Жизнь такая непредсказуемая штука

Бар переполнен. Джаред с трудом отыскивает укромный уголок и уже практически выдыхает от облегчения, как его толкают в спину, и он летит прямо на кожаный диванчик, который явно маловат для него и того, кто приземляется сверху. Тяжесть почти мгновенно пропадает, но Падалеки чуть ли не разочарованно стонет: эта тяжесть была приятной. Он садится, сбрасывая капюшон с головы и снимая темные очки. Гребаные папарацци! И шагу ступить свободно не дадут... - Алекс Скарсгард, - раздается с противоположного дивана, и Джаред поднимает взгляд. - Джаред Падалеки, - он протягивает ладонь и пожимает протянутую в ответ руку. – Рад нашему знакомству, хотя оно было весьма и весьма необычным. - Не уверен, что ты рад, - ухмыляется новый знакомый, откидываясь на спинку дивана. - Помнится, ты со своим партнером по съемкам говорил, что с удовольствием бы расправился с кастом «Крови» и «Дневников». - Чего не скажешь ради фанатов, - смеется Джаред, пожимая плечами. – Но вообще да, играть вампира - это точно не мечта всей моей жизни. Выпьем? - Можно, - Алекс вскидывает руку и щелкает пальцами, подзывая официантку. – Эверли, - тянет он, улыбаясь, - принесешь нам пару бутылок темного Будвайзера? - Конечно, - девушка улыбается, переводя взгляд с одного мужчины на другого, а потом, откинув темные волосы за правое плечо, удаляется исполнять заказ. - Нет, ты это видел? – хмыкает Скарсгард. – Ненавязчивое такое перебрасывание волос и открытая шея. Как же меня это достало... - Заложник роли? – понимающе улыбается Падалеки. – Можешь не рассказывать - по себе знаю, что такое фанатская любовь к персонажу. - Но уверен, тебе не предлагали поставить «укус» на шее, в районе сонной артерии, - Алекс приподнимает бровь и чуть наклоняет голову. - Ну почему же? – Джаред облизывает сухие губы, легко постукивая кончиками пальцев по лаковой поверхности стола. – Где-то пару лет назад находились еще фанатки, которые носили черные контактные линзы и протягивали мне свои запястья. Мужчины смеются, запрокинув головы, поэтому не сразу замечают подошедшую к ним официантку. Примерно через полминуты девушка, устав ждать и наблюдать за двумя хохочущими посетителями, деликатно покашливает, привлекая внимание к себе. Теперь заговаривает Падалеки: - Спасибо за быстро выполненный заказ, - Эверли не отрывает взгляда от его улыбки и завороженно смотрит на ямочки на щеках. Тихий смешок Скарсгарда возвращает ее в реальность, и она, густо покраснев, исчезает в толпе, пробормотав тихое: «Не за что. Это моя работа». Мужчины понимающе переглядываются и ухмыляются, на пару секунд скрестив горлышки своих бутылок: - За знакомство, - говорят они практически одновременно и делают по большому глотку холодного пива. Горький хмель оседает на языке, прохладный алкоголь спускается по пищеводу небольшим комком холода и плюхается в желудок. Алекс и Джаред синхронно облизывают губы: собирают воздушную пену кончиком языка, скрывая ее в своих ртах. Разговор завязывается легко. Одна тема вытекает из другой, они перескакивают с одного общего знакомого на другого, и так пролетает добрая пара-тройка часов. Падалеки ловит себя на мысли, что уже довольно давно так ни с кем не сидел: просто болтая о всякой чуши, повторяя услышанные где-то шутки и отдыхая душой. С Дженсеном все не так. Да, безусловно, они, как братья, но… вот именно, что «как». Дженсен – друг, приятель, хороший человек и бла-бла-бла, Джаред все это прекрасно знает и понимает. Но иногда и ему хочется свободы. Дома - Женевьев и Томас, на работе - Дженсен, который сейчас настолько беспокоится о Данниль, что не расстается с телефоном. А сам Джаред… сам Джаред как будто неприкаянный. Приглашенные гости, несомненно, хороши собой и талант у них имеется, но это все равно "не то". - Эй, приятель, ты чего загрустил? – Скарсгард пинает его по ноге под столом и дергает уголком губ. – Я что-то не то сказал? - Нет-нет, Алекс, - улыбается Джаред, - все в порядке. Я просто задумался. - Видимо, не слишком приятные у тебя мысли, - хмыкает блондин. – Расскажешь? - Да нечего рассказывать, - вздыхает Падалеки и хмурится, начиная рвать салфетку на мелкие клочки. – Просто моя жизнь сейчас настолько потонула в трясине скучных будней, что мне хочется бросить все к чертям собачьим: и жену с ребенком, и работу, и друзей - всё! И сбежать. Остаться наедине с собой и понять, чего же я на самом деле хочу. - Джаред, - Алекс похлопывает его по плечу, и когда Джаред поднимает голову, смотрит в его голубые глаза, улыбаясь. - Старик, ты еще слишком молод для кризиса среднего возраста. Вот стукнет сорок, и можешь смело пускаться во все тяжкие. - Господи, ты не представляешь, до какой степени я устал, - алкоголь развязывает язык, и Падалеки не может остановиться. Слова льются сплошным потоком, срываются с губ подобно камням с высокого обрыва. - Раньше было легче. Я любил Жен, правда, любил. Я радовался каждому дню, проведенному с ней... А потом все стало таким привычным, таким будничным, что тоска берет. И Дженсен… раньше с ним можно было повеселиться, а сейчас… сейчас он такой серьезный, ответственный и вообще «не мой». - Все поправимо, Джей, - Джаред вскидывает голову, слыша такое сокращение своего имени, и встречается взглядом с Алексом. – Просто тебе нужно встряхнуться, понимаешь? Сделать что-то такое, о чем молчал, что забивал, душил в себе всю жизнь. - Ты о чем? - Подумай, - Скарсгард улыбается и откидывается на спинку дивана, наблюдая за Джаредом сквозь прикрытые ресницы. – Я не тороплю. И Падалеки понимает. Кристально ясно понимает, разглядывая Алекса, уделяя каждой детали максимум времени. Вот голубые глаза – они как будто два драгоценных камня; только в них есть жизнь, есть тепло, которое притягивает. Следом губы - яркие, хотя и тонкие, как у самого Джареда, но такие манящие, что хочется прикоснуться, ощутить их упругость, мягкость и податливость. Взгляд перескакивает на дневную щетину, которую иррационально хочется ощутить кончиками пальцев, и перебегает выше, на виски и лоб, густую светлую шевелюру. У Алекса волосы короче, но Падалеки уже чувствует их шелк между своих пальцев. Джаред не пугается своих желаний, лишь фиксирует, что именно его зацепило, что хочется сделать, и облизывает губы. Ему становится жарко, и он чувствует, как кожа покрывается липкой испариной. Падалеки вливает в себя остатки пива и встает на ноги. Он улыбается и приподнимает брови, смотря на Скарсгарда сверху вниз. На лице Алекса проступает ехидное удовлетворение: он с самого начала знал, что этот вечер закончится именно так. - С тебя сотня, - шепчет Скарсгард на ухо Джареду и подмечает, что они с Падалеки одного роста. Идентичные. - Всего лишь пятьдесят, - Джаред ухмыляется и смотрит в глаза Алексу. – В моем заднем кармане. Возьмешь? - Моя доля в моем заднем кармане, - Алекс возвращает ухмылку и приподнимает брови. Они оставляют очень хорошие чаевые Эверли, учитывая, что выпили всего по три бутылки пива, и покидают этот бар так же, как и пришли: в капюшонах и темных очках. Только это не спасает их – двое высоких мужчин все равно сильно выделяются на общем фоне. *** Дверь квартиры Алекса закрывается тихо, с еле слышным щелчком замка. Джаред осматривается и, разувшись, плюхается на диван в гостиной. Скарсгард наблюдает за ним, прислонившись плечом к дверному косяку и улыбаясь. Сегодня все будет по-другому, совсем не так, как он привык. Но Алекс не жалуется. Джаред Падалеки не тот человек, которого можно отвергнуть просто потому, что привык к другому. Скарсгард прочищает горло: - По-моему, спальня подойдет нам больше, чем гостиная. Как думаешь? - Согласен, - легко кивает Джаред, расстегивая толстовку, сбрасывая ее и оставаясь лишь в белой футболке. – Показывай. Алекс сглатывает слюну, оглаживая взглядом сильные руки с вздутыми венами на внутренней стороне, и останавливается на влажной от пота выемке ключиц. Скарсгард не остается в долгу и сбрасывает с себя темный пуловер, швыряя его куда-то в сторону, даже не глядя куда. Он никак не ожидает того, что как только он переступит порог спальни, его притиснут спиной к стене и, заглянув в глаза, прошепчут: - Охуительно горячий, Скарсгард. И не дав ответить, затыкает рот страстным поцелуем. Алекс стонет, чувствуя, как настойчиво Джаред начинает вылизывать его губы, требуя пустить дальше, глубже... и он пускает. Приоткрывает рот и позволяет юркому языку изучать его, касаться чувствительного неба и своего языка. Скарсгард с трудом поднимает руки, но Падалеки, улавливая это движение, обхватывает его запястья пальцами и заводит их за голову. Алекс чувствует возбуждение Джареда бедром, потому что тот притирается к нему, задевает его собственный стояк, скрытый нижним бельем и джинсами. - Мы не займемся сексом, верно? – хрипит Падалеки. – Ни я, ни ты не подставимся. - Верно, - ухмыляется Скарсгард. - Но согласись, кончить можно и другими способами. - Например? Джареда ведет, Алекс видит это по расширившимся зрачкам, блестящей от пота коже, слышит по сбитому дыханию. - Например, - Алекс облизывает сухие губы и выдыхает прямо в губы Джареда, - я могу встать на колени и отсосать тебе. – Падалеки стонет и Скарсгард не может сдержать улыбки. – Отпусти меня, и я сделаю то, что сказал. Хватка на запястьях Алекса слабеет, пальцы медленно разжимаются, и Алекс разворачивает их, теперь прижимая Джареда к стене спиной. Скарсгард опускается на колени так же медленно, как Падалеки отпускал его руки. Алекс приподнимает край футболки и прихватывает губами темную тонкую «блядскую» дорожку, пока расправляется с ремнем и молнией на джинсах. Он улыбается, чувствуя пальцы Джареда в своих волосах, и стягивает боксеры, видя, как уже полностью вставший член упруго шлепается о рельефный пресс Падалеки. - Большой мальчик, - ухмыляется Алекс и, не дав Джареду ответить, сразу же обхватывает темную от прилившей крови головку губами, окутывая ее влажным жаром своего рта. Падалеки судорожно втягивает воздух сквозь сжатые челюсти и, сильнее стискивая пальцами светлые волосы, тянет голову Скарсгарда на себя, стараясь войти глубже, чтобы этот влажный, такой приятный вакуум обхватил весь его член. Алекс покорно расслабляет горло и вибрирует стоном, когда его нос утыкается в лобок Джареда. Движение назад медленное, воздух поступает в легкие крупными глотками, от которых кружится голова, но Алекс снова подается вперед, ласкает кончиком языка щелку, слизывая с нее выделяющуюся прозрачную смазку. - Боже, - стонет где-то наверху Джаред, и Скарсгард поднимает глаза, чтобы встретиться с ним взглядом. – Так хорошо… Еще, пожалуйста… Алекс улыбается про себя и проходится языком вдоль выступающей вены, вызывая особенно громкий стон, и сжимает ладонью мошонку, проводя пальцем по шву. Падалеки захлебывается стоном и срывается в оргазм. Горячая сперма наполняет рот Алекса, и он проглатывает ее, облизывая припухшие губы. Джаред тяжело дышит приоткрытым ртом, по его телу все еще пробегает дрожь наслаждения, и Скарсгард думает, что более эротичного зрелища еще не видел. Такой Падалеки – с задранной, пропитанной потом белой футболкой, стянутыми до колен джинсами и нижним бельем - выглядит до неприличия горячо. А Алекс все еще возбужден и тесные джинсы причиняют дискомфорт, потому что шов давит на стоящий до боли член. Скарсгард не успевает ничего сказать, ведь его просто поднимают на ноги и волокут до кровати, на которую потом же и толкают. Джаред нависает над ним, улыбаясь самой ослепляющей улыбкой, руками оглаживая бока и торс. Алекс не может сдержать стона, когда Падалеки прихватывает губами кожу на шее, спускается ниже - на ключицы, на соски, которые какого-то хера так чувствительны, что лишь от прикосновения влажного языка Скарсгарда подбрасывает на постели от прошившего всего тело удовольствия. Джаред улыбается и доводит его до исступления, перемежая ласки рта и грубой силы своих же пальцев на чувствительной плоти груди. - Черт, Джаред! – рычит Алекс, зарываясь пальцами в шелковистую гриву волос Падалеки и отстраняя его голову от своей груди. – Я хочу... хочу уже... - Ты обязательно кончишь, - обещает Джаред, уже расстегивая пуговицу и молнию на брюках любовника. – Приподнимись. Падалеки стаскивает с него всю одежду и раздевается сам. Алекс оглядывает тело мужчины, буквально облизывает взглядом выпирающие тазовые косточки, слизывает капельки пота из ямки ключиц и скользит ниже, видя, что Джаред снова возбужден. Это пускает по венам разряд острейшего желания, и Скарсгард отчаянно стонет, ощутив, как широкая ладонь обхватывает его член и начинает медленно двигаться. Пальцы помимо воли вцепляются в покрывало кровати, и Алекс стискивает их еще сильнее. - Джаред, Джей… О, господи! Прекрати меня мучить! - опираясь затылком в постель, хрипит Алекс. – Пожалуйста! Пожалуйста! - Сейчас-сейчас, - шепчет Джаред, ложась на бедра Скарсгарда грудью и начиная ласкать языком поджавшуюся мошонку. Кулак Джареда двигается резче, быстрее, подкручивая в верхней точке, и под уверенное четкое «кончай» Алекс изливается в ладонь Падалеки, заливая белесой жидкостью смуглую кожу. *** - Ну как? Серость будней больше не терзает? – Алекс подпирает ладонью голову, лежа на боку и улыбаясь. - Определенно, - хмыкает Джаред, поворачивая голову и облизывая свои губы. – Только надолго ли этого хватит? - О, не волнуйся, - чуть ли не мурлыкает Алекс и приподнимает пальцем подбородок Падалеки. - Уверен, наше знакомство не закончится в этой постели. - Уверен? – повторяет Падалеки и перекатывается ближе, оставаясь буквально в дюйме от губ Скарсгарда. - Уверен, - Алекс сокращает расстояние, разделяющее их, и легко прикасается к губам Джареда, нежно целуя и поглаживая кончиком языка выемку на нижней губе. – Нам обоим скучно живется, так почему бы не раскрасить жизни друг друга? - Действительно, - ухмыляется Джаред и, перевернув Скарсгарда на спину, целует его. Александр Скарсгард точно привнесет в жизнь Джареда Падалеки что-то новое, так же как и Джаред Падалеки - в жизнь Александра Скарсгарда. Ведь жизнь - такая непредсказуемая штука…