Почувствуй себя живым

Вечернее солнце золотило верхушки деревьев. До этой полянки Вечноцветущего дола не долетали звуки боя на стене, с нее не видны были разрушенные гигантские статуи и земля, пораженная ша. — Как хорошо, — вздохнула Эвиэль, потягиваясь. — Дома деревья тоже золотые. Фаолан слабо улыбнулся. Он лежал на спине рядом с ней, покусывал травинку и смотрел на проплывающие облака. И несмотря на всю благостность окружающей обстановки чувствовал себя откровенно паршиво. — Надо почаще так выбираться, а то всё сидим по своим гарнизонам на этом несчастном Дреноре, — говорила тем временем его сестра. — А ветерок какой тёплый и душистый, ммм… Лучшее место в Пандарии, хоть мне она и не очень нравится. — А как же чай? — хотя Фаолану говорить не хотелось, но чтобы сделать приятное сестре он поддержал разговор. А хотелось ему завыть от безысходности. Мёртвые не чувствуют ветер, не чувствуют тепло, не чувствуют запах. Вообще ничего не чувствуют. Рыцарю смерти здесь не место. — Чай, да. Чай у них отменный. — Эвиэль вдохнула воздух полной грудью, и ветерок взъерошил ей волосы. — Эй, что-то не так? Что с тобой? — Всё так. — А то я не вижу. — Эвиэль развернулась и наклонилась над ним, заглядывая в глаза. Фаолан гадал, как долго она сможет выдержать его взгляд, рыцарям смерти смотреть в глаза мог не всякий. — Ну что вдруг с тобой случилось? Ну скажи мне, пожалуйста. Фаолан молчал, глядя на неё, и чувствовал, будто цепенеет, и между ним и сестрой, и золотыми деревьями и закатом словно возникла стена, прозрачная, но широкая и глухая. Разлепил губы и выдавил: — Мёртвый я. А в этом месте слишком много жизни. Только и всего. У Эвиэль задрожали губы, она судорожно вздохнула. Потом легла рядом, прижавшись щекой к его груди. И оба замолчали. На Железном фронте пощады не просили и не давали. Орки скверны, воины Железной Орды, боевые гронны вступали в бой с силами Альянса и Орды. Фаолану здесь нравилось. Он позволил окружить себя нескольким оркам, перехватил поудобнее двуручный меч и … орки, которые думали, что вот этот одинокий эльф станет лёгкой добычей, жестоко просчитались. Клинок пел, вырисовывая замысловатые узоры, брызги крови висели в воздухе вокруг Фаолана, орки скверны хрипели и задыхались, страдая, вот странно-то, от болезней, вызванных той же скверной, а уж насылать эти болезни рыцари смерти умели в совершенстве. Уворачиваясь от атак особенно крупного орка, рыцарь смерти привлёк внимание гронна. Ситуация осложнилась, но была терпимой. И Фаолан тихо выругался, когда к оркам подоспело подкрепление, ещё один отряд орков. Теперь ему приходилось туго, хотя рыцаря смерти под властью крови свалить не так-то легко. Внезапно он услышал: — Держись! И на орков Железной орды обрушился ливень стрел, а в гущу боя прыгнул знакомый рыжий прыголап. Фаолан хищно ухмыльнулся, и увидел такую же хищную улыбку сестры. — Мы побоялись, что ты никого нам не оставишь. -Тебе же говорил лорд Саурфанг, ты никогда не будешь один, — Сетайрес Пламя Заката улыбался, стоя рядом с Эвиэль, а вокруг его рук росло сияние. Фаолан стиснул зубы и выругался, вспышка света обожгла его, залечив раны. — Ну, прости, прости, — рассмеялся Сет, готовя следующее исцеляющее заклинание, — не в первый раз всё-таки. Орки кончились. Стоя над тушей гронна, Фаолан вытирал меч об его шкуру, и чувствовал себя удивительно живым. Запах крови смешивался с запахом сырой земли и мокрой зелени, ветер был теплый, вечер чудный, и паладин такой… такой… Фаолан шагнул к улыбающемуся Сету, притянул к себе, и начал целовать. Эвиэль хмыкнула. — Парни, справа сзади тропинка, ведет к убежищу рангари. Шли бы вы туда. Только дренеев не напугайте там. — Угу. — Напугаешь их, как же. Охотница улыбалась, глядя как рыцарь смерти и паладин в обнимку бредут в сторону убежища. Какому-то орку не посчастливилось встать у них на пути, Фаолан снёс ему голову, повернулся в сторону Эвиэль, и взмахнул мечом, салютуя ей. Она помахала в ответ и положила руку на загривок прыголапа. — Пойдем домой, — шепнула она, — там меня ждут.