Приручение

Миша не слепой. Иногда он притворяется таким, но на самом деле он всё видит, подмечает и анализирует. Они сидят на веранде первого попавшегося на пути кафе, солнце только-только спряталось за край земли. Даня рассматривает его, взгляд пристален и оттого ощутим почти физически. Миша оборачивается к собеседнику, смотрит прямо в глаза, улыбается лукаво. Рэнделл чуть краснеет в смущении, отводит взгляд. Велика вероятность, что Миша понял о чужих чувствах раньше их обладателя. Вообще-то, сразу после этого открытия в его жизни начинаются веселые деньки. Он был бы не Мишей Совергоном, если бы не начал шутить на эту тему, пытаясь сделать её менее неловкой. — Эй, Даня меня любит больше. Да, Дань? — делает он вид, что обижен. Они сидят перед телевизором, смотрят очередной боевик и непонятно как переходят на тему личных взаимодействий любовного характера. Вот же идиоты. Рэнделл давится колой, пытается откашляться по пути становясь пунцового цвета, а затем смотрит на Мишу, будто у того рога и копыта отросли. — Конечно, — говорит он, тяжело сглатывая. Миша наблюдает за реакцией Димы, потому что, как ему кажется, все с ними очевидно, но их друг просто хмыкает и возвращается к экрану. Если честно, Совергон ждал большего. — Вот видишь, — продолжает он, отнимая остатки чипсов, — Это моё. Он делает жест рукой, обводя миску, которая стоит аккурат перед Даней. Рэнделл, очевидно поняв намёк, снова давится напитком. — Предатель, — говорит ему Дима, даже не смотря в его сторону. Рэнделл строит из себя оскорбленную невинность и отнимает у Миши добычу, сравниваясь при этом в красноте со стоп-сигналом светофора. Как мило. Миша позволяет ему это, потому что за шоу нужно платить, вместо борьбы удобнее устраиваясь на диване. — Дань, сходи уже к врачу. Ты как-то больно много кашляешь в последнее время, — невинно мстит он с деланной заботой. Рэнделл отставляет напиток в сторону. Если так подумать, то Миша никогда не рассматривал Рэнделла в качестве возможного партнера, хотя бы, потому что тот явно не был готов признать в себе тягу к своему полу. Да и наблюдая за отношениями Дани, Совергону уж точно не хотелось оказаться на месте тех девушек. Из Рэна был хороший друг, но вот любовник явно вышел бы не самый лучший. Хотя, если всё же задуматься, то у Даниила есть и свои плюсы. Хорошо скрытые и неявные, но все же. Во-первых, он всегда знает, что нужно собеседнику, инстинктивно подстраиваясь под чужие интересы. В их случае это хорошо, потому что Совергон тот ещё капризный ребенок время от времени. Во-вторых, он явно будет заботиться о сохранении отношений в тайне больше самого Миши. Это весьма практично. И в-третьих, Рэнделл, стоит признать, весьма симпатичен. Можно даже сказать, что красив. Мише нравилось разглядывать его, а это уж точно один из столпов хороших отношений. Но хочет ли он видеть Даниила в своей постели? Совергон задумывается ещё глубже, хотя куда уж. Образ откровенно пошлых картинок не отталкивает и даже не заставляет скривиться от абсурдности творящегося в них действа. Это мало что дает, но определённо служит неплохим началом. Итак, Миша не прочь войти в игру. Следующими в списке почему-то оказываются прикосновения. Они, безусловно, являются самым простым способом соблазнения, но Миша опасается, что это будет слишком. Рэнделл от одних только его шуток выглядит так, словно вот-вот схватит сердечный приступ, что уж говорить о физическом контакте. Собственно, поэтому он решает начать с малого. Они сидят все на той же веранде, но в этот раз народа вокруг не так много. Совергон тайком оглядывается вокруг, а затем случайно задевает чужую ногу своей под столом. Даниил выпрямляется по струнке смирно, с трудом сглатывая то, что с аппетитом жевал пару секунд назад. С места Миши открывается чудесный вид на румянец, что сползает с щек на шею, а оттуда под ворот футболки. Совергон поспешно отводит взгляд, чтобы не гадать, как далеко краснота продвинулась вниз по телу. Рэнделл ожидаемо откашливается. Хорошо, что не давится. — Миш, все хорошо? — обеспокоенно спрашивает он. Совергон весьма неплохо изображает возмущение. — Ты у меня спрашиваешь? Дань, я же просил тебя сходить к врачу, — переходит он в атаку. Рэнделл хмурится и утыкается в свою тарелку. Э, нет, друг, Цыркуновы так просто не сдаются. Миша тянется через стол и кладет свою ладонь на запястье Даниила в подобии поддерживающего жеста. — Слушай, я понимаю, что дел сейчас просто куча, но здоровье прежде всего, ведь так? — уточняет он серьёзно. Рэнделл краснеет ещё ощутимее, переводит взгляд с места их соприкосновения на Мишу и обратно, и, кажется, борется с желанием отдернуть руку. Уже неплохо. Совергон ловит чужой взгляд, позволяя заботе затопить всё пространство вокруг зрачка. — Мне приятно, что ты обо мне беспокоишься, но наша поза выглядит слишком вызывающе, — вместо ответа сообщает Даня чуть сипло. Миша разочарованно плюхается обратно. Это будет долгий путь. Он решает продолжить двигаться в этом направлении, ибо для осознания Даню явно необходимо выбить из привычной колеи. — Дорогой, что ты там копаешься? — вопрошает он посередь Мака, пока все остальные диктуют ему, что заказать у кассы. Толпа вокруг них замирает на переполненное неловкостью мгновение, а затем, словно по команде, синхронно складывается в три погибели со смеху. Все, кроме Даниила Рэнделла. Его глаза бегают с одного товарища на другого, словно его поймали с поличным за чем-то постыдном, поза выражает настороженность. — Быстрее, я тебе говорю, — уже более мягко требует он, поймав испуганный взгляд. Даня в сердцах выпаливает, что не хочет есть, хотя Миша точно слышал рёв его желудка пару минут назад. Совергон обдумывает вероятность купить что-то и продолжить представление, представить еду добычей, отнятой у дикого и могучего зверя, выставить себя эдаким рыцарем, но тут же отбрасывает эту идею. В случае Даниила, для такого ещё рано. Он берет любимый бургер Дани и преподносит его ровно противоположно. — Это в знак извинения за ту глупую шутку, — пытается он. Рэнделл улыбается ему всё ещё чуть смущенно, однако подарок забирает. Это не шаг назад, но и вперед они не продвинулись. — Оу, — говорит Лиза, переводя взгляд с Совергона на Рэнделла и обратно, — Оу. Миша дарит ей ухмылку, потому что любая фраза будет подозрительной. — Ты о чем? — вопрошает Даня, пялясь тем самым подобно школьнику, застуканному за просмотром фильма для взрослых. — Ничего, — успокаивает Неред, смотря в упор на Мишу, — Будь другом и сходи… притащи… чего-нибудь притащи. Она кривит губы, очевидно недовольная тем, что так и не смогла придумать что-то убедительное. — Да, Дань, — приходит на помощь Миха, — Принеси нам чего-нибудь выпить, а то как не на вписке сидим. Рэнделл внимательно изучает их, явно воображая самое худшее. — Ладно, — наконец соглашается он, тут же скрываясь на кухне. Лиза провожает его фигуру взглядом, а затем бьет Совергона по плечу. — Долго до тебя доходило, — говорит она, умещая в одно предложение все свои вопросы и переживания. — До него все ещё не дошло, — жалуется Миша, устраивая голову на плече у подруги. Лиза морщит лоб в недовольстве. — Он всегда был таким тормозом, — вздыхает она. В его планах оставить вкладку с гей-порно открытой, а потом послать своего верного товарища к ноутбуку под любым предлогом. Он уже не раз представлял это смущение и удивление на лице Рэнделла, предвкушал хорошее шоу. Но если не брать в расчет ситуацию выше, то он более чем расстроен столь медленным продвижением их отношений. Бывают моменты, когда он думает, что единственный способ оказаться с Рэнделлом в одной постели — это похитить его и приковать наручниками. Под нужным углом, — Миша согласен, — смотрится весьма соблазнительно, но не стоит забывать, что это будет полным фиаско для его плана. Так что он ждет, попутно начиная утомляться. Даня вваливается в его квартиру спустя полчаса от назначенного времени, сваливая всё на пробки. Совергон верит ему на слово. — А я тут весь заждался, — бросает он, придуриваясь. Рэнделл как-то странно оглядывает его с ног до головы, но ничего не говорит. — Я пойду разогрею пиццу. Снова. А ты пока выбери что-нибудь посмотреть на ноуте, — дает распоряжения Миша, скрываясь на кухне. Ему хочется остаться и посмотреть, как мышеловка захлопнется, но пицца действительно успела остыть, а что-то врать идея не лучшая. По приходу он обнаруживает Рэнделла на диване, традиционно красного и смущенного, а на экране идут начальные титры Звездных Войн. Мишу так и тянет проверить, закрыли ли его вкладку с порно, но он стойко выдерживает весь фильм и даже больше. Сайт все еще открыт, но вместо стартовой страницы открыта категория «в первый раз». Миша не может сдержать самодовольной ухмылки. Все выходные он обдумывает возможность послать Рэнделлу свои полуголые фотки, оправдавшись тем, что это на самом деле не ему, но по итогу приходит к выводу, что это пошло и банально, он может лучше. К тому же, такое поведение может запросто отпугнуть милого и наивного Данечку. В воскресный вечер они сидят в «1703», пытаются пить, пока Дима о чем-то увлеченно вещает, а Миша тем временем поглаживает колено Рэнделла почти в открытую. Даниил выдерживает целых три минуты и только потом стряхивает чужую ладонь, даря её обладателю сбитый с толку взгляд. Совергон подмигивает в ответ и берется за старое, пододвигаясь еще ближе. Ему хочется верить, что шестеренки в голове его друга зашевелятся хотя бы от такого напора, но, похоже, он ошибается. Даня весь вечер бегает от него по клубу, а когда Миша добивается своего, поспешно скрывается в ночи по ту сторону дверей. Он появляется на пороге их с Димой квартиры в четыре утра. Заспанный, взлохмаченный, в полуадеквате, он трезвонит в звонок, стучит в дверь, кричит, чтобы ему открыли, а когда получает желаемое, замирает на пороге, пялясь во все глаза на Мишу. — Нам надо поговорить, — скорее приказывает он, бесцеремонно вваливаясь в квартиру и направляясь на кухню, не снимая кроссовок. Совергон сонно плетется следом, не особо понимая, что происходит. — Ты все это время пытался подкатить ко мне, — начинает Даниил, усевшись на самую дальнюю табуретку. Миша неопределенно пожимает плечами. Вполне возможно. — Зачем? — спрашивают у него и сами замирают, будто боятся ответа. Миша снова пожимает плечами. Сейчас не его очередь открывать все карты. Даня вздыхает, отводит взгляд к окну, стучит ногтями по столу, выдает в себе волнение, оборачивается рывком, вгрызается в Совергона взглядом. — Это была шутка? — серьезно спрашивает он, — Какой-то спор? Миша смеётся чуть нервно. — Хорошего же ты обо мне мнения, — выдавливает он. Серьезно? Его друг, — почти любовник, — правда думал, что он способен на такое? — Я… не знаю, что ещё сказать, — признается он, тяжело сглатывая. Миша резко успокаивается. — Знаешь, — заверяет он. Рэнделл неопределённо поводит плечами, копируя его жест пару минут назад. — Догадываюсь, — поправляет. Миша хмыкает. Какое безопасное слово. — Пытаюсь ли я тебя закадрить? — задает он сам себе нужный вопрос. Даниил смотрит на него в ожидании, стучит пяткой кроссовка о пол, чуть хвостом не виляет. Цыркунов дарит ему самодовольную улыбку, а затем отвечает себе совершенно ровно: — Да. Не проходит и минуты, как Рэнделл пулей вылетает из его квартиры. Миша знает, что это кризис осознания, через который каждый должен пройти в одиночку, но на третий день ожидание становится в тягость. Он уже попросил Лизу и Диму, а также для всякого и Юру, справляться о состоянии Даниила, но всё же некое беспокойство не покидает его бренные кости. А что если он переборщил? Что если внутренняя гомофобия Даниила слишком сильна? Что если он открыл своими действиями дорогу в самый настоящий ад? На четвертый день его заставляют монтировать видео и настоятельно советуют не забивать свою талантливую голову понапрасну. В принципе, он подчиняется. На самом деле, он не очень-то расстроится, если у них с Даней ничего не выйдет. Он понимает, что влюблённости может быть недостаточно, временами даже любви не хватает, что уж говорить о симпатии. Он просто… не хочет, чтобы всё кончилось плохо для кого-то из них. В идеале, конечно, ему бы было замечательно обзавестись парнем и сделать разом половину того чтива с фикбука близким к реальности, попутно не имея ничего общего со второй, где смерть смертью погоняет. Вот так и только так. Быть одному ему уже как-то поднадоело. Он подскакивает в кресле, когда раздается звонок в дверь. На телефоне, с которого он зачем-то снимает блокировку, десяток пропущенных от знакомого номера. По ту сторону двери его ждет Рэнделл. — Ты всё знал, — обвиняют его с порога. Миша самодовольно ухмыляется. Приручение прошло успешно.