Только мы

-Сто золотых. Воин кинул равнодушный взгляд на интригующе звякнувший кошель в руках аристократа. Заманчивая сумма, полугодовой заработок зажиточного ремесленника. Была бы, если бы он был обычным наёмником, которых пруд пруди на любом постоялом дворе. Но воин слишком хорошо знал себе цену. -Тысяча,- равнодушно ответил он. Он не какой-то крестьянин, едва умеющий обращаться с деревянным копьём. Его навыки стоят гораздо дороже, и аристократ понимал это, но начал со стандартной суммы. Её же он предложил и другим воинам, сейчас его команда насчитывала более двадцати человек, и люди продолжали прибывать. Сто золотых за одно простое дело – за это можно было купить любого воина. Почти, как оказалось. Аристократ нахмурился, критично оценивая воина, оглядывая сверху вниз. Но это была лишь игра – он прекрасно знал, кто перед ним. Эбон – так незатейливо звали воина, и никто ничего больше о нём не знал. Точнее, никто не знал о его жизни, даже его фамилию. Но в определённых кругах все знали его настоящую силу – и он стоил запрошенных денег. И всё же в глазах аристократа был интерес. Эбон сильно отличался от других наёмников не только навыками, но и внешностью. Вечно бездушное выражение лица вызывало бы неприязнь, если бы не было столь же красиво, как и холодно. Чёрные глаза, казалось, смотрели прямо в душу, чёткую линию тонких губ изредка касалась ироничная усмешка. Чёрные как смоль, густые волосы были заплетены в не очень ровную косу (в которую, кстати, перед боем вплеталась стальная нить с острыми ядовитыми шипами – специально для любителей хватать за волосы во время боя. Впрочем, такого с Эбоном ещё не случалось – враги умирали раньше, чем успевали схватить), кончик которой доставал до узких бёдер. Лишь несколько прядей выбивалось из косы, да отросшая с левого виска чёлка уже доходила до плеча. Чёрные плотные штаны были заправлены в мягкие сапоги с толстой подошвой и стальным носом. На свободную серую рубаху была накинута лёгкая кожаная куртка с вшитыми стальными пластинами. Рядом с ним лежала сумка, одной рукой он придерживал меч – чернёный двуручный меч с плетёной рукоятью и ромбовидным острием – слишком тяжёлый для большинства наёмников, и абсолютно не предназначенный для работы в команде. Обычно это Эбону и не требовалось – он всегда был остриём атаки и вокруг него всегда были враги. Хотя, если под удар попадали временные «товарищи» - Эбон всё равно как-то не переживал. Он производил впечатление опасного человека – и это впечатление не было обманчиво. -Хорошо,- наконец ответил аристократ, глядя в холодные, чёрные как сама бездна глаза, и тут же отводя взгляд,- ты получишь тысячу после дела. -Аванс,- коротко ответил Эбон. Тяжёлый расшитый кошель упал перед ним на стол. Воин не стал пересчитывать сумму, просто бросил кошель в свой стоящий рядом заплечный мешок и коротко кивнул. -Банда разбойников убила мою невесту,- мрачно начал рассказ аристократ,- я хочу мщения. Мои люди выследили пещеру, где сейчас засела эта банда, но я не могу использовать королевских солдат для личной цели. Поэтому я собираю отряд, чтобы покончить с ними. Никто не должен уйти живым. Выступаем завтра на рассвете, сбор у северных городских ворот. Эбон вновь кивнул, показывая, что понял задание, встал из-за стола и отошёл в сторону, давая место следующему претенденту в отряд. Таверна была переполнена, и воин, взяв бутылку дорогого вина облокотился на стену, неспешно прихлёбывая. Оценить остальной сброд было необходимо, если он хотел выжить в сражении с такой неорганизованной группой. Как и ожидалось – разношёрстный сброд с абсолютно различными воинскими навыками. Мешать друг другу будут больше, чем помогать, и возьмут в результате разве что количеством. Аристократ на это и рассчитывает – платить оставшимся в живых в большую сумму не выльется. Поэтому и помощи королевской армии не стал просить – плати потом их вдовам с сиротами... -Хорошая награда за сражение с разбойниками,- голос был приятный, негромкий, но чёткий и уверенный, выдающий внутреннюю силу говорившего. Но всё же была в этом голосе неправильность – он казался слишком юным для такой силы. Эбон слегка повернул голову, краем глаза разглядывая говорившего – следующего подсевшего к аристократу. Так и есть, совсем юный наёмник, мясо для намечающейся стычки. Вот уж кто не выглядел опасным абсолютно, но Эбон волчьим чутьём чувствовал, что это не так. Ростом он был ниже Эбона (хотя этим могли «похвастаться» почти все посетители таверны), стройный и гибкий, словно тростник, но чувствовалась в нём некая внутренняя сила. Она не была такой явной, как у полыхающего мощью Эбона, и, наверно, мало кто заметил это – вон и аристократ с сомнением рассматривает мальчишку. Ему повезёт, если аристократ и для него сотню монет предложит. -Вы ведь не просто так собираете команду,- мягко продолжил юноша. Эбон с удивлением осознал, что с удовольствием слушает этот голос,- сколько же разбойников в пещере, что вы собираете такое количество людей? И почему бы просто не поджечь входы в пещеру, заставляя разбойников задохнуться, не рискуя людьми? Или заделать входы на несколько недель, оставляя их без воды и еды, а потом просто проверить живых? «А ведь дело говорит, хотя, обычно, с тем, кто платит, не спорят – как скажет, так и сделаем» - Эбон с интересом прислушивался к разговору. -Я хочу мести,- глаза аристократа зло блеснули,- их крови. -Разве оставить их без воды или сжечь заживо – это не месть? – удивился юноша. -Я дам тебе двести золотых – и ты отвалишь со своими вопросами,- прошипел аристократ,- умник выискался. -Я вас понял,- юноша улыбнулся, но в его глазах мелькнуло торжество,- я согласен. Эбон мысленно ухмыльнулся. Этот парень не пропадёт. Не важно, какие у него навыки, он всё равно уже выиграет больше остальных. Юноша встал из-за стола и направился к одному из столов, ловко маневрируя между уже порядком набравшимися воителями. Лишь взметнулся длинный хвост светлых, как утренние солнечные лучи, волос. Эбон едва успел заметить на его поясе две тонкие сабли с простыми, обтянутыми потрепавшейся кожей, рукоятями с потускневшим серебристым узором. «Два меча?» - удивился он – «Большая редкость. Если, конечно, он и вправду умеет ими пользоваться, а не только своим изворотливым языком. Он был на удивление хорошо принят в самую большую компанию купленных для завтрашней работы наёмников. Видимо, они отнеслись к нему больше по-отчески, решив рассказать новичку о «суровой наёмничьей жизни». Эбон прикрыл глаза, стараясь уловить общий настрой. -Это удивительно,- мягкий, чёткий голос всё же сильно выделялся среди пропитых хрипов большинства наёмников,- значит, вы выжили благодаря тому, что вашу спину защищали. Думаю, нам бы стоило прикрывать друг друга во время стычки с разбойниками, это может нам сильно помочь. Я имею ввиду всех, кто тут находится. -Пацан дело говорит,- подтянулась компания за соседним столом,- мы с вами можем сработаться. -Конечно! Эбон почувствовал удивление, хотя внешне это никак не отразилось. Этот парень весьма ловко сплачивал разрозненную команду. Этот поход может оказаться совсем не таким, как предыдущие. Допив вино, Эбон понял, что больше здесь делать нечего – и отправился в свою комнату. Следовало как следует выспаться. Рассветное солнце медленно поднималось над лесом, окружающим городскую стену. К сроку из наёмников не опоздал почти никто– а вот аристократ запаздывал. Эбон раздражённо прикрыл глаза, он не любил такие заминки. Сильнее он не любил, наверно, только людей. Серая толпа наёмников ворчала, шутила и жаловалась, переговариваясь. Эбон мысленно вздохнул, открыв глаза и глядя в небо. Там, в вышине, парило две ранние птицы. -Злишься? Мне тоже не нравится бессмысленное промедление. Меня зовут Ивори, – раздался рядом с ним мягкий голос, и Эбон скосил глаза. Опять этот парень. Эбон начал его демонстративно разглядывать – вкупе с его равнодушным лицом, обычно это производило удручающее впечатление, и к нему больше не лезли. Но этот нахал, казалось, видел гораздо больше. Как он понял, что воин злится? В целом, в юноше не было ничего примечательного – простая недорогая куртка, чуть потертая, такие же штаны и сапоги, чистая светлая рубаха с вышивкой – но всё это ему удивительно шло, подчёркивая стройную талию и узкие бёдра. Светлые волосы, собранные в высокий хвост, были удивительно тёплого цвета. Словно в них и вправду запуталась пара лучиков, так хорошо они гармонировали с утренним солнечным светом. И Эбон наконец-то разглядел его лицо – мягкую линию чуть улыбающихся губ, высокие скулы и чуть вздёрнутый, но весьма правильной формы нос. В его светло-синих, как южное утреннее небо глазах, казалось, жила некая хитринка, которую он прятал под светлыми ресницами и короткой вихрастой чёлкой, чуть опуская голову, отчего взгляд становился только хитрее. Эбон с усмешкой подумал, как странно они, наверно, выглядят рядом. Мрачный как безлунная ночь черноволосый мечник и этот хитрый, дерзкий светловолосый тип с удивительным мягким, но сильным голосом. Ростом он оказался, кстати, не так уж и ниже Эбона. -Ты не хочешь со мной разговаривать,- скорее утвердительно, чем вопросительно сказал парень,- мне жаль, что я прервал твои раздумья. Он отошёл в сторону, прислонился к стене и поднял голову, как недавно Эбон, глядя на всё ещё парящих птиц. Воин равнодушно отвернулся. К счастью аристократ, имя которого Эбон так и не удосужился узнать, задержался ненадолго. Прискакав на белом коне в дорогом обмундировании, он возглавил толпу в примерно пятьдесят человек, выводя свой «отряд» из города. Первый день прошёл быстро – и отряд остановился на привал. Весь день Эбон видел этого дерзкого паренька – Ивори, кажется – общающегося с разными людьми. Если бы Эбон пообщался с таким количеством людей – он бы превысил годовую норму как минимум. Но результат был весьма заметен – к вечеру отряд был гораздо сплочённее, чем с утра. От костров раздавались взрывы хохота – воины травили байки, обменивались винами в флягах, пока Эбон наблюдал за всем этим стоя в тени высокого дерева. В этот раз никто не дрался, никто из наёмников не оскорблял друг друга, хотя обычно в таких заданиях всегда случалось хотя бы несколько стычек, заканчивающихся смертью одного-двух человек из отряда. Бывало даже погибал сразу десяток идиотов. Долгие переходы и усталость дороги обычно заставляла наёмников искать развлечений на привалах. Но в этот раз всё было на удивление мирно. Это заинтересовало Эбона даже больше, чем цель похода – это было всего лишь совпадение, или именно этого добивался светловолосый воин? Какая у него цель на самом деле? – с подозрением думал Эбон, глядя на юного воина, чувствуя, что он не так прост, каким прикидывается. Но время шло, и десятидневная дорога подходила к концу. Вечерело. -Внимание,- аристократ оглядел своё воинство, восседая на белой лошади,- мы подходим к пещере, где засели разбойники. Ночь – наше время, все разбойники должны быть внутри. Удар должен быть быстрым – никто не должен уйти. -Они должны были оставить сторожей на ночь,- голос Ивори, несмотря на мягкость, был слышен всем чрезвычайно чётко. -Это же разбойники,- презрительно фыркнул аристократ, и Эбону показалось, что презрение было адресовано именно Ивори,- они не ждут атаки – нажрались и спят. С чего бы им ставить часовых? -Разбойники, тем более большая банда, вряд ли тупые,- спокойно возразил Ивори, и остальные наемники его слушали, мрачно сжимая мечи,- ведь они смогли как-то убить вашу невесту. Аристократ заставил лошадь вплотную подойти к юноше, если бы тот не сделал шаг назад, его бы просто сбило. -Я тебе плачу не за то, чтобы ты думал,- прошипел ему аристократ, глядя сверху вниз,- делай, что приказали! Ивори чуть склонил голову, и, когда аристократ отошёл, внимательно посмотрел ему в спину. Эбон внезапно почувствовал, что уже не так верит в цель похода. Неужели разбойников больше, чем они рассчитывают? Он машинально насторожился, замечая, что и другие наёмники держат руки на рукоятях мечей. -Сумки оставьте неподалёку пещеры,- раздался голос аристократа, и Эбон скинул свой походный мешок повесив на крепкий сук дерева. Остальные также были заняты подготовкой. Увидев в сумеречном, уже почти ночном свете пещеру, Эбон с тихим шелестом вынул из ножен свой огромный двуручник. Его оружие мало подходило для работы в пещерах, хотя она обещала быть достаточно большой. Тем не менее, он привычно встал на острие атаки, надеясь врубиться в растерянную толпу врагов и тут же оказаться за спинами «пушечного мяса» прикрываясь ими. По команде, он мягко скользнул в темноту пещеры, едва касаясь одной рукой стены, и легко пробежался до виднеющегося противоположного выхода, из которого был виден мрачноватый жёлто-красный свет. За его спиной раздавался топот множества сапог. Но едва он ворвался в этот свет, его глазам предстала неожиданная картина. Золото. Везде россыпями лежало золото, серебро, драгоценные камни и украшения. Множество золотых и серебряных блестящих вещей. Он настороженно осмотрелся по сторонам, за его спиной в пещеру врывались всё новые наёмники. Возгласы удивления и восторга не давали сосредоточиться, понять, есть ли здесь враги. -Он здесь,- совсем рядом раздался на удивление твёрдый и уверенный голос Ивори. Эбон поднял меч, чувствуя приближение кого-то... или чего-то… очень опасного. В темноте пещеры полыхнули оранжевым светом пара злобных глаз, раздалось грозное ворчание. «Это пещера монстра, а не разбойников» - понял Эбон. Ивори определённо о чем-то догадывался, задавая свои вопросы, но всё же они так и не смогли понять затеи аристократа. Он ничего не терял. Они все были мясом. Вот только зачем? Монстр напал. Огромный, покрытый глянцево светящимися в темноте шипами вдоль хребта, но Эбон давно был готов к этому, уходя в сторону и атакуя монстра в открытый бок. Раздались первые крики боли и отчаяния. Меч со скрежетом прочертил царапину на боку чудовища, но не смог пробить на удивление прочную чешую. «Если такой мой удар оставил лишь царапину,- понял Эбон,- тогда у нас нет и шанса его убить. Если только попытаться целиться в глаза…» Но не он один так подумал, мельком глянувший на него Ивори легко увернулся от острых когтей, приближаясь к морде чудовища. Мечи в его руках порхали словно птички – он определённо мастерски ими владел, мягко отводя удары и неистово приближаясь к цели, но внезапно монстр извернулся и открыв пасть, закричал. Этот крик больно ударил по ушам, Эбон упал на колено, силясь справиться с внезапным головокружением и болью в ушах. Ивори же вообще отбросило к стене, где он, отчаянно пытался прийти в себя, держа оба клинка перед собой, тяжело дыша и явно не видя противника. Краем глаза Эбон заметил аристократа, который спешно шарил по сокровищам за спиной монстра, прикрываемый своим жалким отрядом. «Так вот чего он хотел» - с внезапной яростью подумал Эбон, чувствуя, как его переполняет сила, вызванная диким гневом. Но свой удар он наносил с холодностью и неумолимостью надвигающегося айсберга, всё же рассекая монстру когтистую лапу. Ещё несколько наёмников, собравшись с силами, рубили его с другой стороны. Монстр яростно зарычал, и Эбон внезапно почувствовал сильнейший удар – хвост монстра оказался чрезвычайно длинным и гибким. Воина отбросило и с такой силой ударило по стене, что воздух, казалось, никогда больше не проникнет в его лёгкие. Он захрипел, падая на колени и держась рукой за грудь. Другая рука всё ещё сжимала меч. Крики слышались со всех сторон – яростные, болезненные, отчаянные. На плечо ему внезапно опустилась чья-то ладонь. Эбон поднял голову, обжигая яростным взглядом стоящего рядом Ивори. -Пойдём,- негромко сказал он,- мы проиграли. Надо бежать. Несколько наёмников уже бежало к выходу, пока монстр был занят растерзанием тела давно мертвой жертвы. Все вокруг было заляпано кровью с костями. Поняв, что Ивори прав, Эбон с трудом встал. -Подожди-ка,- зло ощерился он, подхватывая из ближайшей кучи кровавых драгоценностей богато инкрустированную шкатулку,- совсем без добычи я не уйду. Ивори иронично хмыкнул, похлопав себя по карманам. -Я тоже так думаю. Пойдём, я помогу тебе. -Мне не нужна твоя помощь! – резко ответил ему Эбон. -Я знаю,- спокойствие Ивори было удивительным в такой ситуации,- но так быстрее. Эбон послушался, наверно, впервые в жизни принимая помощь и удивляясь самому себе. Но Ивори умел убеждать, и не чувствовалось в его словах насмешки или превосходства. Они бежали по тоннелю, потом по лесу, слыша вдалеке рычание вышедшего из пещеры на охоту монстра. Ивори направил своего внезапного напарника прямо на место стоянки, и они, подхватив свои сумки, лёгким бегом рванули в сторону, противоположную пещере, лишь на рассвете, когда крики монстра перестали быть слышны даже отдалённо, позволив себе остановиться. Состояние было отвратное, и Эбон зло сплюнул в траву, прежде чем приложился к фляжке с водой. В голове шумело, спина болела, да и ноги гудели после столь долгого бега. Одно должно было бы вроде радовать – Ивори было ещё хуже, но почему-то не радовало, хотя обычно такие мысли успокаивали Эбона. Он расстелил свою походную лежанку и рухнул на неё, полной грудью вдыхая свежий утренний воздух. Ивори также расстелил свою лежанку, и упал на неё, тут же заснув, даже не укрывшись, настолько измождённым он себя чувствовал. Если первое время после выхода из пещеры он помогал оглушённому Эбону, то остаток ночи это Эбон его гнал как можно дальше от пещеры. Он с презрением думал, что Ивори вот-вот свалится, попросит остановиться или начнет просить Эбона помочь ему, и тогда Эбон бросил бы его на месте, но этого так и не произошло. Сила духа этого юного воина была удивительна. Эбон внезапно подумал, что с ним можно попробовать и поговорить – он заслуживает некоторого уважения. К тому же он-то как раз не бросил Эбона в пещере на произвол судьбы, и Эбон не мог со всей честностью сказать – смог бы он сам выбраться из пещеры так быстро. Он оказался рядом с Ивори – и тот не оставил его несмотря на опасность. Интересно. Сон сморил быстро. Тёплое, ласковое солнце приятно грело измученное тело, и Эбон, проснувшись, весьма удивился, поняв, что скоро уже начнёт вечереть. Ивори ещё спал, и Эбон несколько мгновений смотрел на него, размышляя. Он привык быть один, ему никогда не нужна была компания, и сейчас было самое время развернуться и исчезнуть. Эбон вздохнул, вспоминая ночные размышления. -Вставай,- он грубо толкнул юного воина в плечо. Тот вяло зашевелился, просыпаясь, привстал, сонно глядя на Эбона. -Доброго утра,- улыбнулся он, хотя под глазами у него залегли тени усталости,- всё в порядке? Эбон усмехнулся. Дурацкий вопрос. -Надо идти в ближайший город,- ответил ему Эбон. -Хорошо. Давай перекусим, и пойдём,- послушно ответил Ивори. Да, определённо еда будет очень кстати. -Как тебя зовут? – во время «завтрака» всё же рискнул задать вопрос Ивори. Эбон долго и внимательно смотрел на воина, но всё же ответил. -Эбон. -Хорошее имя,- улыбнулся Ивори. Но эти его слова были оставлены без внимания. За оставшееся время до ночи они прошли не так уж и много. На этот раз Эбон сильно гнать не стал – он и сам чувствовал себя нездорово, и на привал они остановились когда ещё только начало вечереть, выйдя из леса возле живописного озера с кристально чистой водой над которой висело закатное солнце, окрашивая водную гладь в золотистые тона. –Как красиво,- с теплотой произнёс Ивори, глядя на растущие вдоль берега нежные полевые цветы и коснулся воды рукой,- вода такая тёплая. Нам определённо следует искупаться после столь трудного пути. Эбон ничего не ответил, скинув сумку и отправившись собирать дрова для костра. Ивори занялся тем же самым, и работа пошла споро. Пока Эбон купался, Ивори успел поставить котелок с водой над огнём, сварив горячий ужин из каши с сухим мясом, а потом ещё и отвар каких-то трав, найденных неподалёку. Не привыкший к такой заботе Эбон нахмурился, с сомнением глядя на непрошенного напарника, но тот лишь с удовольствием ел, безмятежно наслаждаясь тёплым вечером и абсолютно игнорируя подозрения Эбона. В конце концов решив, что отравить вроде не должен, Эбон попробовал нехитрую стряпню. И, казалось, ничего вкуснее ранее не ел. Обсыхая возле костра после купания, Эбон сидел в одних штанах, с распущенными волосами, чувствуя, как его тело ласкает жар пламени, и вдруг ощутил, что это – удовольствие. Вкусная еда и тепло всколыхнули позабытые было чувства покоя и заботы. И было очень странно, что эти чувства всколыхнул едва знакомый ему наёмник. Ивори был странным, очень странным для наёмника. Эбон не помнил, когда он последний раз сидел с кем-то у костра, пусть даже молча. «Это всё обстоятельства,- подумал Эбон,- смерть в пещере была слишком близка, и я не стал отказываться от всей этой «заботы», потому что это просто выживание.» Но, кажется, в глубине души это было не совсем так. С Ивори не было той тяжести на сердце, которая всегда преследовала воина при разговоре с людьми. Он привык относиться к людям с равнодушием – и получая равнодушие в ответ. С Ивори было не так – получая равнодушие, он внезапно возвращал теплоту и понимание. Всем, с кем заводил разговор, но при этом он не был наивным или дураком. Заподозрив аристократа во лжи, он был настороже, поэтому атаковал монстра лишь чуть отстав от Эбона, хотя был не в авангарде. Может ли быть, что он сам чего-то добивается? -Я пойду тоже искупаюсь, пока вода тёплая,- он внезапно встал, - я отойду подальше, за деревья, чтобы не мешать тебе. Эбон, впервые не удержав маску равнодушия, усмехнулся. Деликатный, черт его дери. Были тысячи вещей, которые не нравились Эбону, но купание голого парня точно всегда оставляло его безразличным. Время шло. Эбон смотрел на появившиеся звёзды – яркие, мерцающе отражающиеся в озере, и наслаждался покоем и тишиной. Спать, на удивление, не хотелось- вода озера смыла усталость лучше любых лекарств. Теплый напиток на травах оказался очень кстати, и Эбон лениво потягивал его. Не каждый день в его жизни был таким безмятежным. Но и этот похоже переставал быть спокойным. Со стороны озера, там, куда пошёл Ивори, раздался тихий вскрик, тут же оборвавшийся. Эбон, подхватив тяжёлый меч, сорвался с места без раздумий, удивившись самому себе, и затаился в темноте леса, оценивая обстановку. На берегу озера, кроме Ивори, находилось ещё шесть человек. Видимо, их лагерь был неподалёку, и они заметили купающегося юношу. Двое держали раздетого Ивори, заломив ему руки за спину. Он был на удивление вял, судя по всему, получил удар по голове. Один рассматривал его вещи, ещё двое оценивали оружие. Последний, стоя перед наёмником, разглядывал его самого. -Неплохо,- задумчиво сказал последний,- сильный и красивый. Можно продать за хорошую цену. За такого милого мальчика нам знатно заплатят. -Пошёл ты к чёрту,- внезапно прошипел Ивори, чуть вскидывая голову,- я убью тебя раньше, чем ты меня продашь. Разбойник засмеялся, и вдруг отвесил Ивори пощечину. Тот мотнул головой, но тут же с яростью уставился на разбойника – судя по всему, главу банды. -Может быть мы…,- один из державших Ивори внезапно провёл рукой по его спине, перебирая светлые пряди мокрых волос. Тот вздрогнул и поёжился от этих прикосновений. -Руки,- прошипел Ивори, яростно глядя на разбойника,- убрал. Быстро. -Ах ты, дрянь,- рыкнул разбойник, хватая Ивори за волосы и заставляя выгнуть спину, запрокидывая голову. Тот закусил губу, чтобы не вскрикнуть. Разбойник провёл языком по его шее, явно не собираясь останавливаться. Эбон понял, что медлить больше нельзя, бесшумной тенью скользнув к увлечённо рассматривающим пару клинков разбойникам. Они умерли быстро, даже не успев достать мечи. -Кто здесь!? – главарь банды среагировал быстро, выхватив меч, и на него Эбон и напал следующим. У главаря не было и шанса, но к нему на помощь спешили ещё два подельника, оставив одного держать Ивори. Юный воин внезапно извернулся, пиная разбойника в пах. Тот охнул, ослабив хватку и Ивори резким рывком освободил руки, выхватывая меч из ножен противника и тут же по самую рукоять вгоняя его в живот разбойника. Тот закричал, заставив товарищей нервно обернуться, чем и воспользовался Эбон. Ивори со вздохом облегчения упал на колени, с благодарностью глядя на Эбона. Тот, мрачно оглядев разбойников, подошёл к юному воину. -Спасибо,- искренне сказал ему Ивори,- я подумал, что ты мог бы бросить меня… я рад, что ошибся. Эбон кинул взгляд на убитого им разбойника. -Голый воин – всё равно воин, - улыбнулся Ивори. Поднял руку, глядя на засыхающую на ней кровь убитого,- хотя мне теперь, кажется, снова надо купаться. Только я, если ты не против, не буду отходить в сторону. Эбон кивнул, направляясь к их костру, но внезапно понял, что Ивори за ним не идёт. Обернулся, внимательно глядя на воина. Тот устало коснулся виска, морщась, потом поёжился, но тут заметил взгляд Эбона. -Я сейчас приду. Дай мне пару минут,- тепло сказал он,- я соберу свои вещи… -Вот как,- Эбон, удивляясь самому себе, подхватил его вещи и оружие,- вставай. Ивори попытался было встать, охнул, рухнув обратно на мягкую траву. -Дай мне пару минут,- повторил он. -Ты ранен? – спросил Эбон. -В пещере ещё ударился головой о камни,- признался Ивори,- они мне добавили… Эбон поразился, насколько всё-таки сильная воля у столь молодого воина. Стойкости ему не занимать- и это заставляло его уважать. Эбон невольно начал рассматривать его – стройный, мягкий рельеф мышц подчёркивал его талию и плоский живот. Он чуть отвернулся от Эбона, смущённо скрывая своё естество от его глаз, но открывая вид на другие, весьма интересные части тела. Он немного мёрз, судя по тому, как обхватил руками свои плечи. Его тело казалось в два раза тоньше, чем у поджарого и мощного Эбона, но гибкость и ловкость его намного превосходили. Он казался полной противоположностью сурового воина. Эбон вздохнул, удивляясь самому себе. «Что я делаю?» - думал он, подходя к Ивори. Тот поднял на него растерянный взгляд. -Держи,- сгрузил он ему его же вещи, кроме рубашки. Ивори растерянно вцепился в вещи, прижимая к покрытой капельками влаги груди. Эбон, мягко прикрыв его плечи рубашкой, внезапно подхватил его на руки, прижимая к себе. Тот только вздохнул удивлённо, не сопротивляясь. Эбон осторожно, продолжая изумляться самому себе, пронёс его сквозь тихий ночной лес и мягко положил его на свою лежанку около костра. Ивори вздохнул посвободнее, положил свои вещи рядом. -Спасибо,- он был смущен, чуть покраснел, отводя взгляд от нависающего над ним Эбона,- мне уже лучше. Эбон внезапно схватил его за подбородок, заставляя поднять голову и смотреть ему в глаза. Сердце Ивори бешено стучало, и Эбон чувствовал это даже просто находясь рядом. И в этом было что-то манящее. -Сколько тебе лет? – Эбон большим пальцем провёл по его нижней губе, отчего Ивори запнулся. -С…семнадцать,- тихо ответил воин, не отрывая взгляда от Эбона. «Надо же, на четыре года младше,- подумал Эбон,- не так уж и много, но мы такие разные» -Не холодно? – вопрос был провоцирующим. Правильно ли поймёт его Ивори? -Немного…,- голос Ивори сорвался и этого было достаточно, чтобы Эбон впился в его мягкие губы жёстким поцелуем, опрокидывая, прижимая его своим горячим телом к импровизированной постели. Ивори и вправду казался хрупким по сравнению с ним - Эбон своим плечистым телом мог закрыть двоих таких, как он. Ивори был несколько зажат, но не сопротивлялся, позволяя Эбону исследовать своё тело, лишь руки чуть подрагивали в волнении, когда он неуверенно положил их на спину так внезапно набросившемуся на него воину. Наконец Эбон насытился поцелуем, и чуть привстав, начал внимательно рассматривать тело Ивори. Тот было смущенно опустил голову, но всё же была в нём дерзость, весьма неожиданная для его мягкой натуры. Он начал в отместку рассматривать Эбона, провёл рукой по его мощной груди, по рельефу пресса, покрытому застарелыми шрамами. Эбон с дьявольской ухмылкой ещё привстал, приспуская штаны и демонстративно предлагая потрогать и там. Ивори смущенно отдёрнул руку. Это было забавно. -У тебя ведь ещё никого не было,- сказал Эбон в полной уверенности в своей правоте, разглядывая тяжело задышавшего Ивори. То ничего не ответил, но Эбону и не нужен был ответ. Гибкое, сильное, но такое нежное и податливое тело было невероятно приятно исследовать. Ивори стонал, сладко, горячо, сводя с ума своей невинной чистотой и красотой. Светлые волосы разметались по лежанке, капли влаги блестели на животе, отражая свет звёзд не хуже озёрной глади, опьяняя, Эбон исступленно слизывал их, словно находился в пустыне, где не было другой воды, руками исследуя тело, не в силах решить, что же прежде всего ласкать. Но руки всё время тянулись к самому главному, с силой раздвигая сжатые было колени и жадно проникая мокрыми пальцами в податливо выгибающееся тело. Подготавливать пришлось долго, Ивори никак не мог расслабиться насколько нужно, лишь вконец истерзанный ласками позволив быть грубее. Эбон насколько мог мягко прижался к нему, целуя и одновременно входя. Ивори болезненно застонал, впиваясь ногтями в спину воина, но так страстно и нежно, что Эбон чуть не взвыл от желания немедленно ворваться в него тысячу раз, но всё же сдержался медленно двигаясь, позволяя привыкнуть к его немаленькому размеру. Светлые глаза юного воина были полураскрыты, он смотрел на Эбона, и в то же время пытался разобраться в необычных ощущениях. Запах окружающих их полевых цветов ударил в голову своей сладостью, казалось, что теперь этот запах будет преследовать каждый раз при взгляде на это гибкое и нежное тело. Ивори внезапно зарылся пальцами в густые волосы воина, мягко принуждая опустить голову и приоткрывая губы, жадно ожидая поцелуя. И Эбон тут же так впился в его губы, что искусал их ему до крови, настойчиво проникая в рот. Юный, горячий, сильный и нежный. Само воплощение страсти, неожиданно ворвавшееся в жизнь сурового наёмника. Пламя горело в глазах Эбона, в его теле, и этот жар он весь изливал в юного воина, не в силах насытиться его телом, брал снова и снова, становясь всё резче и настойчивее, лаская его до самого рассвета. Даже когда вконец измученный Ивори уснул, Эбон смотрел на его усталое лицо, на покрасневшую от настойчивых губ шею. Заметил свежие синяки и ссадины на спине и старый шрам на боку. Еще один оказался на ноге, у самой щиколотки. Несколько синяков осталось и от самого Эбона – на бёдрах юноши. На самом Эбоне было гораздо больше шрамов – на спине, груди, руках и ногах, больше старых, того времени, когда он был ещё не очень опытным воином, нежели свежих. Лучше всего Ивори выглядел именно на рассвете, казалось, он был сын не людей, а того самого времени, когда ночь даёт время теплому дню. И в это время он словно был един с окружающей тишиной и безмятежностью. Эбон жадно разглядывал неприкрытое тело воина, озарённое лучами утреннего солнца, не в силах разобраться в собственных чувствах. С одной стороны – он всегда и ото всех уходил, и, взяв желаемое, было самое время поступить так же. Но представить, что он больше не сможет прикоснуться к этому телу, что кто-то другой может коснуться его, заставить стонать так же сладко - это было слишком невозможным. И хотелось теперь всегда просыпаться на рассвете, чтобы только смотреть на эту красоту, наслаждаясь позабытой было в кровавых и серых днях безмятежностью. Ивори внезапно повернулся к нему, что-то бормоча во сне. Эбон прислушался. -Только мы…,- прошептал юный воин,- только мы… -Да, здесь только мы, вместе,- по какому-то внутреннему наитию ответил Эбон, беря его за руку. Ивори успокоено притих. Эбон лег рядом, прижимая к себе спящего Ивори, вдыхая аромат его волос, и, как-то незаметно для себя, уснул. Опять проспали почти до вечера – это была первая недовольная мысль, едва только Эбон открыл глаза и посмотрел в небо. Ивори под рукой не оказалось. Эбон привстал, сбросив с себя тонкое одеяло и оглядываясь. На костре стоял котелок с тёплым отваром трав, рядом лежали их походные миски, наполненные ещё горячей кашей. Ивори стоял в воде по пояс, спиной к Эбону, аккуратно омываясь. -Я уже хотел тебя будить,- улыбнулся Ивори, заметив пробуждение воина,- выспался? Эбон не ответил, не отрывая взгляда от Ивори, жадно разглядывая капли воды на груди юноши. Тот смутился, поняв, чего хочет воин. -Прости,- негромко сказал он,- у меня всё болит там… и спина немного… давай немного позже? Эбон кивнул, кусая губы. Взял еду, лишь чтобы отвлечься. Когда Ивори вышел из воды, Эбон лишь мысленно вздохнул, понимая, что виноват только он сам – все же переборщил. Ивори накинул рубашку и бельё. Взял свою еду и, поколебавшись, подошёл к Эбону и сел рядом, прижавшись к его плечу. Ивори был напряжён, что казалось странным Эбону. Вспомнились его слова, сонное бормотание на рассвете. -Ивори,- начал Эбон. Юный воин поднял на него синие глаза. В них читалась грусть, и Ивори даже не пытался это скрыть, - я не брошу тебя здесь, не переживай. Взгляд сменился на удивлённый, потом наполнился привычной теплотой. Ивори улыбнулся, теснее прижимаясь к воину, и от этой улыбки что-то дрогнуло в груди Эбона. Так и не разобравшись в себе, Эбон продолжил есть. -Я почему-то думал, что ты уйдёшь,- признался Ивори, и Эбон едва пересилил себя, заставив не вздрогнуть. Юный воин его совсем не знал, но слишком хорошо понимал, слишком,- я не хочу, чтобы ты уходил. Эбон, не удержавшись, припал к губам юноши. Тот отвечал, гораздо более дерзко, чем ночью, словно пытаясь возобладать над Эбоном. Воин, почувствовав такую наглость, насмешливо прижался к юноше, одной рукой зарываясь в его волосы и не позволяя отстраниться, другую запуская ему под рубашку. Ивори глухо застонал, не в силах сдержаться и пытаясь прервать поцелуй, но Эбон стальной хваткой прижал его к себе, пока сопротивление не было сломлено. -Это нечестно,- с трудом отдышавшись, заявил Ивори, когда Эбон его с сожалением отпустил. -Что именно? Ивори вместо ответа уткнулся лбом ему в плечо, и, после паузы, тихо прошептал: -Кажется, я тебя снова хочу…даже несмотря на то, что там ещё болит… Эбон замер. Нельзя говорить такие вещи с таким невинным, смущённым лицом! Возбуждение накрыло Эбона с головой, он зарычал, вскидывая удивлённо охнувшего Ивори на плечо и направляясь с ним к озеру, попутно сдирая с него нижнее бельё. -Что ты делаешь? -Я тоже грязный,- Эбон опустил возмущённого Ивори в воду,- надо помыться. -Моя рубашка промокла,- Ивори чуть потянул ткань, липнущую к телу. -О да,- страстно прорычал Эбон, хватая его в объятья и прижимая к себе,- тебе идёт. И начал ласкать языком его грудь прямо через ткань, исследуя руками все чувствительные точки. Ивори часто задышал, прижимаясь к воину и запрокидывая голову. Тот немедленно воспользовался открывшейся возможностью, покрывая его шею поцелуями. -Разве получится в воде? – неуверенно спросил Ивори. -Обхвати мою шею руками, а бёдра ногами,- нетерпеливо прошептал ему Эбон,- увидишь. Ивори подчинился, немало смущённый получившейся позой. Эбон погладил его бёдра, попку, пальцами изучая готовность Ивори к большему. А потом положил руки ему на бёдра и буквально посадил на свой член, заставив юного воина протяжно застонать. -Ну как? – прошептал ему Эбон, двигаясь в нём,- нравится в воде? Жаркие стоны и податливо выгибающееся тело были ему лучшим ответом. Через некоторое время он прекратил движение, с интересом наблюдая за реакцией Ивори. Тот несколько раз сам подался вперёд, а потом, поняв, что Эбон дразнит его, тут же дерзко укусил любовника за ухо, вынуждая продолжить. -Ах так,- ухмыльнулся Эбон, сбрасывая Ивори в воду и подходя к берегу. На мелководье он лениво развалился в воде, подложив руки за голову,- тогда сам и двигайся. Ивори иронично усмехнулся, поняв, что Эбон ещё не закончил играть с ним. Подошёл ближе, садясь сверху на дерзкого воина и двигаясь уже сам. Принялся целовать лениво отвечающего Эбона, водя руками по его телу. Эбон довольно жмурился, словно кот, лежащий на солнышке, никак не помогая юному воину и лишь наслаждаясь происходящим. Но всё равно не удержался, резко обхватив его за спину, прижимая к себе, и яростно врываясь под громкие стоны юноши, и, не сдерживаясь, вновь наполняя его своей любовью. -Что-то мне подсказывает,- тяжело дыша сказал ему Ивори, нависая над воином, но не торопясь с него слезать,- что мы сегодня никуда не пойдём. Меня так точно придётся нести.