Одиннадцатое поколение или Битва Королей

Спустя сутки растерянная Сидзука и не в пример весёлый и полный энергии Анжело уже летели на самолёте в Корею, где, по словам Джессо, их ждал очень важный человек, с которым им предстояло продолжать путь. - До сих пор не понимаю, - бурчала Сидзука, вжавшись в спинку своего кресла, - как ты умудрился так легко купить билеты в эту страну. - Просто повезло со связями, - отвечал Анжело. - Мой отец известен в мафиозном мире, в конце концов. Сидзука горестно вздыхала и хваталась за голову каждый раз при упоминании мафии, сокрушаясь, почему же она решила довериться этому подозрительному типу. Но желание самоубиться исчезло так же быстро, как и появилось - время вспять не повернуть, а путешествие в другую страну пугало ровно столько же, сколько и завораживало. Девушка не знала, куда себя девать от распиравшего её волнения, и всё время вертелась, рассматривая других пассажиров. Они, как правило, ничем интересным не занимались: спали, ели, читали газеты или журналы и просто разговаривали с сидящими на соседних местах. Блондинка - наверняка иностранка, - сидевшая в соседнем ряду чуть впереди, уже минут двадцать смотрелась в маленькое зеркольце, то и дело кривя губы и поправляя и так идеальный макияж. Фыркнуть бы да перестать на неё глазеть, но Сидзука почему-то не могла заставить себя отвернуться - наблюдала и наблюдала, пока в отражении не промелькнуло что-то странное, что заставило девушку напрячься. В отражении Сидзука увидела другого пассажира, пусть не слишком чётко, размыто, но острое зрение не подвело её. Человек в зеркальце искал что-то во внутреннем кармане своего пиджака, пока наконец не достал оттуда небольшой странный кубик металлического цвета. В голове у Сидзуки словно что-то щёлкнуло, какой-то переключатель, и тревога закралась внутрь вместе с ускорившимся сердцебиением. Опасность-опасность-опасность-опасность. Девушка с силой вцепилась в руку только-только замолчавшего Анжело. Тот спросил, что случилось, а Сидзука была не в силах ответить и отвести взгляд от отражения. Она лихорадочно соображала, что могло так сильно её испугать - в конце концов, это была самая обычная коробочка, может там обручальное кольцо, или цепочка, или ещё какая вещица, а не пистолет или бомба. Стоило ли говорить Джессо о плохом предчувствии, ничем не обоснованном? Сидзуке совсем не хотелось казаться в глазах Анжело ещё более смешной, чем она была на тот момент. - Н-нет, ничего... Забудь, - неуверенно пробормотала девушка, наконец утыкаясь взглядом в свои колени. Но чувство тревоги вовсе не прошло, а только усиливалось с каждой секундой, будто нарастающий снежный ком, который вот-вот свалится им прямо на головы. - Ну ладно, - Анжело тоже затих. Мимо прошла молоденькая стюардесса в наглаженной тёмно-синей форме, предлагая напитки и закуски. *** Черноволосая и черноглазая стюардесса в идеально сидящем на ней костюме из пиджака и юбки-карандаша остановилась рядом, предлагая весьма скудный ассортимент съестного, и, получив отрицательный ответ, направилась дальше. Блондинка вновь вернулась к своему отражению в маленьком карманном зеркальце, с которым почти никогда не расставалась. Всё было perfect*: линзы идеальной синевой скрывали радужку глаз, парик сидел как влитой, а яркий макияж не оставлял практически ни единого шанса узнать её, искажая настоящие черты лица. Идеальней некуда. Женщина убрала зеркальце во внутренний карман своей куртки и поудобнее устроилась в кресле. Ей предстоял ещё долгий путь до Италии, до прекрасной, родной и солнечной Италии, где люди не страдали излишней чопорностью, а каждый день был наполнен непередаваемой страстью жизни. Женщина была счастлива наконец-то вернуться на свою родину после целых двух лет скитаний, а ведь она всего-то стащила жалкий бриллиантик у какого-то жлоба. У него, probably**, этих камешков было - хоть лопатой греби, а выручки за краденную вещицу женщине хватило совсем ненадолго. В Азии пришлось отсиживаться больше года, сначала в Китае, потом уже в Японии. Само собой личину пришлось сменить полностью, даже выучить английский чуть ли не в идеале: в Азии итальянский - далеко не самый популярный язык. Теперь же старые друзья из полиции и других менее законопослушных кругов замяли дело, и пришло время вернуться. Поток радостных мыслей блондинки прервало внезапное чувство тревоги, словно кто-то пристально за ней наблюдал. Она как бы невзначай огляделась вокруг, но, само собой, ничего необычного не заметила. Пока взгляд не наткнулся на паренька с rediculous*** цветом волос. Белоснежные словно снег - женщина готова была поклясться, что цвет ненатуральный. Паренёк тихонько сидел, уткнувшись в модный глянцевый журнал, что женщину тоже удивило: ей казалось странным, что молодой юноша с интересом может изучать журнал мод. Чтож, как говорится, live and learn****, ведь никогда не знаешь, что тебе преподнесёт следующий день. Блондинка вздохнула и вновь поёрзала на кресле. Чувство тревоги не отпускало. *** Мужчина украдкой скосил глаза на сидящую рядом женщину: та постоянно смотрелась в зеркальце, ёрзала и забавно кривила губы, хотя совсем не раздражала своим присутствием. Он привык относится к женщинам с опаской, с его-то профессией агента ФБР. Чего мужчина только не видел за свою карьеру: и вспыльчивых ревнивиц, убивших своих мужей/любовников за измену, и хитроумных манипуляторщиц, облапошивших крупные компании на кругленькие суммы, и властных леди, заправлявших поставкой оружия или главенствующих над наркокартелями. Именно поэтому он приглядывался к своей соседке - его не отпускало какое-то чувство тревоги, он и раньше ощущал подобное, и ничем хорошим это никогда не заканчивалось. Одному правилу мужчина оставался верен в любой ситуации: женщинам нельзя верить. А эта в добавок ко всему сильно кого-то напоминала, и совсем не факт, что кого-то законопослушного. Но глазеть на людей неприлично, и агент отвернулся к иллюминатору. Полицейский покинул Америку, преследуя известного федерального преступника, но поиски длились уже несколько месяцев, а мужчина не подобрался к цели ни на шаг. Оставалось лишь в последний момент идти по следу, пытаясь хотя бы не упустить из виду этого удивительно увёртливого преступника. В этот раз след вёл в Корею - вот уж в какой стране сложно представить скрывающегося преступника, - но дело было поручено ему, зарекомендовавшему себя как хорошего агента, поэтому он обязан довести его до конца. Лишь единожды мужчина упустил очень опасного и влиятельного бандита, о чём до сих пор страшно жалел и корил себя за это. Он был тогда младшим агентом, и никто бы не поручил ему выслеживать столь крупную рыбу, но судьба распорядилась иначе, и у истории был совсем не счастливый конец: пулевое ранение в грудь, которое чуть не стоило ему жизни, и свежая могила напарника, бывшего в тот день вместе с ним. Мужчина слабо махнул головой, отгоняя навязчивые воспоминания, но тревожное чувство по-прежнему осталось с ним, не желая так просто исчезать. *** Девушка в кабине пилота нахмурилась: что-то должно было произойти. Чутьё на неприятности у неё было отменное, и себе она доверяла как никому другому. Главное, чтобы это случилось после того, как самолёт приземлиться в Корее, ведь ей стоило немалых усилий пробраться на борт под личиной одного из пилотов. Сначала выследить, потом тихо убрать. А обращение к местному иллюзионисту и вовсе заслуживало отдельного упоминания: мало того, что услуги его обошлись в копеечку, так ещё и пришлось предоставить плату за билет в Корею. Пламя Тумана полезно, но работает, к сожалению, лишь на небольшом расстоянии. Несколько людей из Вонголы, которые следили за ней на Хоккайдо, оказались довольно настырными, поэтому пришлось избавиться от них - проще простого, - так что девушка ожидала ответного удара в самое ближайшее время. Но не тогда и уж точно не сейчас, когда самолёт всё ещё приближался к конечному пункту. Играть роль пилота оказалось сложнее, чем девушка предполагала вначале. Второй "заслуженный работник Аэрофлота" был знаком с первым, чью шкуру девушке пришлось примерить, поэтому нужно было следить за каждым своим словом и действием, чтобы не дай Бог не заподозрили что-то неладное. Трудно, ведь девушка не удосужилась узнать что-либо кроме имени своего "амплуа", а импровизация в таких случаях не спасает. Тревога постепенно нарастала. Лететь оставалось около получаса, совсем немного, но псевдо-пилот начала не на шутку беспокоиться. Ей нельзя было себя выдавать. Она поразмышляла пару минут, прежде чем прийти к соглашению с самой собой: даже если бы на борту находились люди Вонголы, уже поздно предпринимать какие-либо действия, а сойдя с трапа, девушка благополучно исчезнет. *** Анжело перелистнул очередную страницу журнала. Нелегко было сосредоточиться на чтиве, когда тебя что-то очень сильно беспокоит - а именно это и происходило с Джессо в данный момент. Что-то определённо было не так. Не так с этим самолётом, не так с этими пассажирами, а может даже и с пилотами в том числе. Он вспомнил, как Сидзука только что впилась пальцами в его руку. Она точно ощущала то же самое, но не осмелилась ему сказать. Ничего, он и без слов всё понял. Сурэн тоже предупреждал его об опасности, говорил не высовываться, хотя какое, конечно, Анжело дело до того, что говорят другие. Глупости. Он и сам прекрасно знает, когда угрожает опасность, а когда можно побыть дурачком. Повинуясь инстинктам, он высунулся в проход, чтобы посмотреть на людей позади - и вуаля! - мужчина в неприметном сером костюме поспешно прикрыл ладонью что-то, подозрительно напоминающее коробочку. Анжело ни секунды не сомневался: явились по его душу. Это были не Руссо - профессиональные убийцы так глупо себя не выдают и уж точно не выбирают местом преступления самолёты, - а вот русские любили эпатаж и шумные представления. Так, в качестве громкого предупреждения своим врагам. Но не успел он вернуться в прежнее положение, как самолёт сильно тряхнуло. Анжело подкинуло в кресле, и он едва не вылетел в проход, но вовремя схватился за спинку переднего сиденья. Сидзука же вжалась в кресло так, словно пыталась стать с ним одним целым, крепко закрыла глаза и даже, кажется, молилась. Джессо, стоически терпя непрекращающуюся тряску, перегнулся через перепуганную девушку и выглянул в иллюминатор: как он и думал, в крыло вцепилась огромная птица, окружённая фиолетовым ореолом. Это, вне всяких сомнений, было животное из коробочки. Не теряя более ни секунды, Анжело соскочил с места, чтобы добраться до своего линчевателя, и одновременно с ним соскочила с места блондинка, сидевшая чуть впереди. Кажется, кто-то окликнул её и попросил сесть обратно, но в общем гаме трудно было разобрать что-либо. А спустя мгновение, что уже действительно удивило парня, в пассажирском салоне внезапно появился один из пилотов, тут же грубо усадивший блондинку на место, а сам в это время как-то долго-долго и очень странно посмотрел на Джессо, перевёл взгляд на виновника их неудачного полёта, а после и вовсе скрылся в кабине пилота, так ничего и не сказав. Анжело был не дурак, но даже не представлял, что всё-таки сейчас произошло. Словно в душе что-то ёкнуло, и парень, будто заворожённый, тоже вернулся на место. И, ещё немного помедлив, стиснул ладонь Сидзуки в своей. Самолёт продолжал терять высоту. *** Савада Тсунаёши устало откинулся на спинку кресла, в котором сидел уже несколько часов кряду: то послушай очередной отчёт, то порефлексируй над очередной кипой бумаг... Вся эта бюрократия выматывала не хуже смертельного поединка, и мужчина чувствовал себя выжатым как лимон, но данность есть данность - и приходилось мириться, в очередной раз беря в руки только что откинутую в сторону ручку. Вдруг тишина в кабинете прервалась трелью незамысловатой мелодии. Савада вздохнул, предчувствуя услышать что-то, что его не обрадует, и не глядя принял вызов. - Ты даже не представляешь, на что я сейчас смотрю, Тсунаёши-кун, - елейным голосом начал Мукуро, даже не удосужившись поздороваться. - А хочешь знать, на что я смотрю, Тсунаёши-кун? - И на что же? - без особого энтузиазма спросил Десятый. - Надеюсь, не на последствия очередной твоей выходки? - Нет-нет-нет, - весело отозвался иллюзионист. - Прямо сейчас я смотрю на застывший в воздухе самолёт, Тсунаёши-кун. А хочешь знать, почему он застыл в воздухе, Тсунаёши-кун? Савада честно попытался не вздыхать и не закатывать глаза. А Хранителю Тумана, похоже, очень сильно нравилось происходящее. - И почему же он застыл в воздухе? - Я не знаю! - говорит Мукуро с такой искромётной радостью, что Савада сразу представляет себе улыбающееся во все тридцать два зуба лицо, и его правый глаз нервно дёргается. - А как ты думаешь, кто находится внутри этого самолёта, Тсунаёши-кун? Савада мигом подобрался, будто заранее зная, что скажет его подчинённый. - Сидзука и Анжело, - отвечает иллюзионист уже более серьёзным тоном. - Возможно, это была попытка убийства, но спаситель пожелал остаться неизвестным. Единственный человек, способный заставлять предметы застывать в воздухе - Козато Энма, но ведь его не может быть в Корее, правда? Конечно не может быть, подумал Тсунаёши, ведь буквально два часа назад он лично разговаривал с Козато - тот по старой дружбе решил заскочить к Саваде и немного скрасить его трудовые будни, так что Энма не мог оказаться за такое короткое время чуть ли не на другом конце земного шара. От Италии до Кореи путь не близкий даже для того, кто способен летать и без самолёта. - Ладно, - решительно произнёс Десятый, - я пока проинформирую остальных и постараюсь удержать Хибари-сана от кровопролития, а ты последи за ребятами, только на глаза им не попадайся. - Я бы с радостью, но не могу. Они уже убежали. - Что?! - Савада от переизбытка чувств подскочил на ноги. - Как они могли убежать из зависшего в воздухе самолёта?! - Ну, пока мы разговаривали, он благополучно оказался на земле. - А сам не мог догадаться?! - взревел Тсуна, хватаясь свободной рукой за свою шевелюру. - Хибари-сан же меня убьёт, а потом и тебя убьёт! Нет, сначала меня убьёт Бьякуран, а потом ещё и Реборн заскочит на огонёк, и тогда меня уже ничто не спасёт! Савада обречённо вздохнул и опустился на своё кресло, пока иллюзионист заливисто куфуфукал в телефонную трубку. Этот Мукуро, точно ведь специально так делает, наверное в отместку за то, что так и не смог заполучить тело Тсуны, как когда-то хотел. Ну ничего, и не в таких болотах плавали, утешал себя Тсунаёши, выплывем.