***
Весна для Мингюна была лучшей порой года, с цветущими садами, чаепитиями под звёздным небом и частыми праздниками. Как и сейчас — прохладный ветер щекочет лицо, а шум людей вокруг заставляет улыбнуться и призывать их намного активнее: — Не проходите мимо, господа! Красота ручной работы, чтобы быть ещё ярче, чем цветы в саду у короля! Рядом стоящая женщина, продающая шёлк, звонко смеётся и качает головой: — Кто тебя этому научил, Мингюн? — Учусь у лучших, тётушка. Мингюн улыбается, переводя свой взгляд на бижутерию, аккуратно сложенную на столе; ему всегда нравилось заниматься её продажей, видеть счастливые лица покупателей и знать, что кто-то из богачей носит именно то, что делает его отец в их бедном местечке. — Что за красота! Внезапный незнакомый голос заставляет Мингюна поднять голову и столкнуться с взглядом напротив. Перед ним стоял молодой господин, который важно осматривал стол, пряча руки за спину. — Здравствуйте, что-то присмотрели? — Моя сестра куда-то отлучилась, — парень поправляет шляпу, — хочу сделать ей подарок. — Подарки — это замечательно! — Мингюн поправляет рукава ханбока и проводит рукой по длинным шпильками, — возможно, вы выберете что-то из этого? — Да, пожалуй, — незнакомец улыбается, вновь поднимает свой взгляд на продавца, — вы сами их делаете? — Да, этим занимается мой отец. — Это замечательно. Надеюсь, вы продолжите его дело. Мингюн кивает и видит, как чужая рука достаёт шпильку с бирюзовыми камнями — одна из любимых работ его отца. — Моя сестра выходит замуж за важного чиновника, — вдруг продолжает парень, рассматривая шпильку, — думаю, это сможет напоминать ей обо мне. — Прекрасный выбор, — Мингюн переводит свой взгляд на незнакомца, — ваша сестра будет неотразима. Парень напротив улыбается и достаёт пару монет, протягивая их Мингюну: — Я Ли Сынджун. Сын Ли Хванбина, если, конечно, знаете такого. — Пак Мингюн. — парень берёт деньги, ответно кивая, — тот самый Ли, который преподаёт литературу? Я наслышан! — Да, именно, — Сынджун снова рассматривает шпильку, — надеюсь, после свадьбы наша семья станет ещё успешнее. К слову, Мингюн, вы случайно не знаете, где здесь будет сегодня проводиться торжество? Наслышан, что в этот праздник будет много всего интересного. — На центральной площади, отсюда неподалеку, — Мингюн кивает в сторону, — туда даже театр приедет. — А вы там будете? — Сынджун вопросительно косится на продавца, — я хотел бы пойти, да у меня никого из знакомых здесь не будет, все заняты подготовкой к свадьбе… Может, составите компанию? Для Мингюна всё ещё остаётся загадкой, почему такой, как Ли Сынджун, предложил подобное обычному торговцу. В тот вечер они встретились под звуки, исходящие из знакомых инструментов местных музыкантов; Сынджун восторженно взмахивал руками, указывая на всё вокруг, из-за чего Мингюн смущённо смеялся, попутно рассказывая парню легенды местного населения. — Я не верю этому, — хмыкает Сынджун, обходя толпу, — обычные выдумки… — В каждой легенде есть доля правды, — Мингюн важно поднимает указательный палец вверх, — я, вообще, думал, что вы заинтересованы в данной теме. — Потому что мой отец любит литературу и выдуманные истории? Не глупите, Мингюн. Мне больше нравятся точные науки. Мингюн не успевает на это ответить, так как Сынджун пихает его локтем в бок, указывая вперёд. Люди в предвкушении начинают собираться в центре площади — театр вот-вот начнётся.***
— И твой подвальчик до сих пор никто не приметил? — Сынджун отпивает из стакана подобие пива и сразу же морщится, заставляя парня напротив хмыкнуть. — Ты думаешь, что этот подвал — постоянное место продажи? Сейчас все районы прочёсывают в попытках найти таких, как я. Завтра я уже съеду оттуда. — Не боишься, что я тебя сдам? — С моим же товаром у тебя в руках? — хмыкает Мингюн, вновь поправляя кепку на голове, старательно пряча шрам под прядями волос. — Скажу, что специально пошёл на это, чтобы вычислить тебя! — Сынджун вновь бросает взгляд на его лоб, а после — начинает неловко осматриваться по сторонам. — Кто сейчас вообще разбирается в подобных вещах? Загребут и тебя, и меня, — Мингюн берёт стакан в руки, — ну давай уже, спрашивай. — О чём? — О моём шраме, — парень вздыхает, — я понимаю, что тебе противно, но… — Нет! — Сынджун машет рукой, чуть ли не сбивая стакан, — дело совсем не в этом. Прости. — А, — Мингюн щёлкает пальцем, — всё потому, что я тебе кого-то там напоминаю? — Скорее, будто бы я тебя уже видел раньше, — парень задумывается, — будто бы… я знал, что у тебя есть шрам. — Раз знал, может ещё и расскажешь, откуда он у меня? — Мингюн улыбается, наверное, впервые за всё время, заставляя Сынджуна растерянно опустить взгляд, пожимая плечами, — может ты этот… из тех людей, которые читают мысли людей, или ясновидец какой. — Не говори, что веришь в этот бред. Или как один, сегодня, заливал по поводу машины времени… — Я знаю того парня, — кивает Мингюн, — и ты не прав, если посчитал его чокнутым. Просто ему некому высказывать свои мысли. Пожалуй, он делает так, чтобы его услышали. И ты стал одним из них. — Кажется, ты хорошо с ним знаком, — Сынджун смотрит на своё запястье, хмурясь, — чёрт, я не знал, что уже столько времени. — Ты своим ходом? Если да, то в такое время это может быть опасно. К тому же, сейчас всех обыскивают. Парень злится из-за своей опрометчивости, доставая купюры и кладя их на стол. Мингюн наблюдает за ним, а после — останавливает встающего из-за стола Сынджуна: — Я завтра с утра выезжаю из города. Можешь переночевать у меня, а потом вместе поедем. Сынджун недолго думая соглашается — выбора у него особо и нет, а устройство, которое он выкупил у него, было всё-таки слишком дорогим. Они вновь шагают по узкой улице, осматриваясь: людей к ночи стало значительно меньше, а весь район погрузился во мрак, где лишь номера домов светятся разными цветами. Сынджун натыкается на красное «шестьдесят один» и вновь высчитывает количество домов, не замечая впереди подозрительного движения. Мингюн замедляет шаг, всматриваясь вперёд — на удивление много машин и блуждающих прохожих заставляют его осмотреться. Он не успевает ничего сказать Сынджуну, так как перед ними внезапно появляется тот самый бродяга-одиночка, который моментально пихает их обоих в проход между домами. — Что там… происходит? — Мингюн пытается выглянуть из-за угла дома, но его вновь останавливает чужая рука, — Чанюн, ты можешь хоть что-то объяснить?! Сынджун испуганно смотрит на обоих и догадывается, что случилось — однако молчит, нервно кусая губы. — Кто-то вызвал их, — отвечает парень, кивая в сторону, — они приехали так неожиданно… Честно, вам просто повезло, что вы вовремя ушли. Думаю, они перевернули весь твой подвал. — Самое главное я забрал с собой в любом случае, — кивает Мингюн, — нам надо отсюда выбираться. — А это вообще реально? — Сынджун, наконец, обращает на себя внимание, — наверное, они сейчас все на ушах и ищут… тебя. И на границе тоже. — Это реально, если вы пойдёте другим путём, — Чанюн достаёт небольшой монитор, пальцем проводя по сенсору, — не всю границу охраняют. — Идти через заброшенный город, — догадывается Мингюн, бросая взгляд на ничего не понимающего Сынджуна, — так и поступим. Сынджун, надеюсь, ты выносливый. — Круто съездил за заказом, — неосознанно выдаёт парень, заставляя рядом стоящего Чанюна засмеяться. — Главное, маякни мне, как доберёшься, — кивает он Мингюну, — и береги себя. — И не из таких городов выбирался, — Мингюн улыбается в ответ и хватает Сынджуна за локоть, — готов? Сынджун, вообще-то, ни капли не готов; он всё ещё не осознаёт происходящее, поэтому прежде чем затеряться в лабиринтах между домами, он поворачивается к Чанюну: — Ты тогда говорил что-то про «вспомнить прошлую жизнь». Откуда ты вообще это взял? — Оттуда, откуда у нас появляется это странное «чувство дежавю», — парень хмыкает, хитро улыбаясь, — отголоски прошлых жизней. Сынджун хмурится и почему-то воспринимает всё всерьёз — это показалось ему логичным, однако, думать об этом было крайне не вовремя; Мингюн вновь дёргает его за локоть, а Чанюн лишь смеётся, напоследок бросая «ну ты, парень, нашёл время для подобного. Идите уже». — Почему этот Чанюн не пошёл с нами? — Сынджун пытается отдышаться, не успевая за быстрым шагом Мингюна. На очередном доме зелёным светится «два». — Ему нравится этот город, на удивление, — бубнит Мингюн, оглядываясь, — здесь мы и познакомились. Линия домов заканчивается и Мингюн первый выходит из тени зданий. Сынджун пугливо следует за ним, но тут же слышит шум сзади; он реагирует моментально — хватает Мингюна за руку и толкает его на себя, падая вместе с ним на землю. Мимо проехавшая машина на бешеной скорости продолжает мчаться вдаль.***
Мороз противно щиплет за щёки и руки, которые крепко держат лямку чехла для гитары. Сынджуну, на самом деле, всё равно — он быстрым шагом пересекает многочисленные улицы, спеша как можно быстрее дойти до музыкальной школы. Останавливаясь на перекрёстке, он достаёт телефон, чтобы посмотреть время; звучит мелодия, исходящая из светофора и Сынджун, не отрываясь от телефона, шагает вперёд. Однако, он резко останавливается и от испуга чуть ли не роняет телефон на землю — машина промчалась буквально в сантиметрах от него, заставляя сердце выпрыгивать из груди. «Чёрт, мне нужно быть осторожнее». Заходя в привычное здание, Сынджун бежит по ступенькам на второй этаж, а когда слышит за дверью звонкое «да, входи», то вваливается в небольшую аудиторию, пытаясь отдышаться, и попутно раздеваясь: — Привет. И я не опоздал! — Зачем было так спешить, Сынджун? Сынджун на мгновение замирает, видя напротив улыбку, из-за которой на душе становится тепло-тепло; собственно, именно из-за своего преподавателя в лице Пак Мингюна — парня, который талантлив не по годам, он и записался на курсы по игре на гитаре. — У нас занятия длятся всего час. Это мало, не думаешь? — И так три раза в неделю, достаточно, — Мингюн наблюдает, как парень достаёт из чехла гитару, — слушай, я… хотел прогнать одну песню, с тобой. — Конечно! — Сынджун улыбается, садясь на кресло напротив, беря гитару в руки, — я её знаю? — Знаешь, — кивает парень, — но, я хочу, чтобы свою партию ты сыграл на фортепиано. Интересно послушать, как она будет звучать. Сынджун по привычке поджимает губы и косится на фортепиано, которое как всегда стояло в углу аудитории. — Такое ощущение, будто бы я прихожу заниматься на клавишных, как в старые добрые. — Прости, — Мингюн смеётся, протягивая листы с нотами, — мне просто нравится, как ты играешь. Прогоним одну и сразу займёмся гитарой! Сынджун берёт листы и наблюдает, как его преподаватель достаёт уже свою гитару, однако хлопает себя по лбу, бубня «забыл одну струну поменять». Парень вздыхает из-за этой реплики, ставит листы на фортепиано и принимается ждать, пока Мингюн разберётся со своей гитарой. — Знаешь, — Мингюн не отрывает взгляда от инструмента, — мне снился странный сон сегодня. Даже не странный, а… жуткий. — Что за сон? — Сынджун поджимает под себя ноги, подпирая рукой подбородок, — надеюсь, я там был? — Ты надеешься даже после того, как я сказал, что он жуткий? Но… да, именно ты там и был. — В любом случае, тебе снился я — это не может не радовать! Мингюн, смущаясь, прыскает от смеха, переводя взгляд с гитары на улыбающегося Сынджуна. Он смотрит на него пару мгновений, а после продолжает: — В общем, мне снилось, что я гулял по какой-то сельской местности… И подойдя к двору какого-то дома, я увидел тебя. Но ты был одет… в ханбок! — Ты серьёзно сейчас? — Сынджун начинает заливаться смехом, а Мингюн пихает его ногой, пытаясь успокоить его, — ну ладно-ладно. Что дальше-то? — А дальше ты подходишь ко мне, и даёшь какую-то заколку… шпильку! Красивую такую. Знаешь, как раньше девушки носили? Я её беру, а у тебя на ханбоке появляется кровь… А после, ты исчезаешь. И я просыпаюсь. — И правда жуть, — Сынджун машет головой, прогоняя навязчивые мысли, — ладно, забей на это. — Ты прав, просто… — Мингюн вновь опускает глаза, глядя на струны, — береги себя, хорошо? Сынджун кивает и видит, как парень низко наклонился к струнам, что-то высматривая; почему-то его это насторожило, поэтому встав с кресла, он садится рядом с Мингюном и, кладя руку ему на плечо, заставляет его поднять голову: — Это ты себя бе- Парень не успевает договорить, так как сразу же чувствует болезненный удар по своей руке только что порвавшейся струной. Мингюн ошарашенно распахивает глаза и сразу же откладывает гитару в сторону, хватая Сынджуна за руку: — Дай посмотреть! — Да всё нормально, — кивает головой парень, всё ещё осмысляя происходящее, — ты представляешь, если бы она зарядила тебе секунду назад по… лицу? Ты мог бы лишиться глаза. — Не говори ерунды, — Мингюн хмурится, всё ещё держа и осматривая бледную руку, на которой начала вырисовываться красная полоса, — струны не столь опасны. — Опасные, я читал про это! У одного парня даже шрам остался на половину лица, — Сынджун кривится, явно представляя всё в ярких красках, — я бы не пережил этого. — Я бы не нравился тебе таким? — Мингюн смеётся, видя покрасневшего парня напротив, который сразу же встаёт с кресла, направляясь к фортепиано. — Кто вообще сказал, что ты мне нравишься? Придумал ещё. Сынджун поглаживает больное место на руке, а после — мягко кладёт пальцы на клавиши, глазами пробегаясь по нотам. Он начинает играть, распространяя знакомую мелодию по всей аудитории, а в висках пульсирует «ты мне не просто нравишься, я тебя чертовски люблю», которое музыкант озвучить не спешит.***
Бережно перелистывая листы, Мингюн не может поверить, что держит в руках книгу одного из самых знаменитых преподавателей, которую Сынджун уже успел стащить у своего отца. — Я могу показать всю коллекцию книг, отец не будет против, — парень сидит на лавочке, смотря на дерево, — если вам это интересно. — Интересно, — кивает Мингюн, всё ещё не отрывая взгляд от книги, — кстати, сестре понравилась шпилька? — Очень! — Сынджун хлопает в ладоши, улыбаясь, — она теперь постоянно ходит с ней. Но, знаете… Мингюн хмурится, когда видит беспокойный взгляд напротив; парень долго подбирает слова, а после — подсаживается к торговцу ближе: — Этот её муж… Мне с каждым днём он не нравится всё больше и больше. Я прекрасно понимаю, что мы у него в долгу, он ведь рангом выше нас. Но постоянно напоминать нам об этом… К тому же, я не мог не заметить пропажу улыбки моей сестры, когда она с ним. Я хотел этой свадьбы, так же, как и хотел, чтобы она была счастлива. Но, кажется, я ошибся. Я так хочу забрать её из чужого дома. — Но, вы ведь понимаете, что этого не стоит делать? — Мингюн грустно вздыхает, рассматривая лицо напротив, — возможно, в будущем всё наладится. Может, всё не так плохо, как вы думаете? Сестра рассказывала вам о чём-то? — В том то и дело, что она притворяется, будто бы всё хорошо! — Сынджун пинает камень, задерживая свой взгляд на своих туфлях, — но, может я и правда накручиваю себя. — Нельзя быть успешным без каких-либо жертв. Если она ушла в тот дом — значит, суждено было так. Давайте надеяться на лучшее. — Раз вы так верите в судьбу, — улыбка Сынджуна стала шире, — то, пожалуй, я тоже поверю в неё. В конце концов, без такого расклада мы бы не встретились. А нашей встрече я безумно рад, мой дорогой друг. Мингюн, на самом деле, тоже безумно рад; рад ровно настолько, насколько и боится своей судьбы — с каждым днём улыбка Сынджуна становится для него всё ярче, а мысли, чтобы она принадлежала именно ему — чаще. Он не знал, что ему делать в такой ситуации, однако все эти слова заставили задуматься его о его дальнейшей жизни. На тридцатый день весны, когда они с Сынджуном вновь договорились встретиться на их привычном месте, Мингюн решается ему признаться в своих беспокойных чувствах. Но своей судьбы он боялся не зря. Сидя на той самой лавочке, он потерялся во времени, ожидая Сынджуна. Солнце близится к горизонту, заставляя листья деревьев окрашиваться в жёлтый; на сердце необъяснимо тревожно — Мингюн сжимает в руках очередную книгу его отца и пытается успокоиться. Но чем больше проходит времени, тем меньше у него надежд на встречу. Мингюн в последний раз смотрит вдаль, а после — уходит. По пути в родную деревушку его встречает взволнованный помощник отца и друг Мингюна, который сразу же кланяется, преграждая путь: — Где вы были? Я обыскался вас! — Я же говорил, что пойду на тот склон, — Мингюн внимательно рассматривает парня, заподозривая неладное, — что-то случилось, Чанюн? Глаза парня бегают, боясь посмотреть на Мингюна; он начинает говорить только тогда, когда вновь слышит громкое «да не молчи ты, что случилось?» — Семья того господина, с которым вы общались… случилась беда. Мингюн бросает книгу на землю и мчится обратно в соседнюю деревню, всё ещё не отходя от услышанного; в уголках глаз предательски собираются слёзы, а дышать становится всё труднее. «За обедом у мужа его сестры нашли яд в еде. Теперь семью господина Ли обвиняют в этом. И сам господин Сынджун, по слухам, каким-то образом тоже был там замешан… Этот чиновник — хороший друг короля, и я не уверен, что их семью после такого оставят в покое. Но, господин, вы сами знаете, они не могли посметь такое сделать, верно?» Приближаясь к знакомому дому, Мингюн наблюдает толпу сочувствующих людей, а осмелившись подойти ко двору — видит людей короля, которые перевернули небольшой дом вверх дном, а некоторая часть дома и вовсе уже горела. Его руки начинают трястись, когда на земле, с завязанными сзади руками видит Сынджуна, который яро кивал головой одному из страж, рвано проговаривая «пожалуйста, только сестру не трогайте. Это сделал я. Пожалуйста». Мингюн делает шаг вперёд, но его хватает за плечо всё тот же друг: — Вы никак не поможет ему сейчас, поймите. Лучше помолчать. — Он же не делал этого, как ты это не видишь? — парень пытается скинуть чужую руку с плеча и вырваться вперёд, однако слышит от одного из людей короля фразу, из-за которой у Мингюна невольно покатились слёзы. Сынджун чудом поднимает голову и сталкивается с затуманенным мингюновым взглядом; он кусает дрожащую губу и слышит «это же не вы, Сынджун!» — Я очень рад, что мы пересеклись в этой жизни, — проговаривает Сынджун, поджав губы, и опускает голову, чувствуя, как его поднимают с земли. Мингюна задерживает королевская охрана — он пытается вырваться, но те грозятся снести ему голову, если он не успокоится. Рядом стоящий парень вертит головой, смотря то на срывающего голос Мингюна, то на Сынджуна, которого безвольно подхватили за руки и ведут в королевский двор. Приговор, в конце концов, должен быть исполнен незамедлительно.***
— Ты как, в порядке? — Сынджун протягивает руку парню, помогая ему встать с земли. — Да, всё нормально, — Мингюн стряхивает пыль с потрёпанных джинс, осматриваясь, — да, глупо было бы сейчас умереть вот так. Будучи сбитым каким-то придурком. — В любом случае, этого не случилось. Идём? Парни кивают друг другу и продолжают свой путь, пытаясь не попасться никому на глаза. Ночью здесь, на самом деле, практически всегда безлюдно — лишь иногда слышен откуда-то неподалёку гул андроидов, которые бессмысленно убирают улицы от мусора. — Есть ли смысл им функционировать здесь, где сам город — один сплошной мусор? Сынджун оборачивается, когда слышит эту реплику; они идут по незнакомым улицам уже четвертый час — ноги ноют от боли, а осенняя сырость пробирает до костей, заставляя дрожать от холода, как только подует ветер. — Интересно, — парень обхватывает плечи руками, — в них встроены камеры? — Не думаю, — отвечает Мингюн, всматриваясь в здание, одиноко стоящее на пустыре, — нас бы, думаю, уже поймали. Смотри. Парень кивает в сторону трёхэтажного дома, где одиноко светятся два окна, табличка с названием отеля давно перегорела, а тропа к нему и вовсе заросла. Сынджун морщит нос, подходя ближе: — Ты хочешь остановиться там? — А у нас есть выбор? Нам надо хотя бы пару часов поспать, — Мингюн тянется к Сынджуну и поправляет прядь волос, которая лезла ему в глаза, — неважно выглядишь. Сынджун застывает, наблюдая, как Мингюн уже обогнал его, быстро шагая вперёд; нервно поправляет волосы и не озвучивает своё «что это было?» вслух. Их встречает пожилой мужчина, который увлечённо смотрел на маленьком мониторе боевик и не сразу заметил входящих путников. — Вы ведь принимаете посетителей? — Мингюн кладёт рюкзак на стол, и принимается в нём что-то искать. Сынджун стоит рядом, осматривая всё вокруг — стены из кирпича, из которых уже давно не строят дома, странные большие экраны, на которых изображены рисунки, а откуда-то из комнаты звучит странная мелодия, которая показалась парню знакомой. — Иначе что бы я здесь делал? — мужчина хмыкает, доставая из-под стола пластиковую карточку, — второй этаж, десятая. — Спасибо, — кивает парень, оставляя на столе несколько купюр, — Сынджун, пошли. — Как вас вообще занесло сюда, ребята? Сынджун оборачивается, сталкиваясь с любопытным взглядом мужчины, а после — слышит от Мингюна: — Путешествуем по миру. Но вот незадача — не успели на самолёт. — Ох, печально, — мужчина сочувственно кивает головой, переводя свой взгляд на одну из комнат, — если голодны — у нас работает кухня, так что, за дополнительную- — Да, спасибо, — улыбается Сынджун, кивая, — если что, мы спустимся. Мингюн сомнительно кивает головой и, поднимаясь по старой лестнице, бросает вслед «и по возможности, не беспокойте нас», слыша ответное «конечно». — По-моему, твоя последняя фраза была лишней, — Сынджун заходит в небольшую комнату и сразу осматривается, бросая рюкзак на диван, — надеюсь, здесь есть что-то вроде душа. — А ты хочешь, чтобы он невзначай зашёл и увидел, что у нас в сумках? — Мингюн ходит по комнате, куда только не заглядывая, что-то ища, — ты иди пока, куда хотел. И выключи свой телефон, если не сделал ещё этого. — Зачем? — Сынджун, наконец, находит ванную комнату, однако, не находит вторую спальню, — серьёзно? О чём он подумал, когда дал нам ключ от одноместного номера? — Тебе ли не всё равно? — Мингюн ловко перехватывает телефон парня, сразу же что-то нажимая, — чёрт, нас могли отследить. Как раньше не додумался. Сынджун не успевает ничего сказать — два телефона сразу же ломаются вдребезги под ногами парня. — Ты чего? Там же наши чипы личностей. — Эти? — Мингюн наклоняется и берёт в руки два маленьких чипа, — побудут у меня. Сынджун скрещивает руки на груди, наблюдая, как парень направляет найденный сенсорный пульт в сторону — на стене образовалась проекция экрана. — Почему это у тебя? — парень всё ещё хмурится, — мне, в конце концов, нужно будет обратно в свой город. — Думаю, ты уже туда не попадёшь, — Мингюн кивает головой в сторону экрана, где транслировались местные новости. Увиденные две знакомые фотографии заставили Сынджуна вздрогнуть. — Ну, хоть когда-то я стал знаменитым. Стрелки часов переваливают за пять. Сынджун лежит на краю кровати и бездумно смотрит в потолок; о каком сне может идти речь, если их сейчас разыскивают по всему городу, да и кто знает — может нежелательные посетители уже где-то здесь. — Не спится? Сынджун поворачивает голову, сталкиваясь с взглядом напротив; Мингюн смотрит на него внимательно, взглядом пытаясь что-то сказать, но не решается. — Да как в таком холоде вообще можно уснуть? — Я обещаю, — парень бубнит почти шёпотом, будто бы боясь разбудить несуществующих соседей, — мы выберемся. У меня из запасов ещё много чего осталось, ещё и продадим к чертям этот усилитель кому-нибудь, кто занимается подпольным производством тех самых андроидов. И уедем из этой страны. — Почему я вообще связался с тобой? — Сынджун поджимает губы от обиды, чувствуя, как глаза начинают противно жечь, — у меня была куча сделок, ты не представляешь себе сколько. И именно с тобой я вот так облажался. Как бы там сказал твой друг — судьба? Да к чёрту такую судьбу. — Послушай, — Мингюн двигается к парню ближе, подпирая рукой голову, — у меня так же, как и у тебя, была куча сделок. И я тоже никогда не попадался. Но не будь таким категоричным. Может, всё не так уж плохо? Прозвучит безумно, но я даже рад, что познакомился с тобой. Почему-то эти слова болезненным эхом отозвались в сердце Сынджуна; он осмеливается подвинуться к Мингюну ближе, и поднять руку, невесомо пройдясь пальцами по лбу, спускаясь вниз, к губам. Его рука грубо перехватывается чужой, притягивая к себе ещё ближе — их губы соприкасаются, смешиваясь с сынджуновыми слезами, которые беспричинно покатились по щекам. В мыслях у обоих пролетают странные картинки, словно чужие воспоминания. Сынджун начинает целовать Мингюна ещё требовательнее, тем самым извиняясь, что не уберёг его от шрама в этот раз. Впервые Сынджуну становится настолько тепло. — Знаешь, — Сынджун наблюдает, как электронные часы показывают шесть, — мне понравились те картины, которые на экранах висели внизу. Необычно так. — На экранах, — смеётся Мингюн, натягивая на себя толстовку, — это были настоящие картины. Раньше их рисовали, красками всякими. Неужели не слышал о таком виде искусства? — Меня такое никогда не интересовало, — пожимает плечами парень, хватая рюкзак, — мне всегда больше нравились точные науки. Мингюн проводит взглядом выходящего из комнаты парня и кусает губы — он теперь окончательно понял, что тогда имел в виду Сынджун.***
— Смотри, кто к нам приезжает! — Сынджун влетает в аудиторию, пугая ученика, который собирался уже уходить, — ой, Мингюн, ты ещё не всё. — Мы уже закончили, — Мингюн улыбается, кивая своему уходящему ученику, — что случилось? Сынджун вручает в руки парня телефон, и садится рядом: — У нас в клубе! Вживую будет играть, здорово, правда? Мингюн внезапно начинает смеяться, а потом встаёт с дивана, направляясь к своему столу. — Ну и как это понять? — Сынджун недовольно поджимает губы, наблюдая за действиями парня, — хотя знаешь, ты прав… Билеты, думаю, уже не достать. — Конечно, — парень разворачивается к Сынджуну, держа в руках два билета, — уже не достать. Я забрал практически последние. Сынджун вскакивает с дивана и подбегает к парню, выхватывая из его рук билеты, восхищённо что-то бубня. Мингюн улыбается, наблюдая за такой реакцией парня, а потом берёт его за запястье, останавливая: — Только ты должен сейчас хорошо отыграть то, что мы учили на прошлом занятии. Сынджун хмыкает, показывая всем видом, что для него это раз плюнуть; он подходит к Мингюну, кладёт билеты обратно на стол и отходить не спешит — быстро целует парня в щёку, бросая «спасибо, правда». У них странные отношения — Мингюн это заметил уже давно. У него ещё никогда не было такого шумного и проблемного ученика; хотя учеником его и не назовёшь совсем — Сынджун лишь на пару лет его младше, к тому же, он уже закончил одни курсы — и теперь виртуозно играет на фортепиано. Мингюн обещает себе, что тоже обязательно научится и похвастается ему своими умениями. А ещё обещает себе, наконец, признаться ему. — Ты мог бы сейчас быть в какой-нибудь компании, — перебивает все мысли Сынджун, который медленно перебирает пальцами по струнам, — был бы знаменитостью какой-нибудь. А я бы только наблюдал за тобой по телевизору. — Ты думаешь, из меня получился бы айдол? — Мингюн хмыкает, задумываясь, — тогда, ты бы тоже вполне смог им быть. — Я не против, — смеётся парень, — ты говорил, что у тебя друг тоже в айдолы подался? — Да, учился со мной вместе, Чанюн. Не захотел оставаться здесь, преподавать. Но, думаю, это всё к лучшему. Мне нравится здесь… и мне нравятся мои ученики. Сынджун улыбается, опуская свой взгляд на струны; над парнями нависает неловкая тишина, которая перебивается ловкой игрой двух гитар.***
— Да, подожди меня у входа. Я буду через минут пятнадцать. Мингюн злится на себя за то, что поздно ушёл с работы и теперь опаздывает на встречу, в преддверии которой сердце начинает волнительно колотиться. Он вертит головой на перекрёстке в поисках машин, но всё-таки дожидается нужного цвета светофора. А когда подходит к ещё одному, то видит какую-то пожилую женщину, продающую бижутерию. Сначала ему на глаза попадаются серьги, и Мингюн сразу же отмечает у себя в голове, что Сынджун любит именно такие. Однако, его вниманием завладела ещё одна вещь, из-за чего по телу прошёлся неприятный холодок. — Это… — Шпилька, — сразу же отвечает продавщица, — красивая, правда? Мингюн не может поверить своим глазам — он берёт в руки заколку, покрытую бирюзовыми камнями — в точности, как в его сне. — Как такое может… быть. В конце концов, шпильку он кладёт обратно на место, зато покупает приглянувшуюся серьгу и, уже видя радостную улыбку Сынджуна, попутно отбрасывает тревожные мысли. — Пять минут осталось, ну, Мингюн! — громко жалуется Сынджун, стоя на остановке и переступая с ноги на ногу, — я тебя даже не вижу! — Да иду я, иду, — Мингюн подходит к очередному светофору, видя знакомый силуэт вдали, — и я тебя, например, уже вижу! Сынджун смотрит вдаль и действительно видит стоящего на перекрёстке парня. Он ярко улыбается и парень не может не улыбнуться в ответ, бубня в трубку телефона: — Ты хоть смотри по сто- Звук тормозов машины заглушают; сеть обрывается, как и дыхание Сынджуна, который никак не ожидал стать свидетелем автомобильной аварии.***
— Где ты на самом деле живёшь? — Сынджун сонно зевает, поправляя лямку рюкзака, — ты сказал, что постоянно меняешь места продаж всякого… ну, ты понял. — Вообще, я жил в столице, — Мингюн чуть наклоняется, выглядывая скоростной поезд, — но, после смерти отца не смог жить в той квартире. Поэтому и снимаю комнаты, где не попадя. — Разве тебе не хотелось постоянства? — парень пинает камень, рассматривая ботинки, — что-то своё. — Я не задумывался об этом, если честно, — Мингюн смотрит на циферблат, видя светящуюся «семь», — а вот как ты дошёл до такой жизни — это уже интересно. — Как и все мы, — Сынджун фыркает, грустно вздыхая, — семья у меня не из богатых… Сам понимаешь, когда не нужны были деньги? После пары поставок своему боссу я заработал своей сестре на обучение в университете. — И как ты вышел на этого босса? — Это не я на него вышел, а он на меня. Разговор перебивается шумом — поезд останавливает свою скорость, автоматически открывая двери. Сынджун сомнительно осматривает транспорт, но Мингюн вдруг берёт его за руку, крепко переплетая пальцы. На душе стало немного спокойнее — и они вместе входят в вагон. Из людей практически никого — всего лишь пару человек, незаинтересованно смотрящие в окна. Мингюн проходит вглубь вагона, сталкиваясь с небольшим роботом; прикладывает карточку к монитору, слышит характерный звук и тянет Сынджуна за собой, садясь на двойное место. — Нам ехать долго. Надеюсь, хоть тут поспишь. И Сынджун, на удивление, засыпает, уютно примостившись на плече Мингюна. Однако, всё время ему снилось что-то беспокойное — он вечно просыпался, видел переплетённые пальцы и успокаивался, снова засыпая. Мгновение — и он оказывается на незнакомой улице. Вокруг — дома, которых сейчас и не найдёшь, и много людей, что-то бурно обсуждающие, создавая непроходимую толпу. Сынджун подходит ближе, пытаясь пройти сквозь поток людей, а когда видит на земле лежащего парня, то тут же бежит к нему, падая на колени. — Нет, нет, нет, Мингюн! Он обхватывает его руку и касается ею своей щеки, не веря своим глазам. На мгновение он чувствует, что это всё будто бы происходит не с ним. Слыша приближающиеся звуки сирены, Сынджун облегчённо вздыхает, бубня «мы спасём тебя, слышишь?» Парень распахивает глаза, пытаясь унять сердцебиение — видит, что их руки всё ещё крепко сплетены в замок, а сам Мингюн спокойно спит, неудобно положив голову на сидение. Сынджун осматривается и сначала не понимает, что не так; он быстро толкает Мингюна и одной рукой хватает свой рюкзак: — Вставай! Поезд остановили… Кажется, они нашли нас. Мингюн нервно сглатывает, видя из окна, как к вагону подъехало несколько машин. Он вскакивает с места, всматриваясь в окна напротив, и зовёт Сынджуна к себе: — Надеюсь, ты не боишься высоты. Они с трудом открывают большое окно, видя, как несколько мужчин с оружием уже заходят в вагон; Мингюн хватает свой рюкзак и тянет Сынджуна за рукав, осматривая высоту: — Не должны разбиться, по идее. — Не в этой жизни, Мингюн. В вагоне остаются лишь выпавшие из кармана мингюновых джинсов два чипа личности. Они им и не нужны — их новая жизнь только начинается.