Будь со мной честен

«Неужели он инфицирован?» Речь шла о той самой болезни, направленной на истребление определённого вида, разработанной Д-р Спиваком. Заболевание, являющееся сочетанием рака и паразитического организма, которое «сжирало» упыря за считанные недели: разрушало тело язвами, сводило с ума, принуждая хозяина питаться себе подобными. Для инфицированного все кончалось саморазрушением — подопытные крысы демонстрировали это на себе, обгладывая себя ещё при жизни. Эта участь не обходила стороной и упырей. Роману уже приключалось наблюдать за проявлением страшной клиники заболевания на собственной матери. Объект его пристального внимания никак не мог усидеть на месте, пока вёл тяжелый разговор по телефону. Дело было первой важности, как понял Рома из беседы на повышенных тонах. Тот явно не щадил себя, потрескавшиеся губы вновь закровили, но их спешно утёрли тыльной стороной ладони. Неожиданным (но всегда желанным в его доме) гостем оказался такой же яркий представитель золотой молодёжи, как и сам Роман. Правда сейчас его вид не был чем-то примечательным: растрёпанный, мокрый, одетый так, будто он вышел за сигаретами и решил не возвращаться домой. Ещё двадцать минут назад Роман пустил его на порог дома совершенно промокшего под ливнем. Он был без вещей, только с телефоном в руках и паникой во все тех же больных знакомых глазах. Его друга что-то беспокоило. Он то закидывал ногу на ногу, то, напротив, расставлял их в стороны, напряжённо склоняясь над коленями, пытаясь донести свою идею до собеседника на той стороне провода. Его вновь что-то не устроило в ответе своего заместителя управления, и он откинулся на мягкую спинку кожаного дивана, прикрывая глаза рукой. Большое махровое белое полотенце покоилось под шеей, свисая обоими краями с его плеч. «Это точно язвы. Он бледный… как обычно. Может ли упырь противостоять заболеванию Спивака столько времени? Месяцы? Сколько его помню, у Гарри всегда были эти отметины. С самой первой встречи» Взгляд Романа вновь вернулся к изучению интересных пятен на шее Озборна, которые тот нисколько не скрывал. В жажде до прикосновений, Роман до боли искусал подушечку большого пальца, теперь просто вслепую водя им по собственным губам. Ещё никогда прежде он не испытывал такого чувства от невозможности насладиться кем-то и дело тут было не в морали. Он физически не мог укусить Осборна младшего. Они с ним это уже проходили. Наконец, телефон со звонким шлепком хлопнул парня по бедру. Гарри «сбросил». — С нашей последней встречи Прайс не ожил, Гарри. Так зачем ты здесь? — Роман, — он так и не образ ладонь от лица, — они хотят закрыть меня в дурку. Психиатрическую клинику. Усмехнувшись, Роман тоже откинулся в кресле и из внутреннего кармана пиджака достал сигареты. Это должно быть интересно. Гарри редко делился с ним какими-либо подробностями из жизни. Роман стряхнул одну сигарету и закусив фильтр, вытянул ее из пачки. Закурил. — Ты сейчас мне говоришь, что я со дня на день стану единоличным владельцем фирмы с оборотом в двести миллионов долларов, Озборн? Шутка, видно, Гарри не зашла. Только благодаря быстроте реакции, Роман смог увернуться от летящего в него айфона. Сделав полный оборот в кресле, он встретился с серьезным взглядом его остроухого друга. Ладони хлопнули о стол и Гарри проскрежетал надтреснутым голосом: — Ты мне тут попизди, Годфри! Он всегда переходил в официалку, когда дело было первой важности, когда он старался придать словам серьёзности, а так же, когда нужно было прикрыть нервозность. — Я же накидаюсь таблеток прямо у тебя в офисе, во век потом не отмоешь репутацию Белой башни. — Гарри! Гарри! — Роман безоружно поднял руки, зажав сигарету между указательным и средним пальцами, аккурат стряхивая пепел куда-то в сторону. Очередная шутка про суицид никогда не звучала так угрожающе. Кто вообще такими вещами оперирует? — Ты нужен мне, Годфри, и ты БУДЕШЬ мне полезен. Полный холодной ярости взгляд многозначительно скользнул по широким рубцам на чужой шее — подарок от Питера. — Но с одним условием. На этих словах Гарри сдал позиции. В нем больше не осталось злости, потому что ему фактически сказали «да». Роман поможет. Цена вопроса… Застыв в напряжённом ожидании — этот парень с самого их знакомства будто жил с тревогой внутри — он не отрывал взгляда от чужого лица и даже не моргнул на протянутую к нему через стол руку. Пальцы скользнули за ворот чёрного свитера и потянули вниз. Гарри послушно опустился грудью на стол. — Я и так отдал тебе все— — Ты будешь отвечать на все мои вопросы предельно честно, Гарри. На лице собеседника читалось недопонимание, тогда Роман придвинулся ближе к столу, сделал затяжку, будто в последний раз и тлеющий бычок направился к шее напряжённого Озборна. Гарри ждал, когда раздастся шипение потушенной сигареты о его кожу. Он не посмеет отпрянуть, как бы там ни было, если он действительно ищет убежища под крылом Романа. Но ничего не произошло. Ничего не выражающие до этого чуть косые зеленые глаза Романа сощурились в улыбке. Он просто указывал сигаретой на его ничем не прикрытую эрозию на шее. С их последней встречи, пару месяцев назад, рана затянулась по краям на сантиметров пять, — при каждой встрече, Роман обращал внимание на шею друга едва ли не в первую очередь — но это все равно не было нормально. — Ты расскажешь мне об этом. Поставив условие, он вновь прижал сигарету к губам. Кажется, они нашли хрупкий баланс в их отношениях, впервые за долгое время их тесного сотрудничества. Компромис. Озборну спокойствие, а Годфри чувство контроля и не только над многомиллиардным состоянием, но и человеком, просящим у него защиты.