Лирика тяжёлого рока

      Так и закончилась весна, закончился учебный год, закончился десятый класс. По успеваемости не могу назвать себя отличницей или хорошисткой, но окончила этот год хорошо, хоть и есть одна тройка, а остальные в основном четвёрки; пятёрки стоят у меня по русскому, литературе и химии. Тройка у меня стоит по физике просто потому, что конфликтую с учительницей Художниковой Ларисой Юрьевной. Она десять лет проработала инженером на заводе, пока её не сократили, и ей не пришлось пойти учителем физики. Лариса Юрьевна часто к нам придиралась — сделаем задание, а она говорит, что неправильно; исправляем — опять неправильно. Уверена, что она просто считает себя великим педагогом, лучше всех знающим предмет.       Перед выставлением отметок Анька Волкова предложила:       — Надь, давай после выставления сходим ко мне домой! Закажем пиццу. И наших мальчиков пригласим. Егора, Колю. Ну, и Игоря, раз они с Егором так дружат теперь.       — Отличная идея! Давай покуражимся! Отметим окончание учебного года! — заявила я.       После выставления оценок Аня позвонила и заказала большую пиццу:       — Алло! Здравствуйте... Можно нам пиццу ассорти? Хорошо, через полчаса мы примем заказ.       Мы впятером отправились к Ане в гости и зашли в квартиру. Когда нам через полчаса привезли заказанное, Волкова разлила по стаканам лимонад, подняла свой стакан и сказала:       — С окончанием учебного года! Я надеюсь, что мы окончим следующий год хорошо, получим аттестаты и поступим в вузы своей мечты!       Мы чокнулись. Поев немного пиццы с беконом, ветчиной и грибами, мы решили попеть караоке. Подруга включила DVD-проигрыватель и включила видео с минусовками и словами-подсказками на экране, которые нужно пропеть.       — У тебя одно старьё, — прокомментировал Тишкин, листая список песен и, взяв подключённый микрофон, выбрал композицию группы Сплин «Гандбол» и спел:       — Спину ломит, голова болит. То ли клещ засел. Энцефалит? В голове болит последний зуб. Мы болеем за один и тот же клуб. Чуть курнул — и сразу бледный вид. Чуть немного выпил — так тошнит. Чуть пошёл работать — сразу труп. Мы болеем за один и тот же клуб. Словом, мы все больны гандболом. Мы все больны гандболом и за гандбол умрём...       После него пела Аня; Волкова выбрала песню Ирины Аллегровой «Императрица» и завела:       — Будуар императрицы повидал немало на своём веку. Кавалеров вереницы навевают на неё теперь тоску. Только сердцу не прикажешь — сердце просит продолжения любви. И вечерний экипаж её уносит на окраину Москвы. И там шальная императрица в объятьях юных кавалеров забывает обо всём. Как будто вечно ночь будет длиться, как будто разочарованье не наступит новым днём. Гуляй, шальная императрица, и вся страна, которой правишь ты, берёт с тебя пример. Легко влюбиться, императрица, когда так страстно бирюзовым взглядом смотрит офицер...       — Твоего рэпчика там нет, вот и поёшь попсу! — рассмеялся Егор и, выбрав себе песню Андрея Губина «Зима-холода», запел: — Зима-холода, одинокие дома, моря, города — всё как будто изо льда. Но скоро весна, снег растает, и тогда за белой стеной мы останемся с тобой. Странные сны незнакомой весны вижу я, видишь ты днём и ночью опять. Встретились мы посредине зимы, но друг друга с тобой не могли не узнать. Холод ночей, одиночество дней — всё забыто давно и ушло в никуда. Будет вдвоём нам намного теплей, даже если опять за окном холода. О-о-о, всё, что было, прошло, снегом следы навсегда замело...       Когда я слушаю эту песню, сразу же вспоминаю, как зимой шла в садик. Вспоминаю большие сугробы, разноцветный стальной забор в садик, двухэтажное здание самого «детского ада», отделанное мраморной крошкой, многоэтажку в конце аллеи на улице Грдины, где мы жили, когда мне было пять лет, большой девятиэтажный дом на улице Дружбы. Тогда я любила поваляться в снегу. Вспомнила, как воспитательница, имя которой не помню, заставляла меня встать из сугроба, а я не хотела идти и есть их противный суп и молочную лапшу.       Я прокручивала в голове воспоминания, и Игорь меня словно разбудил:       — Надь, ты спишь? Давай, пой!       Я пощёлкала на пульте и выбрала «Девочку с севера» группы Премьер-Министр и завела своим грубым голосом:       — Она летит сегодня ровно в два обычным рейсом «Воркута — Москва». В сумке несколько кассет да пачка сигарет. Пусты карманы, денег ни гроша, но бьётся сердце и поёт душа. Околдована мечтой — сделать всё, чтоб стать звездой, и ни больше, ни меньше...       Тут же кто-то постучал в дверь, причём так стучал, словно хотел выломать её. Аня подошла к двери, я поставила на паузу, и мы вчетвером пошли за ней; Волкова открыла, и перед нами стоял алкаш с седой окладистой бородой и длинными немытыми волосами, одетый в заношенные штаны и пожелтевшую дырявую майку. Глядя на него, я понимаю, что его выражение лица напоминает мне о моём дяде, когда он напивался до поросячьего визга, о бомже, заливавшем горе алкоголем, о моей маме, вернувшейся с корпоратива, о лид-гитаристе группы Rammstein Рихарде Круспе во время after-party, о президенте Ельцине во время новогоднего обращения в конце 1999 года с сообщением об отставке.       — Вы чё тут устроили, уроды? Вы мне спать мешаете, шумите! — стоял и орал сосед.       — Витя, иди ты... — матюгнулась Аня, поправляя дреды.       — Слышь, старый урод, иди в свой склеп! — вставил Егор.       Волкова хлопнула дверью прямо перед носом старого алкоголика со словами:       — Не обращайте внимание! Это просто старый больной алкаш! Всю жизнь жил с мамой, которая невест от него отваживала. Когда мамаша померла, сразу же квасить начал и вот результат! Не обращайте внимания!       Подруга подошла к DVD-проигрывателю и сделала звук громче, и я допела:       — Девочка с севера, девочка ниоткуда, спрячь скорей ото всех мысли свои! Девочка с севера вся в ожиданье чуда и любви!..       После того, как я пропела эту песню, Коля после меня выбрал композицию Adriano Celentano и по-итальянски очень красиво и артистично спел:       — Sette giorni a Portofino, più di un mese a Saint Tropez. Poi m’hai detto «Cocorito, non mi compri col patè». E sei scappata a Malibù, con un grossista di bijou! Susanna, Susanna, Susanna, Susanna mon amour...       После пения я спросила у Беркутова:       — Ты что, знаешь итальяно?       — Просто я поспорил с Пашкой Елисеевым и спел перед всем классом на одном уроке эту песню. Разумеется, я её выучил наизусть, поэтому спел. Кстати, всем понравилось. Даже нашей классной — она обожает комедию «Укрощение строптивого», где снимался Челентано. Он у неё любимый актёр и певец.       Егор выбрал песню группы Премьер-Министр и завёл:       — Мой дружок не ест, не спит — про неё лишь говорит. Говорит что нет прекрасней и ладнее девушки, что с ним сидит. Посмотрел я на неё — да, пожалуй, ничего... Про себя отметил: у неё глаза — два бриллианта в три карата, локоны её — я схожу с ума ребята, губки у неё — створки две в воротах рая. И ваще она вся такая-растакая...       Меня эта песня часто смешила — это как должны выглядеть глаза, чтобы быть «двумя бриллиантами в три карата»? Да, вышел бы отличный фильм ужасов про девушку с бриллиантами вместо зрачков или вовсе глазных яблок. И вообще, какие у неё глаза должны быть, чтобы быть размером с трёхкаратовым бриллиантом? Кто же знал, что на российской сцене появится Алексей Узенюк, с чьими глазами у меня будет ассоциироваться эта песня...       Аня запустила песню Валерия Меладзе и завела:       — Она бредовая, она неверная и от бессонницы когда-нибудь, наверное, с ума сойдёт, но я люблю её. Она тигровая, она пещерная, и я убью её когда-нибудь, наверное, под Новый Год и воскрешу её. Вместо слов про мою любовь я кричу от боли. Тропикана-женщина горяча и бешена, а внутри солёная, словно кровь, текила-любовь. Тропикана-женщина горяча и бешена, а внутри солёная, словно кровь, текила-любовь...       Когда я в тот день слушала эту песню, даже не могла предположить, что Аня будет встречаться с Настей Королёвой, с которой в контрах из-за разных интересов; а песню Меладзе о тропикане-женщине перепоёт бывшая солистка группы «Виа Гра» Светлана Лобода.       После Волковой я взяла микрофон и исполнила старую песню:       — Свет твоего окна для меня погас, стало вдруг темно. И стало все равно — есть он или нет, тот волшебный цвет. Свет твоего окна, свет моей любви, боль моей любви. Ты отпусти меня, ты отпусти меня и больше не зови, не зови, не зови. Осень-осень, лес остыл и листья сбросил, и лихой ветер гонит их за мной. Осень-осень, ну давай у листьев спросим, где он май, вечный май?       Когда я в детстве с мамой заходила в музыкальный киоск за покупкой видеокассет с мультиками, попадала на эту песню, которая в то время была хитом. После прослушивания часто задавала себе вопрос — где же этот вечный май? Всегда думала, что он где-то в Африке, где всегда жарко; с высоты своего опыта понимаю, что Настя Макаревич и компания имели в виду вечное счастье, сравнимое с наступлением этого месяца.       Не знаю, сколько мы ещё отмечали закрытие учебного года, я про себя предвкушала слёты байкеров, которые будут не раз в неделю и то урывками, а каждый день.       На следующий же день вечером я подъехала на своём мопеде к бару в «Парусе», где обычно собираются байкеры. Костя Кузнецов встретил меня очень радушно:       — Неужели приехала, Надя! Наконец-то! Как же я рад тебя видеть!       — Привет, чуваки! Я тоже рада вас видеть!       — Ты изменилась! — сказал лысый коренастый паренёк Лёня Куренков.       — Очень! — добавила рыжая длинноволосая девушка лет восемнадцати в обтягивающих джинсах, чёрной футболке, жилетке из денима и чёрных кроссовках.       Её зовут Марина Ярцева. Об этой героине немногое знаю. Внешне она мне напоминает Лену Малашенко, только моя подруга и бывшая одноклассница очень спокойная девочка, а Маришка наоборот очень взрывная — чуть что, и сразу в глаз. Не в бровь, а в глаз. Ещё она лесбиянка — её воспитывал отец-одиночка, вдовец, поэтому она так себя и ведёт; её мать умерла, когда ей было пять лет, и отец воспитывал её в одиночку. Это мне рассказал всё про всех знающий Жорик Жуков.       — Спасибо за комплименты! Ну что, покатаемся? — предложила я.       Мы вышли из бара, расселись по мотоциклам и скутерам и поехали по Ильинскому шоссе до Центра. Ветер дул мне в лицо, закрытое шлемом, я веселилась и вспоминала песню Кипелова, прокручивая её у себя в голове:       «Я свободен, словно птица в небесах! Я свободен! Я забыл, что значит страх! Я свободен, с диким ветром наравне! Я свободен наяву, а не во сне!»       Эта песня мне всегда напоминала о том, что человек может быть свободным, что никакие оковы жизни не должны сковывать ему душу: это могут быть отношения, работа, жильё и многие проблемы.       — О чём задумалась? — спросила меня Марина, когда мы доехали до улицы Доз и остановились.       — Да так, о жизни, — ответила я.       Мы поехали дальше и добрались до шоссе, ведущего на Запсиб, и летели до гоповатого района в нашем городе, где мотались среди старых домов. Я про себя думала, что, наверняка, прохожие про себя комментируют нашу поездку, мол, разъехались тут! Через Запсиб проехали в Старокузнецк, минуя психбольницу, деревню, Кузнецкую крепость и Спасо-Преображенский собор. Через путепровод, перелесок и Кузнецкий мост, где постоянно бывают пробки в час-пик, мы отправились на Объездную, где проехали три кольца, по Циолковского домчались до перекрёстка с Кутузова и повернули направо. Проехав улицу Кутузова и проспект Металлургов, добрались до проспекта Строителей и прямиком до улицы Доз.       «Мы мотаемся по кругу!» — думала я.       И опять же мы поехали на Ильинку, где остановились у «Паруса».       — Здорово прокатились! — заявил Жорик.       — Просто отлично! — подняла большой палец Марина.       — Да, Маринка, сегодня мы с ветром погоняли! — вставил Костя.       Я смотрела вокруг и думала о том, как всё-таки прекрасна жизнь. Я медленно ехала к гаражу и проезжала мимо чуть полноватого парня. Он взглянул на меня и спросил:       — Девушка, а вам удобно ездить на таком драндулете? Вы не упадёте?       — Нет! Всё нормально! — отрезала я.       — Не надо так себя переоценивать, — усмехнулся прохожий.       И я чуть не упала с мопеда; хорошо, что он подхватил мой скутер, но не удержался от едкого комментария:       — Я же говорил!       — Просто не надо было мне под руку говорить, а так спасибо! — железным голосом произнесла я.       — Пожалуйста! — сделал вид, что не заметил моего тона, паренёк и продолжил: — Меня зовут Андрей. А тебя как зовут, если не секрет?       — Надя.       — Надежда, мой компас земной... — пропел Андрей.       — А удача — награда за смелость! — продолжила резким тоном я.       — Давай, я провожу тебя. Где ты живёшь? — спросил мой новый знакомый.       Поставив скутер в гараж, я вышла, и мы с Андреем пошли к моему дому. Я шла с совершенно незнакомым мне человеком. Мне он не казался приятным — внешне чем-то напоминал цыгана. Его чуть полноватая фигура, вьющиеся тёмные волосы, бакенбарды, большой нос, чёрные глаза и чуть смугловатая кожа выдавали в нём цыгана, хоть и одет он был неброско — синяя футболка и джинсы; у меня это не вызывало никакой симпатии к нему.       Когда мы подошли к моему дому, большой многоэтажке-хрущёвке с маленькой белой плиткой, Андрей, показав на второй подъезд, сообщил мне:       — Вот здесь моя квартира, где я живу. Если хочешь, то звони! — с этими словами новый знакомый дал мне отрывной листок бумаги, где было написано «Соколов Андрей» и внизу номер телефона, и добавил: — Я тебя найду, Надя! — заявил Андрей и ушёл в свой подъезд.       Я выбросила «визитку» в урну и отправилась к себе домой. Интересно, чем же я понравилась этому цыгану? Зашла в свою квартиру и совсем не думала о прошедшей встрече. И даже не подозревала, что мне скоро предстоит.       На выходных я шла в местный гастроном со списком продуктов, который мама дала мне с поручением купить. Ходила по минимаркету и выбирала куриные окорочка, сыр, колбасу, молоко, сахар и соль. После того, как рассчиталась с кассиром за товар, несла по улице этот тяжёлый пакет и чувствовала, что моя рука вот-вот отвалится; такое ощущение, что там не продукты, а кирпичи. И тут как тут появился Андрей и предложил:       — Надь, давай я тебе помогу.       — Хорошо! — Я дала ему этот пакет и пошла с ним.       Он проводил меня до дома и, дойдя со мной до подъезда, донёс этот пакет до двери в мою квартиру.       — Спасибо! — поблагодарила я его и, открыв дверь, взяла пакет и зашла в квартиру.       — Кто тебя проводил? — задала вопрос мама, встречая меня.       — Это Андрей. Наш сосед из другого подъезда.       — Хороший парень, — улыбнулась она, глядя на меня, и спросила: — Почему бы тебе не встречаться с ним?       — Мам, я его не знаю и пока не хочу с ним встречаться.       — Всё ещё Коля нравится? Ты же говорила, что он тебя отшил, и вы с ним просто друзья.       — Нет, мы с ним реально просто друзья. И вообще, у меня всё перегорело. Всё нормально. Самое главное, что он над моими чувствами не смеялся.       Не слушая маму, зашла в свою комнату, взяла электрогитару и, наигрывая на ней песню Xandria «The lioness», пела:       — Cerulean sky over dessert fields and sand veils and underneath a lioness is stalking narrowing rings. Feel her coming near she smells the blood her prey is near. So see her, hear her, feel her, be her. The lioness is hunting us so beautiful and dangerous. Her embrace is murderous. Beware of the lioness...       Хоть иногда я напевала под электрогитару попсовые песни, но рок не забывала и часто пела свои любимые песни. Сегодня захотелось спеть про опасную, но очень привлекательную львицу — именно так я себя ощущала.       Я собиралась опять забыть об Андрее, но уже где-то в среду он опять ко мне лез. В среду мы с Мариной решили покататься по всему Новокузнецку на байках. У остальных наших одноклубников не было времени, ибо работа, а у нас каникулы, поэтому решили развлечься.       Начав с Ильинского Шоссе, мы за час доехали до улицы Доз и по проспекту Строителей, откуда направились на Курако; оттуда ехали по улице Транспортной и добрались до Кузнецкого моста; домчались до улицы Ленина, и нас занесло до самого конца, где стояли частные дома.       Мы с Маринкой остановились, и она мне предложила:       — Слушай, давай чё-нить пожрём!       — Где? — не поняла я. — У нас тут одна деревня.       — А поедем по Кузнецкому шоссе, найдём «Подорожник» в Новобайдаевке да подзарядимся, — заявила Ярцева.       Мы отправились по Кузнецкому шоссе и проехали по Байдаевскому шоссе по улице Рихарда Зорге до проспекта Шахтёров; в местном киоске взяли по бутерброду: я купила с куриным бифштексом, а подруга — длинный с тремя кружками ветчины.       — Мне бы так жрать и не толстеть, как ты! — заявила Марина.       — У меня такой организм, что я бы, наверное, и гвозди переварила.       — Привет, Надь! — послышался с другой стороны павильона до боли знакомый голос.       Оглянувшись в противоположную сторону, я увидела Андрея, смотревшего на меня с загадочной улыбкой и поедающего бургер с кофе.       «Ты!?» — промелькнул у меня в голове возмущённый возглас.       — Приятного аппетита! — продолжал бесить меня Соколов.       — Спасибо! — хором ответили мы с подругой.       Андрей только посмеялся. Когда мы наелись и вышли, Марина сказала мне:       — Знаешь, а он ничё так! Клёвый! Для тебя он был бы хорошей парой!       — Мне он не нравится! — отрезала я и подумала: — «Этот гад меня преследует или что?».       — Зря ты так. Может, он хороший парень, — предположила Ярцева и продолжила: — Ты очень хорошо постаралась. Год назад не могла к себе никого привлечь, а теперь стала такой симпатичной. Если бы ты была лесбухой, я бы точно к тебе подкатила. Раньше ты мне совсем не нравилась, а сейчас выглядишь очень красиво. Я хоть лесбиянка, но предпочитаю женственных девушек. Бучей, лесбух, похожих на парней, я не люблю. Не представляю себя в роли хрупкой принцессы.       Я слушала её — мне было обидно, что она тоже такое говорила мне, как мне раньше говорило моё окружение; но в то же время понимала её — у неё такой характер, она дерзкая и резкая, прямая как дорога — скажет, как отрубит.       — Хватит о грустном! — заявила я. — Поехали!       — Как сказал Юрий Алексеевич? — усмехнулась Ярцева.       — Да!       И мы отправились по Байдаевскому и Кузнецкому шоссе и добрались до Запсиба. Мы ехали по Заводскому шоссе, и я у себя в голове анализировала произошедшее в павильоне «Подорожник». Решив не заморачиваться на этот счёт, я поехала за Мариной до другого конца района, и мы добрались до улицы Доз. Доехав до Ильинки, мы остановились возле «Паруса».       — Прокатимся ещё раз?       — Поехали! — подмигнула Ярцева.       С проспекта Архитекторов мы доехали до улицы Доз и помчались по проспекту Строителей, Ермакова, Кузнецкстроевскому, Кирова и Курако; по улице Рудокопровой проехали мимо рабочего посёлка и чуть не отправились куда-то за пределы города. Свернув на мост, мы очутились на улице Первого Мая.       — «Н-да, заехали...» — подумала я.       Мы развернулись и направились на улицу Отдельную и долетели до Сибиряков-Гвардейцев, откуда с кольца свернули на проспект Курако и по улице Транспортной проехали до улицы Запорожской и Ноградской и так через улицу Доз по Ильинскому шоссе добрались до родного района и остановились возле гаражей.       — Ну что, Марин, классно прокатились? — поинтересовалась я.       — Отличный был проезд! Правда, где-то в захолустье чуть не заблудились. Блин, это как надо было так заехать в торговую базу?       Поставив скутер в гараж, я вернулась домой, переоделась, взяла гитару и начала играть и петь композицию группы Epica «Cry for the moon»:       — Follow your common sense; you cannot hide yourself behind a fairytale forever and ever. Only by revealing the hole truth can we disclose the soul of this bulwark forever and ever. Forever and ever indoctrinated minds so very often contain sick thoughts and commit most of the evil they preach against. Don't try to convince me with messages from God. You accuse us of sins committed by yourselves. It's easy to condemn without looking in the mirror. Behind the scenes opens reality...       После пения легла на диван и прикрыла глаза. Очутилась возле своей многоэтажки. Из соседнего подъезда вышел Андрей. Соколов подошёл по мне и, встав на одно колено, протянул ко мне руки и громко сделал мне предложение:       — Надя, выходи за меня замуж!       — Нет! — крикнула я и, оглянувшись, увидела свою комнату, сидя на диване; про себя отметила, ложась обратно: — Вот это да! Приснится же такое!       На следующие выходные я поняла, как была права, когда подумала, что этот поганец меня преследует. Тогда решила прокатиться по городу. Объехав чуть ли не все районы Новокузнецка по шоссе, я совсем устала и вымоталась из сил; уже под вечер, докатившись до гаражей, я медленно побрела к себе. И возле подъезда меня поджидал Андрей со своей заботой.       — Привет, Надь! Ты устала?       — Привет! Нормально я себя чувствую!       — Не хочешь завтра в кафе со мной сходить?       — Нет!       — Передумать никогда не поздно, — улыбнулся Соколов.       Но на следующий день я пришла на свидание. Просто так, для прикола. Я оделась в сарафан из какой-то синтетики с какими-то треугольниками разных цветов на чёрном фоне, красные босоножки и браслет с алыми камешками, купленный в какой-то барахолке. В таком виде я пошла на свидание в бар, где встретила Андрея, одетого в тёмно-фиолетовую рубашку с короткими рукавами и джинсы, что делало его похожим на какого-то героя из современной мелодрамы.       — Я знал, что ты передумаешь! — обрадовался он своей победе, не знаю только, очередной ли.       Ну, погоди, Соколов, какая тебе там победа? Тебе ещё долго придётся меня завоёвывать! И не факт, что завоюешь!       Мы сели за столик; я заказала салат с брокколи и томатный сок (люблю его пить — он такой солёненький), а Андрей взял пол-литра пива, свиной бифштекс и картошку фри с соусом.       — Не понимаю, как ты пьёшь эту дрянь, — прокомментировал Соколов.       — Нормально! Мне нравится! — отрезала я.       — Расскажи о себе, — предложил парень. — Чем увлекаешься? что слушаешь? Я слушаю АК-47, Centr и много рэпа. Ещё слушаю Ленинград. Люблю играть в различные компьютерные игры. Самая любимая — «World of Warcraft».       Когда он замолчал, я ответила на вопросы:       — Увлекаюсь музыкой — люблю слушать тяжёлый рок. В основном это симфоника. Nightwish, Xandria, Delain, Epica и многое другое. Ещё играю на гитаре и пою различные песни. Очень хорошо знаю английский. В «Warcraft» сама одно время с другом играла.       — Никогда не слышал об этих группах, — прокомментировал Соколов и задал вопрос: — У тебя много друзей?       «Да что ты вообще слышал кроме своего быдлорэпчика?» — про себя подумала я и рассказала о друзьях: — всего четыре друга. С одним я ещё с садика дружу, с двумя девчонками с первого класса, а с одним только год. У тебя? — задала вопрос для приличия.       — У меня два придурка. Давно с ними дружу.       — Не, мои друзья у меня адекватные.       Мы ещё с ним сидели и болтали обо всём и ни о чём. Я не заметила, как пролетело время. Неужели он меня завораживает, и я проигрываю ему? Как такое возможно? Нет, нельзя поддаваться чувствам...       Он спокойно расплатился за меня и даже не потребовал ничего взамен. После кафе он взял меня за руку и предложил:       — Давай, я провожу тебя до дома.       Вдвоём по солнечным улицам мы добрались до нашей родной многоэтажки. Доведя меня до подъезда, Андрей мне предложил:       — Давай ещё встретимся?       — Не знаю, какие у меня будут планы на выходные и вообще на всё время. Поэтому давай как-нибудь я сама решу. Может, сама и захочу встретиться. Только не знаю, захочу ли. — И ушла по-английски, не прощаясь с парнем.       Нет, это определённо не мой типаж — я больше предпочитаю крутых и брутальных парней: байкеров, рокеров и просто сильных мальчиков. Конечно, Коля не подходит под этот типаж, но он меня заворожил тем, что очень интересные и смешные истории рассказывал. Да у меня была игра гормонов, и мне просто захотелось романтики, как у всех, и Беркутов стал моим фаворитом.       Но Андрей мне совсем не понравился — он слушает быдлорэпчик; когда я ради интереса изучила его страницу в «Контакте», узнала, что он учится в техникуме. Зачем он мне нужен? Хоть он говорит красиво, да только ни о чём. Почему я должна с ним встречаться?       Но он продолжил мне надоедать — спустя две недели после встречи в баре он поймал меня возле подъезда, когда я возвращалась с очередного рейда на скутере, поставив его в гараж, и предложил:       — Пойдём в кино.       Мало того, что современному кинематографу не доверяю, так ещё встречаться с ним не хочу; поэтому отказала:       — Нет, не хочу!       Хотела уйти от него подальше, и он схватил меня за руку с вопросом:       — Почему?       — Почему ты ко мне пристаёшь? — не выдержала я. — Отстань уже от меня!       — Просто, Надь, ты такая приятная, такая милая, такая красивая...       Мне даже стало смешно от его комплиментов, ибо такой дешёвый способ подкатов устарел ещё при Временном правительстве, если не при царе Николае Втором.       — Слушай, лучше найди себе другую девушку. Отстань от меня! — повторила ещё раз.       — Зачем мне другая? Мне нравишься ты.       Не слушая его, я отвернулась и ушла своей дорогой. Сегодня солнечно. Нужно немного размяться, пока дни стоят тёплые... Шла по городу и размышляла о произошедшем. Этот Андрей никак не выходил из моей головы — он полностью занял все мои мысли и словно не отпускает меня.       С одной стороны он довольно интересный паренёк, с ним поговорить даже прикольно, правда, болтает он ни о чём, как я поняла на тех посиделках в кафе. Он вежливый и обходительный, наверное, только туповатый и слушает отвратительное антимузыкальное уродство. Разве можно считать матерные стишки Вити АК-47 за музыкальные произведения?       Вернувшись домой, встретила папу, сидевшего на кухне с книгой в жанре «русское фэнтези» и чашкой кофе; он мне сообщил:       — Привет, Надь! Знаешь того, кто тебя окучивает? Это Андрюха Соколов. Он работает у меня на автомойке — машины моет. Нормальный чувак, не бухает, пашет как вол до седьмого пота!       Во как? Он ещё и тачки чужие моет, в грязи ковыряется! Зачем мне он? Наверное, я произнесла свои размышления вслух, поэтому папа сказал мне:       — Слышь, дочура, ты не делай таких выводов про чувака! Он нормальный! Клёвый чувак!       Я тяжело вздохнула и отправилась к себе в комнату попеть. Иногда пение помогает снять напряжение. Взяв электрогитару, начала играть на ней и петь:       — В одном из неснятых фильмов Федерико Феллини. На тоненькой льдине в бокале мартини. Герой на героине, героиня на героине. И двойная сплошная пролегла между ними. Между ними секунду назад было жарко, а теперь между ними лежат снега Килиманджаро. Патроны в магазине глазами на визине. И отравленный воздух глотают так жадно...       Когда играю на гитаре, чувствую себя прекрасно. Но тут почему-то ни попсовая песня, и тяжёлый рок не могут меня успокоить. Что же такого особенного в этом Андрее? Чем он мне начинает нравиться? Нет, это же не мой типаж!       Так и продолжалось всё лето — Андрей меня преследовал в каждый свой выходной день: искал со мной встречи, предлагал сходить куда-нибудь (без пошлых намёков). С августа месяца я каждый день стала находить по одной записочке от него, каждая из которых гласила:       «Я люблю тебя, Наденька!»       «Ты моё счастье!»       «Ты очень красивая!»       «Если бы тебе пришлось играть в спектакле «Снежная Королева», то ты была бы самой красивой Снежной Королевой!».       Я поначалу прикалывалась над его записками, а потом выкидывала их в мусорное ведро, не читая. Один раз я вместе с запиской выкинула квитанцию об оплате за свет и воду. Вечером мама увидела в мусорном пакете какие-то бумажки с таблицами и достала их оттуда. Придя ко мне, она устроила мне допрос:       — Почему счета в помойке? А если бы мы не заплатили и устроили бы скандал в управляшке? Надь, ты хоть смотри, что выбрасываешь!       — Мам, я думала, что это опять Андрей свои писульки про любовь мне пихает в почтовый ящик. Поэтому и выкинула.       — Надь, ну если ты нравишься ему? А что? Очень хороший мальчик. Он встречаться с тобой хочет, а ты нос воротишь. Ну, начни ты с ним встречаться! Ну, доча! Ты хоть попробуй! Может, он тебе понравится.       Я послушалась маму и решила всё-таки встретиться с ним. Он сводил меня в тот же бар. Мы с ним сидели за столиком в полумраке под энергичную музыку. Я в бриджах из денима, чёрной кофте и босоножках; Андрей в джинсах, синей футболке и кроссовках. Заказала две порции суши и капучино; Соколов взял люля-кебаб, сырные шарики в панировке и кружку пива.       — Хочешь со мной встречаться? — спросил парень.       — Да, — ответила я, хоть и не шибко хотела это.       Зато у меня отношения будут. Пусть не с Колей, но будут. Не зря же я всё-таки изменилась. Зато стала привлекать парней. Раньше не знала совсем о существовании Андрея Соколова, а теперь знаю.       После кафешки мы прогуливались с ним по проспекту. Мне казалось, что солнце светит особенно жарко; было так светло, так хорошо в душе, словно солнце светит у меня там, в сердце, согревая всё живое вокруг. Мне казалось, что Андрей тоже счастлив, когда взял меня за руку. Я понимаю, как он хочет обнять меня. Чувствовала счастье. Только любви и какой-то нежности тогда во мне не было. Хотя, я же первый раз с ним встречалась и даже не думала о дальнейшем развитии, считая это игрой.