Animal

Поперечный вернулся домой поздно, за это время Баженов успел выесть себе весь мозг и уснуть, хотя очень хотелось если не спросить совета, то хотя бы просто выговориться. Женя не совсем понимал, что двигало им тогда, когда он вломился в кабинет директора, когда в коридоре чуть не задушил этого банкира, а потом совершенно случайно признался в чувствах Руслану. Засыпая, он успокоил себя тем, что так было нужно, а наутро снова жалел. Потому что он так и не внял до сих пор совету Данилы принять себя таким, какой ты есть. Ну, как-то тяжеловато после тридцати почти лет гетеросексуальной жизни признать за собой влечение к парню. Так и жил - нестабильными всплесками эмоций, которые вот вылились в такое фиаско. Да, Женя считал, что это фиаско, потому на работе всячески избегал Руслана, параллельно перебарывая в себе желание плюнуть на все и снова сделать первый шаг к нему. В глубине души он надеялся, что Вихлянцев что-то сделает сам, но тот, очевидно, был или слишком занят, или достаточно умен, чтобы заметить поведение Баженова, и мужчину не трогал, хотя в первые пару дней пытался завести разговор, очень открыто и даже нежно улыбался при встрече, а в ответ Женя мог только натянуто улыбнуться и сбежать. Очень по-взрослому и по-мужски. Данила тоже все замечал - как-никак, жили вместе и работали вместе, но тактично молчал. Он вообще перестал трогать личную жизнь Жени после того, как тот пообещал уволить его сразу же, без суда и следствия. В один из вечером Поперечный пришел чуть позже и с порога объявил: - Я уволился! Баженов вышел из кухни с чашкой кофе, поражая Поперечного своим домашним и будничным видом. - С чего это? - спросил он. - Я тебе поражаюсь, - рыжий закинул ботинки куда-то в угол. - У тебя в жизни творится такая хуйня, а ты блять кофеек попиваешь в растянутых спортивках! Я уволился, чтобы тебе, долбоебу, глаза открыть, а ты за это мне ничего не сделал. Разливай! Он протянул все еще удивляющемуся Баженову бутылку виски и скрылся в глубине квартиры. Очевидно, переодевался. Женя послушно разлил виски по стаканам и даже достал закуску из холодильника. Поперечный вернулся, на лице у него было ярко написано собственное превосходство. - Что случилось-то? - нахмурился Евгений, отпивая из своего стакана. Виски он не любил, как и алкоголь вообще, но общение с Поперечным к добру его не привело, поэтому к выпивке теперь он относился весьма компромиссно. - Я же бог локальных сетей, - начал разговор Данила, - но сначала напомню тебе, что ты мудак конченый. Я же тебе говорил - или ты принимаешь себя, или живешь со своим гавном сам и никого не трогаешь. - С чего ты взял, что я кого-то трогал? - У меня очень большие уши и длинный нос, и не делай вид, что ты этого не знаешь. Ну, увидел немного, как вы с Вихлянцевым чуть не засосались в конференц-зале. Там еще какой-то тип неприятный бородатый был, тоже пялился на вас. - Мы просто разговаривали. - Ой, завались. Ты лыбу такую давил, я думал, у тебя лицо треснет. А потом, вероятно, ты зассал и начал бегать от Руслана Эдуардовича, я угадал? - Нет, - помрачнел Баженов, понимая, что все-таки да. - Я потом еще ему дверь выломал, чтобы оттащить от него какого-то маньяка и разбил рожу этому бородатому типу, а потом сказал Руслану, что я... что он классный, короче. - Кайф, - Поперечный сделал большой глоток. - Ну а в том, что ты зассал, я прав, да? Баженов хмуро кивнул. Вообще, ему мало нравилось, что парень много младше его учит его жизни. - Короче, а теперь попробуй посмотреть на себя со стороны и... - Да заебало со стороны на себя смотреть! - не выдержал Баженов. - На него, блять, со стороны посмотри лучше и вообще на всю ситуацию! Поверь, ничего более тупого в твоей жизни не было. Женя сделал глоток виски для храбрости и выложил Поперечному всю историю, конечно, не расписывая в красках. Данила внимательно слушал, но на его лице ярко вырисовывалось это охуевание от ситуации и от понимания, сколько всего он не знал и даже не мог предположить. - Ебать у вас сериал, - присвистнул он, когда Баженов замолчал. - Ну это... Бля, я даже не знаю, что сказать, но от своих слов не отказываюсь - ты долбоеб! - Спасибо, и без тебя знаю, - скривился Женя. - Мне кажется, вот эти все предисловия не умаляют того, что ты мудак, - вдруг произнес Данила. - Серьезно. Вихлянцев тоже мудила, но ты прям ему под стать: ты же прекрасно понимаешь, насколько, блять, он к тебе неравнодушен, если позволяет себе вести себя как... вот так. И ты, понимая это, дергаешь за ниточки. Ну, короче, плохо это. - А что ты мне предлагаешь? - Я тебе уже сто раз говорил, что тебе нужно сделать. - Я не могу себя представить с ним в отношениях, что бы там ни было. В отношениях должна быть перспектива: семья, дети, а здесь что? - То же самое. Усыновите. Или найдете суррогатную мать, - пожал плечами Данила. - И выращивать суррогатного ребенка. Спасибо, не хочу, - скривился Баженов. Настроение опускалось все ниже, чем больше он осознавал, насколько он не знает, что ему нужно.Все доводы Поперечного казались такими же адекватными, как и свои собственные. Но что-то все-таки мешало расслабиться, отпустить все предрассудки и просто отдаться своим эмоциям. То ли страх быть осужденным за такую связь, то ли воспитание, то ли на Вихлянцева все еще была обида. - А чего ты хочешь-то вообще? Если бабу - то положи хер на Вихлянцева и все, и не еби не себе, не ему мозг. А если Вихлянцева, то тут вообще все просто - перестань прятаться от него и все. - А все сразу можно? - Не, дружок, если Руслан Эдуардович не против свободных отношений, и ты найдешь себе женщину, которая не будет возражать, что ты периодически трахаешь какого-то мужика, то может быть. Но что-то мне подсказывает, что такое чудо вряд ли произойдет. - Вот подкинула жизнь задачку на старости лет, - проворчал Женя, оглядываясь по сторонам, словно надеясь в стенах кухни найти подсказку. - Никто тебе ничего не подкидывал, сам себе ее придумал. - Легко тебе говорить... Кстати, ты что-то говорил, что ты бог локальной сети. Это к чему? - А... Ну я там кое-что у тебя починил, кое-что у Вихлянцева. Ну, решил объединить ваши рабочие ноуты, ну а там кое-что еще подшаманил с документами... - К делу. - Фу, зануда. Короче, фотку я нашел. Точнее много фоток. Но там на всех Вихлянцев слишком молод, беззаботен, где-то точно не в России и с парнем каким-то. Может, бывший его. Старые фотки, короче. А на одной смазанной он как раз с этим бородачом, которого я встретил у конференца, сосется. Вот. Баженов молчал. История смазанного фото он предполагал вполне, а старые фотки не должны его касаться вообще. - Короче, - не унимался рыжий, - если ты хочешь свободных отношений с ним, то имей в виду, что он тоже будет свободен, и вот такие фотки будут периодически появляться. Баженов злобно и пьяно посмотрел на Поперечного: снова тот давил на самое больное. Женя с неудовольствием отметил, что у него что-то уж много очень больных мест. Вообще, он очень сомневался, что это все можно назвать любовью - серьезным чувством, из-за которого можно было бы переступить через свои принципы. Сомневался он не только в себе, но и в Вихлянцеве: сейчас ему казалось, что единственное, что ими движет - это звериная страсть и желание обладать друг другом. Баженов был убежден, что на таком далеко не уедешь, совершенно забыв, что и другие эмоции от прошлых отношений ему тоже в один момент показались бесперспективными. Тема как-то сама собой сменилась и перетекла в разряд философских рассуждений о любви и людях вообще. Женя невольно вернулся к своим юношеским представлениям и, рассказывая о любви, о которой он, будучи натурой романтичной, мечтал лет эдак 10-15 назад, вдруг понял, что у него это все было. В 11 классе ему очень нравилась девочка, и его симпатия была взаимной. Как в книгах - родители были против, потому что девочке предстояла учеба в Москве, а Баженова из родного города не отпускали. Женя хотел сбежать, даже построил план, чтобы они были вместе, но она сама отказалась от него. Сказала, что будущее ей дороже и рисковать она не хочет. Женя смирился, выучился в своей провинции, переехал в Москву... Они встретились, но у обоих запала уже не было. У нее был молодой человек, планировалась свадьба - все как в книгах, и Баженов поспешил забыть об этом, хотя разочарование было очень велико. Потом беспорядочные связи, которые привели к желанию уже остепениться, завести крепкую семью. И появились отношения - такие, какие он и хотел после разгульной жизни. Такие, которые притупили его вкус к страсти и авантюризму - всему тому, что он так ценил, будучи подростком. Сейчас он отчасти понимал девушку, что не хотела рисковать свои будущим - он сейчас сам был на этом распутье: рискнуть или все-таки сделать ставку на то, что может быть когда-нибудь будет. Спасибо, Вихлянцев, что разворошил этот улей и напомнил 15-летнему Баженову, что 30-летний экземпляр предал все идеалы и убеждения. Хотя, вряд ли тот подросток бы с энтузиазмом принял идею встречаться с парнем. Тоже бы завис, вероятно, тоже бы испугался. Хотя... Кто знает. - Женяя... - Поперечный поводил рукой перед глазами внезапно зависшего Евгения. - ТЫ начал вспоминать что-то и завис. - А... Да я задумался, - Баженов вынырнул из своих воспоминаний. - Я просто... вспомнил много всего. Я рассказывал, как однажды проиграл в карты свою съемную квартиру на три дня и жил на улице? - Нет, валяй. Все лучше, чем твое нытье слушать. Баженов сделал вид, что не услышал последней фразы. - Короче, я только устроился в эту контру работать, был стажером. И был корпоратив в отделе, чисто познакомиться друг с другом. Ну а там алкоголь, веселье... Я после этого пить перестал вообще, кстати. Так, кальяны только периодически. В итоге под утро начали играть в карты. А там один чувак был, у него вроде как жена, но он и налево ходить любил. И я не помню, че у него там стряслось, но он для своих хождений квартиру снять не мог, а я уже изрядно ему проигрывал. Ну и договорились - если он выигрывает, я ему свою квартиру на три дня отдаю. - А если проигрывает? - Я уже не помню, все равно я проиграл. Взял из дома кое-какие вещи и все. Днем на работе, одну ночь у знакомых переночевал, вторую в кафе до 5 утра провел, пока меня не выгнали, третью просто гулял, встретился с каким-то бомжом, разговаривали с ним про политику и литературу. Это было как-то удивительно даже. Он своей квартиры вообще очень тупо лишился - купил в строящемся здании, за месяц до сдачи здания продал свою, думал пожить у родственников. А потом выяснилось, что и компания та была подставная, и людей тех уже не было, а родственники переехали в другой город, выгнали. На момент нашей встречи он... вроде 3 года уже так жил. Страшно это все, конечно... Но он говорил, что даже начал ловить кайф от этого. Говорит, что никуда уже не денешься, привык. Зато каждый день, как приключение. - А потом? - Потом? Потом три дня прошли, я забрал ключи и вернулся домой. Сначала перестал пить, потом и с кальяном завязал, потом че-то по ЗОЖу ударился, через пару лет отношения появились... Ну и вот чем все закончилось, собственно. Сижу здесь, пью виски. - Знаешь, чем ты от того бомжа отличаешься? - вдруг спросил Поперечный, - он свободен, как у Кипелова в песне. Он принял себя и теперь просто кайфует в своем состоянии. Я уверен - когда он перестанет кайфовать, он переберется в другое состояние, потому что он уже понял, каково это - быть свободным в своих действиях. - Он просто смирился, ему некуда было деваться, - не согласился Баженов. - Ему приходилось кайфовать, потому... а что ему еще было делать? Только смириться. Может, и принять, но это никак не чистое удовольствие от жизни, вынужденное. Уверен, он бы с радостью сейчас перебрался в нормальную квартиру и вернулся к нормальной жизни. - А ты же когда тогда трахал Вихлянцева, ты же тоже кайфанул? Ну, словил свой вынужденный кайф. - Это другое. - Да какое другое! То же, блять, самое! Одного жить на улице заставили, другого - мужика трахнуть. Один признал, что начал ловить кайф и перестал этого стыдиться. Другой словил кайф, словил его еще раз, чувствует потребность в постоянном повторении, но все еще стыдится своего желания! Ну и кто из вас свободен, а кто нет? То, что тебе есть, где жить - ни о чем не говорит. Я могу хоть сейчас отсюда выставить, и ты какое-то время будешь таким же бомжом. - Дань, это какой-то бред. Вообще, глупо сравнивать меня и чувака, который живет на улице. - Глупо до последнего отрицать себя, - категорично заявил Поперечный. - Бомжу было бы лучше, если бы он не начал ловить этот "вынужденный" кайф? Да он бы целыми днями думал о том, какой он ничтожный, как все хуево и сдох бы через год. Жизнь кинула в него камни, он их поймал и начал закладывать фундамент, а тебя этими камнями уже присыпать начало. Потому что ты долбоеб, от этих слов отказываться не собираюсь. - И что ты мне предлагаешь делать? Поперечный пожал плечами. - Что хочешь, то и делай. А я спать пойду. Завтра насыщенный день - буду валяться в кровати до обеда, потом буду лениво искать новую работу. - Так ты серьезно уволился? Я думал, это была шутка. - Да ну ты брось. Меня заебали эти проводочки и компьютеры ваши. Нахер. Я вольный художник и хочу рисовать. У меня есть деньги, чтобы ничего не делать недели три, так что все в порядке. Данила ушел из кухни, Баженов тоже посидел еще какое-то время, а потом ушел следом спать. Уснул он на удивление быстро, зато проснулся неестественно рано, как будто что-то заставило его подняться. Он тихо, чтобы не разбудить соседа, оделся, попытался привести свое немного опухшее лицо в порядок и поехал на работу. На всех этажах еще было пусто и как-то даже жутковато. Дело шло к зиме, темнело рано, светало поздно. Женя добрался до своего кабинета и первым делом залез в папки, которые были доступны по локальной сети. Хоть он и знал, что та фотография с бородатым мужиком была сделана Русланом, чтобы выиграть удачное дело, но было не по себе, Евгений чувствовал всем своим телом и сознанием, что так быть не должно. И дело не в том, что целуются два мужчины. Просто Руслан был его. Баженов так долго мусолил у себя в голове идею, что Руслан в него влюблен, что сам в это поверил, сам начал получать от этого удовольствия. Правда вот себя отдать Вихлянцеву он еще не мог. А потом были действительно старые фотки. Руслан с какой-то забавной прической, растрепанными постоянно волосами, на лице постоянная довольная счастливая улыбка, а рядом какой-то непонятный парень. Тоже с улыбкой, но более сдержанной. Чаще он смотрел не в объектив, а на Руслана. В этих фотках было что-то такое, что цепляло. Они были очень светлые, чувствовалось, что люди на этих фото были счастливы. Интересно, что могло произойти? Баженов листал эти фотки, их было около 10, уже по второму кругу, обнаруживая, что не видит ничего странного в том, что эти два счастливых человека - парни, что их поцелуй выглядит совершенно нормально и естественно. Не нравилось только то, что одним из этих парней был Руслан, хоть ревновать к прошлому и было самой большой глупостью. На одном из кругов Баженов начал представлять себя на месте этого парня, и эти картинки, что возникали в его голове, казались куда более удачными и правильными, чем то, что было на мониторе. Неожиданно заработал принтер, из него вылез лист бумаги с какими-то буквами. Женя осторожно взял его в руки. Он все еще был уверен, что находится в офисе один, и еще никто не пришел. До начала рабочего дня было еще около получала. "Прекрати шариться в моих личных фотографиях" Баженов сначала не понял, что произошло и кто это ему прислал, пока в кабинет не вошел Вихлянцев. - Зачем тебе это все? - устало спросил он, стоя в дверном проеме. - Ты о чем? - искренне удивился Баженов. - О том, что ты попросил своего шныря мелкого соединить по локальной сети наши ноуты, загрузить туда мои личные фотки, а сейчас в наглую их смотришь. - Никого я не просил. Он сам это сделал, а потом уволился. И я не знаю, какие у него были мотивы. А смотрел я из любопытства. - Меня это любопытство не устраивает, - заявил Вихлянцев. - Это мое личное, и лезть туда не надо. - А с кем это ты на фотках? - вдруг спросил Баженов. - Какое твое дело? - Мне интересно. Просто... Ты на них совсем другой, я тебя таким не видел никогда. - Ты меня вообще никаким не видел толком, о чем ты можешь говорить вообще, - фыркнул Вихлянцев. - Это мой бывший, вместе учились в Англии. Встречались около года, потом мы расстались. Он закончил обучение раньше меня, вернулся обратно в Россию. Больше мы не виделись. - Жалеешь об этом? - Нет. Это был отличный опыт, но у нас бы все равно ничего не вышло. - Почему? Ты на этих фотках выглядишь очень счастливым. - Я был счастлив, да. Но факт остается фактом. Это личное. - Хорошо. Руслан собрался уходить, но не ушел. - Жень, а зачем ты тогда мне много всякого наговорил тогда, в кабинете? Какая у тебя была цель? Отомстить? - Отомстить? С чего ты взял? - Ну я доставил кучу неприятностей тебе, шантажировал тебя, и ты решил мне отплатить, да? Обвел вокруг пальца. - Руслан, о чем ты? - Я не вижу что ли, что ты демонстративно меня избегаешь? Я тогда искренне поверил, что... Ты был честен, что у тебя что-то есть ко мне, хотя это и до сих пор кажется мне очень сомнительным фактом. А потом ты исчез, будто ничего этого и не было. - Блин, - Баженову стало очень стыдно за свою нерешительность. - Я просто испугался. - Чего? - Руслан наконец-то отлип от двери, подошел к столу и сел напротив Жени. - Общественного мнения испугался? Я не думал, что ты такой трус. - Я не трус, - ощерился Баженов. - Я всю жизнь даже подумать не мог, что мне понравится кто-то моего же пола. И при таких обстоятельствах. Ты думаешь, это так легко принять? - А ты думаешь, я когда родился, у меня сразу в голове была информация о том, что я такой, и это нормально? Ты думаешь, я не проходил через это? Мне было 16 лет, когда я заметил, что мне нравятся вовсе не девочки, как всем моим друзьям и одноклассникам, а в 17 меня впервые избили и сломали руку за то, что я не такой. А в 20 от меня чуть не отказался отец и не выкинул на улицу. Думаешь, тебе одному в этом мире тяжело? - Я так не думаю, но от этого мне легче не становится. - Людей слушать - себя не уважать. Они тебе будут говорить, что эта девушка тебе не подходит, что эта работа не твоя, что вообще тебе бы следовало заняться чем-то другим и жить иначе. Весь прикол в том, чтобы делать то, что хочешь. - В чем ты меня убедить хочешь? В том, чтобы я признал, что ты мне нравишься? - Хотя бы в том, чтобы ты перестал самого себя стыдиться, что тебе вдруг понравилась не девушка. Они молчали, глядя друг на друга. Женя даже предположить не мог, что стоит за ориентацией Руслана. Он почему-то был уверен, что ему все легко дается, как это было с креслом директора. - Наверное, тогда повторю то, что говорил тебе там, в кабинете... - О том, что ты поехавший и сошедший с ума, что я перевернул твою жизнь и испортил все, что в ней было, но при этом ты хочешь привязать меня к себе? Я помню, не стоит, - грустно усмехнулся Руслан. - Только я не собачка, как и ты. Не нужно меня привязывать. - Тогда... - Женя растерялся. Руслан смотрел на него очень внимательно, ждал чего-то. Наверное, действий. - Боже, как же это тяжело. - А раз так тяжело, может, ну это все нахрен? - вдруг спросил Руслан. - Ты мне только скажи, что тебе ничего не нужно, что тогда, в кабинете, ты пошутил. У меня есть, с кем пережить горе, можешь не волноваться. - Даже грустить не будешь? - усмехнулся Женя. - Буду. И жалеть буду, и себя ненавидеть буду за то, что так все начал. Но толку-то от моих переживаний и сожалений. Жизнь, вроде как, на этом не заканчивается. - И ты сразу найдешь мне замену? - К счастью, природа не сделала меня уродом, и это будет не сложно. Зачем искать замену? Я просто найду себе кого-нибудь другого, вдруг, мне с другим будет хорошо. - Может, даже с тем банкиром? - Нет, - засмеялся Руслан, - он слишком зависим от общественного мнения, мне такие не нравятся. - Но я же нравлюсь. - Ну... Ты мне понравился до того, как я узнал, что за тараканы у тебя в голове. - Любовь с первого взгляда? - усмехнулся Баженов. - Что за интервью? Можешь назвать это так. Но тогда с двух первых взглядов. Я должен был быть здесь еще два года назад. Отец привез меня сюда типа на экскурсию. А я тебя увидел и попросил отправить меня сюда работать. А в итоге меня отправили в Англию учиться. - И ты начал там встречаться с другим? - Да, примерно через полгода учебы. Он меня покорил, у меня не было шансов, - улыбнулся Руслан. - Но потом он уехал. Взял с меня обещание, что мы встретимся, когда я вернусь. А я за полгода полностью поменял все у себя в голове, а потом попал сюда и снова увидел тебя. Ну... так мы и не встретились, короче. - Жалеешь? - Ты уже спрашивал. Ни капли. Он был не очень хорошим человеком, на самом деле, но мне было с ним какое-то время хорошо, и за это я ему даже благодарен. - А я хороший человек по-твоему? - Ну... Ты оказался совсем другим, в отличие от моих представлений о тебе, но меня это не расстроило. По моим представлениям ты должен был меня еще в начале нашего знакомства избить или что-то типа того. - Я похож на маньяка? - Нет. Но ты был... Очень агрессивным в момент нашей первой встречи. Агрессивный, своенравный, самоуверенный, принципиальный. Сумасшедший коктейль. Почему ты поддался? - Не знаю. Я правда дорожил работой и боялся потерять авторитет у своих ребят. Знаешь, мне стоило больших усилий поставить себя как человека, который может все. И тут из-за какого-то озабоченного эгоиста терять свой статус? Это было невозможно для меня. - Ты считал меня озабоченным эгоистом? - Вихлянцев снова рассмеялся. - Я даже не думал тогда, какое впечатление могу произвести. Знаешь, у себя в голове я был таким змеем-искусителем. - Так оно и было, - слабо улыбнулся Евгений. - Наверное, поэтому я во второй раз так легко согласился на гостиницу. - Кстати, да. Почему ты не уехал ночью? - Я могу сказать, что я устал и уснул? - Нет. - Ну... Если честно, я надеялся, что утром мы повторим. Но, как я понял, ты увидел кольцо и ушел? - Именно. Я, конечно, гнида, но разрушать чужую семью мне не хотелось. Они снова оба замолчали. - Я многого о тебе не знал, - вдруг произнес Баженов. - Я только сейчас понял, что совсем тебя не знаю. Только образ, который у себя в голове нарисовал. - Значит, забираешь слова о том, что я глупый? Меня это очень обидело. - Нет, я все еще считаю, что ты глупый и слишком опрометчиво поступаешь. - Спасибо, папочка, что даже сейчас находишь минутку меня поучать, - съязвил Руслан. Женя поежился - это "папочка" током прошлось по его телу. - Вечером идем с тобой гулять, - заявил он, наконец-то набравшись смелости. - Прям как в школе... - Идем гулять в мою машину до ближайшей гостиницы, так устроит? - А как же ресторан и цветы? - Господи, - вдруг спокойно и весело произнес Баженов, вздыхая. - Я так нервничал, что у меня будут какие-то отношения с мужчиной. Думал, что это вообще все по-другому, надо будет в голове все менять. Все, блять, то же самое. Хризантемы пойдут? - Пойдут, - улыбнулся Руслан. - Только не передумай, пожалуйста, до вечера. - Я постараюсь, - ответил Баженов, и Вихлянцев испарился из кабинета. Вечера он ждал с опасением, весь день думая о том, правильно ли он поступил. Но когда они сели в машину, все не те мысли сразу испарились. Руслан тоже был напряжен, тоже, очевидно волновался. - Я не хочу в гостиницу, - вдруг заявил Женя. - Я тебя уже трахал, меня этим не удивишь. Поэтому едем в ближайший парк. Будем гулять, как в школе. Руслан с улыбкой согласился, и, наверное, это было лучшим решением Баженова за последние несколько дней.Оказалось, когда Вихлянцев выползает из своего кабинета, он становится совсем другим человеком, и уж точно никак не походит на того змея-искусителя, каким его первый раз увидел Женя. К этим переменам он привыкнуть не мог долго, но сказать, что это ему не нравится, тоже нельзя было. Скорее, это вызывало в нем интерес. Прощание вышло каким-то смазанным и неловким, будто они знакомы пару дней - Баженов довез Руслана до его дома, несколько неуверенно и смазанно поцеловал, получил более уверенный поцелуй от Вихлянцева и вернулся за полночь домой. - По глазам вижу, что сегодня че-то было, колись, - зевая, произнес Поперечный, когда вылез из спальни в зал, где Женя старался как можно тише переодеться (получилось очень громко). - Ну... Мы с Вихлянцевым вроде вместе, - спешно ответил Баженов. - Давай потом расскажу? - Окей, но я типа рад за тебя, поздравляю и все такое, - Поперечный скрылся. Скоро квартиру заполнил храп рыжего, который, в принципе, не помешал Жене уснуть с глуповатой улыбкой на лице.