Глобальное потепление

      Душно. Слишком душно для ее города. А ведь вчера по новостям передавали, что потепление будет постепенным...Но почему-то уже сегодня она ощущает его стремительное дыхание, готовое, кажется, растопить даже ту глыбу льда, что люди именуют сердцем. Да разве что-то способно добраться туда, в вечную мерзлоту, затмевающую даже холода Антарктиды...или Арктики? Она не учила географию - душа тянулась к чему-то высокому. То ли к гладким плечам, высеченным из камня, то ли к широким мазкам масляной краски на нежном полотне, то ли к видам величественных колонн... Она и сама пока не решила.       Достав потертый от постоянного ношения в тесном рюкзаке альбом, которому явно не хватало десятка страниц, она задумалась. Стоит ли рисовать сейчас, в этом душном темном вагоне метро, наотказ заполненном уставшими после тяжелого дня людьми?       Лица сменялись, и проблема решилась сама собой. На очередной станции вагон почти опустел. Ей показалось, что даже лампы стали светить немного ярче. Или не показалось?       Сменилось уже несколько соседей. Рисовать совсем не хотелось. А дорога тянулась мучительно долго. Кажется, она снова в каком-то странном порыве поднялась слишком рано, уехала слишком далеко и слишком забылась. В ее жизни избыток был частым гостем. Главным образом, избыток чувств, подбивавший ее отправляться вот в такие вот путешествия. И плевать, что завтра понедельник.       По полу скользнула тень, вынудив поднять глаза. А она и не заметила, что уже несколько минут разглядывала следы чьих-то пыльных ботинок. Место напротив, тяжело опустившись, занял парень. Скинул капюшон, тряхнув влажными от полуденного дождя темными волосами, поймал взгляд ее печальных глаз своим, пронзительно-серым. Ей показалось, что, вопреки прогнозам, глобальное потепление наступило мгновенно. Она даже проверила погоду, на несколько секунд погрузившись в свой мобильный. Странно. Слегка аномально для ранней весны, но не настолько, чтобы заставить ее лицо пылать от духоты. Да и дождь прошел недавно... Где-то в грудной клетке затрещал, раскалываясь, лед.       Она решилась. Подняла глаза на незнакомца, нашла давно позабытый альбом... Мир замер. Свет перестал мигать, затих мерный стук колес, даже дыхание замедлилось. А рука все очерчивала на бумаге мягкий овал лица, слегка длинноватый прямой нос, тонкие губы...       Незнакомец наблюдал, но она не замечала. Не замечала и спокойную улыбку, карандаш в расслабленной руке, шепот бесконечных изрисованных страниц.       Привычным жестом вырвав лист, она вдруг опешила. Ей и раньше дарили улыбку в ответ на такие небольшие, но до милых ямочек на щеках приятные зарисовки. Ей всегда было тепло, но откуда тот жар, что сейчас заставляет пылать ее щеки? И никакой тахикардии до этого момента и в помине не было. А с молочного листа ей улыбался обаятельный парень. Она пару раз моргнула. Улыбка стала шире. Кажется, мир перевернулся, потому что нарисованный парень был хмур и сосредоточен, а она уже протягивала лучезарному незнакомцу слегка помятый от волнения лист. Нет, такой улыбки ей еще никто не дарил.       Открылись двери. Парень едва заметно помрачнел, подхватил вещи и направился к выходу. На сидении остался рисунок, но не из-под ее волшебной руки. - Вы обронили, - тихо произнесла она, подхватив лист и намереваясь отдать незнакомцу.       Тот лишь покачал головой, еще раз улыбнулся и выбежал из вагона.       ...Она смотрела на свое отражение на листке бумаги. Те же темные волосы, крупноватые уши и аккуратные губы. Подпись в углу гласила:

Суббота, 15:00, Городской парк. Возьми с собой краски с:

      Кажется, она давно проехала свою станцию.