*
– Рон... ты что здесь делаешь? – парень взглянул поверх внушительной стопки книг и увидел, что Гермиона стоит прямо перед ним. Девушка выглядела одновременно удивленно и чуточку подозрительно. Взгляд ее скользнул по названию тяжелого фолианта, который Рон пытался взять штурмом. ««И что же он ищет во Всевозможных однократных чарах, когда-либо описанных в истории магии?»» – Я думала, ты взял себе за правило отлынивать от любой домашней работы, Рональд, – добавила она, располагаясь напротив одноклассника. Пожав плечами, Рон уныло окинул взглядом невероятно толстую книгу, немного смутившись при этом. Вот как он собирается объясняться? Заявить Гарри, что он обо всем поведает их подруге было легко и просто. Но стоило Рону столкнуться нос к носу с Гермионой, такой проницательно-подозрительной, как парень «поплыл». Сомнения вспыхнули в нем с новой силой. Рон действительно провел весь день в библиотеке, перелистав уйму изданий. Он надеялся найти ключ, любую подсказку, что могло бы объяснить, как он получил доступ к чужим помыслам. И как от всего этого можно было бы избавиться. Несмотря на это, он едва-едва осилил лишь восьмушку от этого невероятного талмуда. Краем глаза парень заметил, что Гермиона бросает на него короткие выразительные взгляды. ««Что ж, если он не хочет говорить, что происходит, я не стану выпытывать. Я и так бегаю за мальчишками со своей опекой, не хуже заправской многодетной курицы. Ужасно глупо! Может, Рон действительно делает свою домашку. А сейчас сконцентрируйся. «Перечислите три способа приготовления Зелья красноречия». Это просто…»» Гермиона выудила из сумки перо и чистый пергамент и Рон не смог удержаться. Захлопнув «Всевозможные однократные чары…», он последовал ее примеру. Рональд помнил, что проверка домашней работы по Зельям ожидалась на следующей неделе. И он очень сомневался, что Снейп удовольствуется его трудами, попытайся он осилить задание без участия подруги. В общем, Гермиона даже не узнала, что помогает ему. Впервые за день на лице парня промелькнуло некое подобие усмешки. Должна же от этого дара быть хоть какая-то польза!.. Следующие несколько минут он внимательно вслушивался в размышления девушки, усердно фиксируя материал на пергаменте. При этом рыжику пришлось на ходу менять формулировки, дабы не навлечь на себя соответствующих подозрений. ««...добавьте в зелье корень Цеффлевида и варите на слабом огне, пока зелье не загустеет и не приобретет бледно-фиолетовый цвет. Зелье следует принимать только в небольших дозах, так как при использовании этого метода оно уваривается особенно сильно. Вышеописанный способ создания Зелья красноречия используется наименее часто, поскольку иногда он вызывает причудливые побочные эффекты, включая удлинение ногтей и языка. Также стоит отметить, то, что корень Цеффлевида чрезвычайно трудно найти...»» Наконец, Гермиона закончила свое эссе и отложила перо в сторону. Несколько минут спустя, то же сделал и Рон. Он горячо надеялся, что Гермиона не дознается о его выходке, поскольку банальное списывание домашних работ в глазах мисс Грейнджер было непростительным злом. Когда Рон писал свое имя на верхушке пергамента, он заметил нечто, что заставило его замереть. Аккуратно вложенный конверт между страниц учебника по Зельям Гермионы выглядывал достаточно хорошо, чтобы разобрать на нем очертания почтового штемпеля. На штемпеле же явственно читалось – «Болгария». Дважды проверив свою работу, Гермиона взялась за книгу и конверт выпал на стол. ««О, так вот где было письмо Виктора...»» Рон мгновенно получил столь нежелательное подтверждение, поразившей его догадки. Его разрывало чувство противоречия. Нужно было сделать вид, что он ничего не заметил, но вся его сущность требовала вытрясти из подруги содержание письма. Гермиона же равнодушно подобрала конверт, сунув его обратно в свою книгу. – От кого это? Неужели от Крама? – не выдержав, проговорился Рон. Гермиона медленно посмотрела поверх книги. ««О, нет»». – Да, от него. – Есть что-нибудь интересное? Погода в Болгарии отличная и все такое, да? – Рон жадно наблюдал за Гермионой, изо всех сил стараясь придать голосу непринужденность. Впрочем, попытка не увенчалась успехом. – Да, все так и есть. ««Пожалуйста, только не начинай заново. Именно сейчас мне это совсем не нужно. И не груби, Гермс. Дыши глубоко. Сохраняй выдержку»». Некоторое время Рон был занят тем, что осторожно подбирал слова. – Не знал, что вы переписываетесь, – пробормотал он, запинаясь и сразу же разозлившись на себя за это. Он не мог поверить, что какое-то дурацкое письмо от болгарина, заставило его сделать то, чего, как он знал, Гермиона и не желала и даже побаивалась. – Ну, да, – ответила Гермиона, снова погружаясь в книгу. Но не научные изыскания занимали тем временем ее мысли. ««И снова все та же старая история. Кто бы мог подумать… После всего, что случилось, он даже не озаботился тем, чтобы сменить тактику…»» Легкая нотка раздражительности перемежала усталую обреченность ее мыслей. Несмотря на это речь девушки звучала выдержанно и спокойно, как и всегда. – Разве ты против? Опустив голову, Рон взглянул на эссе, с которым только что разделался. Внезапно он ощутил такую же усталость, что и у девушки. Жгучее желание узнать, о чем же писал ей болгарин, испарилось без остатка. Осталось лишь обжигающее чувство вины. – Нет, конечно. Знаешь, как бы ты не поступила, я и Гарри… Мы во всем будем за тебя. Раздался громкий «бам». Трактат о зельеварении вырвался из рук Гермионы, опошлив библиотечную тишину непотребным звуком. Мыслеток, что характерно, оборвался. Уставившись на Рона, зарывшегося по уши в свитках, девушка словно застыла в одной позе. – Но... но... – наконец она кое-как справилась с собой. ««Рон?! Он – Крам – он... О боже! Это как... Словно какая-то странная параллельная вселенная или что-то в этом роде...»» Еще нескольких секунд это продолжалось в том же духе. А затем Рон прибегнул к уловке, чтобы избавиться от объяснений. Он сделал вид, что ему нужно отыскать несколько книг и попросту затерялся между высокими рядами книжных полок.*
Когда Рон, почти ничего не сделав (кроме блестяще выполненного эссе по зельям), вернулся с Гермионой в гостиную, он, наконец, осознал, какой сегодня день. Это заставило его застонать. Смотр бальных танцев. Сегодня вечером. В действительности нужды для беспокойства не было. Рон понимал, что, скорее всего, все пройдет не так уж плохо, как рисовало его воображение. Остроконечные шляпы канули в лету, а вместе с ними и набившие оскомину фраки. Их заменили парадными мантиями для юношей. И как бальный танцор Рон был довольно неплох, хотя и практиковался с Луизой всего несколько раз. А еще он делал что-то хорошее для кого-то другого, а не только для себя – в этом тоже состояла определенная толика наслаждения. И все же, это были танцы, да еще и бальные… – Было невероятно мило с твоей стороны сделать это для Луизы, – напомнила ему Гермиона, увидев гримасу на лице Рона, ступившего в пустой зал. – Она по достоинству оценила твой поступок. Она сама мне сказала. Рон кивнул на ходу. Внезапно на ум ему пришла одна догадка, заставившая резко остановиться. – Миона, это ведь не может означать, что Луиза на меня запала? Как ты считаешь? Скажи, что нет… – спросил он подругу. – Нет, вообще-то она... Гермиона запнулась. ««Она думает, что тебе нравлюсь я»». – Нет-нет, она в тебя не влюблена. Ты ей нравишься, но не в этом смысле. Она просто считает, что ты отличный парень, милый и обходительный. «Она же по уши влюблена в Гарри…» Рон ничего не сказал. Луиза думала, что ему нравится Гермиона? Он фыркнул и постарался выбросить из головы этот вздор. Очевидно, он что-то недослышал. Или недопонял. – Так что, сама-то ты с нетерпением ждешь сегодняшнего вечера? – Еще как! И я уверена, мы отлично повеселимся! Ничего подобного ведь раньше не было. Знаешь, Рон, мои родители в молодости тоже увлекались бальными танцами. – А сейчас они дантисты?.. – рассмеялся парень.*
Прежде чем направиться в общую гостиную, где они условились встретиться с Гермионой, Рон скорчил гримасу своему отражению в зеркале. Луизу он решил встретить непосредственно в Большом зале, где будет проходить торжество. Рон заметил, что Гермиона ждет его, удобно устроившись в кресле у камина. Девушка пользовалась каждой свободной минуткой для дополнительного чтения. Даже сейчас она была занята тем, что листала чьи-то труды. – Привет! – сказала Гермиона, когда он подошел к ней. – Здравствуй, – ответил Рон. – Эм… Отлично выглядишь. На самом деле она выглядела так же, как и во время Святочного бала. Разве что волосы казались более уложенными, чем обычно. И одета Гермиона была в то же самое платье. Но о той ночи Рон и думать не хотел. В его памяти она навсегда осталась сдобренной неприятными воспоминаниями. – Спасибо, – сказала Гермиона. – Что ж, пора идти.*
– ПИВЗ!!! Разгневанная профессор МакГонагалл кричала на вредного призрака, скачкообразными движениями уносившегося по коридору. Полтергейст был донельзя доволен собой – и причина на то имелась. Высоко в воздухе, прямо под сводами большого зала, парили зачарованные водяные шарики. Их было не меньше сотни. Каждый в любой момент мог сорваться вниз. – Спускайся сюда немедленно! Кому я говорю! – Что вы сказали, профессор? Сбросить их? Все, что пожелаете, профессор, – Пивз гаденько хихикнул и спихнул вниз один из шаров. Но МакГонагалл была готова к такому повороту событий: в мгновение ока выхватила она свою палочку и, наколдовав Петрификус, остановила шар. Тот замер буквально в нескольких дюймах от пола. – Йо-хо-хо! – проорал призрак, и шарики один за другим посыпались вниз. Волшебница очень старалась, но чтобы остановить эту лавину, ее реакции было явно недостаточно. Вот тут-то и выяснилось, чем на самом деле были наполнены волшебные пузыри! Отвратительная на вид зеленая слизь в одну секунду заляпала весь пол. – Гной бубонтюбера! – сдавленно охнула Гермиона. Они с Роном стояли среди будущих немногочисленных танцоров, которые, не утерпев, заранее пришли в большой зал. Теперь же все уставились на разыгравшуюся сцену – кто с тревогой, а кто – и с радостным предвкушением. – Все – назад! – безапелляционно скомандовала МакГонагалл. – Кровавый Барон этому не обрадуется, Пивз!! – Как и Филч, – тихонько усмехнулся Рон. Как будто нарочно, прихрамывая, из-за угла показался завхоз собственной персоной. Лицо его приняло странное выражение, точь-в-точь один из раздувшихся и грозящих лопнуть шариков. – Боюсь, что сегодняшнее представление придется отменить. Этот вечер вы вольны провести, как пожелаете. Но не подходите к залу, пока он не будет полностью очищен, – устало заключила ведьма. – Джордж Уизли, вас это касается тоже – никаких опытов с неразбавленным гноем бубонтюбера. Это вам не шутки. Толпа стремительно редела. Большинство мальчиков испытывали тайное облегчение. Рон не был исключением. – Пойдем, Герм, – сказал он подруге, которая по-прежнему оставалась неподвижной. – Ты как? – добавил он, обратив наконец-то внимание на расстроенный вид девушки (ему было слишком интересно, что на этот раз выкинет неугомонный полтергейст, поэтому Гермиона с ее мыслями была совершенно упущена из виду). –А? Да все хорошо. – Гермиона позволила Рону увести ее, пока профессор дублировала последние указания для новоприбывших участников бала. – Знаешь, когда мои мама и папа были молодыми, они принимали участие в конкурсах бальных танцев, и сегодняшнего вечера я ждала с особым трепетом. Ну, в некотором роде, конечно. Понимаешь, я всегда мечтала о том, чтобы попробовать себя в танцах! С тех самых пор, как еще, будучи маленькой, увидела великолепные фотографии своих родителей, кружащихся в очередном туре вальса. ««И я сделаю это. Рону точно не стоит знать, что обычно, когда я лежала без сна, то представляла себя той самой девушкой со снимка. Он не поймет. Да и в любом случае, у него на уме один лишь квиддич. Ох, конечно! Я просто исполню свою мечту в другой раз, вот и все. Какая нелепость…»» Рон вслушался, затем он прикрыл глаза и наморщил лоб. Он сразу понял, что именно ему предстоит сделать. Особого восторга эта идея у парня не вызывала. Но он уже знал, что он сделает это во чтобы то ни стало. Он был просто обязан. – Рон? Куда мы? – задумчивость оставила Гермиону, как только гриффиндорка поняла, что Рон ведет ее в противоположную от большого зала сторону. – Зачем мы идем на улицу? Но парень ничего ей не ответил. Ночной воздух был напоен теплом и дивными звуками поющих фейри. Эти очаровательные крылатые крошки, удобно устроившиеся в розовых кустах, сверкали столь ярко, что розы казались усыпанными драгоценными камнями. – В последний раз спрашиваю: Рон, что мы делаем на улице? – упорствовала Гермиона. ««Словно сейчас начнет сбываться моя заветная мечта… Рон ведь даже не догадывается. Странное, однако, совпадение»». Рыжик довольно улыбнулся. – Да, не Большой зал, но ведь неплохо, правда? – Рон... О чем ты? – Я просто хочу, чтобы твоя мечта осуществилась, вот и все. – Откуда ты знаешь...? – неверяще прошептала девушка. ««И зачем?..»» Парень снова искренне улыбнулся девушке. Прищелкнув палочкой, он наложил чары мелодичности на почти невидимых фейри – те принялись напевать вполголоса что-то чуть более сладкозвучное. – Гермиона, просто потанцуй со мной, ладно? – сказал Рон, решив, что именно сейчас он не станет ничего объяснять. – Хорошо, – тихо ответила гриффиндорка, слегка потрясенная таким поворотом событий. Она взяла Рона за предложенную им руку, и они начали вальсировать. Но Рон был слишком сосредоточен на счете, чтобы «слушать» свою партнершу. Часть его разума, никак не желавшая отсчитывать такты, навела на неожиданное открытие: именно здесь и сейчас, в этом тихом дворике, танцуя с Гермионой, Рон чувствовал себя поистине умиротворенным. И рыжик полагал, что именно его подруга была причиной тому. Не было ни единой ситуации, когда бы Рону было некомфортно с Гермионой; он продолжал любить ее даже в пылу яростного спора. Постойте! Что только что выдал его мозг?! «Он любил ее даже когда…» Нет, здесь явно какая-то ошибка. Он, конечно же, хотел подумать «она мила, даже когда…» Внезапно, парень понял, что они остановились. И как только он прогнал свои спутанные мысли, как его снесло мыслетоком девушки. ««Я знаю, что произойдет дальше. Через пару секунд я не удержусь, и мы начнем препираться на ровном месте. Не делай так, Гермиона. Не порть момент. Пожалуйста?»» – Ты не замерзла? – прервал тишину Уизли младший. Проигнорировав вопрос, Гермиона смотрела прямо на него: – Рон, я хочу, чтобы ты был честен со мной. – Хорошо. – Нет, Рон, я серьезно. Скажи мне сейчас правду. И не смотри на меня так, как будто ты ничего не сделал. Сколько раз мы спасали друг друга? Знаешь, как больно, когда лжет человек, прошедший с тобой через многие испытания? Слегка задохнувшись от последней фразы, Гермиона сглотнула и сделала глубокий вдох в попытке вновь обрести свое фирменное самообладание. – О чем ты говоришь? Я тебе не лгал! – воскликнул Рон, прожигая Гермиону взглядом. Хотя он и выглядел слегка испуганным, но все равно с упорством продолжал есть девушку глазами. ««Лжец из него совсем никакой»». Рон закрыл глаза и вздохнул. Немного подождал и, наконец, отважился. – Да, есть кое-что, о чем я умолчал, – пробормотал он, чуть затаив дыхание. – Ты… Ты – что??.. ««Просто держись. Это совсем не правильно. Рон только что признал, что ошибся. Рон так не делает. Рон так не поступает»». – Ну, хорошо. Я обо всем тебе расскажу прямо сейчас. Идет? – громко объявил Рон, отпустив руку одноклассницы. Наконец он собрался с духом: – Да, Гермиона, все верно! Ты абсолютно права, как и всегда: кое-что я от тебя скрываю. Гермиона ничего не сказала. Она впилась в него другим своим фирменным взглядом, на этот раз пытливым (и довольно насмешливым). Рон его просто ненавидел. Парню всегда казалось, что гриффиндорка в такие моменты словно взламывала его сознание, чтобы затем прочесть, легко, подобно открытой книге. Задавшись вопросом, сколько времени можно выиграть, прежде, чем начнется привычный спор на повышенных тонах, Рон судорожно втянул в себя воздух. – Тебе это не понравится, – сказал он.