За мгновенье до...

      Мы не задумываемся над нашей Судьбой. Мы пропускаем её среди строчек умных книг, не замечаем в течении времени, упускаем возможности, меняем её по собственному желанию или не желанию. Мы делаем с ней всё, что угодно, когда угодно и сколько угодно. Мы виним её при любом удобном случае, мешаем сами себе, другим… Мы всемогущи и, тем не менее, бессильны над ней. Мы слабы и, в то же время, имеем безграничную силу.       Я давно перестала считать дни до чего-то, ждать неизбежных перемен, огорчатся или радоваться чему-либо. Я плыву в одном направлении, заданном кем-то или чем-то всевластным. Все тропинки моей жизни, без исключения, ведут никак не к выходу из тёмного леса боли и заблуждений. Они переплетаются между собой, расходятся и вновь сходятся через тысячи верст. Все они, рано или поздно, приведут к гибели, к самому тёмному и ужасающему месту этой лесной чащи. Это есть моя Судьба, от которой мне надоело убегать.       Сырость и влага давно стали мне привычными. Ровно настолько же я свыклась с серыми стенами, безликими видами из-за проржавевшей решётки. Я знаю точное количество кирпичей и их примерные размеры, я привыкла к стонам боли и отчаянья, эхом расходящимся по коридорам этого унылого места. Я привыкла к тошнотворному запаху болезней и смерти, гниющей плоти и испражнений. Это омерзительно, но я не имею выхода, у меня нет надежды. Я устала подбадривать себя мыслями о спасении. Я сдалась не без боя. Но сдалась. В этом месте нет смысла тленить о чём-либо. И оно стало моим последним убежищем.       Мои глаза всё ещё помнят безграничные просторы Альтеры, моей родины, страны, находящейся под крылом Богини. Уши не могут забыть весёлые мелодии и шум фонтана на центральной площади, заливистый смех Ирэн и щебет торговки Фании. Каждый миллиметр кожи вновь просится к прикосновению мягкой весенней травы на Серебряном Ручье или к холодному снегу родного городишки — Снежного Хребта. Всё моё нутро жаждет вновь ощутить теплоту, силу и власть, которую даёт магия внутри меня. Эта магия меня и погубила.       Я могла бы стать хорошей куховаркой или помогать кузнецу в создании надёжной брони и оружия. Я могла бы петь людям на радость или продавать разные сладости в Небесной Гавани. На крайний случай, всегда можно было побегать за поручениями колдуньи Кассии, этой старой карги, чтоб ей не повадно было. Было миллион вариантов… Но я пролетела мимо них, стремительно, в пропасть.       В тот день мне захотелось лёгкой наживы. Обоз короля Кая должен был проходить через самый опасный участок — Подножье Клыкастых Гор. Местность не приятная, без растительности, с кучей мерзких огров и гоблинов. Их там было столько, что для полной зачистки нужно было б направить туда всю охрану Гавани, да ещё и с пару десятков волшебниц и священников прихватить, пусть они и не ладят между собой. Именно поэтому я решила напасть на самого короля и ободрать его до нитки. Мою вину вряд ли кто доказал бы. Всё легко можно было бы свернуть на обозлённых монстров, тем более, что личной охраны было крайне мало. Всё из-за недавнего нападения Чёрного Дракона и активности Тёмных Эльфов, ещё тех проворных тварей. Солдатов просто-напросто не хватало. И я видела в этом шанс. Но просчиталась.       Его серые глаза смотрели на меня убийственным взглядом. Непослушные, почти белоснежные волосы выбились из-под обруча и подали на лицо. Грудь быстро вздымалась, а рука крепко держала меня за горло, отрезая все пути к отступлению. Я бы могла прочесть заклинание, оттолкнуть его или призвать кого-то, но… не смогла. Я смотрела на него через пелену слёз, в горле хрипела кровь, заставляя задыхаться и молить о пощаде. На его лице читалось пренебрежение. Это злило, хотелось плюнуть в него, закричать, испепелить каждый сантиметрик его крепкого тела или задушить собственными руками. Но мысли крутились лишь вокруг этих серых омутов, из-за которых я цепенела и боязливо скулила в его руках.       А дальше…       А дальше долгие месяцы судов, миллионы поправок в приговоре, издевательства, изнасилования и побои. Я уже перестала считать разе на одиннадцатом, кажется. Всё это время Он приходил и докладывал о решении о моей дальнейшей Судьбе. Его холодный голос больно резал и терзал всё моё нутро. Я сжималась в комок и тихо плакала. Едва слышно всхлипывала, чтобы никто не слышал и не знал, что я страдаю и мне больно. Это, пожалуй, суть любой волшебницы, кем бы она не стала дальше, какой бы путь не избрала.       « — Ты должна покаяться и тогда есть шанс, что тебя не казнят.» — однажды сказал Он. Тогда я ощутила всю мировую боль в его голосе. Впервые за всё это время его голос обретал другие нотки, а глаза, цвета свинца, становились светлее и намного теплее.       Я тихо хмыкнула. Это был бы отличный выход из ситуации, но что ждёт меня потом? Насмешки от Верховных Волшебниц? Презрение Совета? Запрет на магию и изгнание? Нет. Я не из тех, кто будет слизывать милость с грязного пола. Я из тех, кто будет восседать за роскошным столом, вкушая смерть.       Ответ был очевиден. Я собственноручно подписалась над приказом о казни.       Этого клирика я потом ещё долго не видела. Мне казалось, что он разочаровался во мне, возненавидел, потерял интерес. Это было вполне логично. Волшебницы и клирики никогда не ладили между собой. Они грызлись, словно псы. И причины подобного уже никто и не помнил. Это была давняя ненависть, родившаяся с первыми лучами солнца.       Я начала путаться в днях, времени суток. Мысли носились в голове с бешеной скоростью, а сердце безустанно качало горячую кровь по телу. Это был обычный ход вещей, обычные процессы. Но я при этом сходила с ума, превращалась в безумную, жаждущую мести и крови. А получала лишь боль и колкие фразы, которые намертво впивались в душу и терзали её на куски.       И, словно король этого безумия, величественно и гордо, Он восседал во главе. Я мечтала услышать его голос, ведь только он спасал меня, не давал забыть мелодичность речи. Я не заметила, как все мои мысли были заняты им одним. Это утруждало, но я не могла перестать думать. Это было выше мои сил.       Мокрые снежинки плавно опускались на ладони и тут же таяли. Изо рта исходили облачка пара, растворяясь в воздухе. Я устало огляделась и дернула рукой. Тяжёлые цепи лениво загремели и умолкли.       « — Это было обязательно?» — сипло спрашиваю, кивая на железо и вяло поднимая голову на клирика. Он качает головой.       « — Благодари хоть за такую возможность. Идём.» — голос сковывает меня и я подчиняюсь ему, бесшумно плетусь следом, прислушиваясь к звону металлической цепи, сковывающей мои руки и ноги, крепко сжатой в ладони клирика.       Я даже не знаю его имя.       Дом встречает меня холодом и неприязнью. Я морщусь и оглядываюсь вокруг: всё какое-то безжизненное, будто не имеющее хозяина. Но едва огонь касается дров в печке и первые зубцы пламени начинают свой завораживающий танец — всё меняется. На стенах появляются причудливые тени, дом вдруг перестаёт быть столь враждебным и будто бы пустым. Атмосфера уюта и теплоты заставляет в миг забыть обо всем, что со мной произошло. Только цепи вокруг исхудавших запястий напоминают о том, что это мнимая свобода.       Он садится напротив и опирается на локти.       « — Не хочешь поговорить?» — тёплым голосом, отчего-то ставшим таким родным, спрашивает он. И я завороженно киваю, столь изголодавшись по обществу человека, по разговору.       « — Скажи своё имя.»       « — Тебе не за чем его знать.» — грубо отозвался мужчина.       « — Прошу тебя…»       Он ухмыляется, но молчит. Становится больно, но я не подаю виду. Значит, так надо…       Время летит незаметно. Прошло почти три отведённых нам часа. В начале я думала, что этого вполне хватит. Но сейчас я оттягиваю тот момент, когда нужно будет уходить из его дома.       « — Ты уже не маленькая, Морис. Идём.» — спокойно говорит Он и легонько тянет за цепи, заставляя меня подняться на ноги.       « — Ты прав, я не маленькая. Наверное поэтому не хочу уходить, зная, что меня ждёт.» — грустная улыбка заставляет Его подойти ближе и заглянуть в мои глаза, пальцами подняв мой подбородок.       « — У тебя были шансы на спасение. Ты их удачно проворонила. Будь добра сдерживать обещания. Идём. Я не хочу делать тебе больно.» — грубо, совсем неприятно звякают цепи и я, почти спотыкаясь, пытаюсь успеть вслед за сероглазым.       Всё было готово к моему прибытию. Люди стояли вокруг небольшого возвышения и безустанно гудели, словно пчёлы. Король уже восседал на высоком троне, а вокруг неподвижно стояла охрана. Ни единый мускул не смел дрогнуть в этот момент. Но он был напряжен до предела. Испарина покрывала лоб, а глаза то и дело блуждали по толпе. Он, вероятней всего, до чёртиков был предан этому королю, безмозглому мальчишке, который не знал, что делал, не смог защитить столицу и людей от нападения Дракона и его Адептов. Мерзость.       Да, всё и правда было готово. Всё, кроме меня. Я чувствовала, как сквозь кожу испаряется моя уверенность и гордость, чувствовала, как стук сердца отдаётся в ушах и заглушает все остальные звуки, я уже сейчас понимала…       Понимала, что хочу жить.       Крик застыл где-то в горле, когда я подняла голову на своего палача. На миг весь мир перестал существовать. Где-то внутри всё рухнуло, сгорело дотла и развеялось по ветру. Я дрожала от злости. Дрожала от обиды и… боли. Я смотрела в эти серые глаза и тонула в омуте, захлёбывалась, задыхалась. Больше не было совершенно ничего. Я была пуста внутри, я уже не знала, что может спасти меня, придать сил на такой желанный и обдуманный миллионы раз миг. Я хотела мести, я хотела крови и криков боли и страха этих идиотов, иродов, которые так долго мучили меня, выставляли на посмешище в каждой деревушке Альтеры.       Внутри зажглась искра, она была последней из тех, которые я смогла бы из себя выдавить. Она была настолько желанной и лелеялась так долго, что упустить момент я могла.       Из горла вырвался рык, резко перешедший на крик боли и отчаянья загнанного в угол животного. Все силы были собраны для последнего рывка, последней попытки, после неудачи которой, сил просто не останется.       «Пусть умрут»       «Пусть все они умрут и сгорят в моём пламени вместе со мной»       Стук сердца эхом раздавался в ушах. Адреналин уже заполнил каждую клеточку моего организма. Я была готова в каждую секунду, в каждое мгновенье. Но я ждала. Я ждала унизительной речи, затем неодобрительного визга жалких людей, а после — молчаливой злости волшебниц и жалеющих взглядов эльфов, которые, вообще-то, редко посещают чьи-то казни. Я томила внутри себя силу, которую уже было невмоготу держать внутри, которая готова была вырваться вот-вот, едва по какому-то, известному лишь ей одной, сигналу.       И в один из моментов, последняя печать моего терпения была сорвана. Огненный вихрь тут же вспыхнул кроваво-красным пламенем и стремительно метнулся в толпу. Мгновенье, второе… Первые крики жалких людишек донеслись до моего слуха, убаюкивая, словно мелодия, колыбельная. Я так долго ждала мести, так долго терпела, что сейчас это — последний мой пир, последняя битва с моими врагами, последнее всё. От этого огонь беспощадно палил и сжигал, калечил и убивал. Плавилась кожа, горели одежда и волосы, закипала и испарялась кровь, воздух наполнился тяжелым дымом и запахом гари.       Я закрыла глаза, а потом вновь широко распахнула. Нет, я хочу видеть это, хочу наслаждаться этим, хочу смеяться и плакать, плясать и веселится… до тех пор, пока сердце бьется и гоняет кровь по венам.       Крепкие руки обвили меня, на глаза упала тёмная ткань. Я злобно зарычала и тут же дёрнулась, вкладывая в эти действия весь остаток силы. Из моих губ лились проклёны, вперемешку с попытками прочитать заклинание — единственное, которое я помнила без гримуара. Сильный удар на миг заставил появится искрам в глазах и я обессилено упала. Чьи-то руки тут же подхватили меня и больно сжали предплечья, толкая в спину. Грубо, со злостью.       Под крик людей, скотины, которую люди почему-то притащили сюда, я шла, не видя ничего, но чем-то наслаждаясь. Громко, слишком громко и близко был слышен приказ кардинала, который должен был быть исполнен мгновенно.       Ткань сдёрнули так же неожиданно быстро, как она и появилась. Я оскалилась, с ненавистью и жаждой крови всматриваясь в глаза короля, в глаза, которые были полны ужаса, страха.       Воздух рядом наполнился священной магией, в которой я узнала клирика. Взгляд метнулся в его сторону и остановился.       Я вздрогула и улыбнулась.       « — Я так и не узнала твоего имени. Как тебя зовут?» — словно наивный ребёнок, спросила я.       Лицо мужчины пропустило нотку боли, отчего больно стало и мне.       Послышался треск и первая вспышка молнии рассекла воздух рядом со мной. Вторую я уже не слышала.       И за самое мгновенье до…       « — Вильям.»