чтобы посмотреть на своего спутника. Гладко выбритое скуластое лицо, небольшой, совсем свежий шрам на левой щеке… Глаза мужчины были скрыты в тени капюшона, но Май почему-то был уверен, что их цвет напоминает грозовое небо. Взгляд скользнул выше, и Май разглядел татуировку на лбу незнакомца. Двойной крест. - Вы Дозорный? – спросил он до того, как успел прикусить язык. Мама не раз говорила, что любопытство его погубит. Но мужчина только улыбнулся уголками губ. - Я воин. Но да, в Дозор я хожу чаще, чем в трактир. - Не слушай его, малыш. Кабак – его дом родной, - один из тех, кто ехал за ними, подал голос, и все остальные рассмеялись. Май несмело улыбнулся, чувствуя, как понемногу напряжение покидает тело. О воинах Хай-Когона ходило множество легенд, вот только ни одна из них не говорила о том, что они - тоже люди. Похожие на стремительные тени в своих серых одеждах, но все равно люди. - А вот завидовать нехорошо, - заметил Старший, улыбаясь. – Ты-то обычно и до крыльца не доползаешь. - Наглая ложь. Я чист и невинен, как в первый день рождения, Павел. - И снова смех, теплой волной прошедший по позвоночнику Мая. Павел… Так вот как зовут Старшего. - Какой из своих дней рождения ты имеешь в виду? – тот опустил взгляд на притихшего Мая и внезапно заговорщицки подмигнул, – последний, который я помню, ты встретил, храпя на полу в конюшне. Май невольно фыркнул, когда остальные рассмеялись, и тут же отвел взгляд. Очень вовремя отвел. - У того дерева нам нужно свернуть направо, - он кивнул в сторону, и Павел, проследивший за его взглядом, послушно натянул поводья. - Долго еще? Темнеет быстро. - Нет, - Май качнул головой. – У вас хорошие лошади, быстрые. Так что доберемся скоро. - Надеюсь. Тебе еще нужно успеть вернуться до темноты. Май только молча кивнул. От чужой заботы стало тепло на сердце. - И все-таки подумай о том, чтобы перезимовать в деревне. В тех, мимо которых мы проезжали, пустых домов полно. Тебе сейчас беречься надо. - Я… подумаю, - Май в последнюю секунду успел прикусить на кончике языка обидные слова. Неужели Павел не понимает? Таких, как Май, не примут ни в одной деревне. Ведь он пытался, столько раз пытался. Люди называют его уродцем, никому не хочется в соседях иметь такое чудовище. - Не тронь малыша, Павел, - до сих пор молчавший воин поравнялся с ними, и Май с легким удивлением отметил, что тот старше всех в этой группе. Но ведь главный в ней Павел? – У нас нет старых и молодых, есть только опыт. – Правильно истолковав его взгляд, мужчина еле заметно улыбнулся. – Когда-то я учил Павла всему, что умею сам. А теперь он учит меня. Май кивнул, принимая ответ, и уважительно покосился на своего… спутника. Тревожные складки на лбу и морщинки лучиками вокруг глаз. А руки молодые, сильные. - Скоро тропинка будет, - только чтобы не молчать, произнес Май. – Только вам скорость там прибавить нужно будет, иначе в темноте вы ее не увидите, листья почти всю засыпали. - И кто же это в такой глуши тропинки протаптывает? - Павел вскинул голову к небу. Стемнеет скоро. - Звери. На водопой к реке ходят. - Зверье здесь не пуганое, поди? Хищников крупнее волка отродясь в этих краях не водилось. - Меня не боятся, - Май пожал плечами, и Павел фыркнул. - Да ты ж и мухи не обидишь. Чего тебя бояться? - Я не… - Май вскинулся, и тут же затих, когда сжалась рука, обнимающая его за плечи. - Все, малыш, дальше мы сами, – Павел остановил лошадь. – А то ты к ночи домой не доберешься. - Но до тропинки еще… - Мы уже не заблудимся. Главное, что знаем, в какую сторону ехать, – Павел аккуратно, почти нежно ссадил Мая с лошади. Растрепал его волосы, улыбнулся тепло, а потом сунул в подрагивающие пальцы кошель с монетками. – Держи, пригодится еще. И спасибо за помощь. Счастья тебе и ребенку твоему. Дай бог, еще свидимся. – Шутливым жестом натянул капюшон плаща Мая по самый подбородок, а через пару секунд растворился вместе со своими спутниками среди деревьев. Несколько мгновений Май чутко прислушивался к удаляющемуся стуку копыт, а потом, низко опустив голову, побрел назад. Под ногами шуршали опавшие пожелтевшие листья, от холода словно звенел воздух. Пронзительного и колючего холода, особо остро чувствовавшегося после теплых объятий. Май поежился от порыва ветра, натянул капюшон на голову и стиснул кошель. Из мягкой тонкой кожи, он оттягивал руку и почему-то заставлял сердце сжиматься от отчаянной тоски. Май накрыл ладонью живот, грустно улыбнулся. Ничего… Все будет хорошо. Рано или поздно, но все равно будет. Мама всегда говорила, что у каждого свое счастье. Вот только у него, наверное, очень ленивое счастье… …Запах дыма он почувствовал, когда до дома оставалось совсем ничего. Сердце заколотилось, словно попавшая в паутину мошка, и Май, забыв обо всем, быстро пошел, почти побежал, ведомый страхом. Даже не подумав сначала осмотреться, вылетел на полянку и остолбенел, глядя полными ужаса глазами на языки огня, лижущие стены его дома. - НЕТ!!! Нет, пожалуйста, нет!! – он бросился к крыльцу, еще успел краем глаза заметить какое-то движение, а потом оказался на земле, сбитый ударом. Застонал от боли и невольно зажмурился, услышав пьяный смех. - А вот и хозяин явился… - в поле зрения появилась пара грязных сапог, и Май втянул голову в плечи. – И кто это там у нас? – Капюшон с головы сдернули и волосы рассыпались. - Не трогайте… - он сам себе казался жалким и слабым, но в голове билась только одна мысль. Ребенок… Его малыш. - Не трогайте, прошу вас… - О, да это омежка, – рядом появилась еще одна пара сапог. – Это мы удачно зашли. – От нового взрыва смеха глаза Мая стали огромными. Ведомый инстинктом, он дернулся, отшатнулся, попытался встать, но новый удар в спину бросил его лицом на землю, и Май вскрикнул. Сжался, прикрывая живот руками: - Не надо!! - Да он брюхатый. Теперь он не видел никого. Только слышал. Еще смех, пьяные выкрики… И треск горящего дерева. От бессильной ярости и страха из глаз брызнули слезы. Кто-то рванул с него плащ, кто-то уже жадно гладил и щипал его ягодицы… - Не надо! – Май рвался из рук с силой, которой у него никогда не было. – Не трогайте!! - Утихни, подстилка!! Голова взорвалась острой болью, и Май застонал, зажмурился. За плечо дернули, разворачивая на спину. - Вот это урод… - И кто же на такого позарился… - Если мордой в землю, то нормально будет… - И то верно… - НЕТ!! – Май рванулся, переполненный ужасом. Забился, когда его снова перевернули, попытался отползти и закричал, почувствовав, как навалился кто-то сверху, вдавливая животом в ледяную землю. – Нет, нет, НЕТ!! Затылок словно разорвало. Мгновенная боль прошила позвоночник, и Май обмяк, уже как во сне слыша стук копыт и лязг металла. Знакомый голос, проклятия и крики боли – все это проходило мимо сознания. Только когда словно обняло его мягкое тепло, да исчезла вдруг земля, Май застонал слабо. - Тш-ш-ш… Не дергайся… - рядом кто-то грязно ругался, но Май тонул в этом голосе. Дрожащем от ярости и полном нежности. – Все будет хорошо, держись только, малыш, и все будет хорошо… Май попытался, было, возразить, но тело не слушалось, а мутная пелена перед глазами становилась все темнее. Только этот голос был реален. Но и он исчезал, растворялся, уступая место забытью. Павел: http://i1.imageban.ru/out/2011/04/03/821b7761a7a9d57acb16eb50798a7515.jpg