А кому какая разница, если я люблю тебя?

Кенма никогда не стеснялся их с Куроо отношений. Он всегда напрямую говорил: «Это Куроо, мой парень». Говорил тихо, спокойно, так же, как и обо всём другом. Куроо же мысленно возмущался: как можно говорить об отношениях с парнем, будто о погоде или любимых видеоиграх? Сам он всегда смущался, когда разговор доходил до этой темы, и представлял Кенму как «ну… ээ… это мой… друг. Да. Друг Кенма». В глубине души он понимал, что долго так продолжаться не может, да и, наверняка, Кенме неприятно, просто он слишком стеснительный, чтобы сказать об этом. Но ведь это так странно, когда парню нравятся парни, правда? Хотя нет, неправильно. Куроо не нравились парни. Куроо нравился Кенма. Где-то глубоко внутри он понимал, что это именно те чувства, о которых всегда пишут книги, поют песни и снимают фильмы. Те самые чувства, от которых у тебя бабочки в животе, и ты хочешь прожить с этим человеком всю свою жизнь. Ты готов на всё ради него, а при мысли, что рядом с ним будет кто-то другой, тебе становится невыносимо больно. Куроо понимал, что он любит Кенму, именно любит, самой нежной любовью, на которую только способен, и довольно давно. Он почему-то просто не хотел этого признавать. Тецуро всегда подозревал о своих чувствах к этому хрупкому блондину. Куроо всегда пользовался популярностью у представительниц прекрасного пола, но почему-то в отношениях с ними уютно он себя не чувствовал. Ему казалось, что это не то, что ему нужно. Каждый раз он расставался с ними под классическим предлогом: "дело не в тебе, дело во мне", когда дело постоянно было в Кенме, хоть Куроо и до последнего отгонял от себя эти мысли. По вечерам после тренировок, когда Кенма был слишком уставший, чтобы ехать домой через весь город, он оставался у Куроо. На самом деле, усталость была лишь предлогом. Кенма просто хотел побыть с Куроо. В такие вечера Кенма клал голову на колени Куроо и засыпал рядом с ним, сопя, будто большой кот. Куроо, перебирая светлые волосы Кенмы и гладя его по голове, погружался в свои мысли и думал, как же его так угораздило влюбиться в своего лучшего друга детства, и что же ему с этим делать. На самом деле, всё что ему хотелось делать — это прижать Кенму к стене и целовать, повторяя, что блондин принадлежит только ему и никому больше, но ведь друзья(?) так не делают? Хоть они никогда не обсуждали свои отношения и не предлагали друг другу встречаться, оба знали, что они вроде как вместе. Кенма не особо смыслил в отношениях, как они работают, и что в них нужно делать, а Куроо всегда относился к нему с теплотой и заботой, держал за руку, целовал в лоб и беспокоился о нем, так что Козуме подумал, что наверное это и есть отношения. Когда Кенма впервые назвал Куроо своим парнем, тот немного выпал из реальности, но ничего не возразил, ведь на самом деле так и было. Вся Некома уже давно по-доброму шутила про их "семейную жизнь", а иногда даже Дайчи с теплотой в глазах смотрел на их переплетённые пальцы. Куроо оставалось лишь краснеть и отводить взгляд, хотя ни в Некоме, ни в Карасуно их никто не осуждал. Обычно скромный и стеснительный, Кенма редко что-то говорил. Даже с Куроо они чаще всего сидели в тишине, смотрели фильм или просто наслаждались обществом друг друга. Именно поэтому Куроо удивился и слегка вздрогнул от неожиданности, когда Кенма, как обычно лежа у него на коленях, позвал его по имени. — Я думал, ты спишь, - ответил Куроо и перестал перебирать светлые волосы. В ответ Кенма промолчал, и лишь повернулся и посмотрел на Куроо. — Ты стыдишься меня? - наконец спросил Козуме. Куроо будто по голове ударили. Как можно его, Кенму, стыдиться? — Ты что, конечно нет! Откуда у тебя вообще такие мысли? Блондин отвел взгляд в сторону и стал перебирать пальцами край своей футболки. — Просто… ты всегда говоришь, что я твой друг, хотя ведешь себя далеко не по-дружески. Я думал, мы, вроде как, вместе… Может, я тут себе всё напридумывал, а у тебя на самом деле ко мне действительно только дружеские чувства? Может это со мной что-то не так? - последние фразы прозвучали донельзя грустно и отчаянно. Куроо помолчал пару минут, смотря в стену, затем усадил расстроенного и одновременно ничего не понимающего Кенму к себе на колени и обвил руками его талию. — Понимаешь, - начал он,- это я виноват. Я уже давно что-то чувствую к тебе, ну, ты наверное заметил. Я постоянно борюсь с этими чувствами, хоть мне и не особо хочется. Мне почему-то кажется, что это всё неправильно. Кенма выглядел так, будто сейчас заплачет от досады, и Куроо сразу же поспешил исправиться. - Нет нет, не в смысле ты… А в смысле, что ты нравишься мне. Мы ведь, вроде как, друзья с детства, да и, в конце концов, парни. Я не знаю, может быть, это какая-то дурацкая установка в моей голове, и я борюсь с ней. Я правда хочу быть с тобой, но я боюсь, что кто-то нас не поймет, и вообще…, - Кенма прикоснулся пальцами к его губам, и Куроо замолчал. Кенма приблизился, и, опаляя своим дыханием губы Куроо, шепотом произнес: "А кому какая разница, если я люблю тебя, а ты меня?". В следующую секунду он притянул Куроо к себе, и принялся целовать, сначала неуверенно, а потом так страстно, что Тецуро даже удивился, где же блондин этому научился. Отстранясь на секунду, Куроо взглянул на Кенму. Козуме, будто говоря: «Не отвлекайся», снова притянул Куроо к себе и вернулся к поцелуям, нежно покусывая его губы. От такого Кенмы, который обычно был скромным и стеснительным, Куроо напрочь сносило башню и хотелось, чтобы этот момент никогда не заканчивался. Наконец блондин отстранился и довольно посмотрел на Куроо, будто спрашивая: «Ну а теперь мы точно вместе?». Поцеловав блондина в нос и прижав к себе, Тецуро шепотом произнёс: «Прости меня, я не знал, что это так ранит тебя. Конечно мы вместе, если ты этого хочешь». Кенма просиял и закивал. «Вот и договорились», - улыбнулся Куроо. «Иди сюда», - прошептал он и притянул Кенму к себе. Тецуро ещё долго гладил Кенму по спине, плечам, запускал пальцы в волосы, проводил пальцами по его щекам, целовал его и думал: вот оно, его, родное, и никуда он его не отпустит.