Мед с васаби

Музыка ещё не кончилась, а Женя уже почувствовала, как по щекам стекают жгучие слёзы. Вот и все. Этот момент не выходил из ее головы ещё несколько дней. Каждый считал своим долгом сказать что-то по этому поводу, и она была благодарна друзьям, которые просто оставались рядом с ней. Спортсмен успевает прожить на соревнованиях маленькую жизнь, но после этого нужно суметь двигаться дальше, несмотря ни на что. Следующим после награждения вечером, когда Женя уже почти упаковала свои вещи, ей пришло сообщение от Юдзуру: "На крыше через 15 минут". Когда через условленное время Женя появилась на крыше, Ханю уже стоял там, наполовину растворяясь в полутьме из-за чёрных волос и чёрного же спортивного костюма. -Привет, - сказала фигуристка и встала у парапета рядом с Юдзуру. -Привет, - не поворачиваясь, поздоровался японец и вдруг показал куда-то во тьму: - Гляди, народ уже гуляет. Закрытие уже скоро, даже не верится. -Да, - отозвалась Женя и принялась бездумно считать окна на соседнем доме, за которыми горел свет. -Мы скоро разъедемся, - продолжал парень, - так что я решил, что будет здорово вот так постоять здесь. -Здорово, - признала Женя. -Ты уже слышала о главной загадке игр? Что Шоме всю неделю подкладывали шоколад под дверь? - заговорщицки наклоняясь к ней, поинтересовался Юдзуру. -Да, - она удивлённо повернулась к другу. С чего это вдруг Юдзу, который обычно ничего такого не замечал, поднял эту тему? -Русский шоколад, - после некоторой паузы и уже более спокойно добавил Ханю. -Это не я, - с вызовом сказала Женя. - Ревнуешь? В конце концов, лучшая защита - это нападение. Японцы хороши во многих вещах, в том числе и сдерживании эмоций, но Женя слишком часто видела у Юдзуру его вариант делано спокойного выражения лица, чтобы не поставить в невидимом списке галочку. Значит, ревнует. Странно, но от этой мысли на душе у неё стало чуточку теплее. -Если это не ты, остаются только два человека, которые могли бы это сделать, - заметил Юдзуру, покопался в кармане и положил на парапет коробку с шоколадными палочками. - Угощайся. -С белым шоколадом? - оживилась Женя. - Спасибо! Она вскрыла пачку, и пару минут они молча хрустели палочками, разглядывая огоньки Пхёнчхана. -Погоди, ты на Машу с Алиной намекаешь? - внезапно осенило Медведеву, и угощение чуть не выпало у неё изо рта. -Если у тебя есть более подходящие варианты, готов выслушать, - хмыкнул Юдзуру, повернулся к ней и небрежно облокотился на перила, откидывая чёлку со лба. -Постой. - Женя встала в зеркальную позу, и они оказались прямо лицом к лицу. - Юдзуру, ты что, сплетничаешь? Ее губы сами собой разъехались в улыбке. -Просто нашёл более позитивную тему для разговора, - тот улыбнулся ей в ответ - белые зубы во тьме так и сияли. Они стояли в паре десятков сантиметров друг от друга и улыбались. Несколько очень длинных секунд спустя Женя почувствовала, что ей не хватает воздуха. -Ты можешь на минутку закрыть глаза? - хрипло попросил Юдзуру. "Катька просто умрет, когда я ей расскажу", ошалело подумала Женя, набралась смелости и медленно закрыла глаза. На грудь ей опустилось что-то тяжёлое, но прежде, чем Женя успела праведно возмутиться тем, что Ханю решил поторопить события, он попросил ее открыть глаза. -Это же, - в глазах предательски защипало, - твоя медаль? Твоя олимпийская медаль?.. Японец кивнул. -Зачем ты это сделал? - очень тихо спросила Женя, коснувшись золотого кругляша кончиками пальцев. -Я не знаю, как сказать это правильно по-английски, - сконфуженно признался Юдзуру. - Но говорят же, что кто-то побеждает, а кто-то уходит непобежденным. -Зачем? - повторила вопрос Женя. -Я хотел, чтобы ты запомнила это ощущение, - сказал наконец Юдзуру. - И шла дальше. Чтобы помнила это ощущение и непременно отыгралась. Женя медленно сняла медаль через голову и вернула ее владельцу. -Спасибо, правда, спасибо, - если она заплачет второй раз за несколько дней, да ещё и у Ханю на глазах, ей точно придётся прыгнуть пару четверных, чтобы выбить это воспоминание (и, пожалуй, школьный курс физики) из своей головы. "Ну теперь-то у него хватит соображалки поцеловать меня, наконец?" Пауза затягивалась, но вдруг Юдзуру потрепал ее по голове: -Ну что, доброй ночи? Медведева опешила и сказала по-русски, чтобы он не понял, а на душе все равно полегчало: -Сначала отдаёшь своего Винни Пуха, потом приводишь на крышу ночью, угощаешь шоколадом, говоришь самые, черт побери, романтичные слова, которые я когда-либо слышала, а потом т р е п л е ш ь п о г о л о в е? -Я не понимаю тебя, - зачем-то напомнил японец. -Юдзуру, знаешь, - Женя вдруг расхрабрилась и перешла на английский. - А я хочу спросить, можешь ли ты кое о чем подумать? -Могу, я полагаю, - осторожно протянул Ханю и непонимающе вскинул брови. -За всю Олимпиаду меня конкретно обломали дважды, - ее голос зазвенел, - и только что был второй раз. Она круто развернулась на каблуках, изо всех сил толкнула дверь и побежала вниз по лестнице, оставив за спиной Юдзуру с отвисшей челюстью. "Зачем я это сказала?" - в ужасе думала Женя, силком заставляя себя перебирать непослушными ногами по ступенькам. "Надеюсь, он не понял ничего. Это все так неправильно - ему нужно заниматься карьерой, да и мне тоже. Он в Торонто, я в Москве. Он сводит меня с ума, а я же для него просто очень хороший друг. Для этой истории слишком много "против" и слишком мало "за". Он итак слишком много для меня сделал. Наломала я дров". Пятнадцать этажей Женя преодолела так быстро, словно это было всего несколько пролетов. Она уже бежала по последнему, как вдруг знакомый голос напомнил: -Лифт все равно быстрее. От испуга ее левая нога попала мимо ритма и наступила на воздух, и девушка рыбкой полетела вниз. Упасть ей не удалось - во всяком случае, на пол: Юдзуру одним прыжком преодолел расстояние между ними и подхватил ее. -Отпусти меня! - Женя стукнула Ханю по предплечью кулаком и взвыла от боли: - Да оно каменное, что ли! Юдзуру молча подхватил ее на руки, неромантично перекинул через плечо - так, что Женины волосы заболтались на уровне заднего кармана его джинсов, и пошёл к выходу. Судя по звуку, створки он открыл прямо ногой. Женя в благоговейном ужасе зажмурилась. Он мягко поставил ее на ноги, но тут же легонько схватил за запястья, чтобы не убежала. На улицах олимпийской деревни продолжались гуляния, и вокруг было полно народу, но все были слишком заняты собой, чтобы обратить внимание на историческую сцену - Юдзуру Ханю за руки притягивал к себе Евгению Медведеву, которая отчаянно ему сопротивлялась. -Отпусти меня! - пыхтела она, но хватка у фигуриста была подобна клещам - нежным, но клещам. -Послушай, - вдруг достаточно злым голосом сказал японец, - я ещё плохо знаю английский и впадаю в ступор, когда вы с Мишей начинаете грохотать на русском, не все понял, что ты сказала сейчас на крыше, но я же тоже человек! Ты меня испытываешь? Это была первая гневная тирада, которую Женя когда-либо слышала от Юдзуру, так что девушка на миг даже перестала вырываться. Потом спокойно встала и попросила: -Отпусти. Я никуда не убегу. -Точно? -Точно. Ханю осторожно опустил руки и даже встал напротив двери, преграждая Жене путь к отступлению. -Это мне, по-видимому, придётся делать самой, - вздохнула девушка, чуток привстала на цыпочки - спасибо, туфли - и уперлась ладонью в дверной косяк возле уха Юдзуру. Его глаза расширились, а в зрачках Женя увидела отражение своего раскрасневшегося лица. -Знаешь, кабэдон мне ещё никто не дел... - начал было Ханю, но фигуристка быстро наклонила голову и заткнула его поцелуем. На вкус губы Юдзуру были слегка сладковатыми - видимо из-за шоколада. Женя опустила ладонь ему на шею, а японец неожиданно напористо ответил на поцелуй и сжал ее за талию. Девушку окутал пьянящий запах его парфюма - того самого, из ванной, только на парне он раскрывался по-другому, сильнее, ярче. Дыхание прекратилось вовсе, но она готова была поклясться, что чувствовала, как ее сердце и сердце Юдзуру, соприкасаясь через грудные клетки, отбивали бешеный ритм как на барабанах - и этого было достаточно. БАХ-БАХ-БАХ! Женя от неожиданности отпрянула и обернулась: кто-то запустил фейерверки, и в небе над домами с громкими хлопками распускались искристые цветы. Они расцвечивали чёрное небо в красный, золотой, зелёный цвета и исчезали в облаках белого дыма, уступая место следующим. Юдзуру и Жени смотрели на фейерверки, но впервые они не казались им красивыми - фейерверки и взрывы внутри них самих были в разы круче. Брутальность снова уступила место "юдзурности" - Ханю робко взял ее за руку (на этот раз как полагается), и девушка крепко сжала ладонь в ответ. Идиллию нарушили до боли знакомый кашель и фраза: -Держите своих Жень подальше от Юдзуру, мамочки - он может не вернуть их на каток к началу тренировки. -Миша, - проблеяла Женя, когда они с Ханю задрали головы и увидели, что на балконе коридора второго этажа столпились чуть ли не все фигуристы этих Олимпийских игр: Миша Ге - конечно, в первом ряду; Катя Боброва; Шома, Хавьер и даже Тесса со Скоттом. Хавьер похлопал слегка раздосадованную Вирту по плечу и протянул раскрытую ладонь. Она покопалась в кармане олимпийки и нехотя дала банкноту испанцу. Ге перегнулся через заграждение, чтобы лучше видеть другую часть балкона, и крикнул по-английски: -Так вы же не на канадские доллары спорили! Тесса обернулась и зашипела на него, точно кошка, потом снова покопалась в кармане и кинула Хавьеру ещё несколько мятых купюр. Тот с довольной улыбкой разгладил их и спрятал. -Вы что, на нас спорили? - запоздало, но с искренним возмущением воскликнул Ханю. Хавьер возмутился не менее искренне: -Я отстаивал твою честь! Тесса достала меня вопросами о нашей с тобой свадьбе! Ржали все, в том числе и Женя с Юдзуру, и даже Тесса: один Шома стоял как ребёнок, которого забыли в супермаркете - непонимающе тараща глаза и отчаянно крутя головой. -Мы должны его усыновить, - тихо сказала Женя. -За ним ухода больше, чем за Винни Пухом, - тоже тихо ответил Юдзуру. - Нужен постоянный присмотр. -Черт. Впереди был гала.