Ураган в голове

      За окном живет своей жизнью очередной город. Его высотки такие же мрачные и безучастные, его огни такие же холодные, его население такое же безликое, как и в десятках других городов.       Тело Маркула неприятно вспотело, мышцы ломит и тянет, в голове стоит шум от постоянных криков публики и громкой музыки. Этим вечером, после очередного концерта, он чувствует себя вымотанным больше, чем когда-либо прежде. Виной тому то, что уже неделю каждый вечер, оказываясь в новом городе, он выворачивается наизнанку перед тысячей пар глаз, или, быть может, дело в том, что творится в его душе – неизвестно. Он уже начал жалеть о том, что согласился поехать в тур вместе с Мироном. Он чувствует себя выжатым. Остальные продолжили веселиться в клубе, даже несмотря на то, что утром им ехать дальше. А Маркул вернулся в отель.       Сигаретный дым позволяет расслабиться. Может, ему даже удастся немного поспать. Он бы с радостью улетел первым же билетом в Англию, но… что-то держит его здесь, рядом с Мироном. Он поехал с ним в тур потому, что «это отличный способ отвлечься, да и драйв нереальный». Но чем дальше, тем больше Марк убеждался в том, что он все больше погружается. Во что? Ответ на этот вопрос он дать себе не может, хоть и привык быть с собой честным. У него просто не было времени на то, чтобы подумать об этом. В плотном туре, разбавленном тусовками и сплошным потоком выпивки, даже отоспаться толком не удавалось, что уже говорить о долгих самокопаниях.       Оставшись один в номере отеля, куря сигарету, Маркул наконец хотел погрузиться в собственные мысли, но ему это не удалось – дверь открылась, являя на пороге Мирона. Он был не один – с ним притащились две девицы весьма развязного вида и явно излишне выпившие. Сам Мирон тоже был далеко не трезв. Оказавшись в номере, он громко обратился к Маркулу:       - Зря ты ушел, там такое веселье началось. Охра накурился, что пиздец, и пригласил с улицы толпу фанаток… Я едва смог съебаться оттуда.       Маркул бегло оглядел пришедших с ним девушек: у одной, с коротко стриженными русыми волосами и татуировками на бледном лице, зрачки явно были слишком большими, а взгляд стеклянным, вторая не могла нормально стоять на ногах, поминутно опираясь на стены.       - Зачем ты их привел?       - Как это зачем? – Мирон удивленно вскинул бровь. – Ты сидишь здесь один, скучаешь. Я не могу бросить тебя! А эти сучки поднимут нам настроение и скрасят досуг.       Мирон пригласил их войти. Девушки тут же расположились на одной из кроватей.       - Ты, блять, серьезно? – Маркул попытался словить пьяный взгляд Мирона, блуждающий по стенам. – Если тебе так нетепрится кого-то трахнуть, то сними отдельный номер и пяль там кого угодно.       - Почему? Потому, что ты не можешь смотреть на то, как я кого-то пялю? – язвительно спросил Окси, отпив из бутылки.       Не желая больше ничего слышать, Маркул подхватил девиц под руки и потащил к двери. Те, хоть и вяло сопротивлялись, упирались не особо. Марк вывел их из номера и захлопнул дверь. Мирон, все это время с усмешкой наблюдавший за происходящим, подошел к нему и сказал, нагло глядя ему в глаза:       - Таких сучек выгнал! Ты заставляешь меня сомневаться в твоей гетеросексуальности.       - Бля, - Маркул нервно провел ладонью по лицу, - ты же специально притащил их, чтобы выбесить меня. Ты все играешь со мной. Меня это достало! Все эти намеки, подколы, прикосновения, взгляды – для тебя это развлечение…       - Не зазнавайся. Какие взгляды? Думаешь, что я решил превратить тебя в пидора? – Он рассмеялся. – Так это сделал кто-то до меня.       Удар пришелся прямо в скулу Мирона. Он не удержал равновесие и врезался в стену. Не успев опомниться и руководствуясь только инстинктами, он в ярости бросился на Маркула, который не мог понять, что только что сделал. Удар в ухо выключил для него звук, а в следующее мгновение он уже не владел собой. Гнев забрался в каждую клетку его тела. Сознание потухло, продемонстрировав напоследок все то, что так мучило Маркула. Это Мирон, он виноват во всех его страданиях. Он использовал его, подобно вещи, для потехи. Он мучил его и наслаждался этим. Он слишком долго смеялся. Хватит!       Маркул бил сильно, точно, жестко. Он знал куда бить, чтобы сделать больно. Он делал это молча. Он наслаждался тем, как Мирон корчился от боли и пытался защищаться. Он получал кайф от этого зрелища.       Задыхаясь, он поднял лицо Окси и, глядя в его мутные глаза, крикнул:       - Доволен? Тебе нравится?       Мирон улыбнулся, сплюнув кровь.       - Иди на хер, - сказал он.       Марк приблизился к нему, прижимая к стене, и уверенно поцеловал. Подавляя попытки Мирона сопротивляться, он грязно целовал его, проникая языком и прикусывая губы. Заведя его руки над головой и прижав к стенке, свободной ладонью Маркул провел по его паху сквозь джинсы.       Одним движением сняв с Окси рубашку, взмокшую от пота, он стянул с себя ремень и зафиксировал его запястья, не позволяя тому шевелиться. Нагло усмехаясь ему в лицо, он спустил с него джинсы, а за ними и белье. Его ладонь крепко обхватила член. Он провел по нему пальцами, глядя прямо в глаза Мирона. Тот тяжело дышал. Его щеки, в потеках крови, раздувались. Он плотно стиснул зубы, свирепо глядя на Марка, опускающегося на колени перед ним.       Не отрывая взгляда от лица Окси, Маркул облизнул головку члена, провел языком до основания и обратно, а затем взял в рот. Окси зажмурился и заскулил. Довольный эффектом Маркул начал старательно насасывать. Добившись того, что член окаменел, он остановился.       Окси оказался прижатым к стене лицом. Он прекрасно знал, что будет дальше. Он до хруста сжал челюсти. Ему было невыносимо стыдно. Не сколько от того, что происходит, сколько от того, что он чувствует желание, он хочет, чтобы это происходило. Он невольно стонет, чувствуя прилив грязного удовольствия, когда в нем оказываются пальцы Маркула. В голове трещит и стучит, член наливается свинцом.       - Ну же, - скулит он.       Сзади раздается шепот:       - Скажи, что хочешь этого.       Маркул делает поступательные движения пальцами. Окси хрипит:       - Хочу… Пожалуйста…       Пальцы заменяются членом. Маркул входит резко и до основания. Он не намерен его жалеть. Он хочет его иметь, жестко, грязно. Его пальцы сжимают кожу на бедрах Окси до синяков. Он ускоряет движения, зная, что находится на грани. Окси в ответ выгибает спину, желая только одного – наконец кончить. Ладонь Маркула обхватывает его член. Они двигаются синхронно.       Первым оргазм накрывает Окси, заставляя его тело дрожать. Он что-то хрипит, хватая ртом воздух не в силах сделать глоток воздуха. Ничего не видя перед собой, слыша только биение собственного сердца, он кончает в ладонь Марка. Тот изливается вслед за ним. Когда волна оргазма прошла, оставляя за собой только пот и усталость, Маркул на слабых ногах бредет в ванную. Окси прижимается лбом к стене, понимая, что ураган в его голове только что разрушил все нормы, принципы и морали. Все стены стали прахом, пеплом и ветром. Он знает, что пропал раз и навсегда. Он прекрасно знает.       А Маркул усмехается, включая душ и встречая лицом теплые струи. Он тоже все прекрасно знает.