Что принесут нам сны?

Неумолимо близилась полная луна. Грейнджер перекручивала в голове все этапы становления анимагом, всеми силами стараясь скрыть волнения, но вряд ли что-то путное из этого выходило. Тем временем, Малфой был ещё более раздражительным чем обычно. Вся эта ситуация очень сильно напоминала, как два с лишним года назад золотому трио нужно было поочередно носить медальон Слизерина. Так вот, похоже Малфой его с рождения вообще не снимал. Девушке приходилось вести себя тише воды, в прямом смысле этого слова, ибо слух у некоторых раздражался даже от шелеста травы за окном и треска сухих веток. Гермиона могла, конечно, дать ему что-нибудь успокаивающее, но тогда и реакция будет не достаточно быстрая в случае, если на них нападут, а рисковать двумя жизнями ради тихого вечерка Грейнджер считала глубоко неразумно. — Мне кажется, я знаю, что делать с твоей проблемой. — Тихо подала голос девушка как-то за ужином, который в этот раз был очень даже ничего. Они остановились возле реки, где водилось много рыбы. И вот на ужин, благодаря умелым ручкам Гермионы, два жирных зажаренных карпа. Что это, если не радость? — С какой проблемой? Ты моя главная проблема! Из-за тебя все началось! — Огрызнулся Малфой, а Грейнджер закусила губу, чтобы не нагрубить в ответ. Оно того не стоит, по крайней мере не сейчас. Может быть потом, когда-нибудь она ему припомнит все это с лихвой, но сейчас нужно сохранять спокойствие и проявить терпимость. — Когда ты лежал в больнице с перевязанными глазами, ты не обращался хотя это было очень нужно. Не хочешь попробовать довериться мне? — Спокойным голосом продолжила Гермиона, стараясь держать себя в руках. — Я последнее время только и делаю, что тебе доверяю. С чего ты взяла, что это было из-за зрительного контакта. — Продолжая жевать, хмыкнул Малфой, теряя при этом всю свою аристократичность. — Догадка. Ты ничего не теряешь. Тебе всего лишь нужно будет лежать с перевязанными глазами, если что-то случится, я смогу дать отпор… — Ты уйдешь из палатки и вернёшься только утром. — Поставил свое условие Драко, перебивая девушку. — Нет. Но какое-то время меня не будет. А с тобой я справлюсь, даже если моя теория не подтвердится, не впервой. — На этом Грейнджер поставила точку в их разговоре и подошла к раковине, чтобы помыть посуду, поворачиваясь спиной к собеседнику. Хотелось показать Малфою, что ей он не указ, она сама способна принимать решения. Девушка стояла к Малфою спиной, поэтому не видела, как к ней подкрались. Он положил ей руки на плечи и как-то очень осторожно погладил, Гермиона даже замерла в ожидании подвоха. «Неужели вся спесь выветрилась? Не могла так быстро. Нельзя расслабляться. Кто знает, что от него сейчас можно ожидать?» — Не уйдешь ты, уйду я. — Вот сейчас Драко сильнее сжал хрупкие плечи и развернул девушку к себе лицом. — Прекращай думать о всех, кроме себя! Чтобы победить в войне тебе нужно стать Слизеринкой, а пока ты даже на пуффендуй не тянешь, чистокровный гриффиндор. — Малфой безэмоционально хмыкнув забрал тарелку из рук девушки и положил ее обратно в раковину. — Я видел, что ты продолжаешь тренировки без палочки. Нечего посуду мыть вручную, ты же волшебница. Заодно и тренировка небольшая. Лицо Малфоя было всего в нескольких сантиметрах от ее, на нее пристально смотрели серый и карий глаза и она в них тонула, попутно забывая все, что только что услышала. Непонятное, до дрожи приятное тепло прокатилось по всему телу и подтолкнуло сделать маленький шажочек навстречу, устремляясь в надёжные объятья. — Ты правда думаешь, что у нас есть шанс победить? Я продумывала столько стратегий, но… — Драко прервал бессмысленную болтовню настойчивым поцелуем. Действительно, давно пора. А война? Какая же это война? Так небольшая оппозиция правящему режиму, которая бегает и прячется по буреломам, чтобы ей не свернули шею. А поцелуи, они успокаивают, взрывают мысли и выветривают их из черепных коробок, оставляя после себя приятный хаос. Малфой положил одну руку на талию Гермионы и прижал ее к себе сильнее, а второй зарылся в непослушные каштановые волосы, немного оттягивая их вниз, заставляя девушку откинуть голову назад, а получив в свои руки такой податливый материал, Малфой не мог не воспользоваться моментом и углубил поцелуй. Слишком смело его язык сплетался с Грейнджер и пробовал власть на вкус, буквально, требуя большего. Медленно и нехотя они оторвались друг от друга, соприкасаясь лбами и ловя тяжелое дыхание на губах. — Сейчас тоже от паники меня спасал? — Пытаясь отдышаться, съязвила девушка. — Нет. Себя. Над стратегией ещё успеем подумать. — Малфой все также крепко прижимал к себе девушку, не желая отпускать. Его пальцы забрались под тоненькую блузку девушки и нежно поглаживали по талии, поднимаясь выше. Девушка не сопротивлялась, только поддавалась теплым пальцами и старалась прижаться телом ближе к Драко. Ее пальцы пропускали светлые пряди словно песок и лишь сильнее в них запутывались, притягивая парня ближе к себе. Шум крови в ушах и звук тяжелого дыхания были способны заглушить даже пушечный выстрел, прогремевший прямо над ухом. Сейчас мир сузился до них двоих, а все остальное просто не существовало. Тревожные сердца бились в один ритм только им известной песни. Все тяжёлые мысли и переживания тонули в глазах напротив и дарили какую-то неуместную в связи с ситуацией лёгкость и безмятежность. «Надо продолжать жить. Несмотря ни на что! Жить и находить лучики света даже в самые темные времена.» — успела подумать Гермиона перед тем, как ее губ коснулся новый страстный поцелуй, а мозг уплыл в неизведанном направлении, оставляя хозяйничать телом только чувства. *** Посуда на кухне осталась так и не вымыта, поэтому Грейнджер всё-таки решила воспользоваться советом Малфоя и немного попрактиковаться в магии. Получалось, честно, из рук вон плохо, она даже разбила одну тарелку. Хотя если вспомнить успехи Малфоя в вызове телесного патронуса, то ей волноваться не о чем. Да, Драко уже был способен вызвать без проблем белое облачко, способное отогнать дементоров, но не мог облачить это в какую-то форму или не хотел. Гермиона уже ведь рассказывала ему, что Люпин редко пользовался телесным патронусом, так как он напоминал ему о том, кто он есть. Может и у Драко подобная проблема. Но почему? Патронус приобретает форму защитника. Мародеры помогали Люпину неоднократно, когда они все вместе учились, в том числе и с его мохнатой проблемой. Возможно, он как-то подсознательно ассоциировал волка с защитой друзей. Кто ж теперь узнает? И подозревал ли об этом сам профессор Люпин. «Тогда что не так с Малфоем? И что не так с моей выдрой? Почему я ее до сих пор не могу призвать? И из-за этого выслушиваю глупые насмешки.» — Драко, не хочешь немного попрактиковаться с патронусом? — Предложила девушка после того, как расправилась с посудой. — Не сегодня. — Хорошо, дай тогда палочку, мне нужно в лесу прогуляться, найти кое-что. — Куколку бабочки? — Иронично поинтересовался парень, и Грейнджер подтвердила коротким кивком его догадку. Больше смысла скрывать не было. — Может всё-таки передумаешь. — Не сегодня. — Повторила слова парня Гермиона. Малфой подошёл к девушке и заглянул в глаза, желая найти там хоть каплю неуверенности в своей затее, чтобы отговорить от безрассудного поступка. В одном глазу горела уверенность и стойкость намерений, а второй был темной бездной, куда проваливался парень. Наверное, он больше никогда не сможет отказать этим глазам, губам и рукам. — Хорошо, но я пойду с тобой. — Бросил Драко тоном, не терпящим возражения и двинулся к выходу из палатки. — Давно пора прогуляться. Может кролика поймаем. Хоть что-то полезное от этой затеи. Девушка, конечно, была рада что Драко не стал ее отговаривать и принял ее решение, хотя она видела какого труда ему это стоило. Не привык еще аристократ к своевольностям девушки. Солнце постепенно приближалось к макушкам вековых деревьев, тонко намекая, что его время подходит к концу и пора передать власть над небом ещё не показавшей себя луне. — Только давай побыстрее. Ещё до того, как на лес опустились плотные сумерки, Грейнджер и Малфой вернулись в палатку. Гермиона добыла все, что ей было нужно для зелья анимагии, а Малфою удалось подстрелить жирного кролика, так что ужин у них теперь есть на несколько дней вперёд. — Ну что, ты подумал над моим предложением? — Осторожно постаралась начать Гермиона подкрадываясь к Драко со спины. — Подумал. Я соглашусь только если буду уверен, что ты в безопасности. — Парень обернулся и остановил взгляд на девушке, она была очень взволновала, переминалась с ноги на ногу, в руках крутила бинты, а глаза все время прятала за челкой и старалась не смотреть никуда кроме собственных ног. Малфой несколько секунд просто так рассматривал Грейнджер, стараясь запечатлеть этот образ в своей голове. — Возьмёшь мою палочку, и если хоть что-то пойдет не по плану — разрешаю, нет, даже не так, приказываю, атаковать меня, а не защищаться. Ты меня поняла? Как и ожидалось, ответа не последовало. Драко поднялся со стула и подошёл к девушке и пока она не успела отступить, заключил в свои крепкие руки. — Ты меня поняла? — Терпеливо повторил он. Гермиона лишь неуверенно кивнула, так и не поднимая на него взгляда, но Малфой приподнял ее лицо за подбородок и осторожно коснулся губами уголка ее губ. — Сделай так, чтобы это ещё не раз повторилось. — Прошептал он ей в губы, после чего отпустил и упал на кровать. — Можешь начинать, но, по-моему, идея так себе. — Когда взойдет луна я уйду, но потом обязательно вернусь. — Заверила девушка перевязывая глаза. С каждой секундой она все меньше верила в успех своего плана. После того как с бинтами было покончено, Гермиона присела рядом с Малфоем и всем видом старалась его поддержать. — Я тут подумал, а «затмись» было бы не проще? — Малфой не видел Грейнджер, но был уверен, что она даже не подумала о заклинании. И поэтому сейчас сидит в смущении, но Малфой ее и не винил за это. Зато она дольше побыла в его обществе, а он ощущал прикосновения ее рук. — Я совсем о нем забыла… Да. Оно было бы и надежнее, где говоришь палочка? — Малфой почувствовал, как девушка встала с кровати и направилась к его письменному столу. — Затмись. После заклинания Малфой перестал видеть даже слабый свет сквозь бинты, из-за чего он и обрадовался, и расстроился одновременно. Пока девушка сидела рядом ничего не хотелось, ни говорить с ней, ни думать ни о чем плохом. Было желание только тонуть в аромате меда и корицы словно в зыбучих песках, но как только Гермиона ушла из комнаты, воздух вокруг будто похолодел, стало тяжело дышать и где-то глубоко в душе поселилась тревога, которая все реже и реже покидала уже насиженное место. «Она не ты, она не бросит тебя как слепого новорожденного котенка, который сам и передвигаться то не в состоянии. Она не слизеринка и никогда ей до конца не станет.» Успокаивал себя парень ровно до того момента, как острая нечеловеческая боль током прошла по всему телу. «Ее здесь нет, ее здесь нет.» Повторял про себя Малфой словно мантру. «Определиться бы: плохо это или хорошо!» Драко старался хотя бы в мыслях сохранить порядок и остаться здравомыслящим существом, но волчьей сущности нужна была свобода и она с огромной радостью душила все попытки аристократа на самоконтроль. Вообще нельзя было давать волю животной части, ведь тогда они очень сильно рискуют быть раскрытыми. В один момент он услышал то, что надломило его и помогло зверю внутри победить. Где-то очень далеко раздался волчий вой, в этот момент Грейнджер прокляла всех богов на свете. Это конечно же мог быть какой-нибудь оборотень из недалёких деревень, но Гермиона перестала верить в подобные чудеса давным-давно, особенно когда за ее голову чуть ли не награду назначают, поэтому она постаралась как можно скорее собрать росу и вернуться за защитный барьер. Так же она очень переживала за Драко. «Оборотни откликаются только на зов себе подобных.» — Крутилась фраза из учебника в голове девушки. Когда она вбежала в барьер, белый волк выходил из палатки. Грейнджер не должна была допустить, чтобы он убежал, поэтому поспешила связать его заклинанием. Как же вовремя она вернулась. Ещё бы несколько секунд на поляне и можно было бы снова бежать прятаться в самые дальние пещеры этого мира, только чтобы не нашли, но уже в холодном одиночестве. Связанный зверь злобно рычал, лёжа на пороге, и пытался перегрызть веревки, сковывающие движения. От тяжелого и частого дыхания грудь волка скакала словно попрыгунчик, но в какой-то момент она стала медленно вздыматься. Гермиона, сама не осознавая, что сделала, подлетела к оборотню и на первой ноте оборвала громкий вой, так, что аж зубы клацнули, за что могла бы лишиться нескольких пальцев, а то и руки. Малфой рьяно пытался вырваться из импровизированного плена, но Грейнджер всем своим весом держала светлую морду. Кое-как палочкой она призвала успокоительное и вколола его оборотню, продолжая держать его до тех пор, пока не прекратится сопротивление. Препарат начал свое действие далеко не в первую минуту, что очень насторожило девушку. После того, как волк все-таки прекратил активное сопротивление, слишком отважная гриффиндорка отпустила его и молнией скрылась в палатке. Уже буквально через несколько секунд она вернулась к зверю, сняла с него веревки и подразнила сырой крольчатиной, которая предполагалась им на завтрашний вечер. — Кушай-кушай. Завтра получишь, за то, что сбежать хотел. Весь день кроликов ловить будешь! Сказать, что Гермиона была расстроенная полным провалом ее плана, значит ничего не сказать. Заманить оборотня в палатку и снова связать его, стало единственное, чем она могла помочь на данный момент. Пока волк медленно, но, верно, приходил в себя от успокоительного, Грейнджер занялась подготовкой к становлению анимагом, периодически поглядывая на Малфоя. За два часа сильный организм оборотня переборол успокаивающее лекарство и вознамерился выбраться из пут на волю. Девушка к этому времени тоже уже закончила со всеми приготовлениями, поэтому решила еще раз попробовать приручить дикого зверя. Веревки должны были сдержать всю мощь волчьей силы, так что можно было приблизиться и погладить густую светлую шерсть. Грейнджер, конечно, очень смелая, но снимать веревки было бы пределом безрассудности. Сев напротив волчьей морды, гриффиндорка протянула руку и осторожно коснулась носа. Малфой чуть подался вперёд, совсем немного, но Гермиона заметила и уже смелее провела ладонью по морде вверх к острым ушам. Слабый страх, клокотавший внутри стал постепенно испаряться, оставляя после себя сладкий вкус малюсенькой победы. Рано обрадовалась Гермиона, ведь в ту же секунду, где-то совсем недалеко от места их расположения вновь раздался громкий устрашающий вой. Оборотень дёрнул морду в сторону источника звука и уже стал набирать в лёгкие побольше воздуха, для ответа, как Гермиона вернула взгляд двух разноцветных огней глаз на себя. — Только тихо, пожалуйста! — Молила девушка, заглядывая в глаза волку. Может ей, конечно, показалось, но она услышала, как тот недовольно фыркнул и медленно выдохнул. — Молодец. Прости, но развязать я тебя пока все равно не могу. Тебе больно? Девушка протянула руку к холке, чтобы погладить, но решилась на большее: она всем телом прильнула к оборотню и несильно обняла, зарываясь носом в шерсть. Драко коротко проскулил и опустил морду на плечо девушки. Гермиона просидела в таком положении до утра, а Малфою даже удалось немного поспать, чему она была рада. Ближе к утру, из раздумий девушку вывел громкий звук ломающихся костей и сходное ощущение под руками. Грейнджер вздрогнула так, словно это были ее собственные кости. Волна мнимой боли пробежалась по телу девушки, подталкивая ее ближе к меняющемуся телу, которое именно в этот момент требовало поддержки. Пальцы бережно перебирали шерсть на затылке, которая медленно удлинялась и становилась тоньше. Лапы, теперь ставшие человеческими руками, вцепились в кофту девушки с такой силой, будто это последняя нить ведущая к спасению. Ещё не до конца превратившиеся когти больно царапнули спину, но Гермиона не издала ни единого звука, лишь нежнее гладила парня. Что ее царапины по сравнению с его болью?! Правильно пустой звук. Так пусть он останется непроизнесенным. После полного обратного превращения в человека, Малфой сидел несколько минут, пытаясь прийти в себя от болевого шока. — И снова ты цела и невредима. — Выдохнул парень. — Как тебе это только удается? — А ты можно подумать не рад! — Наигранно возмутилась девушка, отстраняясь от Драко. — Хочу спросить кое-что про сегодняшнюю ночь. С какого момента ты стал собой владеть? И можно ли в этот момент было снять с тебя веревки? — Пообещай мне, что никогда не станешь снимать с меня путы, а если я вырвусь, то ты сбежишь! — Голос Малфоя все ещё немного хрипел, но звучал он более чем убедительно. От подобного заявления, девушка вздернула подбородок вверх, принимая вызов. — Вот именно поэтому, Грейнджер! Не вздумай показывать шею. Это слабое место и перегрызть хрупкие косточки будет не так сложно. Это как вызов, брошенный волку, аля «давай проверим кто больше здесь подходит на роль вожака», призыв, на который ответить призывают вековые инстинкты! Знаешь сколько раз я сегодня себя останавливал, чтобы не сжать челюсти у тебя на глотке… — Но ты же себя останавливал! — Перебила девушка, упирая руки в бока. — Я хочу тебе помочь! Как ты не поймёшь. — Гермиона приобняла Малфоя за плечи и заглянула в глаза. — Я не смогу никак тебе помогать, если ты будешь от меня закрываться, понимаешь? Когда ты стал контролировать ситуацию? — Когда действие того, что ты мне вколола стало отпускать, тогда ты была рядом. — Ответил Драко после пары минут раздумий. — Кстати, что это было? — Успокоительное. Смотри, что я заметила, — Перебила Грейнджер, не начавшего даже свое возмущение Малфоя. — когда мы были в больнице, чтобы тебя усмирить я тоже вколола тебе успокоительное, а ещё обезболивающее, и все это действовало до утра. А сейчас твой организм справился меньше, чем за полчаса. Это слишком быстро, не находишь? Как долго ты чувствуешь боль после превращения? — Чувствую себя подопытным кроликом. — Недоволно фыркнул парень, как и совсем недавно, от этого Грейнджер чуть улыбнулась. — Вроде бы не долго, но потом долго не могу прийти в себя. — Это называется «болевой шок», что бы ты от него быстрее отошёл, я и применяла успокаивающее и обезболивающее… — То есть ты знала? Знаешь, что происходит лучше меня и все равно спрашиваешь?! — Малфой только что не рычал сейчас на девушку. — Драко, я не знала, а догадывалась! Я не могу строить все на догадках! Из этого никогда ничего хорошего не выходило. И я до сих пор не понимаю, почему, когда ты возвращаешься в человека, то шок уже не играет такой большой роли. Ты можешь что-нибудь сказать по этому поводу? — Не уверен. Дай немного передохнуть. — Хорошо, пойдем, положу тебя на кровать. Может позавтракаешь? Или хотя бы попьешь? — Малфой кивнул и постарался подняться на ноги. Грейнджер помогла ему добраться до постели и скрылась на кухне. Вернулась она уже с тарелкой бутербродов и крепким сладким чаем. — Ты, кстати, съел наш сегодняшний ужин. Оставшийся день прошел без происшествий, что тоже не могло не радовать, а вот к вечеру жить стало интереснее. — Вот, видишь, у тебя уже намного лучше получается. Мне даже кажется, что это была какая-то птица. Почти уверена, что павлин! — Девушка засмеялась в голос, обдумывая свою теорию. В принципе, метафорически, это в полное возможно. — А что смешного в павлине? — Драко перевел взгляд на Грейнджер, отвлекаясь от заклинания, из-за чего неясная фигура растворилась. — Да так, у меня свои мысли по этому поводу. Я тут посчитала, ты уже больше месяца тренируешься. Должно бы уже что-нибудь получиться. Расскажешь, о чем думал, когда получится? — Гермиона заглянула в глаза парню и хлопнула его по плечу. Драко на минуту задумался, над словами Грейнджер, и решив на том, что не собирается ей в ближайшее время ничего рассказывать, возобновил свои старания. Спустя ещё несколько попыток над поляной расправила крылья большая красивая серебристая сова. Она сделала небольшой круг возле хозяина и, поднявшись повыше, полетела в лес, там, собственно, и скрылась. — Ого! Сова? Никогда бы не подумала! — Девушка с изумлённым блеском в глазах смотрела на место исчезновения прекрасной птицы. — Интересно, а почему именно сова? — Совы мудрые. Не знаю! У самой то не пойми что! — Не упустил возможности поддеть Малфой. — Теперь только ты не можешь вызвать патронуса. — Может найти где-нибудь книгу про патронусов, хотя я их довольно-таки неплохо изучила, не думаю что упустила что-то. Скорее всего не там смотрела. А ещё можно посмотреть, как толкуются образы разных животных. — Гермиона буквально не умолкала ни на секунду, находясь все ещё под впечатлением от увиденного. — Ты молодец, Малфой, правда. Не каждый способен на подобное. Как-то резко удовлетворённое и довольное собой лицо парня приобрело серьезные тона, самодовольная улыбка превратилась в подобие оскала. Грейнджер даже ничего сообразить не успела, как на территории барьера появился новый патронус в образе пса породы Джек Рассел. Драко уже приготовился к атаке, как девушка во весь голос воскликнула: — Это же, Рон!!! В отличие от Гермионы, парень абсолютно не обрадовался появлению рыжего-веснушчатого и скрывать это не намеревался. — А ты уверена? — Настороженно спросил он, схватив рванувшую было к незащищённой территории девушку за локоть и притягивая ближе к себе. — Да, абсолютно! Ты чего? Отпусти! — Гриффиндорка несколько раз подергала рукой, после чего хватка значительно ослабла и Гермиона вышла за барьер. Вернулась она уже с Рональдом. Малфой ждал в палатке.