Сила и преданность

Ренджи спросонья потянулся всем телом, блаженно вздохнув, и открыл глаза. Взгляд его упёрся в неплотно задвинутые седзи. Неудивительно, ведь ночью он еле доплёлся до своей комнатушки, сил и сознания хватило только, чтобы снять меч, на автомате расстелить футон и рухнуть, даже не раздевшись. Беспокоиться о состоянии дверей или ставен Абараи был не в состоянии. Счастье, что он вообще на ходу не уснул. Нельзя сказать, что он совсем не умел пить; прослужив бок о бок с Мадараме Икакку несколько лет, не научиться этому искусству было невозможно. Однако привычки предаваться избыточным возлияниям за Ренджи тоже не водилось. А вчера, похоже, он употребил свою месячную норму. Впрочем, причина была более, чем уважительная: назначение капитана и лейтенанта пятого отряда. Пятый отряд дольше других оставался без руководства, что удручало и его личный состав, и командование Готея. Ликованию рядовых и удовлетворению главнокомандующего не было предела, когда Шихоуин Йоручи после долгих уговоров согласилась вернуться в Сейретей и надеть капитанское хаори. Её решение взять к себе лейтенантом Куросаки Ичиго встретило полнейшее одобрение. Не отметить подобное событие было бы преступлением. Поэтому отмечали. Хорошо отмечали. Всем Готеем. Вспоминая, как славно они погуляли, Ренджи развалился поперёк футона, раскидав конечности по полу. Он ещё раз с наслаждением потянулся, чувствуя, что выспался и полон сил и энергии. Даже похмелье не мучило, что было странно, но удачно. Не хотелось позориться перед капитаном Кучики, представ перед ним в непотребном виде. Мысль о капитане Кучики пронзила, словно током. Ренджи вскочил, опрокинув стоящий рядом столик, и уставился на часы. Часы его не обрадовали. Если они не обманывали, а такого за ними раньше не наблюдалось, то выходило, что Абараи на службу опаздывал, и сильно. – Грррхх! Этого только не доставало! Соответствовать капитану Кучики – по непоколебимому мнению Ренджи, самому умному, сильному, пунктуальному и ответственному шинигами Готея – было нелегко. После памятных событий Ренджи даже больше, чем раньше, стремился не превзойти, не победить, нет, подобных мыслей у него теперь не возникало, но быть достойным своего капитана. А недопустимое опоздание вряд ли поспособствует улучшению мнения капитана Кучики о его, абараевской, персоне. Ренджи быстро схватил меч в зубы и выскочил из комнаты, забывая не только об умывании с зарядкой, но и о завтраке. Отношение начальства важнее. Ренджи рысью промчался по веранде и, не сбавляя скорости, понёсся по улице. Наверно, очень уж озабоченный и целеустремлённый был у него вид, потому что редкие прохожие так и шарахались в стороны. В штаб Абараи влетел, едва не снеся седзи, благо по случаю последних жарких дней они были раздвинуты почти настежь. Реакция дежурных его озадачила. Приятно, конечно, что личный состав его уважает и побаивается, однако вскакивать и хвататься за мечи явно лишнее. В другое время Ренджи провёл бы с ребятами беседу, но сейчас каждая секунда была на счету. Он кивнул дежурным, чтобы расслабились, и, прежде, чем они успели слово вымолвить, поспешил в кабинет. Приёмная была пуста, Рикичи почему-то на месте не оказалось. Тоже опаздывает, или капитан с поручением куда-нибудь услал? Здесь седзи тоже стояли раздвинутыми. Но в кабинет Ренджи врываться не стал, вошёл тихо и почтительно, остановившись у порога. Капитан сидел за столом, проверяя отчётность: он всегда занимался этим по понедельникам. Он казался как обычно спокойным и невозмутимым, но при появлении лейтенанта поднял голову. И неожиданно вздрогнул. Глаза распахнулись в явном удивлении. Ренджи никому не признавался, но он просто обожал этот удивлённый взгляд. Капитан Кучики большую часть времени хранил невозмутимость, чувства его надёжно скрывала маска равнодушия. Однако иногда, если кому-то удавалось всё-таки застать его врасплох, Кучики цепенел и широко распахивал глаза, на несколько секунд являя собой воплощение удивления. И это свидетельство человечности непостижимого Кучики до невозможности радовало Ренджи. Однако, что так поразило капитана сейчас, Абараи не понимал. А Кучики быстро встал, сжимая рукоять меча, явно намереваясь вытащить его из ножен. Ренджи растерялся. Он был готов к выговору, к наказанию, даже к карцеру, если на то пошло, но никак не ожидал, что капитан сочтёт опоздание достаточной причиной для собственноручной расправы с распустившимся подчинённым. Абараи молниеносно припал к полу, почтительно склонив голову; меч его звякнул об пол. "Прошу простить меня за опоздание, капитан Кучики, больше подобное не повторится!" – собирался сказать Ренджи. – Аб-бараи? – вдруг перебил подчинённого Кучики, неверяще глядя на него. – Аб-бараи, это ты? – Уммм... – Ренджи так и сел. Допустим, у него не было времени умыться и причесаться, но не изменился же он до полной неузнаваемости собственным родимым капитаном? Родимый капитан смотрел на него в полнейшем изумлении. И он впервые, на памяти лейтенанта, заикался! Но его вопрос был совершенно абсурден! Ренджи – это Ренджи, какие могут быть сомнения?! Кучики отложил меч и вышел из-за стола. Он показался лейтенанту непривычно высоким, даже учитывая, что сам Ренджи сидел на полу. – Капитан Кучики! К кабинету примчались дежурные с мечами наголо. Хоть им и потребовалось несколько минут, чтобы принять это решение, но они явно сомневались в его правильности. – Капитан Кучики, он напал на вас? Вы его убили? Чтобы рядовые осмеливались докучать капитану, да ещё с подобной ересью? Возмущённый до глубины души таким поведением дежурных, Ренджи вскочил на ноги и рявкнул во всё горло, призывая зарвавшихся служак к порядку. Дежурные попятились было, но тут же наставили мечи на Ренджи. – Отставить! – голос Кучики хлестнул бичом, – Возвращайтесь на свой пост, я разберусь с этим недоразумением лично. Смельчаков возражать капитану не нашлось. Кланяясь и бормоча извинения, дежурные удалились, аккуратно задвинув седзи. И тут же из коридора раздались их поражённые возгласы наперебой. Совершенно сбитый с толку Абараи повернулся к капитану, подошедшему совсем близко и по непонятной причине возвышающемуся над лейтенантом почти на полметра. – Ренджи, ты понимаешь, что с тобой случилось? Да что случилось-то?! Ренджи начал закипать. "Капитан Кучики, да объясните же..." Абараи не сразу понял, что грубо-возмущённое рычание всё-таки принадлежит ему самому. И тем более, не сразу сообразил, что, собственно, всё время сегодня пытается изъясняться не иначе, как рыком и ворчанием. Он замолчал. Замер. С надеждой посмотрел на недовольно поджавшего губы задумчивого капитана. Кучики вздохнул. – Иди сюда. Тело двигалось само, не доставляя неудобств, но теперь Ренджи осознавал, что сегодня все его действия превратились неизвестно во что. Взять хотя бы меч, который он принёс сюда, не задумываясь... в зубах! Капитан указал Ренджи, куда встать. Лейтенант, внутренне холодея, повиновался и поднял голову. С полированной поверхности дверцы шкафа для документов на него смотрело отражение. Справа был капитан шестого отряда, в форме, белоснежном хаори, с кенсейканом, безукоризненный, аккуратный, красивый, как всегда. А слева, рядом с капитаном, стоял большой рыжий тигр. Ренджи вздрогнул и отшатнулся. Тигр в отражении тоже вздрогнул и отшатнулся. Бред какой-то! Ренджи зажмурился и затряс головой. Потом осторожно открыл глаза и вновь посмотрел на шкаф. Картинка не изменилась, тигр всё так же стоял рядом с Кучики, только выражение полосатой морды стало крайне обалдевшим. – Очевидно, для тебя превращение до сих пор оставалось неосознанным, – констатировал капитан. – И, как я понимаю, объяснить случившееся ты не сможешь. Конечно, не сможет! Ренджи сам был бы счастлив услышать объяснения. Каким образом он умудрился превратиться в зверя, да так, что даже этого не заметил?! Он же не Шихоуин Йоручи, которая умеет менять облик по собственному желанию! Так что же произошло?! – Что же могло послужить причиной этой странной и неожиданной трансформации? – задумчиво произнёс Кучики. – У тебя нет никаких предположений? Ренджи в отчаянии замотал головой. Капитан смотрел на него так внимательно, как, наверно, не смотрел никогда за всё время совместной работы. – Ты ничего не помнишь? Ренджи попытался пожать плечами, но в звериной форме этот жест оказался невыполнимым. А внятно ответить он теперь не мог. Ренджи прекрасно помнил вчерашний день, но решительно ничего из этих воспоминаний не проливало свет на произошедшее. Днём состоялось торжественное посвящение в должности капитана и лейтенанта пятого отряда. После церемонии гуляли всем Готеем, отмечая радостное долгожданное событие. За главным столом с Йоручи собрались капитаны, лейтенанты и самые близкие друзья (Абараи проходил по целым двум пунктам). Рядовым поставили столы рядами, в соответствии с порядковыми номерами отрядов. Впрочем, никому не возбранялось меняться местами, чтобы оказаться поближе к знакомым и друзьям. Гуляли шинигами до позднего вечера. Номинальным сигналом к окончанию праздника послужил уход главнокомандующего Ямамото в сопровождении верного Сасакибе. Но и после этого многие ещё засиделись за столами. Абараи тоже оставался долго, заговорившись со старыми приятелями, с которыми столько всего можно было вспомнить интересного. Когда же Ренджи почувствовал, что пора бы на боковую, да и пьян он под завязку, время уже сдвинулось за полночь. Ренджи попрощался, допил последнее блюдечко саке, услужливо подсунутое кем-то, и направил свои стопы к родным казармам. Добравшись до своей комнаты, он уже на ногах не держался, так что упал на футон и отрубился. А утром Ренджи вскочил и помчался на службу. И что из этих воспоминаний могло ему помочь прояснить эту дикую ситуацию с превращением? Ренджи жалобно посмотрел на капитана. Смотреть пришлось снизу вверх, что раньше было невозможно в принципе. В физическом смысле невозможно, фигурально-то выражаясь, Кучики для Абараи всегда стоял на недосягаемой высоте. Капитан понял его правильно. – Ты не знаешь, как всё произошло и что послужило причиной твоего превращения, – даже не вопрос, а утверждение. Ренджи отрицательно помотал головой, чувствуя себя виноватым. Надо же умудриться вляпаться в подобную неприятность и даже не заметить ничего подозрительного! – Идём! – Кучики решительно направился к выходу. Привычка повиноваться приказам капитана давно стала рефлексом, так что Ренджи не задумываясь поднялся на ноги, вернее, теперь на лапы, и пошёл за ним, соблюдая уставную дистанцию. – Я отправляюсь в пятый отряд, – сообщил Кучики дежурным. – Если возникнут неотложные вопросы, обращайтесь к третьему офицеру. – Есть, капитан Кучики! – Спросить про маячившего за спиной капитана тигра дежурные больше не отважились, хотя их взгляды были полны любопытства. Капитан спустился по ступенькам и направился к территории пятого отряда. Он держался так же спокойно и невозмутимо, как всегда, словно шествовать по Готею в сопровождении хищного зверя было для него обычным делом. Абараи же чувствовал себя далеко не так уверенно. Больше всего его мучила неизвестность. Почему он оказался в таком виде, и как долго ему придётся в нём оставаться? Конечно, будучи шинигами, он не удивлялся чудесам так, как мог бы обычный человек. И всё же, даже в Сейретее жизнь подчинялась своим законам, и если кто-то не владел искусством анимагического перевоплощения, то эта способность и не даровалась ему внезапно во сне. Так почему же Ренджи оказался в подобном положении? И самая главная проблема – как ему теперь превратиться обратно в шинигами?! Ренджи чувствовал каждый удивлённый взгляд, направленный на него, и ощущал себя не в своей тарелке. Он не знал, что будет хуже, если его узнают в таком облике, или если никто больше не разглядит в полосатом хищнике шинигами Абараи Ренджи. Всех прохожих шокировало представшее их глазам зрелище: строгий капитан шестого отряда шагал по улице в сопровождении большого рыжего тигра. На странную пару глазели практически в открытую и провожали ошарашенными взглядами. Но, естественно, на расспросы не осмелился никто. Никто, кроме лейтенанта Ичимару, которому в любых обстоятельствах море было по колено. С ним и с капитаном Кирой руководство шестого отряда повстречалось на главной улице. Ренджи уже не в первый раз заметил, что Ичимару совершенно не придерживался предписанного уставом расстояния между лейтенантом и капитаном! Вот нахал! Мало того, что ему простили все преступления, и единственным наказанием стало понижение в звании, так он ещё и пренебрегал правилами! Впрочем, не похоже было, что Кира возражал. Он до сих пор чувствовал себя неловко из-за этой кадровой перестановки, и явно не собирался искать на Ичимару управу. – Капитан Кучики, неужели вы завели себе питомца? – протянул Ичимару, всплеснув руками. – И совершаете с ним моцион? Похвально-похвально, говорят, домашние любимцы благотворно действуют на характер хозяина! – Ка... Лейтенант Ичимару! – воскликнул Кира, сконфуженный бесцеремонностью подчинённого. – Простите, капитан Кучики... – Не стоит извинений, – холодно ответил Кучики. – Тем более, это не мой домашний питомец. – Да уж понятно, – сказал Ичимару, внимательно разглядывая тигра. – С таким-то реяцу это явно не простой зверь. – В любом случае, нас это не касается, – проговорил тактичный Кира, тем не менее, исподтишка бросая на зверя любопытные взгляды. Значит, его духовная сила не исчезла и заметна для других шинигами? Это была первая хорошая новость за сегодняшнее сумасшедшее утро! Ренджи даже немного приободрился. – Простите, не хотел вас задерживать, капитан Кира, – с ледяной вежливостью проговорил Кучики. Прекрасно понимающий намёки Кира тут же попрощался и продолжил свой путь вместе с Ичимару. Эх, знал бы Кира, что тигр, на которого он так пялился, хоть и пытался это скрыть, не кто иной, как его лучший друг Абараи! Пожалуй, и к лучшему, что он этого не знал, решил Ренджи. Если капитан Кучики найдёт выход из сложившейся ситуации, то можно будет посмеяться над этим, как над забавным приключением. А пока лучше не позориться лишний раз. – Абараи, – внезапно обратился к нему капитан. – А ты сам ощущаешь свою духовную силу? Ренджи задумался. Сложность его положения состояла в том, что он почему-то чувствовал себя совершенно нормально. Да он не сразу и заметил, что с ним не всё в порядке! С другой стороны, обладание реяцу для него всегда было нормальным состоянием, так что в этом плане он мог и не ощущать ничего необычного. Так что Ренджи утвердительно мотнул головой, отвечая на заданный вопрос. Капитан задумчиво кивнул, повернулся и зашагал дальше. Оставшийся путь до штаба пятого отряда Кучики и тигр преодолели без помех. Дежурные там не отличились оригинальностью реакций и удивлённо уставились на тигра. Ренджи уже порядком раздражало подобное отношение, хотелось всем не в меру любопытным настучать по головам. К сожалению, воплотить в жизнь немиролюбивые намерения не представлялось возможным, и так на тигра все смотрели с опаской, нельзя было проявлять агрессию и подавать лишний повод для недоверия и страха. – Мне необходимо видеть капитана Шихоуин, – сообщил тем временем Кучики. – По очень важному делу. Один из дежурных шинигами отправился к начальству доложить о посетителе. Второй остался охранять вход. Он старался держаться спокойно, но Абараи видел, что он нервничает и сильно сжимает рукоятку меча. Окна капитанского кабинета выходили на улицу и сейчас, из-за жары, были раскрыты настежь. Поэтому стоящие на улице могли прекрасно слышать удивлённые речи капитана пятого отряда. – Капитан Кучики? Не может быть! Цуруга, ты, наверно, обознался, – с этими словами Шихоуин, недолго думая, подбежала к окну и высунулась на улицу. – О, Бьякуя, это действительно ты? Должно быть, произошло поистине невероятное событие, раз ты почтил меня своим сиятельным присутствием! – Вы даже не представляете, насколько правы, капитан Шихоуин, – спокойно ответил Кучики. – Дело чрезвычайной важн... – Вот это да! – воскликнула Йоручи, увидев тигра. Абараи попытался поклониться: к Шихоуин он испытывал особое почтение, да и устав предписывал приветствовать старших по званию. Тело тигра оказалось не слишком приспособлено к выполнению устава, и поклон вышел крайне неуклюжий. Капитан пятого отряда, впрочем, придираться не стала, мгновенно став серьёзной, она лишь внимательно посмотрела на тигра. – Похоже, дело действительно важное. Заходи, Бьякуя. Вместе с... с ним, конечно, – Шихоуин захлопнула окно. Кучики воспользовался приглашением и вошёл. Ренджи последовал за ним. Пройдя приёмную, они оказались в кабинете, в дверях которого их уже поджидала Шихоуин. Она пропустила их внутрь и закрыла за ними двери. – Это кто-то из твоих бойцов? – спросила она, глядя на тигра. – Это мой лейтенант, – с еле слышным вздохом ответил Кучики. – Ренджи?! – ахнула Йоручи. – Но как же тебя угораздило?! – она подошла к тигру и заглянула ему в глаза. Абараи в который раз за утро виновато склонил голову. – К сожалению, Абараи не имеет ни малейшего представления, что послужило причиной его превращения. Я надеялся, что вы, капитан Шихоуин, сумеете пролить свет на это странное и возмутительное происшествие. – Прости, Бьякуя, но вряд ли я смогу вам помочь, – покачала головой Йоручи. – То, что я сама обладаю некими способностями, не делает меня специалистом по всем анимагическим превращениям. Вам лучше обратиться в четвёртый отряд... Ренджи вздрогнул. Если существовало на свете что-то, способное внушить смелому и отчаянному шинигами ужас, это были именно палаты четвёртого отряда. В этом Ренджи был не одинок: половина всей армии Готея предпочла бы в одиночку сразиться с полчищем холлоу, чем один раз наведаться на приём к медикам. – Разумеется, мы это сделаем, – ответил Кучики. – Но мне показалось целесообразным сначала поговорить с вами. Что-то могло случиться на вашем празднике вчера. – На празднике? Не думаю, – с сомнением протянула Йоручи. – Когда Ренджи уходил, то был в полном порядке. Ну, не совсем, он был пьян в стельку, но совершенно точно в человеческом облике. Ты полагаешь, это похоже на праздничную шутку или розыгрыш? – Боюсь, всё гораздо серьёзнее, чем розыгрыш, – ответил Кучики. – Вы вчера не заметили ничего подозрительного? – Пожалуй, нет, – задумалась Йоручи. – Всё было как обычно. Сначала чинно-благородно, потом все немного расслабились. Но ничего из ряда вон не произошло. – Как видите, произошло, – сказал Кучики. – Абараи долго оставался на празднике? – Да, – ответила Шихоуин, припоминая. – Ренджи, Шухей, малышка Сойфон, Кёраку, Укитаке, ребята из одиннадцатого... Мы сидели тесной компанией, предавались воспоминаниям... Ещё Зараки остался, всё предлагал подраться, но желающих, как ни странно, не нашлось. – То есть, большинство шинигами уже разошлись? – Да, до конца праздника досидели только самые стойкие, – кивнула Йоручи. – Первым исчез... – Куросаки Ичиго, я знаю, – холодно произнёс Кучики. – Он ушёл вместе с Кучики Рукией. – Ничего удивительного, верно? – улыбнулась Йоручи. – Мой лейтенант как раз вступил в тот счастливый возраст, когда прогулка под луной с любимой девушкой гораздо приятнее застолья и чествований. Кстати, я дала ему выходной на сегодня. – Напрасно, – автоматически не одобрил Кучики. – Этот молодой человек и так не слишком склонен к соблюдению дисциплины. – Да ничего страшного, – отмахнулась Шихоуин. – Все мы были молодыми. Вернёмся лучше к вчерашнему вечеру. Не удержал праздник и обеих лейтенантов, и бывшего, и настоящего, восьмого отряда... Абараи вспомнил, что так и было. Как только приличия позволили уйти, Лиза и Нанао вежливо откланялись и исчезли. Последнее время они всюду появлялись вдвоём, и по этому поводу уже ходили слухи. – Кира ушёл, извинившись и сославшись на кучу дел, – продолжала вспоминать Шихоуин. – Думаю, ему просто было неловко, не за себя, конечно, а за своего лейтенанта. Хотя Ичимару-то как раз всё как с гуся вода. Но Кира сам чувствительный и совестливый, ему невдомёк, что не у всех такая тонкая душевная организация... – Да, я видел, как капитан Кира рано ушёл, прихватив своего не в меру улыбчивого лейтенанта. – Ну а после прощания главнокомандующего стало ясно, что праздник подходит к концу. Ты и сам, Бьякуя, не стал задерживаться, так же и Унохана с Котецу, и Комамура. Хицугая тоже не засиделся, и Мацумото не разрешил. А там и все постепенно стали расходиться. – Но Абараи остался. От неодобрения в голосе капитана Ренджи захотелось провалиться сквозь пол. – Его всё Мадараме с Шухеем не отпускали, – вступилась Шихоуин. – Вспоминали прошлые времена, войну, постоянно выпить предлагали, то один тост, то другой. А ещё Ренджи следил, чтобы они вашего парнишку, как его, Рикичи, не споили. – Рядового Рикичи? Он сегодня не явился на службу. Точно! Абараи вспомнил, как обратил утром внимание, что Рикичи нет на его месте. – Наверно, первое в жизни похмелье мучает, – предположила Шихоуин. – Хоть Ренджи мальчонку и оберегал, всё равно те двое ему всё время подливали. А потом их с Ренджи ещё и на посошок заставили выпить, Маюри подносил. Не знала, что он такой... – Капитан Маюри предлагал Абараи выпивку? – резко перебил Кучики. – Да. Я ещё удивилась, какая необычная услужливость с его стороны... Ох! – Йоручи прикрыла рот рукой. – Ты думаешь, что это может быть его рук дело? Ренджи похолодел. Он помнил, что перед уходом с праздника взял у кого-то из рук блюдечко с выпивкой, которое он, смирившись, осушил, так же, как и Рикичи, но совсем не обратил внимания, кто и что им налил. А если это был капитан двенадцатого отряда, который славился своими сумасшедшими бесчеловечными экспериментами, то дела его, Абараи, действительно плохи. – По-крайней мере, что-то прояснилось, – проговорил Кучики. Однако по его виду нельзя было сказать, что он доволен открывшимися обстоятельствами. Ренджи и вовсе был близок к панике. Интересно, как тигры паникуют? Как бы Ренджи не переживал из-за случившегося с ним самим, теперь он тревожился и за Рикичи. Неужели с мальчонкой случилось что-либо подобное? Надо было разузнать, что с ним. Но как это сделать, если Ренджи даже слова вымолвить не мог? К счастью, капитан Кучики тоже не забывал о своих подчинённых. Он тут же послал чёрную бабочку к третьему офицеру, приказав найти Рикичи и узнать, как он себя чувствует. – Теперь немедленно отправляемся в двенадцатый отряд. Абараи кивнул. Ему и самому не терпелось выяснить всё до конца. – Я составлю вам компанию, – решила Шихоуин. – В случившемся есть и часть моей вины. Если бы я была внимательнее... – Вас никто не винит, – возразил Кучики. – Если кому и следовало быть более внимательным и осторожным, то это Абараи! Ренджи сжался, признавая справедливость упрёка. – Но сейчас бессмысленно говорить об этом. Лучше поспешим. – Может быть, шунпо? – предложила Шихоуин. Кучики с сомнением посмотрел на тигра. – Я не уверен, что мой лейтенант в этом виде сохранил способность к шунпо. Абараи, как ты думаешь, у тебя получится? Ренджи, не склонный к пустым сомнениям, тут же попробовал и довольно убедился, что по-крайней мере эту способность он не утратил даже в звериной форме. – О, отлично! – обрадовалась Шихоуин, догоняя его. – И реяцу у тебя такое же сильное. Интересно, какие ещё способности шинигами остались у тигра? Ренджи неопределённо заворчал. Какими бы ни оказались его способности в виде зверя, он всё-таки предпочёл бы вернуть своё истинное обличье и забыть всё случившееся сегодня, как страшный сон. Оставалось надеяться, что капитан двенадцатого отряда быстро вернёт его в нормальное состояние. В том, что его превращение – дело рук Маюри, Абараи теперь был уверен. И закипал от злости при одной мысли об этом, так, что был готов разорвать сумасшедшего капитана на части. – Только не выходи из себя, Абараи, – Кучики словно прочёл его мысли. – Во-первых, нам ещё доподлинно не известно, что именно капитан Маюри приложил руку к случившемуся. А, во-вторых, даже если это его вина, не следует чинить расправу раньше, чем он исправит положение. Здесь капитан был прав, не мог не признать Ренджи. Пусть Маюри сначала вернёт ему человеческий облик, а потом уже можно будет с ним поквитаться. В штабе двенадцатого отряда радушного приёма посетителям не оказали. Сначала выдрессированные дежурные даже отказывались докладывать своему капитану об их приходе, утверждая, что он чрезвычайно занят и всё равно никого не принимает. Но Шихоуин обладала даром убеждения, которому было невозможно противиться. – И не забудьте сказать капитану Маюри, что с нами тигр, – напутствовала она. – Если после этого он сюда не примчится сломя голову, значит, он и правда не при чём. Маюри примчался. Во всяком случае, очень быстро появился. В своей неизменной страшной маске он вышел из ворот, тщательно затворил их за собой и только после этого удостоил пришедших вниманием. Увидев тигра, Маюри довольно крякнул и потёр руки. – Лейтенант Абараи, правильно? – проскрипел он. – Приятно видеть, что мой эксперимент удался. Хотя я не рассчитывал на столь полную идентификацию с животной формой... Так спокойно и самодовольно рассуждать про подобный бесчеловечный эксперимент! Да кто дал право этому психу поступать с нормальными шинигами, как с лабораторными крысами?! Ренджи яростно зарычал, собираясь наброситься на Маюри. Он подобрался, готовясь к прыжку, но почувствовал, как твёрдая уверенная рука легла ему на голову, побуждая остановиться. Это капитан Кучики безмолвно призывал его успокоиться и вспомнить недавние слова. Как всегда, Ренджи повиновался своему капитану. И невольно подумал, что чувствовать тонкие сильные пальцы Кучики, касающиеся его, очень приятно. Конечно, сейчас было крайне неподходящее время думать о таких вещах, но у Ренджи часто мысли не отличались пунктуальностью. – Капитан Маюри. Я даже представить не могу, какую цель вы преследовали, позволив себе столь возмутительное и неподобающее деяние, – жёстко произнёс Кучики. – Но для вас будет лучше, если вы немедленно исправите содеянное и вернёте моего лейтенанта в нормальное состояние. Иначе вы горько пожалеете. Абараи не верил своим ушам. Из-за него Кучики только что недвусмысленно угрожал расправой другому капитану. Ради этого стоило проснуться зверем и пережить пару неприятных часов! – Бьякуя, держи себя в руках, – проговорила Шихоуин. – Я тебя таким сто лет не видела! – Я никогда не жалею о проведённых экспериментах, – было не похоже, что Маюри обеспокоили угрозы. – Даже неудачный опыт – ступенька к будущим научным достижениям, а успешный – тем более. – Сейчас речь идёт не о важности научных открытий! – На памяти Абараи голос Кучики ещё никогда так не дрожал от ярости. – Как вы посмели выбрать для эксперимента моего лейтенанта, даже не испросив позволения?! – У вас надо было спрашивать, капитан Кучики? – осведомился Маюри. – Вот именно! Абараи дёрнулся, одновременно от удивления и от возмущения. Если уж на то пошло, то спрашивать разрешения следовало только у самого Абараи и больше ни у кого. Конечно, он подчинялся капитану Кучики на службе, но собственным телом распоряжался пока что сам. – И вы бы дали своё согласие на эксперимент, капитан Кучики? – методично продолжал допытываться Маюри. Абараи навострил уши. Пусть по факту ответ капитана ничего бы уже не изменил, но оказалось очень важным узнать его. – Разумеется, нет! Ренджи выдохнул с облегчением. – Я так и предполагал. Значит, никакого смысла вас спрашивать просто не было. – Бесподобная логика, – хмыкнула Шихоуин. – Может быть, прекратим бессмысленную демагогию? Немедленно верните моего лейтенанта в надлежащий вид! – Сейчас это невозможно. – Что вы имеете в виду? – Эксперимент рассчитан на месяц со дня приёма препарата. За это время я планирую создать антидот. Ренджи показалось, что на него обрушилась стена. Месяц? Ему целый месяц придётся провести в тигрином обличье? И даже после этого никаких гарантий, что нужный препарат появится, и ему вернут истинный облик? Это была слишком жуткая перспектива! Капитан Кучики очевидно разделял возмущение Абараи. – Вы позволили себе провести над шинигами подобный опыт, когда у вас даже нет антидота?! – Прежде, чем доводить до конца трудоёмкие и дорогие исследования, необходимо было убедиться в правильности моей теории. Как вижу, она подтвердилась, теперь я могу спокойно продолжать исследования. – Это возмутительно и недостойно капитана! Я потребую рассмотрения этого дела в совете! – Бьякуя прав, – сказала Шихоуин. – На вашем месте, капитан Маюри, я бы не рассчитывала избежать наказания. – Какие вы все ограниченные шинигами, – буркнул Маюри. – Даже не задумались над причинами, подвигнувшими меня на этот эксперимент! Эх, где вам увидеть красоту истинной науки! Этого Ренджи уже не вытерпел. Взревев, он бросился на капитана двенадцатого отряда. Сейчас он покажет ему красоту науки! Но Кучики преградил ему путь. – Стой, Абараи! Капитан Маюри понесёт заслуженное наказание, я лично позабочусь об этом. Но тебе сейчас следует быть осторожным, как никогда. Ренджи едва сумел остановиться. Он не ставил под сомнение слова капитана, но осторожность и рассудительность никогда не входили в число его основных достоинств. А сейчас, когда он оказался в таком диком положении, у него и вовсе голова шла кругом! – Капитан Маюри, я немедленно доложу о случившемся верховному командованию, – сказал Кучики. – Вы совершили преступление, и... – Понесу заслуженное наказание, я слышал, – отмахнулся Маюри. – Мне не жаль вас разочаровывать, капитан Кучики, поэтому так и быть, скажу, что главнокомандующий Ямамото заблаговременно получил доклад о моих научных разработках и дал разрешение на проведение эксперимента. – Не может быть! – воскликнула Шихоуин. – Капитан Ямамото никогда не позволил бы обманом использовать простых шинигами для каких бы то ни было экспериментов! – Собственно, главнокомандующий рассчитывал, что я выберу среди шинигами добровольцев, – пояснил Маюри. – Но добровольно на благое дело вызываются обычно лишь безвольные слабаки. Мне же был необходим воин, сильный духом и телом. – Но зачем вам всё это понадобилось?! – не выдержала Шихоуин. – Вы всё говорите про истинный смысл вашего эксперимента. Может быть, потрудитесь объяснить нам, в чём он заключается? – Нет, – отказался Маюри. – Мне некогда. – Это просто невероятно! – Шихоуин редко выходила из себя, но циничное спокойствие Маюри проняло даже её. – Я немедленно побегу в первый отряд и сама поговорю с главнокомандующим! Маюри даже не удостоил её ответом. Шихоуин возмущённо фыркнула и с места ушла в шунпо. Ренджи закипал всё больше. Он и так с рождения спокойным нравом не отличался, но служба научила владеть собой. Однако сейчас, когда он внезапно оказался в звериной форме, худшие инстинкты, казалось, грозили вырваться наружу. Ренджи стоило больших усилий остаться на месте и сдержать кровожадный порыв. При этом он непроизвольно начал бить себя хвостом по бокам. – Объект способен самостоятельно обуздать агрессию, но уровень адреналина явно повышен, – отметил Маюри, словно диктуя заметки ассистенту. – Реакция адекватная, но возможны отклонения. Надо проверить духовную силу и взять ряд анализов. Капитан Кучики, вы можете идти, вашему лейтенанту придётся остаться здесь. Что?! Остаться в двенадцатом отряде?! Это заявление застало Абараи врасплох: такой вариант развития событий ему в голову не приходил. Неужели заточение в секретных лабораториях это единственный способ вернуть истинный облик? Но тогда он окажется в полной власти сумасшедшего капитана и неизвестно, жертвой каких ещё чудовищных экспериментов может стать! Надолго застрять в теле тигра, конечно, не представлялось приятным, но попасть в лабораторию Маюри было гораздо страшнее. – Вы предлагаете, чтобы лейтенант Абараи остался в вашем отряде? – переспросил Кучики. – Да. Вам он в таком состоянии всё равно не будет полезен. Но я при нахождении опытного объекта под постоянным наблюдением смогу провести исследование должным образом. Ренджи запаниковал. Если слова Маюри убедят Кучики, что сдать бесполезного нынче лейтенанта на опыты – целесообразный выход из сложившейся ситуации, то нет никаких сомнений, он так и поступит. Для Кучики работа и порядок всегда были превыше всего, он не станет жалеть глупого подчинённого и прикажет остаться в двенадцатом отряде. Абараи не посмеет ослушаться приказа. Но в таком случае или он окажется жертвой науки, или в Готее не досчитаются ещё одного капитана. Абараи с содроганием ждал решения Кучики. Но тот удивил его. Повернувшись к нему, Кучики спросил: – Абараи, ты хочешь сейчас остаться здесь и сдать анализы? Ренджи яростно затряс головой, пытаясь взглядом высказать Кучики все обуревавшие его чувства. Ни за что! Только не в одиночку! Капитан кивнул. – Я понял. И согласен с твоим решением, – он снова повернулся к капитану двенадцатого отряда. – Капитан Маюри, ваше предложение не заслуживает доверия. В следующий раз я буду разговаривать с вами на собрании капитанов, и только в присутствии... Маюри немедленно развернулся, даже не собираясь дослушивать, и постучал в ворота. Дежурные немедленно впустили своего капитана и тут же опять с лязгом захлопнули ворота. Кучики явно возмутила такая бесцеремонность, но Абараи после ухода Маюри почувствовал облегчение. В присутствии сумасшедшего капитана он испытывал одновременно кровожадную ярость и унизительный страх, и это было очень неприятное сочетание. – Идём, Абараи, – позвал капитан. Он, несмотря ни на что, шёл с гордо поднятой головой. А Ренджи, вымотанный всеми последними событиями, мог только брести, опустив голову. Вдруг он вновь почувствовал прикосновение руки капитана. – Не отчаивайся, – непривычно мягко произнёс Кучики. – Должен быть способ всё исправить. И Абараи тут же воспрял духом, даже не столько от обнадёживающих слов, сколько от неожиданной поддержки Кучики. Капитан мог бы, да и имел полное право рассердиться на него, но вместо этого проявил участие и личную заботу. Ренджи очень хотелось высказать слова признательности, но он смог только проворчать что-то, надеясь, что капитан сумеет разобрать в его рычании благодарность. Очевидно, Кучики сумел, потому что похлопал тигра по шее. – Идём, Абараи. Обязательно нужно попасть к главнокомандующему и зайти в медицинский корпус. Не говоря уже о том, что мы не закончили дела в нашем собственном отряде, а это недопустимо. Больше всего Абараи встревожило упоминание медицинского корпуса. Угодить в лазарет лишь немногим лучше, чем попасть в лаборатории Маюри. Хотя, как говорит Аясегава, из двух зол надо выбирать более красивое. А капитан Унохана явно была симпатичнее Маюри. И, как бы не тряслись при виде неё бравые бойцы, в бесчеловечных опытах она никогда ещё не была замечена. На плечо Кучики села чёрная бабочка. Он выслушал принесённое донесение и повернулся к Ренджи. – Рядового Рикичи найти не удалось. Но в его комнате обнаружили чёрную собаку, которая очень странно себя ведёт. Соседи Рикичи утверждают, что домашних животных он не держит. Значит, мальчишка тоже превратился в животное. Абараи вздохнул, но не удивился. Этого следовало ожидать. Интересно только, почему Рикичи стал собакой? И почему сам Ренджи стал тигром? Хотя, если подумать, хорошо, что он превратился именно в тигра, а не в пекинеса какого-нибудь! Это даже круто! Ренджи погордился пару секунд, а потом дал себе мысленного пинка за идиотизм. Нашёл, чему радоваться! Лучше было бы вообще ни в кого не превращаться! – Абараи, ты сможешь ещё раз использовать шунпо? Полагаю, нам сейчас лучше ненадолго вернуться в наш отряд. Ренджи кивнул. Как минимум, надо забрать Рикичи, пока его никто на цепь не посадил, и тоже отвести в четвёртый отряд. Добравшись до своего штаба, они убедились, что на цепь Рикичи не посадили и обижать никто не собирался. Напротив, вокруг маленького чёрного пёсика собралась целая куча народа. Его гладили, кормили сахаром, печеньем и сушёной рыбой, и пытались научить протягивать лапу. Пёсик заметно нервничал, но от угощения не отказывался. При виде этого зрелища Ренджи почувствовал, как сильно голоден он сам. До сих пор у него не было времени подумать о еде, но сейчас в животе забурчало. – Что здесь происходит? – осведомился Кучики. При виде капитана шинигами вскочили и вытянулись в струнку. На тигра они старательно пытались не обращать внимания, что, конечно, получалось плохо. – Разрешите доложить, капитан, – отрапортовал третий офицер. – Это животное было найдено в комнате пропавшего рядового Рикичи. На поиски пропавшего рядового послано пять человек, донесений от них пока не поступало. – Вольно, – сказал Кучики. – Поиски прекратить, рядовой Рикичи находится здесь. И ещё у меня сообщение насчёт лейтенанта Абараи. Как бы Ренджи не был озабочен своими проблемами, недоумение на лицах сослуживцев его изрядно позабавило. Рассказ о случившемся с Абараи и Рикичи никого из сослуживцев не оставил равнодушным. Шинигами возмущённо кричали, бранились и чуть не бросились штурмовать казармы двенадцатого отряда, чтобы разнести их в щепки вместе с капитаном Маюри. Только категорический запрет капитана и его обещание лично заняться решением проблемы помешал бойцам осуществить их намерения. Ренджи рад был увидеть, как переживают за него подчинённые. Со всех сторон раздавались сочувствующие и поддерживающие возгласы. Больше на тигра не смотрели со страхом и удивлением, хотя, конечно, привыкнуть к новому облику лейтенанта оказалось не легко. Рикичи тоже досталась изрядная порция сочувствия, причём, если большого тигра всё-таки трогать не рисковали, то маленького симпатичного пёсика просто затискали. Рикичи, по-видимому, был не против. Ещё бы, ведь в человеческом облике малец никогда не видел столько внимания, подумал Ренджи. Разумеется, капитан Кучики не посчитал чрезвычайное происшествие оправданием для всеобщего безделья и вскоре приказал всем бойцам разойтись и приступить к выполнению непосредственных обязанностей. Оставшись в обществе капитана и товарища по несчастью, тигр вздохнул. Положение продолжало быть неопределённым и тоскливым, и Абараи ничего не мог сделать, чтобы его улучшить. Эта невозможность воздействовать на ситуацию удручала деятельного и решительного шинигами больше всего. Ждать у моря погоды было совершенно не в его характере! Ренджи снова вздохнул, более протяжно и печально. Ещё и есть хотелось зверски. По счастью, от грустных мыслей и чувства голода Абараи отвлекло появление капитана Шихоуин и капитана Уноханы. – Вот, Рецу, полюбуйся на этих несчастных! – воскликнула Шихоуин. – Жертвы научного гения Маюри во всей красе! – Лейтенант Абараи, рядовой Рикичи! – кивнула Унохана, ничем не выдавая своего удивления, даже если оно и присутствовало. Она вела себя так же, как всегда, когда приходила к нуждающимся в её помощи. – Полагаю, сейчас мы отправимся в госпиталь, где проведём осмотр и сделаем всё возможное, чтобы исправить ситуацию. Ренджи, уставший за весь день от испуганных, удивлённых и косых взглядов, почувствовал признательность за невозмутимое поведение капитана четвёртого отряда. Для Уноханы они с Рикичи были всего лишь пациентами, и это успокаивало. Хотя с другой стороны, перспектива оказаться в госпитале всё ещё не радовала. – Капитан Унохана, вы сможете вернуть моим бойцам их истинный облик? – спросил Кучики. – Я ничего не могу обещать заранее, капитан Кучики, – спокойно ответила Унохана. – Но осмотр необходим в любом случае, чтобы узнать, в каком состоянии духовные и физические силы ваших бойцов, не угрожает ли опасность их жизни или рассудку. Абараи чуть не подскочил. Его жизнь или рассудок могут быть в опасности?! Такое ему в голову даже не приходило. Вот что значит врач – сразу обратила внимание на самые главные проблемы. Но в таком случае их с Рикичи положение может оказаться ещё ужаснее, чем казалось ранее? Этого только не доставало! Ренджи переглянулся с Рикичи. В глазах пёсика читались страх и паника. – Да, конечно, – согласился Кучики. – Я и сам собирался отвести их в медицинский корпус. – И это несомненно было правильное решение. Думаю, будет лучше, если мы поспешим. Лейтенант Абараи, Рикичи, идёмте. – Я хотел бы присутствовать при осмотре, – заявил Кучики. Абараи эти слова удивили, но и обрадовали. Было приятно знать, что капитан переживает за него. К тому же только присутствие Кучики поддерживало Абараи весь день, и было бы несомненным облегчением, если бы он и дальше оставался рядом. Только бы Унохана разрешила! К счастью, она не стала возражать. – Если вам угодно, капитан Кучики, можете пойти с нами. Шихоуин тоже присоединилась к компании, по пути рассказав о своём визите к главнокомандующему. – Можете быть уверены, я всё рассказала генералу Ямамото. Он был крайне недоволен, я его в таком настроении уже давно не видела. Он сразу же вызвал к себе Маюри, и я этому гению не завидую. А завтра утром состоится внеплановое собрание капитанов. Сегодня его не созвали только потому, что сейчас важнее, чтобы пострадавшие поскорее прошли обследование. – Благодарю вас за участие, капитан Шихоуин, – сказал Кучики. – Можешь не благодарить, я сама переживаю! Они же мои друзья! До расположения четвёртого отряда добрались быстро. Тут Шихоуин простилась со всеми и, попросив сообщать ей все новости, поспешила в свой отряд, который бросила с самого утра. Все остальные направились в госпиталь. Исане Котецу, не обладающая выдержкой своего капитана, увидев тигра и пёсика, ахнула от удивления, а узнав всю историю, излила на них море сочувствия. Впрочем, было видно, что девушка переживает от всей души, поэтому Ренджи не рассердился. К тому же, гораздо больше его сейчас волновали результаты осмотра. Понимая, что решается его судьба, Абараи безропотно вытерпел все процедуры и тесты, которым его подвергло руководство четвёртого отряда. Разумеется, столь важный осмотр Унохана не доверила никому другому, а помогали ей Котецу и Ханатаро. Капитан Кучики всё время оставался рядом. Он, конечно, не вмешивался в дела медиков и молчал. Но Ренджи чувствовал его поддержку, и от этого становилось легче. После долгого и тщательного осмотра пришлось ещё ждать, пока Унохана проверит результаты и вынесет вердикт. Абараи, не в силах сидеть спокойно, метался по коридору. Решалась его судьба, по-крайней мере, ближайшее будущее, и он не мог сдерживаться. Кучики, напротив, стоял спокойно, и только напряжённая спина выдавала его волнение. Рикичи сначала сидел в уголке и дрожал, но Ханатаро взял его на руки и принялся гладить и утешать. Рикичи заскулил, потом потёрся мордочкой о плечо медика и немного успокоился. Ренджи не стал думать, что если бы его погладили, ему тоже стало бы спокойнее, такие малодушные мысли были недостойны сильного шинигами. Однако невольно пронеслось приятное воспоминание о тонких пальцах капитана, касавшихся его. Наконец открылась дверь, и Унохана с Котецу вышли из кабинета. Все обернулись к ним в ожидании. Унохана, понимая всеобщее волнение, ободряюще улыбнулась. – Пока можно успокоиться. Ситуация, конечно, необычная, но не критическая. Как ни странно, способности шинигами у Ренджи и Рикичи сохранились практически все, духовная сила даже возросла, физическое состояние прекрасное. Правда, состояние нервной системы крайне нестабильно, к тому же мы не можем ничего прогнозировать. И конечно, они страдают от своего нового положения. Поэтому необходимо как можно скорее вернуть их в обычное состояние. – И вы знаете, как это осуществить? – спросил Кучики. Абараи замер в ожидании ответа капитана четвёртого отряда. Если кто и мог помочь им с Рикичи, то только она, лучший медик, знаток заклинаний и один из сильнейших шинигами в Сейретее. – К сожалению, пока нет, – ответила Унохана. – Но способ обязательно должен быть, и я посвящу всё свободное время его поискам. И, надеюсь, подробный разговор с капитаном Маюри мне в этом поможет. Ренджи повесил голову и почти упал духом. Он так устал за этот бесконечный день, полный невзгод, проблем и треволнений, а теперь ещё надежда быстро превратиться обратно становилась всё призрачней. – Всё ясно, – сказал Кучики. – Нам остаётся только ждать и надеяться на ваши умения, капитан Унохана. – Не волнуйтесь, – ответила Унохана. – Мы с моими людьми сделаем всё, чтобы помочь Абараи-куну и Рикичи-куну. Ренджи не мог ничего сказать, но он подошёл к Унохане с Котецу и наклонил голову, пытаясь показать, что он благодарен им за обещанную помощь и участие. Так же поступил и Рикичи, прибежав следом за лейтенантом. – Что же вы, бедняжки, будете теперь делать? – воскликнула Исане. – Ведь ни тигр, ни собака не смогут жить обычной жизнью шинигами! Абараи только вздохнул. Никогда ещё на его долю не выпадало столько потрясений в один день. Он и так не смирился с тем, что его жизнь на неопределённый срок превратилась в испытание. А тут ещё каждая минута только открывала новые проблемы. – В самом деле, это будет затруднительно, – сказала Унохана. – Капитан Кучики, возможно, будет лучше, если до... выздоровления Абараи-кун и Рикичи-кун останутся здесь у нас? – Это прекрасная идея! – восхитилась предложением своего обожаемого капитана Исане. – Мы будем заботиться о вас и в любой момент сможем оказать помощь, если она понадобится! Час от часу не легче, взвыл про себя Ренджи. Едва избавился от опасности сгинуть в секретных лабораториях, как его предлагают запереть в лазарете. Конечно, это менее неприятный вариант, но всё равно крайне нежелательный. – Да, боюсь, в таком положении Абараи-кун и Рикичи-кун не смогут должным образом нести службу, выполнять свои обязанности и жить в привычных ранее условиях, – сочувственно продолжала Унохана. – А здесь мы обеспечим им наилучший уход. Перспективы становились всё более мрачными. Озабоченный самим фактом превращения и необходимостью от него избавиться, Ренджи ещё не успел задуматься, как именно будет жить предстоящий месяц, а то и больше, в тигрином обличье. Что станет делать, как нести службу? Действительно, махать мечом и писать отчёты он теперь не сможет при всём желании. И на кой сдался капитану Кучики такой бесполезный лейтенант? Разумеется, для Кучики безупречная служба важнее всего. Вся работа в отряде должна идти безукоризненно, и ничего, грозящего этому помешать, он в отряде не потерпит. Абараи ещё повезло, что капитан пожалел его и не отдал на опыты сумасшедшему Маюри. Но в руках надёжной Уноханы он, конечно, ставшего обузой лейтенанта оставит с лёгкостью, в отчаянии подумал Ренджи. Он понимал, что сам виноват и должен расплачиваться за свою глупость и беспечность, но легче от этого не становилось. – Я с удовольствием присмотрю за Рикичи, – пискнул Ханатаро, вновь обнявший пёсика. Рикичи радостно гавкнул, что, очевидно, означало согласие. – Благодарю за предложение, капитан Унохана, – ответил Кучики. – Как минимум, одного из моих бойцов оно устраивает. А ты, Абараи, хочешь остаться в четвёртом отряде? Капитан опять предоставляет выбор ему, поразился Ренджи. Впрочем, это его не расстроило. Напротив, приятно было убедиться, что капитан даже в такой ситуации принимает его мнение ко вниманию. Он извиняющимся взглядом посмотрел на Унохану и отрицательно помотал головой. Нет, Ренджи совершенно не хотел оставаться в лазарете, как в тюрьме. Пусть о нём здесь будут заботиться, лечить и кормить, всё равно он лишится самого главного – свободы, а это Абараи всегда пугало больше всего. Он хотел жить нормальной жизнью, насколько это было возможно, конечно. И он был полон решимости и дальше служить капитану, хоть сейчас и не совсем представлял, каким именно образом ему это удастся. – Ну что же, настаивать я не стану, – улыбнулась Унохана. – Ты не в том состоянии, Абараи-кун, чтобы требовалась немедленная госпитализация. Однако я в любую минуту могу вызвать тебя на осмотр, будь к этому готов. Ренджи наклонил голову. Если это всё, то он отделался малой кровью. – Разумеется, при малейших признаках недомогания или каких-либо изменениях в самочувствии ты должен тут же обратиться ко мне. Если меня не окажется на месте, то к Исане и к кому-нибудь из старших офицеров четвёртого отряда. Ренджи кивнул ещё раз. – И соблюдай предельную осторожность, будь очень внимателен и аккуратен, особенно следи за своим настроением, за своими мыслями и чувствами. Мы ещё не до конца поняли, как превращение повлияло на твоё сознание. Это уже начало напрягать. Но Ренджи слушал и послушно кивал, со всем соглашаясь, чтобы врач не передумала и не оставила его в госпитале насильно. – Не исключено, что кто-то из шинигами сейчас воспримет тебя с недоверием или страхом. Отнесись к этому с пониманием, ни в коем случае не допускай обострения конфликтов. Уж как получится, фыркнул про себя Ренджи. Не в его характере было избегать конфликтов. Однако сказать этого он сейчас не мог, и это оказалось даже к лучшему. – И, конечно, тебе лучше не оставаться в одиночестве. Капитан Кучики, присматривайте за Абараи-куном. Хорошо, что тигры не умеют краснеть, иначе Ренджи тут же сгорел бы от стыда. Как Унохана могла?! Просить Кучики за ним смотреть! За кого она его принимает? За беспомощного слабака, который не может сам о себе позаботиться? Теперь Кучики точно рассердится. Или пожалеет о своём решении оставить лейтенанта на свободе. Вряд ли мечта его жизни – стать нянькой для тигра! Абараи не решался взглянуть на капитана, чтобы не увидеть недовольного выражения на его лице. – Разумеется, капитан Унохана, непременно присмотрю, – невозмутимо ответил Кучики. – Я ведь несу ответственность за своих подчинённых. Радости в его голосе не слышалось, но он и не выказал признаков раздражения. Похоже, капитан просто принял ситуацию со всем спокойствием, как полагается истинному самураю. Ренджи в который раз восхитился выдержке своего капитана и подумал, что ему стоит взять с него пример. Не то чтобы это было так просто. – Благодарю вас за помощь, капитан Унохана, лейтенант Котецу, – проговорил Кучики. – Рядовой Рикичи, надеюсь, вы будете вести себя достойно и не уроните честь шестого отряда. Рикичи громко гавкнул, демонстрируя готовность поддерживать честь отряда всеми способами, доступными ему в собачьем обличье. Ханатаро улыбнулся и приласкал его, погладив за ушами. Парнишки определённо достигли взаимопонимания, отметил Абараи. Что ж, это хорошо: Рикичи не будет чувствовать себя одиноким. – До свидания, – попрощался во всеми Кучики. Ренджи ещё раз неуклюже поклонился на прощание. Они вышли на улицу. Там Кучики остановился и обернулся к Абараи. – Нужно вернуться в штаб, осталось очень много работы. Ренджи виновато опустил голову. Из-за него капитан весь день вместо работы мотался по Сейретею, а теперь ему ещё придётся допоздна возиться с документами. Причём в одиночку, ведь от лейтенанта в этом смысле сейчас толку никакого. На мгновение Абараи даже подумал, что может быть ему всё-таки стоило остаться в четвёртом отряде и не мешать Кучики, которому и без присмотра за тигром придётся нелегко. Но капитан посмотрел на него без тени неудовольствия и спокойно, как и всегда, позвал его: – Идём, Абараи. И Ренджи поспешил за ним, почти успокоившись. Если капитан позволил ему остаться рядом, значит, он ему не в тягость, ведь так? А уж Ренджи и вовсе был готов следовать за Кучики бесконечно и выполнять любой его приказ. Лишь бы всегда быть рядом с ним. Вернувшись в штаб шестого отряда, капитан отдал распоряжения всем подчинённым и сообщил, что сегодня лично проведёт вечернее построение. Абараи накрыла новая волна вины: проводить построение было его обязанностью, и он всегда справлялся наилучшим образом. А теперь и это свалилось на плечи капитана. – Капитан Кучики, разрешите обратиться, – начал Сагара, третий офицер. – Разрешаю. – Простите, мы все очень переживаем из-за случившегося с Рен... с лейтенантом Абараи. Что капитан Унохана сказала по поводу его состояния? Она сможет его вылечить? – Капитан Унохана сделает всё возможное, – ответил Кучики. – Скорее всего, в течение месяца эта проблема разрешится. – Ренджи снова станет нормальным шинигами? – спросил Сагара. – Мы очень на это надеемся. Бойцы радостно загудели. Абараи было очень приятно, что сослуживцы так сильно беспокоятся за него. Он помахал лапой, показывая, что ценит их поддержку. – А до тех пор он останется в отряде? – Разумеется, – невозмутимо кивнул Кучики. – Лейтенант Абараи по-прежнему член личного состава шестого отряда. И от службы его никто не освобождал. На лицах многих солдат было написано изрядное любопытство, ясно было, что они недоумевают, каким же образом Абараи теперь станет выполнять свои обязанности. Но на подобные расспросы уже никто не решился. – Вольно, – скомандовал капитан. – Разойдись. – Капитан, – подошёл к ним Сагара. – А как быть с ужином? Лейтенант всегда ел с нами в общей столовой... – Не вижу оснований менять этот уклад, – ответил Кучики. – Лейтенант продолжит столоваться в отряде. Вот только порцию, полагаю, придётся увеличить. Распорядитесь, офицер. – Слушаюсь! – Сагара убежал выполнять приказ. А Ренджи чуть не запрыгал на месте от радости. Неужели его наконец-то накормят?! У него со вчерашнего дня ни крошки во рту не было! Капитан почти никогда не ужинал в отряде, возвращаясь после окончания рабочего дня в своё поместье. Но сегодня Кучики предстояло провести в штабе ещё много времени, поэтому он вместе с Ренджи пришёл в столовую. Для Ренджи уже приготовили огромное блюдо с едой, и дежурный по кухне заявил, что добавки тоже оставили сколько угодно. Кучики чинно уселся за низкий столик и взял палочки. Абараи не оставалось ничего другого, как усесться около него (хорошо, что в столовой были не европейские высокие столы!), так как места капитана и лейтенанта были рядом. Несмотря на дикий голод, Абараи чувствовал себя немного неуверенно. Всё-таки первый раз в жизни ему предстояло есть по-звериному. И если несколько десятков любопытных глаз подчинённых его не слишком смущали, то позориться перед капитаном не хотелось совершенно. Однако делать было нечего и Ренджи принялся за мясо, стараясь есть как можно аккуратнее, не урчать, не чавкать, не ронять куски. Если капитану что-то и не понравилось, вида он не показал, невозмутимо глядя в свою тарелку. Наевшись и напившись, Ренджи почувствовал себя гораздо лучше. Всё-таки сытая еда – великое дело! – Идём, Абараи, – позвал Кучики, убедившись, что лейтенант закончил с едой. Ренджи с радостью последовал за ним в штаб, а затем в кабинет. Капитан вошёл внутрь и придержал сёдзи, пропуская тигра. Ну вот, ещё одна неловкость его нового положения, ужаснулся Ренджи! Чтобы глава клана Кучики открывал перед кем-то двери? Немыслимо! Однако делать было нечего, он как можно аккуратнее прошёл в кабинет и чинно остановился у своего стола. – Как минимум один плюс в новом положении есть, – вдруг произнёс Кучики, – От тебя теперь гораздо меньше шума. Ренджи удивлённо уставился на капитана: это он сейчас пошутил, решил таким комплиментом поддержать бедного подчинённого или просто констатировал факт, без всякого дополнительного смысла? Вообще-то, Кучики был прав – мохнатые лапы Ренджи ступали мягко и бесшумно. Но на плюс это всё равно не тянуло, разве что в глазах помешанного на правилах капитана. – Вольно, Абараи, – внезапно сказал Кучики, садясь за свой стол и придвигая к себе недоделанные документы. Ренджи осознал, что всё ещё стоит навытяжку, ну, насколько это позволяла звериная форма. Воспользовавшись разрешением капитана, он расслабился и сел – прямо на пол. Чувствовал он себя по-прежнему отвратительно – не физически, а морально, сознавая свою полную бесполезность. Однако ничего другого, кроме как держаться, не оставалось. Может быть, Кучики, видя терпение и стойкость своего лейтенанта, хоть немного будет его уважать? Сначала тигр смотрел перед собой, на полки с документами, но это было скучно, гораздо скучнее, чем работать с этими документами. Обычно Ренджи бумажную работу недолюбливал, хотя, разумеется, старался выполнять наилучшим образом, опасаясь недовольства Кучики. И он никогда бы не подумал, что однажды начнёт мечтать о возможности взять в руки кисточку и строчить отчёты. Однако сейчас Ренджи был бы счастлив вернуть такие способности. Он вздохнул и принялся разглядывать гравюры на стенах. Но они тоже развлекли его ненадолго. Гравюры эти выбирал Кучики, и, наверно, они символизировали что-то бесконечно возвышенное и прекрасное, но Ренджи предпочитал более яркие краски и жизнерадостные сюжеты. Даже в окно смотреть было бы веселее. Но и эта радость оказалась для Ренджи недоступной: со своего места он видел только темнеющее небо и верхушки деревьев, а встать и подойти поближе не осмелился. Вряд ли капитан одобрил бы подобный поиск развлечений. Тогда Ренджи решился и посмотрел на капитана. Вот это зрелище было и захватывающим, и увлекательным, и красивым! Абараи всегда отмечал красоту Кучики и восхищался ею – молча, почтительно и издалека. Вернее, вблизи, иногда даже слишком близко, чтобы было легко сдерживаться. Однако, несмотря на то, что капитан и лейтенант фактически постоянно находились рядом, между ними было непреодолимое расстояние. И Ренджи знал, что никогда не осмелится переступить границы. Он даже взглянуть на Кучики лишний раз боялся, чтобы не выдать своих чувств, которым капитан уж точно не обрадовался бы. Но сейчас Ренджи подумал, что ничего страшного не случится, если он немного посмотрит на своего капитана. Взгляд тигра ведь не может выражать ничего неприличного и непочтительного, верно? И он не отрываясь смотрел на Кучики, любуясь прекрасными глазами необычного фиолетового цвета, точёными чертами лица, белоснежной кожей, чёрными волосами, аккуратными прядками спадающими на плечи. И плечами тоже любовался, и ровной осанкой, и особенно руками, полускрытыми тканью, и от этого ещё более соблазнительными, с тонкими, обманчиво хрупкими пальцами. Пальцы капитана одинаково уверенно держали и меч, и кисть, он был безупречен в военном деле и в искусстве каллиграфии. Ренджи восхищался своим капитаном и готов был ему поклоняться. – Абараи? – Кучики поднял голову, и его фиолетовые глаза, которыми Ренджи только что про себя пылко восхищался, встретились с жёлтыми тигриными. "Виноват, капитан!" – хотел было сказать Ренджи, но только прорычал что-то невразумительное. Неужели капитан всё понял и сейчас выльет на своего глупого лейтенанта ушат презрения?! Худшего времени для подобного позора и придумать было нельзя! – Время вечернего построения личного состава, – сообщил Кучики. – Пойдёшь со мной, Абараи? И это всё? Капитан, как всегда, думает только о службе? У Ренджи камень с души свалился, он даже временно забыл о своих проблемах и, радостно вскочив на ноги, устремился к выходу. Правда, его радость несколько поумерило то, что Кучики опять пришлось раздвинуть перед ним сёдзи. Построение прошло отлично. В шестом отряде вообще не было проблем с дисциплиной и военной подготовкой, а сегодня, перед самим капитаном, бойцы тем более постарались на славу. Ренджи гордился своими подчинёнными. И собой тоже, ведь в их успехах была немалая заслуга лейтенанта. Кучики, по всей видимости, тоже остался доволен, по-крайней мере, замечаний он не сделал. – Необходимо проследить за разводом на посты ночной смены, – сказал капитан. – А потом можно будет идти домой. Ренджи наклонил голову, соглашаясь со словами командира. Мысль об отдыхе после столь сумасшедшего и напряжённого дня казалась очень соблазнительной. – Разрешите обратиться, – это опять был Сагара. – Лейтенант Абараи останется жить в своей комнате в казармах или ему выделят другое помещение на территории отряда? – Лейтенант Абараи временно не будет жить на территории отряда, – ответил капитан. – С сегодняшнего дня Абараи квартирует в поместье Кучики. Ренджи не заметил, как отреагировал на эту новость третий офицер, потому что был занят тем, чтобы не потерять челюсть. Жить в поместье Кучики? Дома у капитана? Раньше Ренджи о таком и помыслить не мог, да ему и в голову бы не пришло, что это возможно. А сейчас Кучики сам предложил Ренджи пожить у него в доме! Конечно, он решил поселить у себя тигра только для того, чтобы всё время присматривать за ним, как и обещал капитану Унохане. Но Ренджи всё равно было приятно такое внимание, ведь предложение Кучики свидетельствовало о том, что он о нём беспокоится. Поэтому Ренджи с энтузиазмом закивал головой, когда капитан спросил: – Абараи, ты согласен на этот месяц переехать в моё поместье? Конечно, Абараи был согласен! Ещё бы! Кучики, как и намеревался, остался проследить за разводом на посты ночной смены. Ренджи, разумеется, сопровождал его. Всё прошло наилучшим образом, так что капитан вполне довольный вернулся в штаб, запер кабинет и, отдав дежурным последние распоряжения, собрался домой. – Идём, Абараи. Лучше в шунпо, если ты сможешь. Ренджи попытался бы выполнить любую просьбу капитана даже через силу, но тут ему даже напрягаться не пришлось: шунпо давалось ему без малейшего труда. Правильно капитан Унохана сказала, в тигрином обличье некоторые аспекты его силы даже возросли. В поместье Кучики лейтенанту приходилось бывать, и не один раз. Он приносил капитану документы, навещал его после госпиталя и несколько раз приходил в гости к Рукии. Но никогда ещё Абараи не был гостем самого Кучики и, тем более, не оставался в поместье на ночь. А теперь ему предстояло прожить здесь около месяца! Ренджи шёл за своим капитаном, потихоньку оглядывая всё вокруг. Они вошли в ворота, причём привратник чуть не упал в обморок, прошли по дорожке и направились в сад. Сад у Кучики был красивый и очень большой, по размерам чуть ли не роща, только что не дикая, а весьма ухоженная. Кучики привёл его к беседке. – Подожди меня здесь, Абараи. И удалился, бросив его в одиночестве. Ренджи слегка опешил. Не то чтобы он рассчитывал, что его поселят в роскошных покоях, но хотя бы в кладовку отвести могли? А оставлять человека ночевать в саду как-то уж совсем некрасиво. Хотя он же теперь не человек, а тигр! Вот, наверно, Кучики и подумал, чего с ним церемониться. Ренджи вздохнул и улёгся на пол беседки. В принципе, конечно, он и здесь нормально устроится, и не в таких условиях приходилось жить. Но всё равно было немного обидно. Впрочем, капитан же велел его подождать, может быть, он ещё вернётся? И словно в ответ на мысли Ренджи, послышались приближающиеся шаги – кто-то шёл по дорожке. Если бы Ренджи не спешил, то понял бы, что это идёт не капитан. Но он так обрадовался, что сразу же выскочил из беседки. Прямо навстречу какому-то почтенному старику. Тот вскрикнул от ужаса, отпрыгнул в сторону, зацепился за камень и упал на землю. Ренджи бросился на помощь, но старик закричал ещё громче, и Ренджи сообразил, что именно он причина его страха. Тогда Ренджи поспешно отошёл как можно дальше, мысленно проклиная свой внешний вид. – Фумида-сан! – на дорожке показался Кучики и сразу же поспешил к старику, помог ему подняться на ноги. – Не бойтесь, этот тигр совсем не опасен, это я привёл его в поместье. – Но зачем, Кучики-сама? – поразился старик. – Я потом всё объясню, – пообещал Кучики. – А сейчас, пожалуйста, ступайте к себе. Старик послушался и неверной походкой поспешил прочь, то и дело нервно оглядываясь. – Нет, Абараи, тебя нигде нельзя оставлять одного, – вздохнул Кучики. – После реакции привратника я решил заранее предупредить слуг в доме, так ты умудрился напугать садовника. Ренджи виновато переминался с ноги на ногу. – Придётся тебе всё время быть со мной, – сказал Кучики. – Неровен час, кто-нибудь примет тебя на настоящего тигра и подстрелит. Так он и даст себя подстрелить, оскорбился Ренджи. Не на того напали! Хотя в целом, конечно, капитан был прав. Даже если некоторые уже знали о приключившейся с лейтенантом шестого отряда неприятности, большинство при встрече, конечно, считали его настоящим зверем и пугались. А Ренджи не хотел никого пугать. За исключением врагов, разумеется, но их на территории Готея и не предвиделось. – Так что, Абараи, никуда не отлучаться от меня, ясно? "Так точно!" хотел сказать Ренджи, но лишь прорычал что-то утвердительное. Он никак не мог привыкнуть к отсутствию речевых способностей. Пожалуй, это оказалось самым неприятным в его положении. Впрочем, Кучики удовлетворился и таким ответом. Он повернулся и направился к дому, велев тигру следовать за собой. Ренджи повиновался. Многочисленные слуги поместья выстроились на веранде и вовсю глазели на тигра. Очевидно, хозяин успел им всё объяснить, так как во взглядах читался интерес, а не удивление. Но вот от страха слуги всё же не избавились и проходящего мимо тигра посторонились, хоть он и сам старался никого не задеть. – Можете подавать еду, – сказал Кучики. Эти слова привели Ренджи в восторг. После ужина в солдатской столовой прошло уже много времени, и он опять успел здорово проголодаться. Столовая поместья поражала размерами и обстановкой. Каждая стоящая в ней ваза, наверно, стоила, как два годовых жалованья лейтенанта. Впрочем, гораздо больше убранства Ренджи волновали яства, стоящие на столике, к счастью, традиционно низком. Кучики сел к столику, жестом разрешив тигру к нему присоединиться. Ренджи с радостью сел, пожирая взглядом блюда с мясом, рыбой, рисом, выпечкой и сладостями. Меню здесь было гораздо богаче, чем в солдатской столовой. – Приятного аппетита, Абараи, – пожелал Кучики. Ренджи закивал головой и принялся за еду. Не набросился на пищу, как требовал его желудок, а аккуратно и медленно начал есть. Всё-таки ему очень не хотелось разочаровать капитана. Тем не менее, Ренджи наелся до отвала. Кучики же, напротив, почти не притронулся к кушаньям. Наверно, не любит есть на ночь, подумал Ренджи. Аристократ, что с него взять! Вот Ренджи после голодного детства ел при любой удобной возможности. – Ты сыт, Абараи? – спросил Кучики. Ренджи довольно закивал. Тогда капитан поднялся из-за стола. Ренджи тоже поспешил встать, всё ещё не привыкнув сидеть в присутствии начальства. – Уже очень поздно, Абараи, а день у нас был очень трудный и насыщенный. Сейчас лучше всего лечь спать. Ренджи был абсолютно согласен с капитаном. Он неимоверно устал, а теперь ещё и здорово наелся, и мысль о том, чтобы лечь и закрыть глаза, казалась чрезвычайно привлекательной. – Спать ты будешь в моей комнате, – сообщил Кучики, пока они шли по коридору. Абараи споткнулся о циновку и чуть не упал. – Рррр? – ошарашенно выдал он. Капитан Кучики хочет взять его в свою спальню?! Ренджи, конечно, мечтал об этом долгими одинокими ночами, но никогда не думал, что его мечты сбудутся. – Боюсь, слугам будет неспокойно, если разместить тебя, то есть тигра без присмотра в одной из комнат для гостей, – снизошёл до объяснения Кучики. – Надеюсь, мои слова тебя не обижают? Какие уж тут обиды в его положении, вздохнул Ренджи. Да и вообще, он был только счастлив, услышав такое предложение от капитана, да вот жаль, что он в таком неподходящем случаю виде! Хотя в другом виде он мог бы приглашения в спальню Кучики и вовсе не дождаться. Ренджи решил мыслить позитивно и извлекать из своей ситуации как можно больше плюсов. Возможность увидеть капитана в ночной юкате однозначно была плюсом, причём большим и соблазнительным плюсом! Спальня у Кучики оказалась предсказуемо большой, но при этом очень просто обставленной. Даже и не скажешь, что здесь обитает глава Великого Клана. Зато для военного подобный аскетизм был как раз уместен. Ренджи в очередной раз восхитился своим капитаном, которому даже несметное богатство не застило глаза. На полу были расстелены два футона, один из них, очень большой, у окна. – Ты будешь спать там, Абараи, – указал Кучики. Ренджи послушно отправился в указанное место. Он бы и на полу спокойно поспал, раньше приходилось, а уж теперь, в зверином теле, его и подавно такое не пугало. Но раз уж капитан снизошёл до того, чтобы проявить заботу о госте, отказываться от удобств Ренджи не собирался. Он прошёл к окну и сел на футон. Вальяжно развалиться, как ему хотелось, под взглядом Кучики он не мог, накрепко вбитая субординация вопила о недопустимости происходящего. Вот когда Кучики ляжет в постель и закроет глаза, он тоже вытянется на футоне. Но Кучики вовсе не собирался долго смотреть на тигра. Он отвернулся, подошёл к своему футону, снял меч, положил его на подставку и принялся разоблачаться. Размотал шарф, скинул капитанское хаори, потом косоде... Если бы Ренджи спросили, позволяет ли субординация глазеть на то, как раздевается начальство, он вряд ли нашёлся бы с ответом. Но сейчас оторваться от созерцания не мог, жадно окидывая взглядом сильную, красивую фигуру Кучики. Идеально ровная спина, узкие бёдра, длинные тренированные ноги – всё казалось Ренджи прекрасным. Даже бледная, не знающая загара, кожа вызывала благоговейное восхищение. Оставшись в одних фундоши, капитан достал ночную юкату и коварно скрыл своё прекрасное тело от тигриного взгляда. – Спокойной ночи, Абараи, – проговорил Кучики ровным голосом, словно для него было самым обычным делом засыпать к одной комнате с тигром. Или с лейтенантом. Интересно, как капитан его сейчас воспринимает, задумался Ренджи. Больше лейтенантом или больше тигром? В любом случае, спали они в одной комнате впервые. Спохватившись, Ренджи проворчал что-то, долженствующее обозначать пожелание хороших снов. Кучики кивнул и закрыл глаза. Тогда Ренджи наконец-то позволил себе вытянуться на футоне. Он ещё немного полюбовался Кучики, порадовался, что ему выпала удача увидеть его в такой домашней и уютной обстановке. Но усталость, скопившаяся на этот суматошный день, давала о себе знать, вскоре глаза у Ренджи закрылись, и он захрапел. Утром Ренджи проснулся бодрым и полным сил, вскочил, готовый спешить на службу. И чуть не упал обратно на постель от неожиданности, увидев в комнате капитана в ночной одежде. – Доброе утро, Абараи, – нимало не смутившись, сказал тот. – Хорошо, что ты проснулся. Я не был уверен, как правильно разбудить тигра. Эти слова мгновенно вернули Ренджи в реальность, заставив вспомнить всё, что произошло вчера. Он же теперь не шинигами, а тигр! Такого параксизма злости, досады и отчаяния, как вчера, Ренджи уже не пережил. Однако было крайне неприятно сознавать, что с ним это всё произошло на самом деле. Жаль, что превращение не оказалось всего лишь сном. – Я иду умываться, – прервал его тягостные мысли капитан. – Ты хочешь освежиться? Это был интересный вопрос, гораздо более занимательный и позитивный, чем пережёвывание своих невзгод. Так что Ренджи серьёзно задумался над ним. С одной стороны, он привык каждое утро как минимум мыть лицо и чистить зубы, а в идеале принимать холодный душ. С другой стороны, сейчас он совершенно не ощущал такой необходимости. Хоть тигры и умеют плавать, иногда с удовольствием купаются, ежедневные водные процедуры им без надобности. Неизвестно, в любой другой ситуации одержали бы верх человеческие привычки или звериные повадки, но сейчас капитан ждал ответа, а Ренджи больше всего на свете боялся не угодить капитану или разочаровать его. Вряд ли капитан мечтает о подчинённом-грязнуле. Поэтому Ренджи закивал, показывая, что жаждет водных процедур. В купальнях кучиковского поместья Ренджи ещё бывать не доводилось, так что он с любопытством оглядывался. Как и всё в доме, купальни поражали размерами. Уж всяко не сравнить с маленькими душевыми кабинками в казармах. Пока Ренджи удовлетворял своё любопытство, Кучики скинул с себя последнюю одежду и вошёл в купальни совершенно обнажённым. Совершенно – от слова совершенство, восхищённо подумал Ренджи, любуясь своим капитаном. Но, если капитан и был совершенством внешне, то по характеру – точно нет, убедился Ренджи в следующую секунду, когда тот внезапно облил его ледяной водой из бадьи. Тигр взвыл от неожиданности, подскочил на месте и принялся яростно отряхиваться, разбрызгивая осевшую в шерсти воду во все стороны. Эти брызги окатили и Кучики, явив торжество вселенской справедливости. Капитан не стал ни выть, ни скакать, но ощутимо вздрогнул и поёжился. Так-то, позлорадствовал Ренджи. И замер от восторга, узрев невероятно редкое явление – улыбку на лице Кучики. Тот улыбался, как мальчишка от удачной проделки. Неужели вся эта возня с водой так развеселила вечно серьёзного и неприступного главу клана? Да в таком случае Ренджи был готов каждое утро купаться во льдах! Но внезапная вспышка хулиганства у Кучики быстро прошла, и он вернулся к своему обычному серьёзному настроению. – Поспешим, Абараи, – сказал он. – Недопустимо, если мы опоздаем в штаб. Так что, быстро закончив с водными процедурами (вода была холодной, но не такой ледяной, как в первой бадье), они вышли во двор. Капитан вернулся в спальню, облачиться в форму. Ренджи остался на воздухе, чтобы обсохнуть, на его густую шерсть никакого полотенца бы не хватило. Завтрак, тоже весьма богатый и сытный, им подали на террасе. Ренджи умял всё, что ему предложили, и остался более чем доволен. Кучики тоже не отставлял тарелку, как вчера вечером, всё-таки и ему было необходимо поддерживать свои немалые духовные силы. – У нас ещё остаётся время, – сказал капитан после завтрака. – Так что на этот раз не обязательно использовать шунпо, если хочешь, можем дойти до штаба пешком. Ренджи ничего не имел против шунпо, когда же капитан поймёт, что тигру даже нравится использовать его? Но отправиться в штаб своим ходом вместе с Кучики тоже было заманчиво. При известном воображении, на которое Ренджи никогда не жаловался, можно было представить, что это совместная прогулка. А Абараи всегда мечтал прогуляться вдвоём с Кучики. Правда, в изначальном плане ещё участвовали луна, стихи и пылкие признания, но Ренджи умел вносить в планы своевременные коррективы. В любом случае, сейчас он мог бы разве что пылко порычать, но вряд ли капитан оценил бы подобное проявление чувств. Так что они просто пошли рядом, вернее, лейтенант шёл так, чтобы не вырываться вперёд капитана, но гораздо ближе, чем раньше. У тигра ведь совсем другие шаги. Кучики перечислял все дела, которые необходимо было сделать сегодня, Абараи в нужных местах высказывал своё мнение, утвердительно или отрицательно порыкивая. Судя по дальнейшим словам капитана, он понимал тигра и соглашался с его мнением. Ренджи было приятно было сознавать, что даже сейчас начальство с ним считается. Может быть, они всё-таки протянут этот месяц без особых осложнений? Ну и что, что лейтенант стал тигром. В седьмом отряде капитан вон какой, а ничего, сколько лет уже отлично руководит! Приободрённый этим соображением, а также очевидным расположением к нему Кучики, Абараи бодро трусил вперёд.