Приоритеты

Гаррус определенно был зол. Решение проблем в доках, где с каждой минутой скапливалось все больше раненых и нуждающихся в помощи турианцев, отнимало не только силы, но и нервы. А еще немалый настрой на победу. Кто-то толкнул его в плечо и, даже не извинившись, пронесся мимо, исчезнув в толпе. Гаррус выругался самым непристойным образом, заставляя проходящую мимо женщину в ужасе отшатнуться. Да, настрой был точно не к черту. Турианец потер пострадавшее плечо и направился в сторону лифта, который, несомненно, был переполнен всеми разумными существами, которые создавали такой гул голосов, что Гаррусу захотелось выть. То ли от наступающей головной боли, то ли от невозможности закончить начавшуюся войну здесь и сейчас. Прошло всего несколько недель с того, как в Галактику вторглись Жнецы. Несколько недель с того, как закричал первый ребенок, увидев гигантскую машину в окно. Несколько недель с того, как начался счет унесенных и разбитых жизней. Несколько недель с того, как все начало катиться в ад. Погруженный в свои мысли, Гаррус не заметил, как оказался там, где ему больше всего хотелось сейчас быть: в баре. Нормандия еще несколько часов будет на «Цитадели» - турианцу это более чем достаточно, чтобы добиться своей цели, а именно – выпить. Или напиться. Гаррус зашагал в сторону гула голосов и бешеной музыки, ища глазами барную стойку. В этом месте жизнь текла по-другому. Здесь не ощущалось атмосферы потерь, боли и страданий. Не ощущалось привкуса безысходности. Не чувствовался запах смерти и крови. Какая-то азари с дальнего уголка танцпола соблазняюще подмигнула ему и поманила к себе рукой. Гаррус бросил в нее самый ненавистный взгляд, на который был способен, и свернул в сторону. Протискиваясь между танцующими людьми, он, наконец, достиг своей цели. Барная стойка освещалась фиолетовыми неонами и была почти пуста. Гаррус сел на один из стульев и жестом подозвал бармена. - Виски.Турианский, - слова прозвучали жестко и грубо. - Разумеется, - безразлично ответил бармен и ретировался выполнять заказ. Гаррус вздохнул. Вокруг был слышен гул голосов, но не такой, как в доках, не такой, как в лифте. Этот гул был наполнен весельем, похабными шутками, незатихающим пьяным угаром и… жизнью. Точно, определенно не такой гул, как там – за громкой музыкой и шипящими дверями на входе. Гаррус залпом осушил стакан, принесенный барменом, и жестом велел повторить. Легче не становилось. - Развлекаешься? - сбоку донесся донельзя знакомый женский голос. Турианец вздрогнул от неожиданности. Право, он не ожидал увидеть здесь знакомые лица. Не хотел, чтобы кто-нибудь видел его в минуты слабости и терзаний. А в особенности не хотел, чтобы эти моменты видела она. - Шепард, - турианец повернул голову, наконец, заметив капитана. К его удивлению, ее глаза были прикованы к полкам у дальней стенки бара прямо напротив нее. На полках покоились разного рода бутылки и банки различных цветов, совершенно неприметных на первый взгляд. Турианцу показалось, что Шепард смотрит одновременно на них и в то же время в никуда. - Не ожидал тебя здесь увидеть, - выдавил из себя Гаррус, не найдя лучших слов. Голубой луч пробежал по телу Шепард и исчез где-то в ее рыжих волосах. Она все еще неустанно пялилась в стену. Гаррус повернулся к ней боком и взял стакан со спиртным. Даже при тусклом освещении бара он видел, как, ссутулившись, сидела Шепард. В правой руке она держала стакан с прозрачной жидкостью и едва касалась его губами. Гаррус оглядел ее руки: левую кисть покрывал серый бинт – результат очередной стычки со Жнецами – все-таки перчатки могли защитить только от мелких порезов. Правой, занятой стаканом со спиртным, он не видел, потому как сидел слева. Он пробежался глазами по плечу Шепард, скользнул по шее, опустил взгляд к спине и талии. Мысли замельтешились и подкинули ему одно из воспоминаний их встречи в ее каюте. Тот самый один-единственный раз, когда они позволили себе насладиться друг другом. Когда простое «выпускание пара» превратилось в нечто большее. Когда, черт возьми, он сжимал ее талию, по которой сейчас жадно бегал глазами, и видел, как Шепард это нравится, когда она спиной выгибалась ему навстречу, в то время как он касался ее груди, вырывая из ее горла сладостные стоны, которые он потом долго слышал у себя в голове. Да, она определенно была гибкая. - Ты что, пялишься? - Произнесла Шепард, вырывая турианца из воспоминаний. Гаррус чертыхнулся и чуть было не уронил свой стакан с виски. Несколько капель все же выплеснулись и упали на одежду, застывая темными пятнышками. - Я.. что? Я? Нет-нет, я – затараторил турианец, болтая головой, пытаясь оправдаться. - Пялься, я не против, - парировала Шепард, залпом осушая свой стакан. Наконец, она повернула голову в его сторону и посмотрела на него. Гаррус выдохнул. Даже сейчас при тусклом освещении он видел, какое уставшее у нее лицо. Определенно, на нем прибавилось морщин с их первой после долгих месяцев разлуки встречи на Менае. Мешки под глазами стали четче отливать синим (или это все чертово освещение?), волосы были немного взъерошены, создавая ощущение, что Шепард часто касается головы и теребит их. Она так делала, только когда была взволнована… или разбита. Гаррус поерзал на стуле и отставил свой стакан в сторону. - Давно ты здесь? – он не нашел вопроса лучше. Шепард покачала головой и запустила пятерню в волосы. Черт, он был прав. - Пару… - она задумалась, - часов? - И что, за пару… часов тебя никто не решил соблазнить? – слова вылетели прежде, чем он успел о них подумать. Его мандибулы раздвинулись в улыбке. Шепард хмыкнула и улыбнулась ему в ответ. Искренне и нежно. И, видят духи, Гаррус за эту улыбку мог умереть. - Похоже, ты можешь быть первым, - Шепард подмигнула ему, а затем жестом подозвала бармена. Тот наполнил ее стакан и быстро ретировался. Гаррус растерялся. Черт, сейчас было точно не лучшее время для выяснения отношений – расстановки и вспоминания прошлого, приоритетов на «сегодня» и «потом». Но тогда на Менае она пожала его руку не как солдату – он это почувствовал и накрыл ее ладонь своей. В свой жест она вложила терзающее ее долгие месяцы беспокойство за него и нотку облегчения – ведь он стоял прямо перед ней. А потом в главной батарее, в его почти родном пристанище, она поцеловала его, и в тот момент тонна груза свалилась с плеч турианца, говоря о том, что, черт, больше Шепард он никогда не отпустит. Но сейчас Гаррус пребывал в оцепенении и определенно не знал, что сказать женщине, которая, сама того не зная, теперь хранила его сердце. Как-то незаметно для себя он позабыл, в каком состоянии пришел в бар, отчего бежал и пытался отвлечься. От того, что ждало его за дверьми и этой гулкой и глупой музыкой, мешающей тихим разговорам. Он вдруг понял, что его проблемы совсем не вяжутся с ее. Черт, нехватка коек для турианцев совершенно не сопоставима с нехваткой сил для борьбы со Жнецами. Совершенно отличается от отказа Совета помогать. Не сравнима с лечением генофага или потерей планет. И все это лежало на одних, кажется, совсем хрупких плечах одной-единственной женщины, которой не все равно. Турианцу стало стыдно. - Послушай, Шепард, - начал он, почесав гребень, - я… - М? – переспросила она, поерзав на стуле. Она несколько раз устало моргнула, и Гаррус увидел печаль, скрытую за маской силы и твердости. Гаррус робко протянул руку и нежно коснулся ее плеча. Он почувствовал, как вздрогнула Шепард, а затем немного расслабилась. Турианец, взяв на себя смелость, соскочил со стула и приблизился к ней. Не отрывая руки, он провел ею за спину и наклонился к Шепард. Капитан, не ожидая таких событий, резко вдохнула, но не отстранилась. Напротив, она, улыбнувшись, обняла его в ответ, кладя голову ему на плечо и касаясь щекой его шрамированного лица. Капитан закрыла глаза и расслабилась в его объятиях. - Спасибо, Гаррус, - прошептала она едва слышно. Он кивнул и крепче прижал Шепард к себе. На мгновение Жнецы были позабыты. Беспокойство за другие жизни сменилось умиротворением. Нерешаемые проблемы казались весьма просты. Объединение армий представлялось легкой до смешного задачей. А сердце, давно потерявшее счет потерянным жизням, нашло новую альтернативу биться. «Когда-нибудь, - подумал Гаррус, - нужно будет устроить ей отдых на «Цитадели». Быть может, придется нарушить одно из сотен правил. Быть может, даже не одно».