Gib mir Sex

Ни для кого не секрет, что Америка любит быть на высоте. Очередная авантюра самопровозглашенного героя вылилась в обычную карточную игру. Обычную игру. Правила просты: все спокойно играют ровно до тех пор, пока в игре не останется двое. А вот тогда начинается самый сок: проигравший в баталии выполняет желание победителя. Правила не новы, но учитывая, кто там играет, зрелище должно быть интересным. Карты доверили раздавать Японии, как самому ответственному. Кику, дрожащими от предвкушения странной игры руками, раздал на восьмерых, удобнее усаживаясь в кресле за круглым столом. Германия уже мысленно готовил стратегию по обгону соперников – с Америкой, Англией и прочими он уже проработал. Остался Брагинский. Этот вечно улыбающийся садист в шарфе, как его представляли все, для Людвига был некой загадкой. «Россия страшен своей импровизацией…» - промелькнуло в голове немца и тот, встряхнув головой, начал разглядывать свои карты. Англия уже прекрасно знал, что Россия точно выйдет в победители и будет сражаться до победного конца, однако быть его оппонентом ему всячески не хотелось. «Кто знает, что взбредет этому ненормальному в голову?» - думал Артур, проводя пальцем по ребру козырной карты, как бы решая, проигрывать и ущемлять свою гордость, или пойти на поводу принципов и… Дальше Кёркленду думать не хотелось. Проигрыш. Однозначно. Альфред, как герой, думал, что обогнать всех будет раз плюнуть, и даже Россию он спокойно обыграет, заставит встать на колени… Дальше он наказание не придумал и, улыбаясь своим победным мыслям, попивал колу через трубочку, громко чавкая и выводя из себя всех игроков. Ни Японии, ни Китаю эта затея не понравилась. Переглянувшись, азиаты поняли, что финальная битва будет между Россией и кем-то из Европы. На Америку они даже не смотрели – легкомыслие этого человека сразу перечеркнуло его шансы на победу в этой холодной и расчетливой игре. Если только удача… Сдаваться в самом начале шоу было для Яо, как и для Кику, позором, так что придя к молчаливому согласию играть до тех пор, пока ситуация не начнет накаляться, азиаты молча развернули к себе свои карты, выстраивая стратегию игры. Для Италии было просто веселое времяпрепровождение. Наивный Венециано даже и не думал выиграть – просто отдохнуть и повеселиться вместе – чем не прекрасное проведение вечера? Так же думал и рядом сидящий Канада, попивая чай и внимательно разглядывая свои карты, не решаясь спросить – а как играть-то в них вообще? Игра началась по команде Альфреда. И уже через пару минут из нее вылетел Италия вместе... с Альфредом. Для американца это был шок. Как так?! Вылететь в начале игры. А как же победа, наполеоновские планы? Все кануло в небытие. Америка с печальным видом начал зажевывать стресс гамбургерами, внимательно следя за игрой. Недолго думая, вслед вылетели Канада с Англией. Гордость на пару с принципами будет грызть душу Артура еще долго. А что еще больше бесило англичанина, так это ехидное выражение лица Франции, который не мог не съязвить по этому поводу. Кёркленд недоумевал – как Бонфуа, зная, что может остаться на пару с Россией, так спокойно относится к игре? Вопрос отпал сам собой – Франциск вылетел следом. Игра становилась все жестче – лишь шелест карт и тихое дыхание. Ах да, еще чавканье Америки, но на это уже никто не обращал внимание. Китай тихо бормотал себе под нос, выкидывая очередную карту. Как оказалось – последнюю: оставшись без козырей, Ван Яо просто сдался, отходя от своего места и присоединяясь к смотрящим странам. Хонда, понимая, что стычка будет между Германией и Россией, медленно начал разбрасываться козырями. В итоге на скамью зрителей отправился еще один. Германия всячески пытался просчитать – сколько было козырей, сколько ушло, сколько карт на руках русского, сколько там тузов и есть ли козырной. Бедного Людвига пот прошиб от волнения, мысли начали путаться, голова болеть от напряжения. Иван же мило улыбался, сильнее надавливая большим пальцем на веер карт. И от этой улыбки Германии стало страшно, жутко и плохо. Из двух карт в руках Брагинского одна, мелькая черным, упала перед носом немца. Козырной трефовый туз. В след за ней полетела и последняя карта русского. Победа обошла Германию стороной. Страны-зрители замерли в ожидании, Людвиг кусал губы, соображая, какое же желание ему загадает Россия? Тем временем Иван тихо встал из-за стола, медленно приближаясь к Германии. Тяжелая рука русского опустилась на плечо немца, и тот от неожиданности вздрогнул. - Германия… - приторно-сладкий голос России заставил Людвига вздрогнуть. Горячее дыхание коснулось уха проигравшего. От прошептанного Германия становился краснее и краснее. Россия на это лишь усмехнулся… *** Большая комната, обитая бордовым бархатом, была освещена лишь неоновым светом двух огромных софитов, направленных на небольшую сцену. Металлический шест отливал серебром, а напротив, на расстоянии полутора метров, красовались черные кожаные кресла. В одном из них сидел мужчина, поправляя свой шарф и чему-то дико ухмыляясь. А в комнате играла неспешная музыка, отбивая басами. Дверь,находящаяся поодаль от сцены, скрипнула и, цокая каблуками, к металлическому шесту прошел накачанный мужчина с растрепанными светло-русыми волосами. Чуть качнувшись на высокой шпильке черных лакированных ботильонов, мужчина потупил взгляд, пытаясь спрятать покрасневшее лицо, однако даже при таком освещении Брагинский увидел смущение немца, отчего улыбка стала еще шире. Устроившись в мягком кресле, Россия пожирал взглядом любое движение смущенного мужчины, разглядывая ажурные черные чулки на подвязках, плотно облегающие накаченные ноги. Людвиг был готов помереть от стыда. Каждой клеточкой своей кожи он чувствовал взгляд России. От этих глаз Германии становилось не по себе. Встав возле шеста спиной к зрителю, Людвиг широко раздвинул ноги, представляя Брагинскому на обозрение шикарное накаченное тело, в особенности ягодицы, украшенные ажурным пояском бордового цвета. Ваня этот жест оценил, одобрительно хмыкнув и скрестив ноги. Поймав ритм музыки, Людвиг медленно присел, водя ладонями по шесту и обхватывая холодный металл. Глаза России неустанно следили за таким видом немца. Германия, обойдя шест и облокотившись на него спиной, стал медленно опускаться вниз, скользя шестом меж ягодиц. Закончив, Людвиг опустился на колени, обхватил металл ногами , скрестив щиколотки и притягивая себя за них. Краем глаза Людвиг заметил, как Брагинский облизнул нижнюю губу, отчего немец покраснел еще больше. Все эти цоканья каблуков, плавные движения Германии, чулки, из-под которых видно, как играют мышцы накаченного тела, заставляли Россию возбуждаться. Но еще более возбуждался сам Людвиг – осознание своего положения,что он, педантичный и строгий, будет вот так пошло раздвигать ноги перед русским, приседать около шеста, представляя Брагинскому свое практически голое тело. Женская атрибутика – кружевные чулки с пояском и ботильоны - придавали щекотливость ситуации. Германия чувствовал себя последней портовой блядью, и эта мысль, почему-то, лишь возбуждала обычно чопорного немца. Скрыть возбуждение не удалось, ведь на Людвиге не было даже нижнего белья. Россия на это лишь открыто засмеялся, вставая с насиженного места и медленно подходя к мужчине. - Россия! – Взвыл Германия от отчаяния, поворачиваясь к Ивану лицом. – Может, хватит издеваться?! Брагинский снова ухмыльнулся, прижимая Германию к шесту и впиваясь длинными пальцами в упругие ягодицы немца. От подобной выходки у Людвига перехватило дыхание и он, истерично охнув, удивленно посмотрел на Россию. - Кто тут издевается, а? – Низким возбужденным голосом прошептал Иван, вжимаясь своим стояком в пах немца. Людвига затрясло мелкой дрожью, ноги подкосились, и он чуть не упал – благо Брагинский держал его за ягодицы, начиная тереться своим возбужденным членом. Не медля, Россия переворачивает Германию, расставляя широко его ноги и проводя пальцами правой руки от колена вверх, до краев чулка, чуть оттягивая и отпуская. Небольшой хлопок по разгоряченной коже снова заставляет Людвига охнуть, он наклоняется вниз, скользя руками по гладкому шесту. Россия освобождается от ненужной одежды, не прекращая дразнить Германию, водя руками по возбужденному телу, задевая соски и пах мужчины, минуя член. От такой странной пытки немало возбужденная плоть Германии начала болезненно ныть, истекая смазкой. Нежно, легкими касаниями Брагинский продолжал дразнить немца, водя подушечками пальцев по члену Людвига, размазывая вязкую смазку по всему члену. Кусая губы, Германия стонал и подавался бедрами навстречу, желая получить скорейшую разрядку. Иван лишь в открытую усмехался, продолжая играть с податливым телом немца. - Прекрати уже, - шумно выдохнул Германия, захлебываясь очередным стоном. Россия терся своим возбужденным членом меж его ягодиц, водя руками по рельефной спине немца и оставляя красноватые отметины от ногтей. Наслаждаясь громкими стонами, Иван снова ухмыльнулся, прижимаясь грудью к спине немца, обжигая мочку уха горячим дыханием. - Gib mir sex, - прошептал Россия, кусая кончик уха. От сказанного ноги Людвига подкосились, и он рухнул на колени, скользя руками по металлическому шесту. Брагинский повторил свою фразу, настойчиво лаская член немца, особое внимание, уделяя уздечке, на которую он надавливал большим пальцем и дразнил кончиком ногтя. - Gib mir sex, - усмехнулся русский, резко приставляя пальцы левой руки к губам Германии, надавливая на нежную плоть с тонким намеком. Людвиг послушно открыл рот, смачивая слюной каждый палец Брагинского, посасывая в отдельности и кусая фаланги. Помучив еще немного рот немца, Иван резко ввел один палец, начиная разрабатывать колечко мышц. Неприятные ощущения нахлынули на Германию с головой, и тот быстро попытался соскочить с пальцев, но крепкая хватка русского не дала этого сделать. Вместо наказания Россия ввел еще два пальца, начиная резко трахать Людвига, растягивая анус мужчины. Германия чувствовал неприятное жжение, ему хотелось скорейшего прекращения этого наказания, но тут Россия задел заветную точку, отчего по телу немца прошла сладостная судорога. Брагинский упивался каждым стоном, который он срывал с губ Германии каждым толчком пальцев. Ему уже давно хотелось войти в это соблазнительное тело, заставить извиваться от наслаждения, дрожать от предвкушения близкой развязки, кончить от бурного оргазма в немом крике. Свой член уже болезненно ныл, требуя более серьезных действий. Вынув пальцы под недовольный стон, Россия раздвинул ноги Людвига и резким движением вошел в подготовленное тело любовника. Практически выйдя из Германии, Иван, подхватив мужчину под бедра, резко толкнулся вперед, заставляя немца врезаться грудью в холодный металлический шест. Людвиг похабно охнул, впиваясь ногтями в металл и подставляясь под резкие глубокие толчки, от каждого из которых у Германии просто срывало крышу. Под сиплые хрипы русского мужчина кусал до крови губы, орал от наслаждения, захлебываясь слюной. Пот лил ручьем с обоих, Россия жестко вколачивался в тело любовника, до синяков сжимая бедра партнера. Вцепившись рукой в правую голень, Брагинский порвал чулок, отчего Германия застонал еще больше. Срываясь на тихие стоны, Иван замедлил темп, чем вызвал явное неудовольствие у своего партнера. Обхватив Германию за грудь, Россия начал медленно двигаться в теле любовника, попеременно срываясь на быстрый темп. От контраста ощущений Людвиг начал кричать еще громче, срывая голос и царапая шест. А Иван продолжил свою пытку, запуская одну руку в светлые волосы немца и начиная дергать их, откидывая его голову к себе на плечо. Темп толчков стал быстрее, проникновение глубже, стоны пошлее и громче. Людвиг подавался бедрами навстречу, обхватывая член Брагинского. Россия дико рычит, цепляясь пальцами в бедро мужчины и оставляя дырки на втором чулке. Германия лишь охнул, прижимаясь спиной к влажной груди русского. Накал эротизма уже был далеко запредельный: развратные вздохи и грубые, жесткие движения, приносящие какое-то мазохистическое наслаждение. Брагинский в страстном порыве стал покрывать укусами шею мужчины, оставляя полукружные следы от зубов. Не отпуская кожу под затылком, Россия резко останавливается. Под жалобные всхлипы Брагинский медленно вышел из тела, после чего резко толкнулся вперед, насаживаясь до основания. Людвиг взвыл. Таким сексуально изможденным он еще никогда себя не чувствовал. Этот русский творил с ним все, что вздумается, и от этой мысли немец еще сильнее чувствовал возбуждение, болезненно отдающее в паху. Жалобно заскулив и получив еще один толчок, Германия широко раскрыл глаза и вздрогнул – русский придумал еще одну игру. Он уже итак чувствовал властные губы на своей шее, зубы, сжимающие влажную от пота кожу, член, распирающий зудящую дырку. Последнее он чувствовал очень хорошо – Иван, войдя до конца, застыл, вжимаясь всем телом в тело Германии, начиная водить внутри членом по простате, надавливая то сильнее, то слабее. Волны наслаждения одна за другой проходили по телу мужчины, заставляя открыть рот в немом крике – сил уже не осталось. Подразнив немца еще немного, Россия одной рукой начал ласкать член Германии, продолжая медленные глубокие толчки, постепенно убыстряя темп. Людвиг прикрыл глаза, хрипя от наслаждения и изнемогая от желания – ласки с обеих сторон сводили с ума. Иван же тем временем начал кусать плечи партнера, входя в горячее тело с каким-то диким фанатизмом. Стоны и крики заглушили Россию, а кольцо мышц сжало член Брагинского – Германия забился в конвульсиях, пачкая руки русского белесой жидкостью. Вторая волна наслаждения накрыла Германию с головой, стоило ему почувствовать горячую липкую жидкость внутри. Россия повалился на Людвига, тяжело дыша и сжимая тело немца в стальных объятиях… *** - Эй, Германия! – Настойчивый голос русского отвлек Германию от состояния какой-то дремоты. Стоп. Это все ему привиделось? Это об этом он думал, как о желании Брагинского? Щеки Людвига тут же покраснели, он резко посмотрел на Россию,который продолжал все так же мило улыбаться проигравшему в карточной баталии. - Знаешь, Германия, - перемена в интонации не понравилась Людвигу. Иван наклонился к ушку немца, обжигая дыханием нежную кожу. От сказанного русским Германия заалел еще сильнее. Иван лишь хитро ухмыльнулся, предвкушая завтрашний вечер…