Отчаяние безумца

      Что толкает людей на отчаянные поступки? Долг? Обещание? Приказ старшего по званию? Вряд ли отчаянные и импульсивные поступки можно объяснить рационально, спрятать их за странными, притянутыми за уши, объективными причинами.       …А может, всему причиной чувства? Да, те самые чувства — вирус, ошибка в целой жесткой системе, имя которому разум.       Чувства ли подталкивали самого холодного и рационального алхимика к странному решению? Способен ли он чувствовать? Знаете у кого чувств с избытком? Лишь у психопата, который готов загрызть зубами обидчика и в порыве ревности убить жену статуэткой. Если прислушаться к окружающим Багрового алхимика людям, то, видимо, после недолгой ассоциативной цепочки можно сделать некоторый весьма примечательный вывод. Багровый алхимик – нестабильный человек, помешанный на работе и собственных принципах, вгоняющих в ужас коллег. Однако он был человеком — существом, для которого эмоции совершенно нечуждая материя. Несмотря на то, что на людях мужчина предпочитал не показывать то, что твориться у него на сердце. Верно, слабости непринято выставлять напоказ. Кимбли поддерживал свое реноме. Для военного человека важен долг, а привязанность — та непозволительная роскошь, а главное слабость, что вынуждает оборачиваться назад и метаться между долгом и иррациональной болью у самых ребер. Однако даже человеку войны необходим уютный уголок и кто-то, кто будет рад, кто будет встречать с порога и улыбаться лишь тебе, искренне и тепло. Кто будет дарить, а он — забирать.       Любовь — та же игра в равноценный обмен. И Кимбли играл. И он любил. И он за чувства был в ответе.       Единственный человек, кто понимал его с полуслова, с одного взгляда, ушла в иной мир после долгой болезни. Она была его светом — жестокая прозаичность ставшая правдой в один миг. Тем человеком, который мог бы на него повлиять, влиял и влияет до сих пор. Иначе он бы не решился на столь безрассудный поступок…       Даже чудовище способно любить и горевать, чтобы об этом не думали остальные и как бы само «существо» не реагировало. Кимбли до последнего считал, что просто привязался к молоденькой девушке, с которой познакомился одним дождливым серым вечером. Привязался. Просто привязался. Он готов был перед всеми отрицать и скрывать то, что испытывало его черное сердце, находясь рядом с сокровищем. Всего лишь игра, которая затянула азартного игрока на нервах и чувствах своих соперников и поймала манипулятора в ироничную ловушку. Заигрался и пропал.       Алхимик привык к светлому образу рядом, такому не похожему на него. Он помнил её рыжие локоны, её улыбку и яркие глаза, тепло её тела, прикосновения нежных рук и крепкие отчаянные объятия, когда он начинал злиться. Помнил жар её губ и веснушки на её бледной коже... Казалось, что все это чудесный сон, мгновенно превратившийся в мучительный ночной кошмар. И Зольф не мог проснуться. Как и она. Его маленькая принцесса — сокровище, которое он оценил лишь утратив, — закрыла глаза и больше не просыпалась. И не проснется.       Никогда.       Похороны прошли тихо, никого не было кроме Багрового алхимика и кладбищенского работника, выкапывающего перед молчаливо стоящим под зонтом мужчиной могилу. В день прощания снова шел дождь. Тяжелые капли барабанили по куполу серого зонта, не заглушая глухого стука лопаты, вонзающейся в сырую землю.       Зольф хладнокровно и формально отнёсся ко всей бюрократической волоките, связанной с организацией похорон и прочего. Ведь они не были даже женаты, не были связаны обязательствами, однако алхимик словно потерял часть себя. Брюнет вел себя отстраненнее и флегматичнее обычного. Меньше язвил, снисходительно улыбался. Больше прятал глаза за полями шляпы, а нос в теплом бледно-голубом шарфе, связанный её руками. Когда аккуратный почти миниатюрный гроб лег в вырытую яму, мужчина, неспешно склонившись, чуть дрогнувшей рукой взял горсть земли, нервно сжимая её в ладони. Он многое хотел сказать своей женщине, многое хотел ей дать и сделать. Но не решился тогда, когда ещё мог, а сейчас уже поздно.       Зольф Джей Кимбли остался один.       Горсть земли упала на крышку гроба, рассыпаясь маленькими комьями по гладкому дереву, а над головой раздался первый раскат грома. А серо-голубые глаза наблюдали за плачущим свежим надгробным памятником.       День прошел. Неделя. Месяц. Полгода. Скоро будет год.       А мысли каждый день об одном. О ней. Каждый раз разражаясь и злясь, Кимбли пытался забыться работой, что раньше наравне с проведенными минутами с его женщиной приносила ему настоящее удовольствие. Или, наоборот, с ней рядом было также прекрасно, как идеально выполненный приказ? Работа без сна и отдыха. Это помогало, но когда мужчина буквально валился с ног и проваливался в темноту под глазами, его греза вновь приходила к нему, делая пробуждение болезненным и невыносимым. А затем снова работа до изнеможения, снова долгий сон, которым хочется забыться от жестокой правды.       Неужели нет ничего, что может вернуть ему покой? Вернуть… её?       Кимбли знал один способ. Мужчина решительно поднялся, подхватывая с вешалки на стене белую шляпу, и впервые за долгое время уходит с работы на своих двоих и раньше обычного. Он догадывался, где искать ответ на терзающий его душу — а есть ли она?.. — вопрос.       Мир потерял краски, скатываясь в констатацию фактов и действий. На алхимика снова накатило забытье, но теперь совершенно иное. Дома за бесконечными стопками книг и листов с расчетами. Хватит ли у него духа? Насколько велико его отчаяние? Подобный риск не прикрыть даже исследовательским интересом.       Безумца сразило отчаяние.       Объяснения не нужны: после долгого анализа и сбора компонентов мужчина положил в лабораторный таз локон огненно-рыжих волос, до сих пор хранивший её запах. Правда, уже настолько тонкий и неосязаемый… А это значит, что ещё немного и последняя родная частичка уйдет, исчезнет. Стиснув зубы, обезумевший алхимик безмолвно завершил последние приготовления.       Что ощущает самоубийца, планируя свой уход? Отчаяние и безумную решительность. В этом Зольф Джей Кимбли был похож на них — на добровольных смертников. Мертвый взгляд, твердое намерение и каменные напряженные плечи. Словно робот или ожившие от алхимии рыцарские доспехи — только череда движений, определенная последовательность действий и ничего больше. И так изо дня в день. Каждый месяц в течении целого года. Алхимик отказался от эмоций, но загнанные глубоко внутрь они прорывались, рвались наружи, подталкивали к импульсивным поступкам. И не было сил и контроля, чтобы удержаться. Ведь он безумец, а безумцы если привязываются, то навечно.       Глубокий вдох и выдох, негромкий хлопок, и ладони медленно опускаются на пол. Словно через вату до сознания доходит треск алхимического преобразования. Реакция началась, круг засветился во мраке комнаты, а под ногами разверзлась пропасть-глаз.       Ощущения лишь в последний момент забили тревогу, однако пути назад уже нет. Истина поглотила мужчину, утягивая в молочно-белый водоворот и лишая надежды, веры в могущество алхимии и последней отрады. Боль пронизала тело тысячью иголок, безжалостно скручивала нервы, вынуждая беззвучно задыхаться от спазмов.       Если хочешь вернуть любовь — отдай взамен нечто равноценное. Лучше смерть, чем то, что ждало мужчину впереди: гора преобразованного человеческого мусора в центре круга, кровь на стенах и полу, потухшая лампа, погрузившая домашнюю лабораторию во мглу, ожоги на руках вместо преобразовательных кругов.       Алхимик безвольно рухнул на пол, осознавая свою ошибку. Роковую.       Именно тогда… он впервые не сдержал мужские слезы. Слезы горя и бессилия. Окровавленная ладонь легла на неестественно побледневшее лицо, а губы исказила нервная ухмылка, сломавшаяся по краям. Кимбли теперь не чувствовал физической боли. Он не чувствовал практически ничего. От него ничего не осталось. Он теперь алхимик без алхимии, мужчина без женщины.       На что ему Истина, если в его жизни нет любимых?.. Нет того, что могло ему помочь, что удерживало от безумия. Кимбли ухмыльнулся в ладонь и рассмеялся в голос. Заливисто и отчаянно. Его ничто не спасет, ни любимая работа, ни любимая женщина.       Спасительниц больше нет.