Рене

Ханамия злился. Как давно его не охватывала такая злость. Сидя во дворе, вглядываясь в шахматы перед собой, на секунду он представил, как смахивает все одним движением руки, и эти черные, белые фигурки катятся по каменной плитке. Но тихое, почти бесшумное движение где-то со стороны заставило его слегка отпустить ярость, ощущая прохладные пальцы на своей щеке. Ни у кого из школы не хватило бы на это смелости, поэтому он ждал, пока человек приблизится к нему, занимая пустующий стул напротив. Он искренне хотел скрыть свое удивление и казаться хладнокровным, готовым ко всему, как и всегда, но не сегодня и не сейчас, а главное не с этим человеком. Рене сидела напротив, глубоко всматриваясь в его темно-серые глаза. Она не улыбалась, но он видел эту ликующую насмешку. Он не знал эту девушку. Внешне это была все та же Рене, но внутренне он боялся ошибиться. Они снова молчали, как и тогда… На ней не было ни одного опознавательного знака старшей школы, но этот запах Ханамия мог чувствовать за километр. Запах ее новой школы. Девушка осторожно передвинула одну из фигур на доске, делая первый ход. Макото замер, но школьный звонок зазвенел особенно громко. Рене опустила голову на скрещенные руки и меланхолично уставилась в пустоту, как делала всегда, когда звонок мешал им закончить игру. Обернувшись на учеников, что так спешили на свои уроки, он еще раз окинул девушку быстрым взглядом: белая рубашка, темная школьная юбка, гетры и черные туфли. Если он оставит ее здесь вот так, кто-нибудь обратит на нее внимание, и ее попросят уйти. От одной этой мысли его сковал страх. Воспоминания, что казалось давно уже покинувшие его, вернулись так же неожиданно, как и она сама. Он вспомнил ее спину, которую он видел в толпе уходящих с игры, а его щека горела огнем. Эти чувства, они все еще трепыхались где-то на дне его души. Чувства потери чего-то очень важного. Его единственной надежды, что растворилась в тот день у него на глазах. И вот она снова здесь. Поднявшись со своего места, он стянул с себя галстук, осторожно одевая его на шею девушки, касаясь ее пышных и мягких волос. Слегка небрежно накинув свою толстовку ей на плечи, Ханамия остановился лишь на мгновение. - Зал №6 в самом конце двора. Жди там, я скоро приду. Казалось, он не оставил ей выбора, но и она пришла сюда не для того, чтобы так быстро уйти. Поднявшись, она неторопливо направилась в зал, чуть удобнее закутываясь в толстовку не по размеру. Ее даже охватило какое-то теплое воспоминание от этого галстука на шее и запаха, что окутывал ее тело, когда они носили форму одних цветов, а в школьном дворе на нее не смотрели, как на чужую, но она лишь усмехнулась эти глупым воспоминаниям. Она знала, что Ханамия окажется самым умным из всех, самым догадливым и самым прямолинейным. Она знала, что встречи с ним будут самыми интересными, но самыми опасными. Парень шел позади, быстрым шагом догоняя такую нежданную гостью, уходя все дальше от корпуса школы и лишних глаз. Когда они почти сравнялись, он замедлил шаг, поправляя на плече сумку, которую, судя по всему, и забирал в классе. - На тренировке я представлю тебя, как нашего возможного менеджера, а потом просто скажу, что ты передумала. - С каких пор тебе вообще надо меня представлять? С каких пор Ханамия Макото так много говорит со мной? – он не видел ее лица, идя чуть позади, но голос звучал спокойно и насмешливо. Ярость новой волной окатила баскетболиста, и он с силой рванул девушку на себя, припечатывая ее к прохладной стене одного из зданий. Его совсем не смущало такое положение. И то, что он достаточно тесно прижимался к ее телу, смотря в эти разноцветные глаза, взгляд которых в одну секунду сменился на острый и колючий, каким бывал не часто. - От тебя за километр разит запахом твоей новой школы и будь уверена, я не единственный, кто это почувствует, как только мы окажемся в этом зале, - он почти шипел каждое слово ей в лицо. Как она и думала, Ханамия оказался самым догадливым. - Еще одно движение в мою сторону, Ханамия Макото, и Он оторвет тебе голову, - девушка знала, что Ханамия изменился, но кое-что все же осталось прежним. Немного помедлив, и задержав взгляд на этих пухлых губах, он все же отпустил Рене из своей мертвой хватки. Дальше они шли молча, пока Макото не остановился у самого входа. - Зачем ты здесь? Зачем ты вернулась… - Я хочу увидеть твою игру, капитан. Хочу посмотреть, как ты играешь теперь. - Тебе не понравится еще больше, - он усмехнулся в предвкушении ее разочарования в нем, ведь сейчас его игры стали по-настоящему жестокими и подлыми. И то, что ее тогда так расстроило – были цветочки по сравнению с его новыми "навыками". - А кто сказал, что я иду смотреть на баскетбол? – она мягко коснулась его плеча, чуть притягивая его назад, позволяя ему коснуться спиной ее груди, - Удиви меня, Ханамия Макото. Ее голос прозвучал настолько горячо у самого уха, что парень даже растерялся, но быстро взял себя в руки. - Смотри, как бы он Тебе голову не оторвал, - он смотрел на нее через плечо, так близко, как раньше, ощущая ее тепло своей спиной, но все это принимало непонятный оборот, чего не было в их прошлом. Войдя в душное помещение, Рене впервые за долгое время почувствовала себя спокойно. Она бывала во многих баскетбольных клубах, в теннисных клубах разных школ, и даже в гольф-клубе ее собственной школы, но это место напоминало ей дом. Она никогда раньше не была в этом здании и даже не была знакома с новой командой Ханамии, но чувство уюта и "своего места" не покидало ее с самого порога. Осторожно пройдя вдоль лавочек, она заняла место на одной из них, располагаясь примерно по центру от всего зала, чтобы видеть всю площадку. Предвкушение разочарования уже звенело в ушах, ведь она уже все знала, о новых "приемах" Макото. Но больше всего сейчас она хотела увидеть его – своего старого знакомого за игрой. Кажется, ей этого очень не хватало… Первым на площадке появился достаточно высокий парень с темными волосами, серыми глазами и абсолютно пустым, отстраненным видом. Его взгляд напоминал рыбу. Дохлую рыбу. За ним вышел парень чуть ниже ростом со светлыми волосами и угрюмым взглядом. Эти двое не особо оживленно о чем-то переговаривались, даже не замечая юную особу. Еще через мгновение, когда Рене ожидала увидеть на площадке новое лицо, ее плеча коснулась чья-то большая, тяжелая рука. Слегка вздрогнув, девушка резко обернулась, ожидая увидеть Ханамию, который решил над ней пошутить, но ошиблась. Позади нее стоял парень с серыми волосами, скрывающими его глаза. Кажется, он жевал мятную жвачку, потому что этот запах ментола резко ударил в нос, когда юноша надул пузырь, слишком большой, от чего тот лопнул, растекаясь по его губам и подбородку. Он улыбался. - Вы заблудились? Могу ли я помочь вам? – он казался вежливым и учтивым, но слишком сильно ластился, как кот, который выпрашивает сметану. - О, что вы. Я как раз на своем месте. А вот вы, похоже, заблудились. Вам стоит вернуться на площадку к своей команде, - девушка откинула прядь волос, выпрямляя спину, и бросая колкий взгляд в сторону незнакомца. На секунду ей показалось, что юноша даже опешил от ее резкости и холодного тона, но ей лишь показалось. Похоже, этого парня нелегко было "пробить" чем-то подобным. - Я подкатил не к той девчонке, я прав? – он сунул руки в карманы, делая шаг назад, как бы намекая, что ясно понял свою ошибку. - Казуя, вернись на площадку! - голос капитана Кирисаки Дайчи прозвучал неожиданно и злобно, не давая возможности ответить. - Капитан, это твоя красотка? Ты прости, я же не знал, - опустив голову, тяжелый форвард медленно поплелся к команде. Его совсем не радовала перспектива обозлить на себя Ханамию в самом начале тренировки. Он еще хотел выжить. - Если и не моя, тебе не стоит быть таким наглым с гостьей. Вдруг она из комитета по дисциплине? Хочешь себе новую характеристику в личное дело? Парень лишь виновато опустил взгляд. - Из комитета? Не смеши меня, Ханамия. На ней даже нет нашей школьной формы. Твой галстук на ее шее и толстовка нашего клуба не в счет. Ты ведь не рассчитывал, что это сработает на нас, правда? А все почему? Потому что этот запах уже стоит над всей площадкой. Не притворяйся, Казуя, ты же почувствовал, - самый высокий парень из команды шел размеренным шагом, не скрывая своей хищной улыбки. Первое, что бросилось в глаза девушки – это его родинка в самом центре лба и зализанные назад волосы. - Да, почувствовал. Но она такая милашка, что я не мог пройти мимо, - Хара надул очередной пузырь, лопая его слишком громко. - Двадцать кругов по залу. Начали! – тренер и капитан в одном лице совсем не шутил и команда это поняла с пол оборота. Если они хотели жить, а они хотели, им стоило повиноваться немедленно. Рене лишь слегка улыбнулась, наблюдая за таким яростным Макото. Она не привыкла, чтобы этот человек так открыто выражал свои мысли. Но здесь он был именно собой. Только на площадке Ханамия показывал свое лицо. Даже не осознавая этого, но он открывался. Наблюдая за одиноким разогревом своего старого знакомого, девушка невольно задумалась. Воспоминания кружились в голове пчелиным роем: средняя школа, школьный двор на больших переменах, игра в шахматы, чтение книг в библиотеке и открытые матчи в школе. Она безумно любила те дни, те воспоминания, но старалась забыть о них по веским причинам. Ей нравились те чувства, что были тогда. Тот Ханамия, что даже молча был самым понимающим и "уютным". В школе о нем отзывались положительно: состоит в комитете, занимается спортом, добивается успехов, хорош в учебе. И лишь баскетболисты знали его другую сторону – его настоящую сторону. Рене поняла это только, когда сама увидела, насколько площадка меняет Ханамию. Насколько живым он становится здесь. Насколько он горит огнем жизни изнутри. Насколько он безумный в сердце… Ее мысли прервал резкий хлопок. Казуя снова баловался жвачкой, продолжая выворачивать шею, поглядывая на Рене из-под свисающей челки. - Смотри шею себе не сверни, - резкий подзатыльник влетел парню от Сето, который бежал сразу позади тяжелого форварда, - Не смей так пялиться на девушку капитана! - Он сам сказал, что она - не его девушка, - Хара потер затылок, рука у Кентаро была тяжелая. - Конечно, не его. Только попробуй приблизиться и подохнешь на этой же площадке. Если ты еще ничего не понял сам, то я постараюсь спасти тебя, пока еще не поздно. Поэтому беги, парень, и не оглядывайся. Тебе не стоит встревать в ее прошлое и настоящие. Потому что они оба весьма опасны для жизни. Ханамия был не глухой. Товарищи по команде всегда шептались, выполняя наказания, и Макото привык выслушивать что-то подобное, пока разминается в одиночестве. Обычно они делают это очень тихо, думая, что он настолько увлечен игрой, настолько погружен в мысли и расстановку, планы на игры и школьную рутину, что даже не обращает на них внимания. Но он всегда улавливал любые разговоры. Он не знал, что ему хочется больше: убить Казую или пожать руку Сето, потому что ему, правда, не нравились эти взгляды и излишнее внимание к Рене. Признать это открыто совсем не получалось, да и не было на это веской причины. Ему просто хотелось забыть те дни, то время, что они провели вместе. Они никогда не разговаривали, лишь однажды, в последний день их встречи в средней школе, но это не мешало чувствовать себя благодарным ей. Хотя эта благодарность была такой же молчаливой, как и все их общение. Столько времени понадобилось, чтобы избавиться от тоски, чтобы школьный двор, хоть уже и не тот, не казался таким одиноким. Однако даже время не заполнило ту пустоту, что выросла в нем, что разрасталась с каждым днем в одиночестве. Он ненавидел и любил одновременно те времена. Уйдя, оставив его позади, она подарила ему шанс – сказочную возможность переродиться. Перенаправить свою ярость и обиду в нужное русло и выработать свой новый стиль игры. Обрести новые цели и желания. Только ей отвечать за то, во что он превратился. Это она сделала его Монстром…

****

Когда они вышли с тренировки, на улице уже было совсем темно. Ворота школы уже закрыли, поэтому спортсмены уходили своим привычным путем, через ворота спортивного комплекса на заднем дворе. Охранники школы никогда не запирали их, зная о поздних тренировках многих клубов и долгой деятельности студенческого совета. Рене молчала, наблюдая, как парни обсуждают сегодняшний день и свои ошибки. Ей было непривычно слышать голос Ханамии даже сейчас. Кажется, они действительно разговаривали слишком мало за все время своего знакомства. Когда все темы иссякли, а расписание на следующую тренировку было озвучено, капитан отпустил уставших ребят по домам. Взглянув на девушку, он снял с себя толстовку, накидывая ей на плечи. Та лишь молча закуталась в такую теплую и уютную вещь. На улице уже было прохладно. Они медленно шли позади ребят. Рене заметила, как медленно, но верно парни расходятся в разные стороны: кто-то свернул на первом перекрестке, кто-то поспешил на последний автобус, а кто-то исчез с глаз чуть позже. Последним из поля зрения скрылся Казуя, который, казалось, нарочно долго шел вместе с ними, не уходя вперед слишком сильно, но и не ровняясь с ними, он просто держался чуть впереди, но и это закончилось. Рене и Ханамия остались одни, переходя дорогу по светофору. - Ты все еще занимаешься теннисом? Я бы хотел посмотреть. Его голос звучал очень тихо в ночной пустоте. Где-то позади проезжали редкие автомобили, а эти слова отдались эхом в голове девушки: "Я бы хотел посмотреть". Она резко обернулась к нему, чувствуя, как прошлое обволакивает все ее тело и мысли. Он все еще интересовался ее увлечением. - Я временно не играю, но состою в клубе по теннису, - она отвернулась, не желая показывать свою улыбку. Это показалось ей очень милым. - Вот как. Тогда я посмотрю как-нибудь позже. Он отвернулся, всматриваясь в ночные огни по сторонам. Ему не хотелось что-то говорить. Слова были так непривычны для их прогулок. Да и их прогулка уже сама по себе была непривычной. Но молчание слишком тяжелило обстановку, и без того напряженный воздух витал между ними. - В твоей новой школе отличная баскетбольная команда. Ты все так же интересуешься соревнованиями и клубом? - Ну…в нашей школе сильная команда и у нас все интересуются их деятельностью. - Вот как. А ваш капитан, как он? - Как и в средней школе – все такой же, только еще круче. Раз в пять круче обычного. Ханамия усмехнулся, пиная по дороге какой-то неприметный камешек. - Ты ладишь с ним, не так ли? Это большая редкость… - Я всегда хорошо ладила с чудиками и садистами. Они оба замолчали. Ее фраза говорила сама за себя. Им обоим хотелось просто насладиться этим мгновением. Это было то самое чувство, что они испытывали каждый раз, когда понимали друг друга без слов, когда они находились в одном настроении, когда их мысли словно сплетались тонкими ниточками и этого было достаточно. Рене вдруг остановилась, бросая взгляд в сторону реки. Они шли по каменному мосту. Отсюда открывался прекрасный вид на ночной город. Сомнения разрывали ее изнутри. Оказалось, слишком сложно играть свою роль рядом с ним. Ханамия должен был измениться, за все долгое время он должен был отдалиться от нее, но было по-прежнему нелегко. Он должен был оставить ее позади, еще там, в школьном дворе, но он вел ее за собой. Или она сама продолжала идти за ним. - Как это было? Оставить всех позади, - его голос прозвучал так неожиданно, где-то совсем близко. - Страшно… Он стоял рядом с ней, напротив, всматриваясь в каждую эмоцию на ее лице. Он хотел увидеть хоть что-то: сожаление, боль, обиду. Она не смотрела на него, но даже так он отчетливо видел, как воспоминания вспыхивают в ее глазах и снова тускнеют. Ей действительно было страшно тогда, но не от того, что они все остались позади, а от того, что она осталась одна. Рука сама потянулась к ее лицу. Он даже не успел осознать, как коснулся ее прохладной щеки. Ее кожа по-прежнему была мягкая и светлая, как у фарфоровой куколки, а в глазах застыло удивление. Теперь она смотрела на него, очень внимательно, с ожиданием. Ее ресницы чуть подрагивали, а на губах играл блеск ночного горда и яркая помада. Но этот запах, запах ее новой школы и сладких духов перебивали друг друга. Впервые он чувствовал, как сучит ее сердце, настолько сильно, что, казалось, оно пробивало грудную клетку. Она не была напугана или растеряна. Она просто слишком хорошо знала его – своего старого знакомого. - Ему ведь это не понравится, да? – Ханамия осторожно коснулся большим пальцем ее нижней губы, чувствуя, как губная помада остается на его коже, - Он будет в ярости… Он –собственник, не правда ли? Девушка отвела взгляд, поглядывая через плечо парня, который даже с его средним ростом был изрядно выше ее самой. - Я не знаю, о чем ты говоришь, - она снова взглянула ему в глаза, но в этот раз уже не было ожидания, это было что-то другое, что разгоралось внутри ее груди. - Как долго мы не виделись, Рене? - И как далеко ты зашел при первой же встречи…, - она хотела сделать шаг назад, но сильная рука удерживала ее за рукав толстовки. - Не дальше, чем зашел Имаёши в средней школе, - он прошептал каждое слово со злостью и отчаянием, что он копил в себе все это время. Она резко дернулась назад, и на этот раз у нее это получилось. Ханамия отпустил ее, разворачиваясь на пятках. - Думаешь, вы были настолько умными? Нет, вы отлично скрывались, и с кем-то другим это бы прошло, но вы же не думали, что это сработает со мной, правда? Хотя это не мое дело, - он снова зашагал вперед, но ему пришлось резко остановиться. Схватив парня за рукав рубашки, Рене развернула его к себе. Ее дыхание обжигало кожу на шее, а в глазах читалась обида. - Не твое дело? Правда? Тогда прикоснись еще раз ко мне, посмотри мне в глаза и скажи это еще раз, Ханамия Макото, - она яростно вцепилась в его плечи, желая встряхнуть подонка, как следует, но остановилась, когда Ханамия склонился слишком близко к ее лицу. - Ваши секреты с Имаёши – это было не мое дело. Я лишь наблюдал за этим хитрым лисом и его скверным характером. Чтобы это не обернулась для вас обоих чем-то печальным. Теперь ты довольна? - он снова выпрямился, чувствуя, как пальцы на его плечах ослабили свою хватку. - Макото…, - ее голос дрожал. Впервые Ханамия слышал такую интонацию. Впервые он видел этот растерянный взгляд. - Кажется, все идет не так, как ты рассчитывала. Идем домой, уже поздно. Я провожу тебя до станции. Он развернулся, чтобы уйти, но снова замер на месте, когда ее худые, но сильные руки обняли его со спины, сцепляясь в замок на его талии. - Просто забудь этот вечер. Просто забудь тех "нас". Иначе тебе будет больно… Рене убрала руки, делая несколько шагов назад. Она боялась не его, она боялась себя. Его присутствие рушило все, что было задумано. Его запах и тепло разрушали внутренний контроль и все становилось напрасным. Стянув с себя толстовку, она протянула ему вещь, сразу же ощущая спиной прохладный воздух ночи. Мурашки пробежали по ее спине, чуть поднимая волоски на затылке. Ханамия сделал шаг вперед, чтобы забрать свою форму, но вместо этого он шагнул еще ближе, хватая девушку за руку, притягивая к себе. Она дрожала от холода, но не спешила обнимать его в ответ. - Я забуду этот вечер, если ты скажешь причину. Я забуду тебя, если ты по-настоящему хочешь этого. - Ты не должен был, понимаешь? Ты должен был измениться! Что с тобой не так, Ханамия?! Я бросила тебя, помнишь? Я предавала тебя, скрывая общение с Имаёши! Ты помнишь, мы с ним были соседями. Знаешь, сколько раз я была с ним? Ты должен был ненавидеть меня! – она кричала, но ее голос дрожал, словно она готова была заплакать, - Ты должен был… Его губы коснулись ее виска. Он все так же крепко обнимал ее под синим небом, защищая от холодного ветра, а его губы обжигали кожу. - Я ничего не должен. Мы были просто знакомыми. Мы даже не разговаривали никогда. Разве я мог ненавидеть человека, который мне ничего не обещал, человека, которому я был ни кем. Разве я должен был обижаться на тебя за то, что ты сама выбирала свой путь? И что меня не было на этом пути. Разве я мог сделать что-то подобное в средней школе? - он склонился чуть ниже, целуя ее в щеку, совсем близко к губам, касаясь так осторожно, будто боялся, что она рассыплется или исчезнет, - Я был совсем не тем, кем ты меня считала. И я изменился, можешь не переживать, ты помогла мне в этом. Ты сделал из меня Монстра…