Навеки мой

      Дорогое вино, пачка сигарет, коробочка с лезвиями и очередной омега в его постели после бурного вечера — вот его компания на ближайшую ночь. Если этот омежка забеременеет, плевать, Юнги оплатит все и заставит делать аборт. Он безразлично покосился в сторону спящего омеги и сделал на запястье очередной надрез. Кровь. Она медленно потекла вниз по руке и закапала на пол. Кажется, снова не попал по вене. Но Юнги этого словно и не хотелось. Ему просто нравилось ощущать эту пощипывающую боль, а умрет он или нет, альфе было все равно. Выкурив две сигареты и порядочно глотнув вина, Юнги, озверев, вновь кинулся на своего партнера, разбудил того пощечиной и нагло и настойчиво потребовал продолжения банкета. Для него этот омега был не больше, чем игрушкой, впрочем, как и все остальные, с которыми он когда-либо спал. С приходом утра он вышвырнет его со шмотками за дверь и пойдет на поиски нового омеги, хотя его можно даже и не искать. Чуть ли не каждый встречный омежка кидался к нему на шею и сам просил выебать. Конечно, ведь Юнги — сын владельца крупной фирмы, и непременно станет ее преемником. Поэтому любой пытался стать ближе к нему, чтобы жить в достатке, да еще и окруженным любовью такого привлекательного альфы. Но тот понимал, чего от него нужно этим смазливым омегам, что лезли к нему. И будь это хоть самый красивый омега на свете, Юнги чувствовал к нему отвращение, ведь влюбились, скорее всего, не в него самого, а в его богатство. Но поразвлекаться с новой жертвой альфа всегда был не прочь. И сейчас стоны омеги эхом отталкивались от стен, а альфа заставлял его прогибаться все сильнее и сильнее, доводя до оргазма.       Лишь только прозвенел будильник, Юнги вышвырнул голого омегу, у которого он даже имени не узнал, за дверь вместе с его шмотьем и пожелал сдохнуть поскорее. После этого альфа весь день провалялся в постели, покрывая запястья многочисленными порезами и запивая свою душевную боль вином. Он всегда мечтал найти омегу, который будет с ним не из-за его денег, а ради него самого, который вот так просто не прыгнет к нему в постель, охотно предоставляя все свои услуги, а отдастся лишь осознав свои чувства и по обоюдному желанию. Мечтал найти того, с кем сможет провести всю свою жизнь, кому сможет довериться, того, кто всегда сможет поддержать его… Между тем уже вечерело, и Юнги решил запить тоску в другом месте. Где-нибудь в баре. Там он наверняка подцепит очередного омегу на вечер. Это уже стало привычным. Замотав запястья бинтами, Юнги быстро оделся, даже не закинув кровать со следами его веселья с предыдущим омегой, и вышел из дома, направляясь в сторону ближайшего бара.       В нос ему сразу ударил запах алкоголя, сигарет и омег. Сегодня их тут было как-то много. Громкая музыка, пьяные танцы, мелькающие огни приветствовали альфу и манили в свою компанию. На него почти сразу стали вешаться обворожительные девушки с пышными формами и уже изрядно выпившие парни. Сначала Юнги было поддался их настойчивым ласкам и уже готов был грязно развлечься с ними где-нибудь в темной подворотне, но вдруг он почувствовал отвращение ко всем ним и самому себе. Альфа в гневе оттолкнул назойливых поклонников и, расталкивая толпу, направился к барной стойке.       Допивая третий стакан виски с колой, Юнги вдруг обратил внимание на танцы на шесте. Точнее, привлек его внимание тот парнишка, что умело кружился вокруг пилона. Вокруг сцены собралась целая толпа истекающих слюной (и не только) альф. «Омежка, значит, — усмехнулся про себя Юнги, — ну что ж, посмотрим, чем сможешь меня удивить». С этими мыслями альфа двинулся поближе к шесту, пробираясь сквозь кучу других возбужденных зрелищем альф.       Он изворачивался на сцене, как мог, принимал самые непристойные позы, отчего у альф, окружавших его, все в области паха предательски напрягалось. Можно было заметить, что на нем почти ничего не было, и это заводило еще больше. Он отличался довольно привлекательным и мускулистым телосложением, красивой фигурой и, можно даже сказать, очаровательными чертами лица. Он то невесомо порхал вокруг шеста, словно бабочка, то становился дерзким и развратным и похотливо обвивал руками с тонкими пальцами шею какого-нибудь альфы, оказывающегося ближе всего к нему. Но не более этих игр, дальше ему нельзя было заходить. И вот Юнги добился того, чтобы встать как можно ближе к красавчику-танцору. Милашка не заставил себя долго ждать, и вот он уже приобнял альфу руками за плечи и заглянул в глаза с огненной страстью, но в то же время в самой глубине темной бездны зрачков таилась тихо тлеющая печаль и невыразимая боль. Юнги был знаком этот взгляд, он сам регулярно видел его в зеркале. Веки танцора дрогнули, он отпустил альфу из объятий, круто повернулся и вновь кинулся на пилон, как на самого любимого человека в мире. Его выступление близилось к концу. Альфы были просто на пике оргазма, многим срочно потребовалось выйти. И вот музыка остановилась, а молодой человек, только что соблазнявший присутствующих своими танцами, сию минуту скрылся за сценой. В не особо трезвую голову Юнги тут же пришла мысль о том, что юному омежке стоит отдать должное, он действительно смог его возбудить, так что развлекаться с ним ночью, возможно, будет приятнее и интереснее. Может быть, он даже узнает его имя, что в других омегах Юнги никогда не интересовало. И альфа незамедлительно отправился вслед за обворожительным танцором. Ему даже представляться охране не пришлось, настолько Юнги был известен. Он просто шел за этим свежим запахом пота, струйкой тянущимся до гримерки. Резко открыв дверь, Юнги буквально через секунду впечатал оторопевшего омегу, собиравшегося перевести дух, в стену. — Как тебя зовут? — выдохнул он в губы омеги, чьи глаза тут же расширились до неимоверных размеров. — Мужчина, простите, вам что-то нужно? Может, вы меня с кем-то путаете? — быстро заморгав, с этой неизменной, тошнотворной вежливостью, спросил танцор. — Сегодня мне нужен ты, и это не обсуждается, — Юнги бесцеремонно схватил омегу за запястья, — Как тебя зовут? — Парень, ты охренел? Катись отсюда, пока полицию не вызвал, там-то уж точно разберутся, кого как зовут, — омежка совершенно неожиданно сменил тон разговора и резко пнул Юнги между ног. Тот, офигев от боли и непредсказуемого омеги, поскуливая, отпустил запястья последнего, чем тот мгновенно воспользовался, схватил свою одежду и сбежал.       Немного отдышавшись и придя в себя, Юнги, слегка прихрамывая, поплелся к выходу, куда выскочил омега. Тот, уже одевшийся, стоял, прислонившись к кирпичной стене клуба, подняв взор к небу. — А, это ты, — устало перевел взгляд на альфу, — Ну что, протрезвел? А то ведь правда ментов вызову. — Извини. Нашло что-то, — неожиданно для себя выдал Юнги. Он никогда и ни у кого не просил прощения, а тут вдруг так расщедрился для какого-то омежки-стриптизера. — Бывает. Не в первый раз такое, если честно, — пожал плечами юноша, — А так, меня Чимином зовут. Пак Чимин. — Юнги. Мин Юнги, — заулыбался альфа. На душе вдруг стало тепло-тепло, вроде даже радостно, хотя он давно забыл, каково ощущать радость. Он протянул руку омеге, уже без всяких намерений затащить в постель и изнасиловать. Чимин, немного погодя, пожал руку Юнги и тоже примирительно улыбнулся в ответ.       Недолго думая, Юнги решил проводить нового знакомого домой. Первое время они шли молча, но потом Юнги решил начать разговор первым. — Мм… И давно ты уже тут работаешь? — Нет, не очень. С тех пор, как мама попала в автокатастрофу и болезнь приковала ее к постели, я остался единственной опорой. Отец умер от рака уже давно. Мы с сестренкой стараемся всеми способами заработать побольше денег, чтобы вылечить маму. Так что утром я — в универ, сестренка — в школу, а уже после идем на заработки. Ну друг и предложил мне устроиться сюда. Платят здесь немало, так что меня почти все устраивает. Ну, кроме всяких инцидентов с возбужденными альфами, — усмехнувшись, Чимин покосился на Юнги. Как-то быстро он начал откровенничать с этим альфой. Тот тоже это подметил, и даже посочувствовал омеге, хотя, возможно, это всего лишь способ развести его на деньги. — Вот как… Даже жалко тебя, такой славный парень, а чуть ли не телом торгует. Я бы к такому, будь он моим, не позволил бы притронуться никому. — Ну, надо так. Народ платит больше, — Чимин пожал плечами и светло улыбнулся. Ну и Юнги решил посвятить омегу в свою историю, и рассказал о себе, своем отце, предстоящей карьере и о том, что таким известным быть вовсе не здорово — все в округе желают извлечь из этого лишь выгоду для себя. Чимин сочувственно вздохнул, ибо поддержать нового знакомого ничем не мог, так как был абсолютно несведущ во всех этих делах. Пара минут молчания, и голос омеги произнес: — Ну, вот мы и пришли. Они стояли перед небольшим скромным домиком, довольно старым и обшарпанным, но вместе с тем по-домашнему уютным, — На, держи, может, встретимся когда-нибудь, если трезвым будешь, — негромкий смешок, и изящная рука с тонкими, недлинными, как у девушки, пальчиками, протянула Юнги бумажку с выведенным на ней номером телефона. Тот, в свою очередь, вытащил из кармана какой-то клочок бумаги и нацарапал на нем свой номер, от волнения чуть не перепутав цифры. Так они решили, что могли бы поддерживать друг с другом контакт. В самый последний момент, уже подходя к двери, Чимин заметил бинты на руках Юнги, которые было не видно из-под рукавов кожаной куртки. Но он ничего не сказал, лишь сердце его съежилось от чужой боли. А альфа тем временем неожиданно весело для себя помахал омеге рукой и направился в сторону своего дома.       У него абсолютно пропало желание тащить к себе в постель каждого встречного омегу. Он чувствовал себя просто диким животным, когда, идя с учебы и оглядывая людей вокруг, в голове проскальзывала мысль: «А вон тот омежка ничего, наверняка минет отборный делает». А еще жутко хотелось позвонить по номеру, аккуратно написанному на бумажке. Жутко хотелось увидеть Чимина, хотя бы просто погулять где-нибудь, поговорить, взглянуть в его лучистые и ясные, но грустные глаза. Первый раз он сам познакомился с кем-то, и с этим кем-то Юнги почему-то хотелось остаться… ну хотя бы навсегда. Но звонить он не решался.       Он стал много читать. Теперь он зачитывался целыми вечерами, а потом сидел в задумчивости и надолго отрывался от реальности. И резать запястья даже как-то не хотелось. По утрам на него из зеркала смотрел открытый и мягко улыбающийся молодой человек. Юнги сам себя не узнавал, но откровенно радовался этим изменениям.       Однажды вечером Юнги сидел над очередной книгой, и вдруг волшебную тишину нарушил звонок телефона. Альфа тут же заложил книгу на нужной странице и быстро вскочил, спеша ответить. — Да? — ровно спросил он. На том конце трубки после небольшой паузы раздался мелодичный голос: — Эмм… Юнги? Это Чимин, может, помнишь? Хотя, такой деловой как ты, вряд ли помнит какого-то стриптизера из бара, у тебя ведь там таких еще куча, — ехидный смешок. — И не побоялся про профессию свою говорить? А вдруг это был бы не я? — улыбнулся Юнги. — А я был уверен, что это ты. Просто уверен. Да и чего такого постыдного в моей профессии? Тебе же понравилось… — Чимин начал наигранно строить из себя обиженного мальчика. — Да ладно, не обижайся. Я, кстати, сам давно хотел тебе позвонить. — Серьезно? Класс, — без особого энтузиазма ответил Чимин, будто звонки от Юнги были для него привычным делом. — Так вот. Не хочешь прогуляться сейчас? В парке у пруда. Я взял выходной сегодня. — Я не против. Тогда через пятнадцать минут у фонтана. Буду ждать, — так Юнги перетянул одеяло на себя и сам назначил место и время свидания. — Ага. Я побежал тогда. Увидимся, — короткие гудки. Юнги, счастливо улыбаясь, кинул телефон на кровать и, насвистывая что-то веселое, быстро оделся и так же легко и быстро вышел из дома, чуть ли не вприпрыжку направляясь в сторону парка.       Чимин вскоре пришел к назначенному времени и месту, где уже стоял Юнги, поджидая его. — А я думал, ты уже не придешь… — Хорош врать, я сам видел, как ты приперся сюда за минуту до того, как я пришел. — Ну-ну, не кипятись, малыш-стриптизер, пойдем, — альфа развернулся и медленно пошел вдоль дорожки, жестом маня Чимина. — Ублюдок… — счастливо выдохнул омега. — «Дамские пальчики». — Что? — Я говорю, пальцы у тебя как у девушки, маленькие и тонкие. — Ах ты гад! — Чимин сорвался с места и побежал за Юнги с явным намерением покалечить. Тот, предвидя опасность, кинулся бежать от грозного омеги, заливаясь радостным смехом. Следующие десять минут он провел в попытках бегства от Чимина, который в конце концов все-таки его нагнал и хорошенько отпинал. А весь оставшийся вечер они провели за живописными прогулками по парку и веселыми разговорами, чувствуя себя абсолютно счастливыми рядом друг с другом. Юнги даже заметил, как та толика грусти в глазах удивительного омеги поугасла, и на душе стало еще легче, словно крылья выросли за спиной. Чимин действительно был рад погулять сегодня с альфой, хотя мимолетный взгляд на забинтованные запястья и омрачал его радость. Но он не заводил об этом разговор, может и к лучшему. Иногда людям не стоит напоминать об их боли, сыпать соль на раны и констатировать факты, которые они, возможно, пытаются сгладить и забыть. Нужно просто дать им почувствовать себя счастливыми.       Стемнело очень быстро. По крайней мере, так показалось увлеченным друг другом Чимину и Юнги. Омега, разочарованный быстротечностью времени, неохотно попрощался с альфой, изъявив желание встречаться так почаще. Юнги ответил на предложение скромной улыбкой, махнул Чимину рукой и отправился домой. Но какое-то непонятное чувство настойчиво упрашивало его пойти за омегой, ну хотя бы немного, и Юнги поддался этому чувству. Подождав, пока омега скроется за первым поворотом, альфа развернулся и тихо, как ниндзя, начал слежку, хотя совесть скреблась на задворках его души, и он понимал, что делает что-то неправильно. Юнги бесшумно шагал за Чимином по тихим закоулкам на расстоянии, молясь, чтобы тот не обернулся, а то мало ли что еще подумает. К его счастью, омега ни разу не обернулся назад, лишь уверенно шел по тротуару, заворачивая в очередной переулок.       И вот Чимин снова завернул за угол, и через пару-тройку секунд Юнги услышал какой-то сдавленный писк и сбившееся дыхание. Он ускорил темп и осторожно заглянул за угол. Зрелище, представшее перед ним, заставило его мир перевернуться, глаза расшириться, а сердце сжаться от гнева и боли. Неизвестный парень стоял, прижав всем своим телом к холодной стене хрупкое и беззащитное тело Чимина, которое безвольно обмякло в его руках. А парень по-хозяйски, нагло терзал губы омеги своими, и тот даже не сопротивлялся и не пытался оттолкнуть парня от себя, как он сделал это с Юнги в баре. Альфе даже показалось, что Чимин наслаждался, и от этого становилось еще больнее. Хотя они с Чимином даже не встречались… И Юнги даже было неизвестно, что чувствовал к нему омега. Хотя, тут, похоже, и так все видно. Сам же Юнги уже давно начал осознавать некую симпатию к этому милому парнишке. А теперь все его надежды рухнули, словно прогнивший мост в очередной сезон дождя.       Но скоро Чимин опомнился и со злостью оттолкнул от себя парня, который уже оглаживал его тело под одеждой. — Я уже сказал тебе, Гук, перестань караулить меня, я не твой парень! Ненавижу тебя! — Хм. Серьезно? — наглая усмешка. — Что, тот богатенький альфа, о котором ты мне все уши прожужжал, так на тебя влияет? Я вижу, вы начали с ним сближаться, а я этого вовсе не хочу, ведь ты — мой, — с этими словами парень вдруг хищно посмотрел прямо в сторону Юнги, выглядывавшего из-за угла. Чимин посмотрел туда же и просто обомлел от ужаса и стыда, встретившись с сухим и холодным, словно тысячи ледяных игл, взглядом Юнги. — Простите. Не хотел вам мешать, — так же сухо ответил альфа, круто развернулся и пошел обратно. — Стой! Юнги! Подожди! Мы с ним не встречаемся! — Чимин побежал вслед за ним. На глаза его наворачивались, неизвестно почему, слезы. — Зачем ты оправдываешься? Мы ведь тоже не встречаемся, так к чему эта мини-драма? Еще раз извини. Спокойной ночи, — Юнги ускорил шаг, давая понять, что разговор окончен.       Чимин обернулся к парню, стоявшему позади него и наблюдавшего за этой сценой, и, без предисловий, со всех сил вмазал ему по челюсти и убежал, хотя слезы, застилавшие глаза, старательно мешали ему разглядеть дорогу до дома.       Сегодня он совсем потерял веру в жизнь и людей. Он чувствовал себя самым одиноким человеком на планете. Кровь снова потекла по рукам, а боли он не чувствовал. Слез тоже не было. Просто какое-то тупое чувство предательства. Хотя, кто его предал? Чимин? Он не виноват, у него тоже может быть своя личная жизнь. Тогда кто?       Через час, проведенный сидя на кровати, Юнги просто и равнодушно пришел к выводу, что он всего лишь жалкий эгоист и собственник, и ни к чему хорошему это не приведет. Поэтому он устало вздохнул и, не раздеваясь, откинулся на постель и быстро уснул, так измотал его этот безумный день.       За несколько дней, прошедших после событий той ночи, Юнги успел превратиться прямо-таки в мумию. Он еле ползал, как мертвец, и руки его были замотаны толстым слоем бинтов. Из красивого и привлекательного альфы он обернулся в серую тень, абсолютно никак не контактирующую с людьми. Чимин звонил ему каждый день, но Юнги ни разу не брал трубку. «Ха. Быстро же я сдался» — не ощущая ровно ничего, думал альфа.       В очередной бесцветный день Юнги шел с учебы домой. Точнее, еле волочился. И только он собирался перейти улицу, кто-то резко схватил его за локоть и потянул за угол. Альфа обернулся. Перед ним стоял тот самый парень, тоже альфа, который той ночью целовал Чимина. Лицо сейчас у него было очень серьезным. — Ммм… Так ты теперь на альф переключился? — скучающе поинтересовался Юнги. Парень сдвинул брови. — Слушай. Я не знаю, что ты сделал с Чимином, но он ужасно переживает из-за тебя, и страшно от этого страдает. Он всегда мне нравился, но я был для него лишь другом и… — «Всего лишь другом»? — Юнги насмешливо изогнул бровь. — Насколько же сильной должна быть дружба, чтобы целоваться по ночам в подворотнях? — Другом. Хотя я альфа, а он омега. Но он ко мне ничего никогда не чувствовал. Я пытался всегда завладеть им. И, знаешь, не получалось. А недавно он сказал, что влюблен в другого человека, которого он той ночью представил на моем месте, перед которым он чувствует себя виноватым, поэтому не осмеливается встретиться с ним. Я сразу подумал про тебя. Поэтому я должен попросить тебя простить его, ведь виноват я. Он выглядит ничуть не лучше. Так что осмелюсь предположить, что чувства Чимина взаимны. Пожалуйста, если это так, то, прошу, будь с ним. Я всего лишь хочу, чтобы он был счастлив, и это возможно с тобой. Он наверняка говорил тебе про свою жизнь, семью и работу. Думаю, ты понимаешь, как ему тяжело. А если ему станет еще хуже из-за меня, я не смогу пережить этого, ведь я и так не могу смотреть ему в глаза без боли. Как он только не прекратил со мной общаться… — по лицу альфы было видно, что он искренне раскаивается. Ну, или же он хороший актер. Юнги с минуту простоял в ступоре. В голове его беспорядочно прыгали разные мысли. В конце концов он твердо заявил: — Я должен лично встретиться с ним и поговорить. — Я передам ему. Где ты хочешь встретиться? — Ммм… Скажи ему, у фонтана, сегодня в шесть… — тут вдруг Юнги подумал, что поступил неправильно и ненадежно, и надо бы ему самому позвать Чимина, но что сказано, то сказано, поэтому он добавил: — Если собираешься подстроить какую-нибудь херню, то пеняй на себя. — Я передам, — серьезно ответил парень. Юнги еще раз оглядел его, отметив, что парень весьма неплох собой. После этого он молча развернулся и ушел домой.       Вот наступило назначенное время. Юнги стоял у фонтана. Чимин не появлялся. «Прибью того ублюдка», — со злобой подумал альфа. И, уже собираясь пойти на поиски «того ублюдка» для претворения мыслей в действия, он вдруг увидел мелькающую фигурку, бегущую к нему навстречу. И через несколько секунд запыхавшийся Чимин был уже возле него, а еще через мгновение омега кинулся к нему на шею, молча пропитывая слезами плечо Юнги. Альфа не мог выдать ни слова. Он ошарашенно стоял, остолбенев, а потом, сам того не ожидая, сомкнул руки на талии Чимина. — Прости… Прости меня, — тихо шептал омега, прижимаясь к Юнги и все еще роняя слезы. — Не извиняйся. Тот ублюдок мне все рассказал, и я думаю, это правда, раз ты пришел сюда. — Знаешь… Меня действительно угораздило влюбиться в одного гордого, непреклонного альфу, который чуть по пьяни меня не изнасиловал… В тебя, идиот! — на одном дыхании выдал Чимин, слегка отстранился, чтобы взглянуть в глаза Юнги, набрал в легкие воздух и, теперь уже неожиданно для них обоих, поцеловал альфу. Это был просто легкий и мягкий поцелуй, а внутри Юнги все перевернулось, полчища бабочек, если они действительно там существуют, мгновенно выбрались из своих коконов и дико начали летать, щекоча грудь изнутри, сердце забилось, как птица, пытавшаяся вылететь из клетки на волю… — Хей… А ведь я, честно говоря, тоже сумел влюбиться в тебя… Знаешь, ты тогда восхитительно танцевал, — улыбнулся, слегка краснея, альфа и немного наклонился к губам Чимина, — Ты ведь не против? Солнце еще не садилось, но висело уже низко, шумел и щедро дарил мелкие холодные брызги фонтан, а прямо возле него слились в чувственном и нежном поцелуе двое влюбленных, наконец обретших друг друга, сумевших впитать боль, что глодала их до этого момента.       Вскоре оба они были уже дома у альфы… — Ю…Юнги, ты уверен, что хочешь этого? — щеки омеги краснели, а голос срывался, пока он наблюдал за тем, как альфа скидывает с себя и с него одежду, покрывая чувствительное тело Чимина поцелуями. — Уверен. Хочу в полной мере насладиться тем, кого я так долго желал. Теперь я не позволю, чтобы хоть кто-то притрагивался к моему омеге. К тебе и так прикасалось слишком много людей, поэтому сегодня я должен завладеть тобой всецело и полностью. Теперь ты — мой. Навеки мой, — еще поцелуй, глубокий и жаркий. Чимин с наслаждением закрыл глаза, отдаваясь пьянящему чувству, накрывавшему с головой.

***

      Юнги стал поддерживать семью Чимина, как мог, и средствами, и помощью в делах. Ведь теперь он сам стал частью этой семьи. Он бросил все те вредные привычки, что имел. Шрамы на запястьях медленно, но заживали. Сегодня утром к нему с неистовым воплем прибежал Чимин, с ногами прыгая на Юнги, и заявил, что скоро у них будут дети. Начинался новый виток в их жизни и отношениях…