Последний шанс

Едва снег озарился тёплыми весенними лучами солнца, а из-под корки льда показались маленькие островки асфальта, я сразу же забросил кожаные ботинки в дальний угол и надел любимые кеды. Настроение моментально поднялось. Три чашки кофе вдруг подействовали на мой сонный организм. Я наскоро побросал тетради с конспектами в рюкзак и выбежал из квартиры. Несмотря на то, что сугробы только начинали оттаивать, я ощущал долгожданную атмосферу ранней весны, и даже первые две пары пролетели на удивление быстро. Однако радость моя продолжалась недолго. - Мухаметкалиев Дулат? – услышал я женский голос, раздавшийся из динамика телефона. – Вас беспокоит компания JUZ ent. Я сидел в переполненной столовой, и когда женщина упомянула пресловутую компанию, чуть не поперхнулся остывшим чаем. Мгновенно сообразив, что в таком шуме говорить будет не совсем удобно, я схватил рюкзак и вылетел в университетский двор. Вышел за ворота, и пока в трубке мне о чем-то долго вещали, достал сигарету и закурил. - … Мне очень жаль, Дулат. Но Вы нам не подходите. Вы не соответствуете нашим стандартам внешности. Не расстраивайтесь! Хорошего Вам дня! Вот теперь я реально поперхнулся, только дымом. Видимо, за каждое удачное и быстрое завершение разговора ей платят неплохую сумму. А может, знает, что такие люди, как я, захотят разузнать, что это ещё за стандарт внешности и как ему соответствовать. К сожалению, это очень жестокая отговорка. Я засунул телефон в карман джинсов и сел на корточки. Сигаретный дым нещадно попадал в глаза, вызывая раздражение и слёзы. Хотя, это могло быть вовсе не из-за дыма. Я сплюнул. Твою мать… До меня только-только начало доходить, что пропал мой последний шанс на светлое будущее. Быть переводчиком мне не прельщало. Монотонная работа перед ноутбуком. Универ – лишь «галочка» для родителей. Мол, сын наконец встал на путь истинный. Они не могли понять моей тяги к музыке, в частности, к рэпу. В их глазах это было как хобби. В моих – смысл всего существования. И вот, когда появился потрясающий шанс выйти на сцену, взорвать зал аплодисментами, мне говорят что-то про грёбанный стандарт внешности! - Есть закурить? – услышал я над собой надменный голос. Я поднял глаза и утонул в холодном взгляде напротив, но сигарету всё-таки протянул, поднявшись из своего сидячего положения. Но даже при таком раскладе я был намного ниже и начал чувствовать дискомфорт. Конечно, я знал этого парня. Да что там, его знал весь университет. Сын бывшего ректора и известнейшего мафиозника. Преподаватели его боялись, поэтому он вёл себя крайне бестактно в общении со всеми. Друзей у него не было, насколько я знал, и даже с девушками, при всей его красоте и популярности у женского пола, вёл себя довольно холодно. Я ему завидовал только в одном: у него была собственная звукозаписывающая студия. Мечта для такого неудачливого рэпера, как я. Поэтому большинство его треков уже вышло в массы и переслушивается школьниками на переменах. Тексты незамысловатые. Убийства, погони, криминал… Это и понятно, он ведь вертится в этом чуть ли не с детства. Я внимательно проследил за тем, как его губы обхватили краешек фильтра, как его длинные бледные пальцы щёлкнули зажигалкой, и как он, затянувшись, медленно выдохнул дым мне в лицо. Ублюдок. Словно прочитав мои мысли, ублюдок улыбнулся, и эта улыбка полностью изменила его. Теперь от парня веяло совсем не опасностью, а озорством нашкодившего подростка. - Мне тут птичка напела, что один из неудачников на этой стороне улицы не прошёл кастинг в Juz, - протянул он, всё так же обаятельно улыбаясь. Я молчал. - Ну ничего. Сцена – это удел идеальных. Таких, как я. Не все могут подняться до моего уровня. Я сжал кулаки. К чему он вообще начал этот разговор? Хочет спровоцировать на драку? Или просто пришёл поглумиться? Он, видимо, заметил, как я напрягся, и громко рассмеялся. И я запутался ещё больше в своих рассуждениях. Парень бросил окурок на землю и мгновенно стал серьёзным. - Да ладно, не ссы, - тихо произнёс он. – Я специально попросил их тебя не брать. Ибо зачем тебе тратить своё время на группу из педиков? У меня есть предложение получше. Его слова меня почему-то не удивили. То, что человек по имени Азамат Зенкаев может запросто договориться о чем-то с каждым в этом городе, не стало для меня новостью. - И что за предложение? Он подошёл ближе. Настолько близко, что теперь я мог различить в воздухе аромат его одеколона. - Хочу разрешить тебе пользоваться моей студией. Слышал твоё выступление. Думаю, потом как-нибудь сработаемся и вместе что-то намутим. Я немного опешил от такого поворота событий. До этого дня мы даже не здоровались. А тут… - С чего это вдруг ты решил снизойти до такого, как я, и дать возможность безвозмездно пользоваться твоей студией? Азамат продолжал улыбаться. - А с чего это ты взял, что всё будет безвозмездно? Я почуял неладное. - У меня нет денег, я не смогу тебе ничем отплатить. Но Зенкаева это заявление ничуть не смутило. Он всего лишь пожал плечами и сказал: - Мне не нужны от тебя деньги. Мне нужно, чтобы ты помогал кое с чем. - А конкретнее? -Я буду подкидывать тебе работу. Нелегальную. Будешь выполнять – и студия в твоем распоряжении. Я, конечно, не буду настаивать, но мы оба знаем, что это твой последний шанс исполнить давнюю мечту. Как по сценарию, в этот самый момент у него зазвонил мобильник. Он быстро вытащил его из кармана, посмотрел на экран и перед тем, как уйти, произнёс: - Даю тебе время до вечера. Обдумай всё. Но я бы не советовал отказываться.

***

Я сидел в дорогом автомобиле и летел по ночному шоссе. На душе было не то, чтобы слишком спокойно, а скорее, абсолютное безразличие на всё происходящее. Иногда я поглядывал в боковое стекло, но каждый раз убеждался в том, что за мной ещё не гнался полицейский патруль. Повезло, что Азамат был прекрасно осведомлен в вопросах о безопасных угонах автомобилей. Я свернул с главной дороги и поехал дворами. Там темно и никого нет. На часах ровно два часа. Ничего, на пары можно и не ходить. Лучше побегу пораньше в студию, надо будет свести новый трек. Проехав несколько кварталов, я остановился около двухэтажного здания. Из открытой двери полыхало ослепительно красным светом. Гремела музыка. Около входа толпились мужчины и вульгарно одетые молодые девушки. Все лениво курили и отвратительно хихикали, осыпая друг друга пошлостями. Я припарковался, вытащил ключи из машины и быстрым шагом вошёл внутрь. В первую же секунду меня обдало жарой и кальянным дымом. Приторно сладкий запах и духота кружили голову. На первом этаже располагались залы с обшарпанными кожаными диванами. На них, как на тронах, располагались мужчины средних лет и, потягивая дорогой виски со льдом, созерцали танцы полуголых дам. Меня от такой атмосферы, честно говоря, подташнивало. Я пронёсся мимо всех залов и, не найдя нигде Азамата, побежал вверх по лестнице. На втором этаже было тише. Я шёл по коридору, практически неосвещённому, и мне казалось, что вереница лакированных дверей никогда не кончится. Но вот я стою уже перед последней дверью, стучусь и чувствую себя школьником, опоздавшего на урок к строгому учителю, и которому грозит выговор. - Войдите, - услышал я голос Зенкаева. Я ненавидел эту комнату. В ней чаще всего мы встречались с Азаматом, и он давал мне указания насчёт заданий. Как я понял, это заведение, предоставляющее интимные услуги, держал близкий друг его отца. Поэтому обстановка тут была бархатно-красная и резала мне глаза. Мне было неприятно не то, что сидеть здесь, даже дотрагиваться до дверной ручки. Но Азамату было всё равно. И сейчас он лежал в одних только джинсах на большой кровати (клянусь, она была обита тем же бархатом, что и стены комнаты!), а сверху на его бёдрах сидела молодая девушка в ярко-красном белье. Как только я вошёл, Азамат лениво посмотрел мне в глаза, затем перевёл взгляд на проститутку и ледяным, как ветер Арктики, голосом приказал ей: - Иди в зал. Развлекай гостей. Девушка разочарованно вздохнула и, проходя мимо меня, будто специально, задела плечом. Зенкаев сел и жестом пригласил меня устроиться рядом. В очередной раз подавив в себе рвотный позыв при виде этой кровати, я послушно выполнил его безмолвную просьбу. - Как всё прошло? – поинтересовался он. - Как и договаривались. Взломал замок гаража. Завёл машину теми ключами, что ты мне дал. На шоссе без происшествий. Меня никто не видел. Сейчас автомобиль около клуба, - коротко отчитался я. - Растёшь. Скоро подкину тебе задание посложнее. Я кивнул и уже хотел было уйти. - Ребята из студии проболтались, что ты планируешь альбом скоро выпустить. Я улыбнулся. - Там ещё кое-какие недоработки остались. Завтра с утра планирую заехать, переслушать всё, что получилось, и подкорректировать то, в чём сомневаюсь. Азамат похлопал меня по плечу. Это был его привычный дружеский жест, и он делал его каждый раз, когда я хорошо справлялся с поставленными передо мной задачами. - Так ты оставайся здесь, - улыбнулся он. – Я тебя с утра на своей машине довезу. Я снова оглядел комнату. Странно, что Зенкаев не заметил, но всё моё выражение лица свидетельствовало о том, что оставаться в этом месте даже на одну ночь было для меня непреодолимым испытанием. Послышался шорох. Это Азамат достал пакетик. Его содержимое было мне знакомо. Первые недели две я проработал в одном из залов этого клуба, продавая наркотики любителям острых ощущений, да и просто бывалым торчкам. - Давай? – Азамат посмотрел на меня, и в его взгляде будто горели искры. Будучи человеком очень сговорчивым и по натуре экспериментатором, я понимал, что под напором Зенкаева могу легко сломаться. И я честно противился ему всё это время. А потом… Я не помню, что было потом. Если бы в этот момент в комнату кто-то вошёл, они бы даже не заметили. В густом дыму они сидели друг напротив друга. Дулат, чьи глаза были подёрнуты пеленой прострации, смотрел в стену перед собой. Азамат улыбался, словно безумный, и с нескрываемым любопытством разглядывал лицо парня. В какой-то момент Дулату перестало хватать воздуха. До него дошло не сразу, что Зенкаев повалил его на спину, навис сверху, усевшись на его бёдра, и теперь их губы невесомо соприкасались. - Дулат… А ты когда-нибудь трахался накуренным? – прошептал парень и тихо засмеялся. В его голове этот вопрос прозвучал очень смешно, но непонимающий Мухаметкалиев казался ему ещё смешнее. Дулат пошире приоткрыл рот, дабы получить поцелуй от Азамата, но тот не понял его намёка и языком принялся выводить незамысловатые мокрые узоры по его шее. Дулат учащённо задышал. Голова всё ещё кружилась, но он не понимал, от чего больше: то ли от травы, то ли от действий со стороны Зенкаева. В горле стоял ком. Нестерпимо хотелось пить. Витая в своём собственном цветном мире, Дулат легко раскрывался для Азамата. Нисколько не смущали ни руки, умело скользящие под его футболкой, ни то, как парень нетерпеливо ёрзал на его бёдрах. Зенкаев выпрямился, расстегнул джинсы и обхватил член дрожащей рукой. Больше сдерживаться не имело смысла. Он запрокинул голову назад и улыбнулся. Ситуация его забавляла и невероятно возбуждала. Дулат лишь наблюдал за тем, как Азамат двигает рукой, то замедляясь, то увеличивая темп. Потом их взгляды встретились, и Дулат нервно облизнул пересохшие губы. Жажда не проходила, но теперь это мучащее чувство ушло на второй план. Здесь не было воды, зато был Зенкаев. Практически голый, опьянённый веществами, Зенкаев. И Дулату так хотелось стереть это бесящее самодовольство с его лица. И Азамат снова будто прочитал его мысли. Он поднялся, медленно подошёл к небольшому столику напротив, а после - швырнул Дулату небольшой флакон. Затем из другого кармана вытащил очередной пакетик, но уже с белым веществом. Высыпал на поверхность, выудил откуда-то взявшийся клочок бумаги и начал вдыхать эту непонятную смесь. Весь процесс занял несколько минут, и Зенкаев, еле стоя на ногах, вернулся. Дулат снова увидел перед собой глаза, полные похоти. Азамат провёл пальцами по его щеке и, чуть растягивая слова, произнёс: - Делай то, что считаешь нужным. Второго раза может не быть. И тогда Дулат, подавшись вперед, поцеловал его. Они до утра не выходили из комнаты.

***

Я бежал так быстро, как только мог. В ушах стоял несуществующий гул сирены. Периодически прячась за гаражи, я пытался дозвониться до Азамата, но номер был заблокирован. Меня трясло от страха и злобы. На кого я злился, я не мог понять. Раньше, я никогда не замечал, какое красивое ночное небо в июне. Я ничего не замечал последние два месяца. А сейчас осознание всех ошибок прошлого свалилось на меня в одночасье. Кажется, меня уже исключили из университета… Мама и папа… Ну… Они живы-здоровы, вроде как. И вот меня накрыла тоска по дому. Я закрыл глаза и вздрогнул. Я же просто… Хотел исполнить свою мечту. - Что? Убить? – с нескрываемым ужасом в голосе воскликнул я. - Да. Это сухое «да». Лёгкая усмешка. Для Азамата жизнь человека не была какой-то особой ценностью. - Зачем? - Этот человек сделал мне плохо. А теперь я хочу сделать плохо его семье. Это месть. - Разве нельзя просто припугнуть его? Зенкаев непонимающе посмотрел на меня. В его взгляде проскользнуло неприкрытое возмущение и злоба. Мне казалось, что он вот-вот кинется на меня. - Нет. Нельзя, - холодно отрезал он. Несколько минут мы провели в молчании. Кажется, Зенкаев о чем-то лихорадочно думал. Наконец он выдал: - Я вот что не могу понять… Ты думал, что просто так соскочишь? Без последствий? Тогда я сообщу тебе, дорогой мой, что выход из нашего криминального мира только на тот свет. Мне не нужны неприятности из-за того, что в тебе вдруг взыграла мораль! - Погоди… У нас был уговор. Я выполняю задания, а ты даёшь возможность пользоваться студией. Но я уже выпустил альбом, продажи которого принесли мне достаточно денег, чтобы купить собственное оборудование. Так что, я отказываюсь в этом участвовать. Только я произнёс последние слова, Азамат выхватил откуда-то пистолет и направил на меня. - Я же сказал: выход – на тот свет. От шороха в кустах я вскрикнул. При такой-то жизни начнёшь бояться каждого фонарного столба. Я остановился и обернулся назад. Погони не было. Плакал ли я в своей жизни? Вроде бы только в детстве. Но когда лезвие ножа со странным причмокивающим звуком вошло в живот неизвестного мне парня, я начал рыдать. Кругом было тихо, только предсмертные хрипы сопровождали меня некоторое время, казавшееся вечностью. И когда я опустил голову вниз, увидел леденящую душу картину: около моих ног лежал человек. Я не знал его имени, не знал, за что он должен был расплачиваться на этом свете, и отчётливо понимал, за что буду расплачиваться сам. За горящие от чужой крови пальцы. Я выронил нож и, прикрыв рот рукой, задыхаясь, словно самоубийца в петле, начал просить прощения. Глупо? Да, очень. Голова гудела так, словно её пилят на части. Как по команде, раздался телефонный звонок. - Ну что, завалил его? – услышал я небрежный тон Зенкаева, и слёзы новой волной хлынули из глаз. - Азамат… Что мне делать?.. Что мне делать сейчас?! - Для начала прекрати истерить. Убил и убил. На одного подонка меньше. Далее, нож держи при себе. Сейчас же беги ко мне, я всё разрулю. Тогда Азамат назвал точное место встречи. Я вышел на просторную детскую площадку и в темноте разглядел силуэт парня. Он неторопливо шёл ко мне. При виде него меня немного перестало трясти. Зенкаев – профессионал в этих делах. Он точно что-нибудь придумает. Я подбежал к нему. Настроение у Азамата было, как всегда, приподнятое. - Хорошая работа, - он похлопал меня по плечу. – Жаль только, что у нас возникли некоторые разногласия в начале этого вечера. Но я всё понимаю. Ты выполнил свою работу, достиг своей мечты. Думаю, на этом мы и разойдемся. Теперь уже насовсем. Я не верил своим глазам. Зенкаев стоит передо мной, улыбается так душевно. На секунду я обрадовался, но груз тяжёлого преступления снова напомнил о себе. - А что делать с телом?.. А я?.. Меня не будут искать? - Дулат, ты же умный парень. Я сказал тебе, что со всем разберусь. Я облегчённо выдохнул. - А ты нож-то принёс? - Принёс. - Молодец. И вдруг я услышал гул сирен. Но сейчас они звучали совсем иначе, чем у меня в голове, когда я бежал сюда. В моих мыслях они были далеко от меня, а сейчас… Нереально близко. И меня охватил животный страх. - Азамат! Это ещё что за хуйня? – закричал я. Но Зенкаев молчал. А я хотел бежать. Бежать, куда угодно, лишь бы не быть здесь. И думать только о том, что в жизни ещё так много предстоит сделать. И о том, что тот проклятый кастинг был отнюдь не последним. О том, что рушить чью-то жизнь, как делал это я последние три месяца, низко. О том, что меня впервые так жестоко и беспощадно предали. И улицы, ставшие для меня чуть ли не домом, теперь прощаются со мной, и тишина, жуткая тишина давит на виски. Уже в салоне автомобиля, закованный в наручники, я бросил последний, полный ненависти, взгляд на Азамата. Но он поморщился и отвернулся, будто мы никогда и не были знакомы.