~0~
На следующий день Трикси, ничего не сказав Тому, ушла с Уолли из приюта на целый день и вернулась только ближе к вечеру с большой коробкой, содержимое которой Тому было неизвестно. В течение недели Трикси сидела в своей комнате, запуская изводящегося от неизвестности Реддла лишь изредка. Непонятная коробка при этом была неизвестно где. Том предполагал, что она может быть в шкафу или столе, но обыскивать подругу не хотелось. Расспрашивать Эрика Спинкс тоже настоятельно не рекомендовала. — Трикси, что за секреты? — мрачно поинтересовался Том, когда в очередной раз Трикси достала ту самую папку и стала что-то в ней чертить или писать, иногда на него поглядывая. Показывать содержимое этой папки она тоже не спешила. — Не волнуйся, смещение власти я не планирую, — заверила Спинкс, сощурив один глаз и прикусив кончик языка. — Я ведь сказала, Томми: узнаешь в течение недели. Ты три года ищешь Тайную Комнату, но не можешь подождать пару дней? Один из графитовых карандашей выскользнул из-за уха Спинкс, падая на траву. Трикси закатила глаза и, подняв его, засунула в волосы к трём остальным. Реддл устало покачал головой и откинулся назад, устремив взгляд на светлое небо. Неделя ожиданий подошла к концу, когда среди ночи Тома разбудили настойчивые толчки в плечо. Сонным взглядом он уставился на гордо улыбающуюся одним уголком губ Спинкс. — Идём, — сказала она, стаскивая с Тома одеяло и хватая прохладной ладошкой его руку. Приняв сидячее положение, Реддл бездумно смотрел на то, как из его шкафа достают махровый халат и кидают ему в руки. — Куда? Ты хоть знаешь, который час?! — шёпотом возмущался Том. Не слушая, Трикси вытолкала его в коридор, а после затолкала в свою комнату. Там, на рабочем столе, лежала папка и та самая странная коробка. Коробка была полна акварельных карандашей. Подойдя ближе к столу, Том открыл папку и замер. С листов пергамента на него смотрел он. Такой похожий, словно это был не рисунок вовсе, а отражение в зеркале. Том пролистал пергаменты с рисунками себя со смешанными чувствами. Их было много. Некоторые являлись кривыми набросками глаз, ладоней или целого лица в профиль. Некоторые являлись полноценными произведениями. На одних он был маленьким мальчиком, на других уже подростком. — Сколько? — тихо спросил Том, присаживаясь на кровать Спинкс. Трикси пожала плечами, скользнув на пол возле его ног. Она довольно часто делала так в последнее время. — Год, — ответила Трикси, устало улыбнувшись и поджав губы. Том поднял взгляд с рисунков на художницу и внезапно понял, что она и не девочка уже давно. Внезапно захотелось обнять её, поцеловать эти тонкие пальцы, которые смогли так точно его изобразить. — У тебя красивые черты лица, Томми, — заметила Трикси, выпрямляя ноги и засовывая их под кровать. — Я заметила это ещё когда впервые оказалась в приюте. — Спасибо, — глухо поблагодарил Реддл подругу, протягивая ей папку обратно. Трикси покачала головой и кивнула на него, предлагая оставить рисунки себе. — Пожалуйста, Томми, — улыбнулась она, а после ловко извернулась, оказываясь сидящей на коленях. — Честно говоря, этот год был довольно скучным. Я не знала, чем себя занять, и Эрик предложил научиться рисовать. Я взяла за образец твоё смазливое личико и закупилась самыми крутыми на свете карандашами. — Прям самыми крутыми? — с едва заметной улыбкой поинтересовался Том. Нет. Она всё ещё была ребёнком. «Все взрослеют, — подумал Реддл, снова опуская взгляд на один из рисунков. — Кроме Трикси».За лето Реддл вместе с Трикси дожал, наконец-таки, родословную Слизерина и отыскал в ней Марволо Мракса и даже свою мать — Меропу. Справочник по древним чистокровным семьям тысяча девятьсот тридцатого года указывал в графе места жительства Литтл-Хэнглтон.
— Обязательно посетим эту деревушку на следующее лето, — сказал Том, откидываясь на подушку и закидывая руки за голову. Трикси неопределённо пожала плечами и соскользнула на пол в обнимку со второй подушкой. Реддл предпочёл закатить на это глаза.~0~
Уже в Хогвартсе Реддл думал о том, что Трикси странная. Очень странная, и это простое открытие заставило его, хмуро взглянув на преподавателя по зельям, перепутать пиявку и флоббер-червя. Она ведь в самом деле была до ужаса странной, даже не считая цитирования покойного отца и периодическое взламывание ларьков. К ней тянулись люди, и не только Эрик Уолли. К ней тянулись почти все, но она по-прежнему отдавала предпочтение Тому. Она ждала его из магической школы, всерьёз составляя карту Хогвартса по колдографиям, которые по просьбе Реддла делал Джером Эйвери на протяжении нескольких недель. Она рассматривала движущиеся картинки и всерьёз пыталась понять, куда Салазар Слизерин запихнул Тайную Комнату, и какими словами лучше будет начать разговор с Морфином Мраксом, дядей Тома по материнской линии. Она выбрала его. И это очередное открытие едва не привело к окончательной порче только что восстановленного после добавления трех пиявок зелья. — Что с тобой такое, мальчик мой? — удивлённо спросил профессор Слизнорт, подходя к котлу Тома. Том неопределённо пожал плечами, но профессор словно видел его насквозь. Лукаво прищурившись, он наклонился поближе к Тому и заговорщицким шёпотом выдал: — Думаете о своей пассии, Том? До чего же ей повезло с вами. — Я так не считаю, профессор, — скромно ответил Реддл, оглядываясь по сторонам. Но никто из студентов внимания на них не обращал. — Думаю, это мне с ней повезло. — Эх, молодость, — с ностальгией протянул Слизнорт, разведя руками. — Она так быстро проходит, не успеешь и глазом моргнуть. Хорошо, что вы, мальчик мой, думаете не только об учёбе, хоть мысли о ней необходимы для целеустремлённых людей. Жизнь… Она ведь проходит: у магглов быстрее, у магов медленней. И смерть неумолимо приближается… Но что-то меня потянуло на философию, право, — с неловкой улыбкой одёрнул себя преподаватель. — Прости, мой мальчик, угораздило же! Я надеюсь, когда вы будете рассылать приглашения на свадьбу, вы вспомните про старого Горация. — Само собой, сэр, — выдал Том, растянув на лице вежливую улыбку. Но мысли уже в который раз были далеко за пределами аудитории. Слова Слизнорта задели что-то хрупкое внутри, и сейчас осколки этого хрупкого чего-то резали Тома изнутри. «Она умрёт ведь, — промелькнула в голове горькая мысль. — Она так часто говорила о смерти, а я даже не задумывался. Ведь это не глупости, это конец».К поиску Тайной Комнаты добавился поиск способов обретения бессмертия. Запретная секция библиотеки была тщательно изучена несколько раз, книги по алхимии, даже самые худшие и нелепые, побывали в руках Тома.
Могильный венок, принесённый на Новый год двумя совами, перестал вызывать то чувство нежности, которое было раньше. «Трикси умрёт, если я ничего не сделаю. Я умру. Мы с ней умрём». Том не приезжал на каникулы, боясь сорваться на Трикси с разговорами про бессмертие. Он знал, что всерьёз Спинкс его не воспримет, пока не получит прямых доказательств. И Реддл надеялся их достать. Прикрываясь подготовкой к экзаменам, Том обшаривал библиотеку, иногда ловя на себе странный взгляд Дамблдора. Тайную Комнату он нашёл по отправленной через сову наводке Трикси: изучив генетическое древо Слизерина внимательней, она наткнулась на некоего Корвина Мракса, который был ответственен за установку сложной системы сантехники в начале восемнадцатого века. Вход в Тайную Комнату оказался в туалете для девочек! Раковины раздвигались магическим образом, открывая широкий зев ведущей в глубокие подземелья трубы. Том нашёл информацию о хоркрусах — артефактах, созданных с помощью тёмной магии. В хоркрусе можно было заключить часть своей души, чтобы та сохранилась на неопределённое время. Нужно было лишь провести ритуал, включающий раскалывание души и достаточно энергозатратное заклинание. Том был уверен, что оно этого стоило. Оставалось разобраться с тем, как можно провести ритуал с Трикси.