***
— Чонгук-а… Я могу сегодня обнять тебя? М? В течение двух месяцев альфа был не в силах терпеть капризы Чимина. — Хен… Нет. Мы не можем это сделать. Тебе будет только хуже, если мы это сделаем. Потерпи еще немного. Хен, а как же я буду? Ты такой милый, что мне становится только тяжелее. Давай наш малыш еще немного потерпит, хорошо? — Чонгук непреклонен, но ласково успокаивает Чимина. Омега грустно вздыхает, прижимаясь к груди Чонгука, и альфа крепко обнимает его в ответ. Они жадно целуют и обнимают друг друга. Руки Чимина постоянно норовят спуститься ниже, но Чон перехватывает их. — Хен, хен! Не опускай руки, просто обними меня за талию. Чимин мило дует губки, обиженно смотря на Чонгука и обнимая его за талию. И так повторялось изо дня в день. Чонгук мог бы помастурбировать, но в конце концов ему пришлось отчаянно терпеть, потому что безрассудство ни к чему хорошему не привело бы, и у него не было выбора, кроме как в одиночестве успокоить себя в душе. Так они и оставались оба неудовлетворенными в течение трех месяцев.***
На свиданиях Чонгук и Чимин были немного неспокойные. Они вместе обедали, смотрели фильмы, иногда ходили в магазины за детскими товарами. Одним поздним вечером они вернулись домой с большими пакетами, наполненными детскими товарами. — Ах, сегодня было здорово! Ты был таким милым. Просто все скупал, а потом только думал. — Ахаха, да. Иди первым в душ, а я сам это все разберу. — Хорошо, Чонгуки. — Чимин покрыл лицо альфы короткими поцелуями. Чонгук мило улыбнулся. Когда он закончил, Чимин уже принял душ и вернулся в комнату. — Чонгук-а, я весь вымылся, — громко проговорил омега, заходя в комнату. — Мм, хорошо, хен. Исходя из результатов сегодняшнего теста, им был разрешен легкий секс. Врач дал прямой ответ, но Чонгук и не задумывался… Поток мыслей Чимина вдруг прерывается, и когда Чон уходит в ванную, омега достает из шкафа его белую рубашку и надевает на голое тело, укладываясь на кровать. — Хен, я закончил… — Он останавливается посреди комнаты, на обнаженном Чимине лишь одна его рубашка… Тело сразу начинает реагировать, наливаясь тяжестью внизу живота. — Хен… — Чонгука, сегодня я побуду в роли врача… Боже, хен сегодня был очень напряжен, и Чонгук весь день ждал сегодняшней ночи. Омега сказал, что он сегодня будет врачом. Да. Верно. Но Чонгук все еще опасается. Потому что Чимин выглядит миниатюрным и слабым. Альфа сильно волнуется, это может плохо сказаться и оказать дурное влияние на тело Чимина. Утром наверняка Чимина снова будет тошнить. В течение двух месяцев когда Чонгук просыпался, омеги не было рядом. Чим, потерев глаза, поднимался и шел в туалет, и пустующая кровать стала для Чонгука обыденной. Несмотря на то, что Чимин практически ничего не ел, его все равно тошнило. Стало обыденными видеть бледного Чимина, утирающего слезы. Но альфа очень беспокоится, потому что беспомощная утренняя тошнота оставила омегу лишь на неделю. Но сейчас Чимин выглядит слишком красиво и возбуждающе. Разум Чонгука пленен, и он, подойдя к кровати, шепчет: — Я… Хен, ты плохо себя чувствовал в последнее время, у меня все еще болит душа. — Я в порядке, Чонгук-а. — Но… — Чонгук прерывается, увидев в глазах Чимина слезы. У омеги душевная рана разрастается, и альфе совсем не хочется его обижать. — Ох, иди ко мне. Чонгук нежно слизывает с щечек его слезы и мягко сплетает их языки в поцелуе. Поцелуй распаляет и заставляет стонать омегу. Он хнычет и выгибается. — Ммм, Чон…гук-а… Хорошо… Чонгук проводит ладонью по его выгнутой спине. Он приподнимает его, заставляя сесть, и Чим крепко обнимает его за шею. Из-за животика Чимина было немного неудобно… Ох, ужасно мило. Прекрасное тело, милый выпуклый животик, в котором плод двух смешавшихся кровей. Близость была такой долгожданной, что сердце Чонгука бешено заколотилось. Альфа медленно вставляет один палец, осторожно растягивая омегу. — Ммм… Ах… — Чимин несдержанно стонет от малейшего движения. Чонгук немного напрягается, чувствуя как член постепенно набухает, и увеличивает количество пальцев, медленно расширяя. — Ах… Сейчас. Чонгук-а… Давай, мм. — Обязательно говори, если будет больно. — М, да, знаю. Скорее. Чонгук начинает медленно входить. — Хаа, ммм… — чем глубже альфа проникает, тем крепче Чимин обнимает его за шею. Ему хочется глубже и он сильнее выгибается. — Ааах! — Чимин болезненно стонет над ухом альфы. Чон не может взять его так же, как обычно, он просто хочет хоть немного его удовлетворить. Он в любом случае не должен быть жестким и напористым, чтобы не причинить вреда. Альфа двигается плавно, массируя простату. — Аах! Аа, Чонгук-а! — Спина Чимина покрылась потом. Чонгук без конца целует его тело и потирает соски. Он беспрерывно, усердно двигается в нем, как никогда раньше, медленно и мягко доводя его до вершины удовольствия. Чонгук вздрагивает, чувствуя приближение оргазма, когда Чимин все сильнее сжимает его, и они вместе доходят до пика. — Ах, Чонгук! — Хен… Чимини-хен. Омега царапает спину Чонгука, сильно выгибаясь в спине, и замирает, подгибая пальчики на ногах. Оргазм взрывается фейерверком, и они кончают, смотря друг на друга. Два зардевшихся лица, что полны безграничной любви. Чимину так хорошо, что он невольно плачет. Слезы сами выступают, и одна капля срывается. Чонгук слизывает ее и тут же обнимает Чимина, когда тот раскрывает объятья и говорит: — Чонгук-а… Я правда… Очень сильно тебя люблю. — Я тоже. Тоже очень тебя люблю. — Чонгук-а. — М? — Спасибо за ребеночка. И за то, что сделал из меня настоящего омегу*… Спасибо. У Чонгука сердце сделало кульбит, и на глазах выступили крупные слезы. Для этого нет какой-то веской причины, ему просто нравится, что этот человек в его объятьях принадлежит ему. — …Спасибо. — Чонгук благодарит, нежно покачивая омегу в объятьях. Всю ночь они в крепких объятьях разделяли любовь на двоих.