Pursuit

      — Может, ты прекратишь меня преследовать? — высоким тоном спросила Мистресс. Затем она щёлкнула пальцами, но чуда не произошло: мужчина по-прежнему стоял перед ней и нагло ухмылялся.       — Может, ты прекратишь убегать от действительности и признаешь моё существование?       — Прости, мой милый, но сон — не реальность. И тебе пора исчезнуть! — она грубо схватила его за плечи и попыталась «продавить» сквозь пол. — Ну же!       — Мисси… — мужчина нежно притянул её ладонь к губам и поцеловал. — Ты же сама прекрасно понимаешь, почему я здесь.       — У нас уже есть парень, а зовут его — Доктор. Третий же, как известно, лишний, — она прижала его к стенке и тихо прошептала: — исчезни!       И к ним вдруг пришла одна и та же мысль: преследующее чувство дежа вю, первоисточник которого терялся в глубинах памяти. Сокращение дистанции, дыхание партнёра, напор и грубость — Мастер сладко улыбнулся.       — Ни за что, — он щёлкнул пальцами и взял её ладони.       После щелчка на этаже заиграло танго: и младшая версия закружила её в пленительном танце. Он резко, грубо и напористо притягивал Мистресс к себе, разворачивая в определённые па и устанавливая ритмы — в танго всегда ведёт мужчина. Барабаны, старые-добрые барабаны заглушали мелодию, и кровь распускалась астрой в висках.       Закончив, Мастер влюблённо наблюдал за своей пассией: она аккуратно укладывала выбившиеся пряди волос. В каждом движении прослеживались грация, лаконичность и манящий эгоизм — качества, сводящие Мастера с ума.       Прежде чем заговорить, он слегка кашлянул:       — Мисси, тебе никогда не приходила мысль о том, что однажды мы не просто пересеклись, но и… — Мастер облизнул сухие губы и ухмылкой дал ясно понять, что именно он имеет в виду.       — Как мне известно, такое, — она многозначительно взглянула на собеседника, закончив поправлять причёску, — такое без причины не возникает.       — Значит… — Мастер хищно улыбнулся, вновь приближаясь к Мистресс, — ты не откажешь мне?..       — О, милый мой, как же ты несносен, — она начала отступать. — Я, конечно, люблю себя, но не настолько!       — Тогда почему я люблю? Ну же, сделай приятное нам обоим… — немного, и он прижмет её к стене.       — Ты — это внутренняя ошибка внегаллифрейского масштаба. И, знаешь, нам пора заканчивать! — Мисси облегчённо выдохнула, осознавая, что сон подходит к концу.       — Буду ждать тебя, Мисси. Помни, что сновидения — не случайны, и я подавно, — он тянет руку на прощанье, в надежде прикоснуться к ней в последний раз, но силуэт исчезает, и вслед за ним — он сам.

***

      Мисси вновь просыпается в Хранилище: всё та же нагоняющая тоску обстановка. Её внимание притягивает фортепьяно: в мыслях слышны отзвуки нежно обволакивающей мелодии, и желание придать ей форму только возрастает.       Она садится за рояль, приподнимает крышку — и Хранилище пульсирует красными красками, где основные гости — страсть, похоть и азарт. И в разум являются мемуары прошлого и того, кто неустанно преследует её каждое сновиденье.       Мисси обрывает мелодию в самом разгаре: вместе с воспоминаниями возвращается и боль. Она не в силах вспомнить их имена, потому что никогда и не знала, не в силах изменить больше ничего. Её прошлое — эгоистично и холодно, равнодушно и жёстко. Как и преследующий во снах Мастер, затягивающий в прежний омут бесчеловечности. И жаждущий вернуть прежнюю гармонию.       Барабаны же больше не помеха?..