Был в подвале мальчик один, лет пяти- шести. Этот мальчик проснулся в сыром и холодном подвале. Одет он был в какую-то изорванную маячку и дрожал. Дыхание его вылетало белым паром, и он, сидя в углу на чемодане, от скуки нарочно пускал этот пар изо рта и забавлялся, смотря, как он вылетает. Но ему очень хотелось есть. Он уже несколько раз подходил к ящику на котором лежала его больная мать. Как она здесь очутилась? Должно быть, приехала с своим мальчиком из чужого города и вдруг заболела. В другом углу комнаты стонала от ревматизма какая-то восьмидесятилетняя старушка, работавшая когда-то и где-то в няньках, а теперь помиравшая одиноко, охая и ворча на мальчика, так что он уже стал бояться подходить к ее углу близко. В бутылке уже кончилась вода, а есть хотелось сильно, так что он раз в десятый уже подходил разбудить свою маму. Жутко стало ему, наконец, в темноте: давно уже начался вечер, а огня не зажигали. Ощупав лицо мамы, он удивился, что она совсем не двигается и стала такая же холодная, как стена. "Очень уж здесь холодно" - подумал он, постоял немного, бессознательно забыв свою руку на плече покойницы, потом дохнул на свои пальчики, чтоб отогреть их, и вдруг, нашарив на ощупь лестницу и поднялся. Он и раньше пошел бы, да все боялся вверху, на лестнице, большой собаки, которая выла весь день у соседских дверей. Но собаки уже не было, и он вдруг вышел на улицу.
Какой большой город! Никогда он такого города не видел. Там, откуда он приехал, маленькие деревянные домишки и один фонарь на всю улицу; чуть потемнеет- никого, все закрывают двери. И только собаки воют на улицах всю ночь. Но зато там было так тепло, и ему давали поесть. Ох как же хотелось есть!И как здесь шумно, как светло и люди, и машины, и мороз, мороз! И все так толкаются, и, господи, так хочется поесть, хоть бы кусочек какой-нибудь, и так больно стало вдруг пальчикам. Мимо прошел полицейский и отвернулся, чтоб не заметить мальчика.
Вот и опять улица, какая широкая! Вот здесь так раздавят наверно; как они все кричат, бегут и едут, а свету-то, свету-то! А это что? Какое большое стекло, а за стеклом комната, а в комнате дерево до потолка. Это елка, а на елке столько огней, столько игрушек, а кругом тут же куколки, маленькие лошадки; а по комнате бегают дети, нарядные, чистенькие, смеются и играют, и едят, и пьют что-то. Вот эта девочка начала с мальчиком танцевать. Вот и музыку сквозь стекло слышно. Смотрит мальчик, удивляется, уж и смеется, а у него болят уже пальчики и на ножках, а на руках стали совсем красные, уже не сгибаются и больно пошевелить. И вдруг вспомнил мальчик про то, что у него так болят пальчики, заплакал и побежал дальше, и вот опять видит он сквозь другое стекло комнату, опять там деревья, но на столах пироги, всякие - миндальные, красные, желтые, и сидят там четыре богатые старушки, а кто придет, они тому дают пироги, а отворяется дверь поминутно, входит к ним с улицы много людей.
Подкрался мальчик, отворил вдруг дверь, и вошел он. Ух, как на него закричали и замахали! Одна старушка подошла поскорее и сунула ему в руку монетку, а сама отворила ему дверь на улицу. Как он испугался! Сжал он своими красными пальчиками монетку, что кровь из ладошки пошла.
Вдруг мальчик двинулся с места и побежал, а куда, сам не знает. Хочется ему опять заплакать, да уж боится, и бежит, бежит и на ручки дует. И тоска берет его, потому что стало ему вдруг так одиноко и жутко, и вдруг, господи! Да что ж это опять такое? Стоят люди толпой и дивятся: на окне за стеклом три куклы, маленькие, разодетые в красные и зеленые платьица и совсем-совсем как живые! Какой-то старичок сидит и будто бы играет на большой скрипке, два других стоят тут же и играют на маленьких скрипочках, и в такт качают головками, и друг на друга смотрят, и губы у них шевелятся, говорят, только вот из-за стекла не слышно. И подумал сперва мальчик, что они живые, а как догадался совсем, что это куколки, вдруг рассмеялся. Никогда он не видал таких куколок и не знал, что такие есть. И плакать-то ему хочется, но так смешно. Вдруг его сзади кто-то схватил за маячку, большой злой мальчик стоял и вдруг треснул его по голове, выхватил монетку, а сам снизу поддал ему ножкой. Покатился мальчик на землю, тут закричали, обомлел он, вскочил и побежал, и вдруг забежал сам не знает куда, в подворотню, на чужой двор, и присел за дровами: "Тут не найдут, да и темно".
Присел он и скорчился, а сам отдышаться не может от страху и вдруг, стало ему так хорошо. Ручки и ножки вдруг перестали болеть и стало так тепло, как на печке. Вот он весь вздрогнул: ах, да ведь он было заснул! Как хорошо тут заснуть: "Посижу здесь и пойду опять посмотреть на куколок- подумал мальчик и усмехнулся, вспомнив про них- совсем как живые!" И вдруг ему послышалось, что над ним запела его мама песенку. "Мама, я сплю, как тут хорошо спать!"
- Пойдем ко мне , мальчик - прошептал над ним вдруг тихий голос.
Он подумал было, что это его мама, но нет, не она. Склонился над ним мужчина и протянул руку- Я тебя согрею и накормлю.
Удивился было мальчик, хотел руку протянуть, но пошевелиться не может. Помог ему встать незнакомец и крепко-крепко сжал ручку его, что тепло мальчику стало.
-Как тебя зовут-то?- спросил незнакомец.
-Рокудо Мукуро- улыбнулся мальчик- а вас дяденька?
-Меня много как называют, и имен у меня много- протянул мужчина- А где твоя мама?
-Не знаю, я вышел из подвала, а где этот подвал не помню.
-Ну ничего, поживешь пока у меня- улыбнулся дядька.
Но не знал Мукуро, какие ужасы его ждут там, и сколько раз он пройдет через те врата ада...
...
-Мукуро-сама, проснитесь- разбудил вдруг этого "мальчика" тихий голосок. Перед ним была девушка с повязкой на глазу.
-Хром?- удивился Мукуро- Значит это был сон...- улыбнулся он.
-Мукуро-са...- вдруг хранитель тумана Вонголы обнял хрупкое тельце девушки.
-Я рад что ты со мной.
***
Убей меня, и я вернусь,
Пройдя сквозь шесть врат ада.
Убей, и я вернусь.
Нет в мире человека
Страдавши более меня.
Я знаю, прошлое прошло,
Но боль на сердце, тяжело.
Шесть врат пойду я вновь и вновь
И буду рядом я с тобой.
Сколь много раз прошел я через эти муки
Уже не сосчитать.
Одно число мне лишь известно- шесть.
Убей меня, и я вернусь,
Пройдя сквозь шесть врат ада.
Убей меня, и я вернусь,
С глубокой в сердце раной.
Убей, и я вернусь...
