Что принесут нам сны?

Гермиона проснулась в полной растерянности, она не поняла, когда уснула, когда настал момент ее пробуждения и спала ли она вообще. Она закрывала и открывала глаза, а перед ними все равно стоял кромешный мрак. Ее слабеньким ориентиром в пространстве служила только рука у нее на талии прижимавшая ее спиной к мужской груди. Гермиона искренне старалась не шевелиться и прислушаться к дыханию спящего рядом Малфоя. Видимо он действительно очень устал, раз до сих пор не очнулся, хотя Гермиона могла поклясться, что уснула гораздо позже него. Она просто лежала и слушала медленные вдохи и выдохи, и теперь, очнувшись вновь, она погрузилась в относительную тишину, противную ей до дрожи. Просто лежать становилось все невыносимее, и вот теперь она начала ворочаться. Перевернувшись лицом к Драко, она почувствовала его дыхание на своей шее. Грейнджер ощутила, как ее щеки заливает румянец, и она постаралась выбраться на противоположный край кровати, но ее с недовольным сонным рыком вернули силой обратно. — Малфой, ты же уже не спишь, сними это с меня. — Она со всем показным недовольством указала на черную повязку на глазах. — Благодаря тебе, уже не сплю. Чего тебе-то не спится, совсем день с ночью перепутала. Полседьмого утра. Эх… — Он взмахнул палочкой, и повязка исчезла. Гермиона поняла, что все это время находилась в его комнате. — Я еще посплю, ванну, думаю, сама найдешь. Пределы комнаты старайся не покидать, этим ты очень сильно меня подставишь, и себе лучше не сделаешь. Пролепетав что-то невразумительное, что скорее всего означало согласие, Грейнджер направилась в ванную комнату. Сегодня ее раны никто не успел обработать и поэтому ее любимое занятие превратилось в сущую пытку. Не задержавшись в горячей воде надолго, она стояла у зеркала и рассматривала новые и старые шрамы. На предплечье стала ярче высвечиваться надпись, гласящая «грязнокровка». «Давно ли Малфой перестал меня так называть? И надолго ли это перемирие?» С другой стороны, на плече протягивались несколько белых полос оставшихся от когтей Малфоя. Она видела его вторую сущность, и все равно не боится, не отталкивает его и даже сблизилась с ним, или ей только казалось так. Ей очень не хотелось бы быть обведенной вокруг пальца. «Почему он вчера пришел туда? Почему он решил помочь мне? Что с ним происходит? Он же был против моего поцелуя, но сам значит может. И зачем тогда мучить меня вчера было? Мне кажется, что периодически в нем преобладают животные инстинкты. И как он их сдерживает? Ну вот, снова миллион вопросов, и вряд ли смогу найти хоть какие-то адекватные ответы.» Гермиона посмотрела на свою одежду, изрезанную ножом Беллатрисы и попыталась подлатать ее при помощи Репаро, но почему-то в этот раз не получилось. Ни с первого, ни со второго раза. «Вот и все, теперь мне точно не выжить здесь. Даже несмотря на то, что, он помог мне. Неужели сил на столько мало, что я больше не могу вообще никакого, даже самого простого заклинания сотворить? Да быть не может, мне и хуже бывало, а магия все равно подчинялась мне.» Гермиона обмоталась в большое чистое полотенце и вернулась в комнату. Драко уже не спал, он снова был в рубашке и брюках, пиджак висел на спинке кресла, на котором он сидел за столом и читал явно неинтересующую его книгу. Грейнджер тихонько прошлась по комнате и села на кровать, однако больше 15 минут молча она просидеть не смогла. — Малфой, ответь мне, зачем… зачем ты сделал то, что сделал? — Драко оторвался от чтива, развернулся к ней лицом и нагло ухмыльнулся. — Что не получается колдовать чужой силой? — Ты знал? — Гермиона вытаращила на него карие глаза. — Но откуда? — Ты думаешь я совсем слепой? Давай просто понаблюдаем за тобой. Во-первых, ты всегда опрятно выглядишь, несмотря на то что одежда была перепачкана кровью и порезана, на тебе она всегда словно новая. Я вообще в шоке, что вижу это только я. Хотя остальным до тебя вообще никакого дела нет. Ну, а теперь, когда в тебе и часть моей магии, тебе придется научиться заново перенаправлять силу. — Так ты это сделал, чтобы я не смогла сбежать от сюда? — Сердце тронула острая боль. Она поднялась с кровати и подошла к нему, сжав кулаки на столько, что коготки врезались в ладонь. — Нет, меня напрягало, то что ты можешь задумать. Зачем ты брала книгу по трансфигурации? — Он тоже поднялся с кресла и стал медленно наступать на девушку. Приближаясь к Грейнджер, он буквально заставил ее пятиться назад, вжимаясь в стену, а Драко все надвигался, не желая сбавлять напор, загоняя в угол словно раненого зверя, отрезая все пути отступления. — Ничего… Прекрати! Мне просто всегда была интересна трансфигурация. — Безуспешно оправдывалась Гермиона, стараясь хоть как-то остановить это наступление. — Врешь! — Нет! Тогда ты ответь мне на несколько вопросов! Зачем ты пришел в эту ночь? Почему не оставил меня внизу? Почему вчера целовал? — Не отвечу, ни на один. А раз тебе здесь не нравится, можешь валить вниз, и жить там как крыса, которую еще несколько недель помучают, а потом прирежут. — Глаза Гермионы наполнились слезами, страхом и осознанием того, что сейчас Малфой был серьезен, ей не спастись. В порыве злости люди часто говорят правду, которую хотели скрыть. Здесь она умрет? — Иди, дорогу ты знаешь, еще все спят, вряд ли на кого-то сейчас наткнешься, а если наткнешься, я здесь не причем. Гермиона вышла из комнаты с высоко поднятым подбородком, бросая дерзкий вызов, но как только дверь за ней закрылась, сорвалась на бег и за считанные секунды добралась до своего убежища. После этой стычки, они несколько дней не разговаривали, но Драко продолжал приходить на ритуал и поддерживать Гермиону, как мог, изредка кидал косые взгляды. Она же в свою очередь просто старалась не думать о нем при всех, да и вообще. Настало время особо тяжёлое для Гермионы, она ни с кем не общалась, кротко кивала эльфам, когда они приносили еду, хотя чаще всего даже не прикасалась к ней. Она постоянно сидела с книгой в руках, но читала при этом лишь четверть всего времени. Ей постоянно мешали роящиеся в голове мысли, вопросы без ответов и тысячи догадок. Она думала, думала и думала, бесконечно много, так что голова шла кругом, как бы она хотела остановить этот бесконечный поток мыслей. — Может хватит уже, а Грейнджер! — Драко был зол, а Гермиона даже не представляла на что конкретно, за ней вроде как новых грешков не числилось. Да и как она могла их заработать если они даже не общаются? — Что тебе надо? Я думала ты со мной прекратил общение. — Ее голос сильно хрипел от долгого молчания. — Прекрати думать! Это бесит! — Грейнджер бы побагровела от злости, но сейчас с трудом могла хоть чуть-чуть повысить голос. — А ты не лезь ко мне в голову! — Тогда не смотри на меня ночью. Если мы спалимся, я тебя лично убью. — Удачи. Так жить я не хочу. Прекрасная беседа. Что сегодня с тобой?! Ты еле на ногах держишься, но все равно пришел. Зачем? На кой-черт ты все еще сюда ходишь? — Она заглянула в серые глаза и увидела в них что-то, что не совсем могла понять. Это было и желание придушить ее прямо сейчас, и жалость, причем не только к ней, и страх. — Чего ты боишься? — Я ничего не боюсь! Я не трус! Просто прекрати думать! — Драко развернулся, чтобы покинуть камеру. — Я стараюсь, только, как видишь, не очень получается. Если ты так боишься, что я подставлю твое аристократическое величие, просто сотри все воспоминания. — Последнее сорвалось неожиданно, помимо ее воли. Гермиона конечно думала об этом, но не хотела, чтобы ее лишали хоть крупицы тех воспоминаний, что она приобрела, даже здесь, даже самых страшных и болезненных. Все они опыт и шаги вперед, правда теперь Гермиона сомневалась, что придет она к чему то хорошему. — Ты правда этого хочешь? — Драко не повернулся к ней лицом, но рука у него уже тянулась за палочкой, неужели он так легко ее лишит воспоминаний. Весь он был какой-то чересчур напряженный и взвинченный. — Я не знаю… Нет, не хочу. — Малфой еле заметно выдохнул и опустил руку. — Не уходи, пожалуйста, я уже с ума схожу от тишины. — От тишины? Завидую тебе, я с радостью ничего бы не слышал. Я схожу с ума от всего что творится в моем доме. — Что сегодня с тобой? Ты бледный, такое ощущение что у тебя давление упало. Ты не заболел? — Сейчас в ней проснулся врач и просто забота за человеком, который проявил к ней сочувствие. — Дай руку, я замерю тебе пульс. Гермиона поднялась на ноги и взяла его за запястье и стала вслушиваться. Частота ударов увеличивалась, если в первые секунды он шел размеренно, то затем скорость увеличилась, а под конец число ударов перевалило за 180 ударов в минуту. Гермиона смотрела ему в глаза, а он смотрел на нее. — У тебя пульс скачет как ненормальный, может мне тебя проводить? — Драко не слышал ее голоса из-за гула крови в ушах, но все равно кивнул и продолжал смотреть на нее. — Идем? Грейнджер положила руки ему на плечи, бережно поддерживая, как часто делала с пациентами, которым предстояла тяжелая операция, вышла из камеры и плавно повела за собой Малфоя к двери. — Не сюда… — Он остановился около нее и думал, как им пройти. Пульс и движение крови так и не удалось унять, но он судорожно пытался придумать, как же им остаться незамеченными. — Может все-таки покажешь тот путь? Я тебя провожу и вернусь. — Гермиона решила подсказать, и втайне надеялась узнать еще одну дорогу к спасению. От самого знания ей становилось легче. — Нет. Закрой глаза, я не буду их тебе завязывать, но пока не разрешу не открывай. — Он дождался, когда она его послушается и теперь уже он повел ее через секретные тоннели старого поместья. Гермиона чувствовала, что в прошлый раз по времени они шли меньше, поэтому начала нервничать, но ослушаться Малфоя не решилась. — Куда мы идем? — Скоро узнаешь. — Малфой, тебе нужно лечь. Ты же себя плохо чувствуешь. Я, как врач, настаиваю на отдыхе. Иди к себе. — Просто помолчи, отдохну я. Еще пару поворотов. — Спустя несколько секунд стало значительно прохладнее и появился порывистый ветер. — Можешь открыть глаза. Грейнджер открыла глаза и испытала неописуемый восторг от увиденного. Они оказались на крыше, откуда были прекрасно видны звезды и все прилегающие территории. Дух перехватывало от высоты и красоты вокруг. — Давай здесь немного побудем. Я здесь часто отдыхаю, все уже давно забыли дорогу сюда, так что здесь заброшенная территория и нас никто не найдет. — Драко прошел несколько метров по крыше и сел на край, свесив ноги вниз. Он поднял глаза на Гермиону и пригласил ее сесть рядом. — Здесь красиво, — Грейнджер присела рядом, она чувствовала себя немного неловко. — Не очень. Здесь скорее роднее. Есть места намного красивее этого. Это места, где ты не часть этого мира, а посторонний наблюдатель чего-то невероятно чудесного. У тебя есть такое место? — Серые глаза не отрывались от тропинки внизу, ему не были интересны звезды, а в глаза девушке смотреть он явно не хотел. Что-то скрывал. — Даже если и есть, то что? Помнишь, что ты сказал в порыве злости? Мне отсюда живой не выбраться. Так что не вижу смысла рассказывать, и вспоминать о том, где больше не смогу побывать. Это больно. — Мне интересно, только у меня есть такие места или каждый человек носит нечто подобное в себе. Расскажи. Представь, что ты сейчас там. Не думай о будущем, оно туманно. — Скорее всего тебе будет даже не интересно, ты же родился в семье волшебников и вряд ли сможешь меня понять. Для меня каждое заклинание, сотворенное мной, - это непередаваемое чудо. Если говорить о местах, пожалуй, можно начать с леса, куда мы с родителями ходили давным-давно. Я не могу сказать, что там такого чарующего, лес как лес, комары, ветки и костер, но мне там было хорошо и свободно. Если зайти поглубже, там будет небольшая речка, через которую перекинуто дерево. В детстве я очень любила по нему бегать и воображать, что я великая акробатка. Забавно. Давай теперь ты, а то так не честно. — Гермиона ожидала, что Малфой сейчас ухмыльнется, фыркнет, закатит глаза или еще каким-нибудь образом даст знак, что ничего ей рассказывать не будет, но он молчал. Однако, через несколько минут, глубоко вздохнув, Драко откинулся на пол, поднял взгляд в небо и заговорил. — Ты когда-нибудь поднималась высоко в горы? Там, где снег, где воздуха почти нет, но ты все равно идешь все выше и выше, а там на самом пике мира тебе открывается потрясающий вид на леса, поля, озера, горные реки, на весь мир вокруг. Ты чувствуешь себя владельцем несметных богатств. Ощущаешь что можешь сделать все, чего только захочешь. Складывается параллель с реальной жизнью, чтобы чем-то владеть, тебе надо очень долго к этому стремиться и подниматься, а когда поднимешься то получаешь только образ, видение, которое невозможно заполучить. Я устал гоняться за образами, пора спускаться с небес. — Драко хмурился, не мог правильно сформулировать мысли, не мог их озвучить. — Это словно ты владеешь, но распоряжаться не можешь. Понимаешь? Но как бы я не старался отказаться от этих образов, они мне нравятся, и горы часть этого обмана. Гермиона внимательно его слушала, она знала, что его откровенность — всего лишь минутная прихоть и вряд ли завтра он так же будет с ней беседовать, и снова она останется одна против собственных мыслей. А сейчас можно и излить душу, ведь тебя за это в будущем вряд ли упрекнут, хотя бы потому, что она может сказать что-то в ответ. — А где бы ты сейчас хотел бы быть? — Грейнджер легла рядом и тоже устремила взгляд в черную синеву неба. — Вообще то твоя очередь. Не только же в лесу ты любишь гулять. — Усмехнулся Драко. — Я очень люблю вечерний Хогвартс, когда все студенты на ужине или после отбоя, в этом плюс быть старостой. Ты гуляешь по пустым коридорам, и это тоже своеобразная магия. — Хогвартс? Школа, как школа. Что в ней особенного? — Вот о чем я говорила, Малфой. Ты ко многим вещам привык с детства, и они уже не кажутся тебе чем-то необычным. Хогвартс стал для меня проводником в этот мир. Позволил познакомиться с хорошими людьми, научил очень многому. Ты даже не представляешь, сколько людей мечтают обладать магией, не потому, что это сила, а потому что это прекрасно, необычно и очень красиво, только никто из них не представляет каких трудов это стоит и что может пойти не так. Считай, что Хогвартс для меня место, где сбылась моя мечта. Вот ты бы не полюбил то место, где с тобой случилось нечто очень хорошее? — Гермиона перевела на него взгляд и выжидающе молчала. — Не совсем уверен. Я не могу вспомнить такое место. — Хорошо, а какое у тебя еще есть тайник в сердце? — Дикий каменный пляж и море. Твоя очередь. — Библиотека. — Не задумываясь ответила Грейнджер. — Заброшенный город. — Небо. — Небо. — Выдохнул Малфой, а Гермиона удивлённо приподняла бровь и в упор посмотрела на него. — Что? — Почему? — А у тебя почему? — Из-за свободы. — Гермиона от неожиданности вопроса ответила первое, что пришло в голову. Не отвечать же, что ей понравилось летать с Драко Малфоем. — Ну вот и у меня по схожей причине. Гермиона ещё очень долго за ним наблюдала исподтишка, но Драко не отводил взгляд от звёзд. Они отражались в серых глазах и тонули в этом бесконечном льду. Что-то волшебное царило в этой атмосфере спокойствия и тишины, которая теперь не уничтожала, а позволяла перевести дыхание и расслабиться, возможно это место тоже станет для нее чем-то большим. — Малфой, а почему… — Шепотом начала Гермиона, опасаясь спугнуть идиллию. — Я себя так веду? Бледный? Уставший? Сегодня новолуние, тоже не самый приятный период для оборотня. Не хочу об этом говорить. — Перебил ее Драко, так же не повышая голос, и наконец то перевел на нее взгляд, Грейнджер предпочла не смотреть на него, по крайней мере сейчас. — Я хотела вообще то спросить, почему ты любишь это место и почему привел меня именно сюда. — Грейнджер чувствовала на себе его прожигающий взгляд, но все так же упорно рассматривала небо над собой. — Сейчас проверим, как хорошо ты изучала астрономию. — Малфой все ещё смотрел за Грейнджер и терпеливо ждал, когда она хоть взглянет на него. Ждать долго не пришлось, Гермиона восприняла все как вызов, брошенный ее способностям и знаниям. Драко поднял руку и указал на несколько звезд. — Что это за созвездие? — Кассиопея. — Без запинки ответила Гермиона. — Хорошо, а дальше? — Малая медведица, за ней Большая медведица. Малфой, это знает любой первоклассник. Это не проверка знаний. Я думала ты что-то серьезное решил спросить. — Все еще думаешь? — Усмехнулся он. — Ладно. А какое созвездие находится между большой и малой медведицами? — Созвездие дракона. И? — Думай Грейнджер, почему я люблю это место. — Гермиона несколько минут смотрела на созвездия и не догадывалась к чему все же он ведёт. — Малфой, не понимаю. Объясни по-человечески! — Гермиона уже нервничала из-за того, что не могла найти ответ самостоятельно и приходится просить пояснений. — Драко. — Поправил ее слизеринец и словил на себе недоверчивый взгляд. — Малфой. В чем связь между твоим любимым местом и созвездием драко… — Истина для Грейнджер открылась как-то внезапно и ошеломляюще, словно ее окатили холодной водой. — на… — Не только потому, что здесь так хорошо видно созвездие дракона, из-за звезд в принципе. Но молодец, догадалась. Отметка — Выше ожидаемого, долго думала. — Ты ужасный учитель, знал об этом? — Между ними вновь повисло тяжелое молчание. «Что же в ней такого? Обычная, на первый взгляд, взрывная девчонка, но она настоящая, даже когда старается быть лучше, чем есть на самом деле. Причем это так неумело получается, что становится даже забавно. Мед и корица, корица и мед. Все до безобразия просто и привычно.» — Грейнджер, корица и мед, ответ на один из старых вопросов. — Как бы между прочим сказал Малфой и глубоко вдохнул, стараясь вновь почувствовать те же эмоции, что и там, высоко в небе. — О! Звезда упала. Успела загадать желание? — Нет вроде, да и вообще глупо в это верить. — Гермиона села на край крыши и наблюдала за ночными насекомыми. — А ты? — Вряд ли мое желание исполнит падающая звезда. — Фыркнул Малфой и тоже сел. — Как это произошло? — Гермиона готова была уже к колкому ответу, но его не последовало. — Ты действительно хочешь знать? Странное у тебя хобби, совать нос куда не следует. — Не лучше твоего. Какая разница, если я все равно скоро умру, и никто никогда не узнает, а тебе станет легче после того как поделишься с кем-нибудь. Готова поспорить, что ты никогда не был ни перед кем честен. — Хм… Пожалуй, тут ты права, но так устроен мой мир. — Драко и правда не знал, как начать, он никогда даже с родителями это не обсуждал. Все оставалось на стадии факта «случилось, надо жить дальше». — Произошло все летом после пятого курса. Когда ты и твои дружки проникли в министерство магии. Тогда отец не смог выполнить приказ сама-знаешь-кого, ну он и наказал его через меня, а потом случилось то, что случилось. У всех черные метки на левом предплечье, а у меня своя персональная, пожизненная. Ты представить себе не можешь, сколько проблем ты приобретаешь вместе с ликонтропией. Но и плюсы свои есть. Теперь я могу слышать куда больше, чем это могут обычные люди. Запахи воспринимаются острее, я могу учуять кого-либо за несколько километров при правильном ветре. Как ты тогда догадалась, что я тебя не смогу найти? — Ну, я читала, как охотятся дикие животные, вот и подумала, что может сработать трюк. — Могу сказать, что у тебя почти получилось. Если бы я был диким животным, ты бы, возможно, не попалась бы ко мне в лапы. В следующий раз заберись повыше, чтобы я не смог до тебя добраться. — Драко недобро ухмыльнулся. — Помнишь, я с тебя маску не снимал, не хотел, чтобы ты видела шрамы. Одна из причин этого. — Почему? Ты же мои видел, так в чем проблема. Я не думаю, что шрамов надо стыдиться. — Грейнджер всячески хотела его поддержать, все-таки, сегодня ему это было необходимо, как и ей когда-то. — Я так не думаю. Некоторые шрамы позорны для мага. Не вижу, чем тут гордиться. — Не злись. Ты хотя бы жив, а это тоже не каждому дано. Мне кажется тебе надо перестать морочить себе голову и принять себя таким, какой есть. — Как же сейчас жалела Грейнджер, что так мало уделяла время людской психологии, но почему-то не чувствовала сожалений, о том, что завела этот разговор. Она все еще думала, что ему станет от этого легче. — Драко, я хочу еще пожить. Знаешь, как никогда раньше, я не хочу здесь умереть. Не хочу встретить здесь свой конец одна. Вот это для меня позорно. Малфой удивленно посмотрел на нее, она впервые назвала его по имени. С ее губ это звучало как что-то чужеродное, но при этом вытащенное из самой глубины сердца. Он смотрел на нее и сейчас больше всего на свете хотелось обнять ее, прижать к себе и сказать, что все будет хорошо. Но это была бы вопиющая ложь, а врать ей не хотелось, как и дарить ложных надежд. Они обычно приносят лишь больше боли. — А что для тебя предпочтительнее: умереть на том столе, в битве или по несчастному случаю? — Драко держал в голове план, по которому мог помочь Грейнджер, или по крайней мере освободить от лишних мук, тут уже зависит от ее ответа. — Ничего из этого, я же сказала, что не хочу умирать вообще ближайшее время. — Гермиона начала смотреть на него с опаской. В серых глазах читалось, что их хозяин задумал что-то не очень хорошее. Драко поднялся с шифера и протянул руку Грейнджер, чтобы помочь встать и ей. Девушка с опаской протянула руку. Она ждала подвоха, поэтому, когда Малфой ее столкнул с крыши лишь негромко ойкнула от испуга, но ничуть не удивилась, неужели, она научилась читать его. Слизеринец держал ее за руку над высотой в около 50 метров. Падение с такой высоты редко совместимы с жизнью. — Как ты хочешь умереть? — Спокойно спросил Малфой. — Если ты сейчас же не ответишь, я отпущу тебя, и скажу, что ты пыталась сбежать. Ты знаешь, что я смогу. А теперь ответь на вопрос. — Я не хо… — Драко чуть разжал руку и Гермиона заскользила в его ладони, теперь ее начинала заглатывать паника. — Малфой, я хочу умереть в глубокой старости, с детьми, внуками и в объятьях любимого мужа. Малфой вытянул ее обратно на крышу и внимательно смотрел на нее, Гермиона все еще пыталась отойти от пережитого страха. Она дышала часто и прерывисто, зло поглядывая на парня, возвышавшегося над ней. «Что он удумал? Как же он уже достал меня, сначала позволяет приблизиться, а потом отталкивает на пушечный выстрел. А я ведусь, как мотылек на огонь лечу к нему. Как с ним вообще можно нормально общаться? Иногда можно догадаться, о чем он думает, только по глазам, а иногда даже они жестоко обманывают.» — Пошли вниз, холодает уже. Глаза можешь не закрывать, останешься сегодня в моей комнате. Отдохнешь по человечески. — Вообще то это я врач, и это я должна заботиться о тебе, как о потенциальном пациенте. Возможно даже психиатрической больницы, и я рядом лежать буду. — Последнее Гермиона добавила шепотом, но не сомневалась, что он ее услышал. Драко молчал всю дорогу погруженный в свои мысли и можно было подумать, что он совсем забыл про идущую рядом Гермиону, но это было не так. Она не выходила у него из головы. Заговорил он только после того как закрыл за собой дверь собственной комнаты и наложил несколько заглушающих заклинаний. — Завтра попробуем бежать отсюда. Нет. Если мы сбежим завтра, наши шансы крайне малы. Ты сможешь еще неделю продержаться? Тогда я уже намного буду сильнее, и мы сможем дать отпор в крайнем случае. Палочку, я тебе едва ли смогу достать. Советую тебе пока читать все что может пригодиться, вспоминать защитные и атакующие заклинания. Если вдруг что-то пойдет не по сценарию, возьмешь мою палочку и бежишь одна. Детали оговорим поз… — Гермиона в некотором порыве нежности и бескрайней благодарности приблизилась к нему и прильнула к губам с такой нежностью, что Мафой не хотел даже ее от себя отпускать, но воздух предательски кончался, отрывая их друг от друга. — Я просил так больше не делать. У меня от тебя голова кружится и жар по телу, ты моя главная болезнь, Грейнджер, а не ликантропия. Я тебя им не отдам, ты моя добыча. И во что я ввязался, когда начал охоту на тебя. Эти слова давно рвались наружу и драли горло, а после того как он их произнес, словно камень с души упал, и даже дышать легче стало. «Когда я успел так увязнуть в этом чувстве? Как я мог упустить этот момент? Нет, я его не упустил. Там, на метле, я лишь признался в этом сам себе, теперь и ей. Это плохо кончится, особенно если кто-то узнает. Почему-то, когда я с ней, меня даже перестают мучать ночные кошмары. И болезнь, и лекарство в одном флаконе. Как всегда, Грейнджер, выделилась.» — Я сейчас уйду минут на 20, не натвори глупостей за это время. Можешь почитать пока что-нибудь. Не покидай комнату и не подходи к окну, мало ли кто там будет ходить. — Не надо меня так опекать, я не настолько безрассудна, чтобы подставлять единственного союзника в этом доме. — А вот Драко был в этом не уверен, поэтому подарил еще один скептический взгляд. — То есть тот факт, что ты в какой-то степени безрассудна, ты не отрицаешь? — Драко скрылся за дверью в ванной и через мгновение услышал глухой удар подушки о дверь. Со смехом он встал под холодные струи воды, и только через несколько минут открыл горячую. Помыв голову, он избавился от некоторых тяготящих мыслей, к которым решил вернуться не раньше завтрашнего полудня. Войдя в комнату, он застал Гермиону с альбомом в руках. Присмотревшись он понял, что рассматривает она не что иное, а его детские фото. — Даже не спрашивай ничего! А лучше поставь на место, когда я говорил почитать, то имел ввиду книги, а не семейный альбом. Как бы тебя отучить от твоего отвратительного хобби. — Он забрал альбом и положил его на стол, а сам встал над Гермионой с видом крайне разочарованного преподавателя. — Малфой, у тебя с волос капает. И вообще, голову надо вытирать. Заболеть еще не хватало. Еще недостаточно тепло, чтобы голову не сушить. — А мне, может быть, так нравится. Ты вообще могла когда-нибудь подумать, что будешь беспокоиться о моих мокрых волосах? — Не говори глупостей. Грейнджер встала с кровати и направилась в ванную за полотенцем. Когда она вернулась, Драко уже занял ее место и смотрел на книжные полки, словно выбирая, что же ему может пригодиться. Гермиона подошла к нему и накрыла полотенцем, растирая голову круговыми движениями. Малфой обнял ее за талию, даря какое-то невероятное ощущение тепла и спокойствия. Грейнджер прижала его к груди, и продолжила сушить волосы, за что и была утянута Малфоем на кровать. — Все-все, сухой. Не надо так обо мне заботиться. — Мокрое полотенце полетело на пол, а слизеринец накрыл гриффиндорку одеялом и прижал ее спиной к себе. — Утром, если проснешься раньше меня, просто тихонько полежи, или аккуратно встань и почитай. Что угодно, только дай мне поспать. — Даже альбом можно? — Из любопытства поинтересовалась девушка. — Даже альбом можно…