Прощание

Наруто серьёзный, пальцы беспокойно перебирают пиалу, а взгляд пустой, с отблесками чего-то несбыточного. Наруто говорит, что Боруто достаточно взрослый для этого, и, как отец, (дерьмовый отец, думает Боруто, но перебить не решается — редко когда он видит отца настолько… пустым?) должен рассказать о том, что причинит немало боли в будущем. И рассказывает. О том, что люди полны ненависти. Почти каждый гражданский и многие шиноби. Слабые шиноби. Всё-таки, чтобы стать сильным шиноби, нужно иметь достаточно света, достаточно привязанности или хотя бы чести. Наруто замолкает, вспоминая что-то своё, и на мгновение в глазах мелькает нечто живое, личное. Но тут же затухает. — Да, чести зачастую может быть достаточно. Наруто рассказывает о том, о чём не говорил никому до этого. Потому что ненавидит себя жалеть, а иной причины рассказать он не видел. Но сейчас ему нужно было рассказать. Чтобы Боруто знал. Чтобы Боруто нужно было вынести меньше боли, прежде чем он поймёт одну важную вещь. Тьма в людях — не самое страшное. Есть кое-что похуже. Грязь. Многие смывают эту грязь кровью. Кто-то — слезами. Сам Наруто честно пытался победить эту грязь в них своим ветром. Безболезненно. Хотя бы как-то. Не получилось. Потому он и рассказывает сейчас. Боруто, в начале только хмыкавший на фразы, разбавляемые молчанием, смотрит с откровенным непониманием. Хмурится сильнее и сильнее. А потом отводит взгляд, не понимая. Не понимая — почему. Не понимая — как можно простить. А Наруто бросает на него острый взгляд и говорит веско, властно. — Это не их вина. Они лишь поддались системе. Этому миру. И потому всё, что можно сделать — изменить мир. Потом Наруто опрокидывает в себя ещё одну пиалу и стукает ей о поверхность стола. Только чтобы набраться храбрости. (о чём ты будешь говорить, что тебе нужно так надраться, чтобы начать?) — Я никогда не любил твою мать. Боруто замирает и кивает. Он понял это давно. Это было заметно даже подростку — как виновато смотрит Наруто на мать, как притворяется, что всё нормально. Как мать плачет иногда, когда они с Химой не видят. Но они видят. — Она всегда была мне другом. На самом деле, мы, наверное, даже не говорили наедине до свадьбы. Но Сакура-тян и Шикамару знали меня слишком хорошо. А Саске рядом не было. Боруто хочет спросить, при чём тут Саске-сенсей, но вовремя замечает останавливающий взгляд отца — всё будет, просто подожди. Боруто думал, что знает, что потом скажет отец. Что женился он из чувства вины и до сих пор не может простить себе то, что причинил этим лишь больше боли. Но рад, что у него есть Боруто и Химавари. Но тот качает головой, будто отвечая на его мысли. — Мне нужно было жениться. Старейшины почти не имели власти надо мной. Но после войны количество шиноби резко снизилось, и всё вокруг просто кричало — женитесь, женитесь, возрождайте свой чёртов клан, увеличивайте население. А потом Какаши, как Шестой, воспользовался своим влиянием. Он всегда был против наших с Саске отношений… Лишь почуяв, что Боруто, кажется, забыл, как дышать от удивления, Наруто поворачивается к нему и хлопает по плечу, незаметно запустив свою чакру на случай гендзюцу. Боруто молчит. — Старик, ты не рассказывал о Саске. Как я вообще мог быть к этому готов?! Наруто поджимает губы и отворачивается, соглашаясь. Не мог. И, нервно засмеявшись, («Хотя бы искренне, а не как всегда», — подумал Боруто, подмечая эту мелочь уже не задумываясь) отговаривается - слишком длинная история, чтобы рассказать между делом. Да и разговор не о том. Продолжает — как притворялся, и как однажды просто спросил, почему, после того, как он ничего не ответил на её признание, хотя и помнил это, был в сознании, после того, как она видела их с Саске, а после войны он научился обнаруживать чужое присутствие, чужой интерес, почему, почему она до сих пор, хоть и с болью во взгляде, пытается стать ближе? И как та отвечает. Отвечает, что не хочет иметь со своим кланом ничего общего. Что единственный, с кем она чувствует себя в безопасности после смерти Неджи — Наруто. Что знает, за кого её хотят выдать замуж, и знает, что будет с её детьми. Как Хината говорит, запавшими глазами смотря на Наруто, забыв и о ещё не утихшей любви, и о стеснении. — Женись на мне. Лучше я буду твоей нелюбимой женой, чем воспитаю детей, подчинённых клановым законам. Тебе разрешат, ты — герой деревни и будущий Хокаге, это все знают, а я уже давно не наследница. И я… всё ещё… И замолкает, мягко утыкаясь взглядом в сжатые ладони. Наруто молчит тогда, молчит достаточно долго, чтобы Хината подняла взгляд. Она видит — Наруто устал, он не оправился от войны и всё ещё пытается изменить мир, и он отчаянно не хочет потерять то малое, что у него есть, что у него по-настоящему есть. Наруто устал, но даже так он не хочет лгать себе. И потому он хмурится, но не отказывает, явно собираясь поговорить с Саске. Хината остаётся в беседке, и Наруто не хотел знать, о чём она тогда думала. Разговор с Саске Наруто пытается обрисовать как можно короче. Это не был скандал, и не было стылого отчуждения, но всё равно Боруто видел, как тяжело было вспоминать это отцу. На самом деле, Саске согласился быстро. Быстрее, чем ожидал Наруто. Саске хотел продолжить клан хотя бы на одно поколение. Наруто хотел семейного тепла. Того тепла, что Саске дать не мог. Наруто ничего не говорил, ради Саске он был готов терпеть всё, но Саске знал без слов. Они слишком хорошо друг друга знают, слишком хорошо друг друга чувствуют для этого. И они скрепя сердце согласились делить друг друга с семьями. И разыгрывать этот чёртов спектакль. — Я умею заговаривать зубы и притворяться. Пожалуй, единственный, кому я не могу позволить себе солгать — я сам. — А Саске? — Если нужно солгать ему, чтобы спасти, я не задумаюсь. И он об этом знает. Но он видит меня насквозь. Всегда видел. И продолжает, с почти невидимой улыбкой, что в отличие от него Саске врать не умел и предпочитал молчать. Поэтому по договору, который они заключили с Сакурой, у них не было свадьбы, где Саске нужно было бы лгать, отвечая "да". Поэтому ребёнок у них только один, и тот - результат работы в заброшенной лаборатории двух медиков, чтобы передать все гены, абсолютно все, свойственные клану Учиха, и то хорошее, что было в Сакуре. — Брак — договорённость. И, как я выяснил, повсеместно. Пожалуй, из всех, кого я знаю, не считая моих родителей, по любви поженились лишь Шикамару и Темари. И знаешь… у нас с Хиной всё не так плохо. Мы хотя бы поговорили до того, как поженились. Потому… Думаю, ты понял, как это устроено. Боруто дураком не был. И, кажется, понял, что не так во всей этой истории. — Не так плохо? — Мы можем развестись и остаться в выигрыше. Да, для Хинаты это будет эмоционально тяжело и запятнает мою репутацию, но, когда шум уляжется, у нас будет больше, чем было. И я говорю не о детях. Хината даже после развода не вернётся в клан Хьюга. Я даже после развода не перестану быть Хокаге. Потому подумай и об этом, если соберёшься делать кому-то предложение. Боруто думает. Он вырос в слишком идеальном мире, и впервые он думает об этом. Он вспоминает все те мелочи, что вызывали у него немой вопрос и тут же забывались, и понимает, что не может принять эту реальность. Он с удивлением ловит себя на мысли, что так не должно быть. Что должно быть не так. И что он очень хочет это «не так» осуществить. Но вместо этого кивает и наливает себе ещё. Не ждал он, что сегодня будет такой разговор, не ждал. Тут и ему нужен алкоголь. А Наруто говорит. Говорит о боли, о шиноби, о довольно понятных вещах, но с другой стороны. О том, что творилось и до сих пор творится в небольших странах. О войне и её последствиях. О том, что зачастую происходит в кабинете Хокаге. О выборах, об обстоятельствах разных выборов. А потом Боруто начал отвечать. Спрашивать. Уточнять. Они говорили до утра. Когда рассвело, Наруто лишь посмотрел устало в окно и вздохнул. — Боруто. Мне больше нечего тебе рассказать. Ты бы узнал больше у Саске, но попробуй вытяни из него хоть что-то. А теперь… Боруто. Беглый взгляд — точно, отец уже протрезвел. Верно, Курама постарался. Интересно — для чего? — Через год я ухожу в отставку. Это решение было принято на совете пяти каге. После этого я уйду из Конохи, как и Саске. Без нас военная мощь Конохи будет хотя бы сравнима с другими странами. Иногда мы будем возвращаться, но не рассчитывай на частые визиты. После этого вечера у нас может не быть возможности поговорить наедине, не по делу. У меня осталось не так много времени, и нужно разгрести все дела до ухода... Хината знает. Мы разведёмся с ней за два месяца до, чтобы уладить все формальности. Боруто чувствовал себя преданным. В который раз за вечер. Совершенно по-детски. Не зная, что сказать, он замер. Казалось, они вернулись к началу разговора — еле видный свет из окна, смотрящий в пустоту Наруто и Боруто, непонимающе смотрящий на отца. А потом было утро. Рассвет, который закрыл глаза на то, с какой болью прошептал Боруто «папа», обнимая отца на прощание. Все следующие дни до отставки Боруто звал его только Седьмой или Хокаге-сама.