Прикладная конфликтология среди Судей

— Итак, наша экскурсия по Преисподней закончена, — Чешир дурашливо поклонился и тут же скорчил умильную рожицу. — Можно мне обратно к леди Пандоре? Не нравится мне тут. Холодно, мрачно… — Ты же Спектр, — удивился Аспрос, еще раз оглядывая окрестности. — Разве это не твой дом родной? — Вам тоже Святилище дом родной, — буркнул Чешир, но достаточно тихо, чтобы Аспрос решил великодушно это проигнорировать. — Ладно, пошли. Мне все равно надо кое-что еще у нее спросить. Они двинулись обратно по извилистой дороге. Над головой нависало мрачно-багровое небо, скалы вокруг щетинились острыми гранями — все место будто предназначено было для запугивания случайно забредшего Святого. Но только не Аспроса: он и сам толк в запугивании знал, да и оказался здесь не по своей воле. Не успели они пройти полпути, как услышали громкие гневные голоса. Аспрос удивленно оглянулся на Чешира: тот, кажется, даже уши прижал. — Ругаются… — еле слышно выдохнул он и спрятался за Аспросом. Тот все еще ничего не понимал, но решительно двинулся вперед. За ним, держась за спиной, семенил Чешир. — Да я, вообще-то, Крит из пучины беззакония вытащил, превратил в процветающую морскую державу! — Ты совсем с дуба упал? Это я критянам законы дал! И вообще славился справедливостью! — Но главным-то все равно я был! Потому что я старше! — Тоже мне достижение, я точно такой же сын Зевса, как и ты! Аспрос подошел к повороту дороги и, держась в тени скалы, выглянул за него. Там, на перекрестке, стояли и ругались двое из троих Судей Преисподней — Грифон Минос и Виверна Радамантис. — «Славился справедливостью», — передразнил Минос. — Что ж ты тогда меня в конфликте с Сарпедоном не поддержал? Радамантис покачал головой. — Да я чудом себя до смерти рукой в лоб не забил, глядя, как вы мужика делите! Еще и лезть в это? Извини! Минос театрально ткнул в него пальцем. — Предатель, решил чистеньким остаться! Меня критяне потом за изгнание Сарпедона осудили, а ты вроде и не при делах, один Минос гад жестокий! — Да ты сам виноват в своей репутации! Кто быка Посейдону в жертву не принес? Кто беременность жены упустил? Кто потом давал Минотавру на съедение людей? Я, что ли? — Ой, только не трогай историю с Минотавром, — взвился Минос. — Я-то в чем виноват, кроме ошибки с жертвой? Я только результаты действий Пасифаи разгребал! — Да, и когда наконец-то нашелся герой, избавивший тебя от этой головной боли, ты проклял Ариадну за то, что ему помогла. Последовательный ты, я погляжу! Минос хотел было ответить, но Аспрос решил, что хватит ему наблюдать, и вышел из своего укрытия. — Привет, — непринужденно поздоровался он. — О чем спор? Минос фыркнул и отвернулся, Радамантис же смерил его взглядом и решил ответить: — О том, какой дорогой Спектров на Святилище вести. Ладно, по-моему, нам нужно мнение Аякса. Пойдем. Оба удалились, оставив недоумевающего Аспроса на перекрестке. — Как можно довести спор о дорогах до припоминания каких-то доисторических конфликтов? — спросил он в пространство. — Они родные братья, — сообщил выглядывающий из-за скалы Чешир. — Обычное дело, все уже привыкли. Аспрос вздохнул. — Знаешь, иди-ка к Пандоре сам. Я, пожалуй, в Святилище. — А это еще зачем? — насторожился Чешир. — Я вдруг ощутил настоятельную потребность обнять Дефтероса.