Солнце Бродяги

Она говорит, что это ничего не значило. Что тот поцелуй с Арчи был случайностью, ведь ночь была сумасшедшая, а Джаг сам бросил её прошлым вечером. Вот так все странно совпало. Обхватывает его лицо мягкими руками, доверчиво распахнув серо-голубые глаза. И он верит ей. К черту. Он и сам тогда с Тони не кроссворды разгадывал. Джаг согласно кивает, роняет хриплое «Я все понимаю, Бетти» и целует её. Крепко и почти жадно, словно желая сжечь, развеять в воздухе её слова об этом чертовом поцелуе. Словно они ничто. Пепел и пыль. Да только не получается. Может, воздух в его трейлере слишком влажный. Наверняка. Да, так оно и есть. Конечно. Да только сердце, едва начинающее открываться навстречу карамельной блондинке, снова тонет в пучине боли и разочарования. И в глубине раненого бедняги не хочет растворяться простая, но ядовитая мысль. Она ему лжет. Джаг привык проводить перемены в комнате отдыха. Одно из действительно приятных мест школы. Обычно искренне рад видеть он лишь Бетти и Арчи, но теперь именно из-за них почти не заходит туда. Предпочитая увиливать от вопросов Купер и проводить время с Тони и Свит Пи. Нет, с Бетти он не порвал и не собирался. В конце концов, он все еще любит её. Кажется.       Поразительно, как он был рад этим отношениям в начале, и как тяжело поддерживать ему их сейчас. Они по-прежнему часто обедали вместе, гуляли после школы, сидели у Попса. Но стоило Джагу приобнять её, поцеловать, как моментально он вспоминал Арчи. Это сводило его с ума, ведь Бетти ему все объяснила. Но он все равно не мог заставить себя забыть это. А вынужденное лицемерство бесило его. Он начинал себя ненавидеть за эту паскудную ложь. Наверное, он выглядит действительно дерьмово, если в один из поздних вечеров к нему подсаживается Шерил. Вот уж от кого Джаг не ожидал внимания. — С тобой все хорошо, Бродяга? Он непроизвольно улыбается. Голос у Ледяной Королевы что-то совсем не ледяной. За последние месяцы Шерил стала какой-то незаметной. Почти. Он, конечно, приметил, что её волосы стали короче, лицо спокойнее, глаза не метали молнии, а принижать окружающих она почти перестала. Даже алая помада на губах стала выглядеть теплее. Не только он спустился с небес на землю. — Более-менее. Просто немного сложностей. — Бетти? — Шерил наклонилась к нему и пододвинула к себе его нетронутый коктейль, — из-за того, что она поцеловала Арчи? Вот этого он точно не ожидал. Наверное, изумление отразилось на его лице, ведь Шерил ответила на невысказанный вопрос почти сразу: — Это произошло в пикапе Арчи у моего дома. Я видела этот исторический момент из своего окна. — Она поцеловала? — Джаг все это время думал, что инициатором был Арчи. — Мне жаль, но да, — Шерил сочувственно смотрела на него, — он сам был этому не очень рад. Восхитительно. Оказывается, Арчи не предатель. От этого чуть легче. Но вот от предательства Бетти стало в разы хуже. Шерил говорит правду — смысл ей лгать? Он ведь все равно потребует объяснений у своей девушки. А врать она умеет ужасно, точнее, вообще не умеет. Это знает и Блоссом, и Джонс. Джагхед и Шерил за одним столом. Кто бы мог подумать. Без насмешек и ядовитых выпадов. Он вспоминает вечер, когда арестовали отца. Тогда его мир тоже рухнул. Примчались Арчи и Бетти с Вероникой, но толку от их извинений для него не было. Он что, выиграл случайно лотерею на постоянные разочарования? Хотя, нет. Джекпот в этом розыгрыше, бесспорно, сорвала Шерил. Пожалуй, Джаг ей даже сочувствовал. А сейчас она спокойная и грустная сидела напротив и пила его коктейль. Не сыпала бессмысленными словами. Просто была рядом. Но такие моменты не могут длиться вечно. Ему нужно порвать с Бетти — навсегда и окончательно. И отвезти Шерил домой. Он не позволит ей ночевать в придорожном кафе, как делал сам еще полгода назад. Но на его предложение она лишь качает головой. — Я не хочу домой, Джагхед. Просто посижу здесь, — признаваться, что дома наверняка мать с очередным клиентом, слишком унизительно, — там сейчас не слишком уютно. Но он не может её оставить. Не сейчас, когда она такая растерянная и тихая. Такая…прекрасная. Впервые Джаг так думает о ней. Он знает, что она сильная и упрямая, но сейчас её беззащитность и некое доверие к нему побеждают его. — Ладно. Но я вернусь. Скоро. Переночуешь у меня, — предвидя её возражения, Джаг опережает их, — у отца дела на Юге. Вернется лишь завтра вечером. Как он и ожидал. Предсказуемо, и от этого еще противнее. Прямой вопрос моментально приводит Бетти в истерику. Но идеальная девочка быстро берет себя в руки. Извиняется и молча уходит. Наверное, и правда первая любовь не забывается. И все-таки, он чувствует себя чертовски паршиво. Обратная дорога в кафе для Джага полна противных и липких мыслей. Что ж. Их отношения были обречены. Борьба против бури бессмысленна. Завтра все наверняка будут судачить. Сплетничать и насмешливо улыбаться. Плевать. Это уже ничего не изменит. Когда он распахивает дверь кафе, посетителей в нем почти не осталось. Но она здесь. Задумчиво смотрит в окно, рассеянно накручивая волнистую прядь на палец. В неоновом свете кафе выглядит еще красивее, загадочнее. На секунду Джаг очарован этой картиной. Услышав звоночек над дверью, Шерил переводит взгляд шоколадных глаз на него. Легко поднимается из-за стола и идет навстречу. Действительно необычный вечер. Джаг в начале их встречи был так удручен и подавлен, что даже не заметил необычного наряда Шерил. Черное простое платье, струящееся по стройной фигуре до колен. И никаких украшений. Лишь брошь на воротнике темного пальто. Та самая, что на время попала к нему. Шерил подходит и вопросительно смотрит на него. Озадаченный Джаг кивает, и она берет его под руку. На её ногах неизменно высокие каблуки — они почти одного роста. Её мягкость, грация и женственность безумно нравятся ему. Джаг оставляет мотоцикл у кафе — погода располагает к прогулке. На нем куртка Змеев — никто не достанет их, несмотря на темноту. Шерил тоже чувствует это. Неопределенное, вдохновляющее, словно мерцающее ощущение тепла. Необычно и неожиданно. Её жизнь со смерти брата переливалась ядовитыми чувствами, опустошая её день за днем, забирая последние радости и утешения. А сейчас…она была почти в порядке. В его трейлере на удивление чисто и тепло. Пока Шерил осматривается и снимает пальто, Джаг успевает поставить чайник на плиту, параллельно доставая из подобия буфета чистую чашку. Это так необычно и приятно. Им двоим не очень-то нужны слова. Молчание для них лучший проводник. Маленький чайничек вскипает довольно быстро. Заварив обычный черный чай, Джаг жестом приглашает Шерил сесть на диван, поставив дымящиеся чашки на столик. Она сбрасывает туфли и садится на диванчик, поджав босые ноги. Джаг снимает куртку и садится рядом. Спустя секунду на стол отправляется и шапка. Сейчас она кажется ему неуместной. На ней лишь тонкое платье, на нем рваные джинсы и s-футболка. Но им тепло. В полумраке и тишине они пьют горячий чай, не боясь обжечься. Шерил никогда не пугало это.       Допив чай вдвое быстрее него, она опускает голову на его плечо. Перехватив чашку, Джаг осторожно обнимает её за хрупкие плечи. Его длинные пальцы перебирают её сияющие даже в почти полной темноте локоны. Джаг не помнит, чтобы чувствовал себя так спокойно даже с Бетти. А покой он ценит очень высоко. — Бродяга? — Хм? — Джаг ставит почти пустой бокал на стол и оборачивается к ней. Шерил поднимает голову с его плеча и тянется к нему. Сияющие карие глаза и фарфоровая кожа её лица. Лишь это он успевает разглядеть, прежде чем она его целует. Мягко, едва касаясь. Её помада сладкая, но не приторная. Тонкие пальцы зарылись в его отросшие волосы. В его груди словно что-то щелкнуло. И встало на свои места. Раны на разбитом сердце затянулись. Так быстро и прочно — он чувствовал это. Джаг нежно обхватывает её лицо ладонями, так же медленно ответив на поцелуй. Оба растворились в нем. Его рука обвивает её тонкую талию. Ощущение её гибкости под шелком платья сводит Джага с ума. Спустя целую вечность Шерил мягко отстраняется, позволяя их неровному дыханию заполнить тишину. Ласково поцеловав его в щеку, она обнимает его, прижавшись лицом к его груди. Джаг накрывает её пледом. Он улыбается, целуя Шерил в макушку. На улице была почти полночь. Но для них сквозь казавшуюся бесконечной мглу только что робко взошло солнце.