Авторитарин

Лиза спустилась на кухню, протянула Даше аптечку, и та спрятала её в первый попавшийся шкафчик. — Всё нормально? — блондинка настороженно посмотрела на какую-то слишком раскрасневшуюся и запыхавшуюся девушку и подумала, что Даня ей что-то сделал. — Да, просто по лестнице быстро спускалась, а я ж сердешник, — весело отмахнулась Неред, предпочитая избегать изучающего взгляда. Русоволосая прошла по коридору и спряталась в первой же попавшейся комнате отдыха. Она прислонилась к стене и сползла вниз, обнимая себя за колени. Что произошло? Зачем Даня поцеловал её? Да и ещё и так нежно. На эти вопросы не было ответов. В голове крутились лишь мысли о солоноватых губах, о веснушках перед глазами, о рыжей макушке, но не о том, почему это произошло и как Лиза смогла допустить такое. И она словила себя на мысли, что этот поцелуй был ей нужен. Нет, не нужен, а просто необходим, как глоток свежего воздуха. Девушка не почувствовала в нём ничего похотливого, грязного, мерзкого. Он напомнил ей о детстве, когда семья ещё была полной и счастливой, когда мать чмокала её в щёку перед сном, а отец вечерами играл на гитаре. Эти воспоминания вызывали такую теплоту, что хотелось поскорее укрыться с головой огромным пуховым одеялом, лишь бы не выпустить это тепло за пределы своей души. Но оно неумолимо иссякало, оставляя после себя только холод, слёзы и боль. Неред поняла, что не хочет оставлять эти воспоминания, хочет, чтобы они почаще давали о себе знать, хочет, чтобы их почаще пробуждали. И мысль об этом заставляла стыдиться и ненавидеть саму себя, понимая, что какой-то бандит смог напомнить девушке о самом важном и сокровенном. Даша сидела на кухне, уставившись на чай, остывающий в кружке. Она не выпила ещё ни глотка, но от одного вида горячего напитка девушку уже воротило. — Ты какая-то слишком задумчивая сегодня, — ставя свою пустую кружку в раковину, заметил Юлик, — опять траблы с продажами или нас снова кто-то хочет кинуть? — Нет, с этим всё нормально. Просто я чуть от страха не умерла, когда тебя чуть ли не на руках в дом занесли, — ответила Мирна, не отрывая взгляда от мутной жидкости. — Но всё же хорошо, видишь? — Онешко демонстративно покрутился вокруг себя, показывая, что отлично себя чувствует. — Ты меня подлатала, и ушиб уже почти прошёл. — За пару часов? У тебя там синяк на пол тела, блять, Юлик! — Даша подняла на парня глаза и ударила ладонью по столу. — Я же переживаю. Да, ты сильный, ты можешь защитить и себя, и ребят, я знаю. Но когда ты приходишь домой в таком состоянии, то я не знаю, что будет дальше. А если наступит момент, когда ты вообще не вернёшься? Что мне тогда делать? Одна я тут не останусь. Мне снова придётся чем-то отвлекаться, и… Я не хочу снова быть зависимой, слышишь? — блондинка встала, подошла к собеседнику и уткнулась лицом ему в грудь, крепко обнимая, стараясь не задеть бок. — Тише, ну что ты? — услышав хлюпанье носом, стал успокаивать Юлик. — Я не знаю, смогу ли держаться, — Даша подняла на парня глаза, полные слёз и настоящего страха, — мне иногда слишком трудно. Я знаю, что в доме ничего нет, но я же могу достать дозу в любом месте, ты же меня знаешь. Но я не хочу закончить, как Лера! Лиза застыла на выходе из коридора совсем рядом с кухней. Она хотела поговорить с Дашей, но случайно услышала её разговор с Юликом, и вместо того, чтобы, например, развернуться и пойти искать Настю, девушка застыла и стала слушать. Когда разговор был закончен, и из кухни доносились только «ну тише ты, я рядом» Юлика, то Лиза медленно и максимально тихо пробралась к лестнице на второй этаж. На этот раз половицы были на её стороне, и она смогла бесшумно подкрасться к кабинету Кашина. Когда девушка открыла дверь, то перед глазами предстала картинка сидящего в самом углу дивана рыжего парня, который с горла пил какую-то мутную дрянь. Казалось, что в синяках под глазами может жить пара небольших кенгуру, и в заебавшемся взгляде можно просто утонуть, как в болоте, а в слезах, стекающих к подбородку, можно захлебнуться. — Ты плачешь? — удивлённо спросила Лиза, наплевав на конспирацию. Даня вздрогнул от неожиданности и быстро вытер слёзы тыльной стороной ладони. — Ты ничего не видела, — хрипловатым голосом произнёс он, на что Неред понимающе кивнула. — Поделишься? — спросила она, присаживаясь рядом и отбирая бутылку, которую рыжий отчаянно не хотел отдавать. — Или так и будешь плакать в одиночестве, топя себя в какой-то херне. Что это вообще такое? Хотя нет, я даже знать не хочу. Воняет, как сперма кита, — Лиза отложила пойло подальше и забралась на диван с ногами, чуть соприкасаясь кожей с собеседником. — Устал я пиздецки, Лайзка, — выдохнул он, запрокидывая голову на спинку дивана, — сдохнуть хочется постоянно. — Понимаю, — с сожалением произнесла девушка, тоже подняв голову наверх и посмотрев на бежевый потолок. — Не понимаешь. Я кручусь в этой херне уже несколько лет. Да, у меня есть друзья, деньги, власть, но я так устал. Я уже не помню, что значит отдыхать, искренне смеяться в голос, любить, — парень положил голову на бок, посмотрев на Елизавету, — я так устал. — Я могу тебе чем-то помочь? — чувствуя себя неловко, спросила Лиза, тоже поворачиваясь. Их взгляды встретились, но никто не отвёл глаза прочь. — Просто поговори со мной, чтобы я не чувствовал одиночество, а то придётся устроить самовыпил. Допью эту хуйню, — Кашин указал на остатки мутной жидкости в стеклянной бутылке, — сделаю розочку и захуярю себе в шею. — И кого я тогда буду звать Донияром? — тихо произнесла кареглазая, и парень натянуто улыбнулся. Она задумалась и выдала первое, что пришло в голову. — Кто такая Лера? Даня встрепенулся и резко сел, слегка напугав собеседницу. Он нахмурился, и по всему виду Кашина стало понятно, что эта тема ему неприятна. — Где ты взяла это имя? — грубым тоном спросил он, сжав кулаки. — Юлик с Дашей разговаривали внизу, а я проходила мимо и… — Лиза старалась придумать себе оправдание и уже подготовила версию, что просто услышала имя краем уха. — И подслушала, — перебил парень, рассерженно взглянув на подругу. — Ты сам попросил поговорить с тобой, так вещай! — всплеснув руками, возразила Неред, и взгляд парня слегка смягчился. — Лера — девушка, которая была раньше нашей подругой, — начал он, вновь удобно усаживаясь напротив русовласой и тоже забравшись на диван с ногами, — но у неё были проблемы с наркотиками. — Интересно, почему? — усмехнулась Лиза. — Завали ебало и слушай, в этой истории ничего весёлого нет, — поникнув, ответил Данила, — я познакомился с ней в клубе. Девчонке тогда едва исполнилось семнадцать. Мы с ребятами часто там бывали и периодически с ней пересекались, а потом она узнала, что мы торгуем веществами. Она тут же узнала, кто поставщик на её районе и купила всякой дряни чуть ли не на сэкономленные с обедов деньги. Начала долбить, как сумасшедшая, это был пиздец. И она снова и снова приходила в тот сраный клуб, смотрела на нас и думала, что мы такие же. Но суть в том, что мы не употребляем, а только продаём. И вот однажды она привела с собой подругу Дашу. — Кашин указал на дверь, и Неред поняла, о ком идёт речь. — По одному её виду было понятно, что она тоже сидит не то на героине, не то на кокосе, но явно на чём-то тяжёлом. Выглядела на тридцатник, была какая-то дёрганная, пиздец, в общем. Мы разговорились, и в результате решили поехать сюда. Юлик с Дашей сразу пошли к нему в спальню, а Лера стала лезть ко мне, но я ж не педофил ебаный — начал от неё отмахиваться, а она, естественно, обиделась. Утром я проснулся от дикого крика. Оказалось, это была Даша. Она проснулась раньше всех и пошла на кухню, а там Лера, — парень замолчал на несколько секунд, тяжело сглатывая, и его глаза застыли на одном месте, — мёртвая. Даня посмотрел на Лизу, которая была, мягко говоря, в дичайшем ахуе. — Ты не рофлишь сейчас? — спросила она дрогнувшим голосом, закрывая рот рукой. — А, блять, похоже, что я рофлю? Оказалось, что она нашла в одной из комнат целую сумку героина и объебалась так, что у неё была передозировка. С тех пор товар дома мы не храним, — Даня сглотнул и снова потянулся к бутылке, но его руку перехватила Лиза. — А Даша? — девушка сжала татуированную кисть в своих холодных ладонях, согреваясь. — Её мы отвели в частный реабилитационный центр, заплатили всем, кому надо, чтобы девочку не искали, и в итоге она всё ещё держится. Иногда ей тяжело, это видно, но мы поддерживаем её, как можем. Лере мы устроили похороны, но её родители до сих пор не знают, что случилось. Я даже не знал её фамилии, где она живёт. И мне так хуёво из-за этого, потому что я понимаю, что сам виноват, — Даня запустил вторую руку в волосы, снова откидываясь на спинку дивана. — Ни в чём ты не виноват, Делориан. Это был её выбор, а не твой, — девушка пододвинулась к Кашину ближе, приобнимая его руку и кладя голову на плечо. — Я себя уже полтора года из-за этого виню, убиваюсь, занимаюсь самобичеванием. И иногда хочется сдохнуть вместо Леры, потому что этого заслужил я, а не она. Она же была совсем маленькой, семнадцать лет, Лайзка, понимаешь? И она умерла из-за того, что встретила меня в том клубе, что поехала с нами сюда, что в доме была куча дряни, — рыжий зарылся носом в пшеничные волосы, приятно пахнущие чем-то сладким. — Ты любил её? — чуть помедлив, спросила Лиза, боясь пошевелиться и всё ещё сжимая крепкую мужскую руку. — Нет, конечно, — выдохнув, ответил собеседник, — может, она меня, но не я её. Лера скорее была мне младшей сестрой, чем возлюбленной. А сестёр терять больно. Всех терять больно, поэтому я иногда боюсь не вернуть Юлика Даше или не вернуть Руслана теперь, видимо, Насте. — А себя не вернуть не боишься? — девушка медленно повернулась к Дане, и он оказался слишком близко, но отворачиваться никто не собирался. — Меня некому возвращать, — бегая взглядом по девичьему лицу, что находилось буквально в сантиметре от него, ответил парень. — Может, теперь есть? — Лиза замялась, посмотрела на губы, что были так близко, и аккуратно коснулась их своими.