***
— Я твой, — жаркий шёпот, и искажённое удовольствием лицо Василия. Его пьяный взгляд из-под полуприкрытых век, взмокшие на висках и шее волосы. Грубый ошейник и тяжёлая цепь поводка, сейчас свободно болтающаяся. Ему всегда хотелось погрубее. Во всём — и в отношении, и в воздействиях, и в девайсах. Всегда — за гранью. Всегда, как в последний раз. — Я тво-о-о-й, — протяжно стонет он, содрогаясь от зыбко-тягучего марева сессионного прихода. — В-е-ес-с-сь твой… полностью… Мастер… Хозяин… Эльда-а-а-ар… Эльдар подхватывает на руки расслабленное тело Василия, стараясь не касаться повреждённых мест и рассечений. Бережно укладывает, снимает оставшиеся фиксаторы, укрывает лёгким, но тёплым одеялом, чтобы горячая после флагелляции кожа не давала дискомфортного озноба от разницы температур. Поит сладким чаем, держа в одной руке чашку, а второй поддерживая голову самому Василию. — Мой, — шепчет Эльдар, почти утонув в расфокусированном взгляде и захлёбываясь сумасшедшей обраткой. — Мой, — покрывает короткими быстрыми поцелуями мокрое и солёное от слёз лицо. — Мой, — дрожат пальцы, нащупывая пульс на сонной артерии. — Мой, — бьётся в унисон сердце. И через несколько дней — яростное сопротивление на, казалось бы, совсем незначительное замечание или слово, воспринятое, как покушение на независимость. — Я не стану играть по твоим правилам! — а лицо искажено уже злостью и какими-то абсолютно нечитаемыми эмоциями. — Не игра? Да ты что? Так это серьёзно, значит? Вот так вот ко мне… ну что же, ожидаемо. Ты сам говорил, что я тебе ничем не обязан. Мне плевать на то, как это воспримется. Я тебе нужен? Не смеши меня. Я никому и никогда не был нужен. А тебе я лишь для того, чтобы потешить твоё эго. Что, скажешь, нет? Ну как же, опущенный наркоман, которого ты подобрал на помойке, выходил и поселил у себя в качестве домашней зверушки. У меня даже имя подходящее. Как ты там меня назвал? Васька, да? Вот, очень подходит для клички. Ну, что ты смотришь так? Давай, пни свою экзотическую зверушку. Зависимую от тебя и твоих желаний. А что такое? Слабо, да? Опускать не слабо, как я понял. Браво, Мастер, вот уж не ожидал. Да что там, ожидал, конечно. Просто не думал, что так быстро укажут на моё место. Когда подобное случилось в первый раз, Эльдар опешил. И решил вопрос по-своему — жёстко и бескомпромиссно, просто вышвырнув истерящего Василия за дверь. Буквально в чём тот был, ожидая, что максимум через полчаса он попросится обратно. Не попросился. Мало того, вообще ушёл из подъезда. Почти голый и босиком. Зимой. Эльдар потратил на поиски несколько часов. Объездил все близлежащие забегаловки, подвалы и гаражи. Логика подсказывала, что в таком виде уйти далеко Василий не мог. Но паника опровергала адекватные рассуждения. Контактов знакомых Василия у Эльдара не было. Телефон самого парня остался в квартире. Уже темнело, а поиски результата не принесли. Решив связаться со своим одноклассником, который работал в полиции и пересекался иногда с охранным агентством самого Эльдара, потерпевший фиаско Доминант вернулся домой. И обнаружил под дверью своей квартиры сидящего на коленях Василия с опущенной головой. Бесконечные «Прости», терпеливо перенесённое наказание и жаркие стоны в ответ на награду смилостивившегося и принявшего извинения Эльдара. И снова полуобморочный шёпот в расслабляюще вязкой темноте спальни: — Тво-о-о-й… И если бы это был единичный эпизод, но ситуации повторялись. Эльдар понимал, что с таким прошлым, как у Василия, легко не будет. И где-то был готов. Он перепробовал, казалось, все возможные методы: и психологов, и по-хорошему, и по-плохому, но результатов это не принесло. Срабатывало всё, и ничего одновременно. Кратковременный результат, и новый срыв, на который прежний метод уже не действовал. Был период, когда Эльдар опустил руки и просто забил на выкрутасы Василия. Но тот как с цепи сорвался, напоминая своим поведением детей, которые испытывают границы дозволенного. Эльдар держался, не поддаваясь на провокации, а в какой-то из дней просто уехал, благо дело появилась необходимость присутствия в иногороднем филиале. Командировка длилась трое суток. Вернувшись домой на четвёртые, он обнаружил голого и обдолбанного Василия, валяющегося посреди комнаты в состоянии наркотического «прихода». Отвёз в клинику на дезинтоксикацию. Выждал период восстановления, ухаживая и стараясь избегать кричаще-виноватого взгляда «пациента». Твёрдо решил поговорить серьёзно и расставить все точки. Но в намеченный для разговора вечер прижимал к себе содрогающееся тело отчаянно рыдающего парня. И слушал всё, что не могла вытащить из подсознания Василия вся когорта маститых психологов. Несколько дней после Василий вёл себя тихо и задумчиво, а после попросил о наказании за свои действия. Не Сессию попросил, хотя по некоторым признакам Эльдар замечал начинающееся чувство тематического голода. Именно наказание. И Эльдар просьбу удовлетворил. И выслушал ещё порцию отчаянных откровений, щедро перемешанных рыданиями и судорожными всхлипами. Почти сабдроп, но внутренним чутьём Эльдар ощущал, что больше это именно катарсис. И радовался, что наконец-то «прорвало», и теперь не будет мешать жить самому Василию. Но через какое-то время всё повторилось. Тогда в порыве злости Василий и выдал это «ненавижу». Как потом объяснял Эльдару знакомый психолог, у Василия происходил постоянный конгитивный диссонанс, а психика привыкла к состоянию комфорта. Извернувшись, нашла мнимую причину — его же откровенность. Посчитала её за слабость, а свидетеля этой слабости сделала обвиняемым. Хотя здесь Эльдар бы поспорил. Ему самому было хорошо знакомо это состояние — никогда и ни при каких условиях не демонстрировать своих слабостей окружающим. Но вот если свидетели нечастых проявлений и бывали, то ненависти в Эльдаре они не вызывали. Да, он старался избегать этих людей в дальнейшем, но ненавидел за допущенное только лишь себя. Впрочем, психолог говорил и о том, что самому Василию сжирающее изнутри чувство вины также присуще. А проработать полностью его не получается, потому что от гипнотических практик он категорически отказывается, а сам откровенностью не блещет. Эльдар понимал и это. Непросто рассказать постороннему человеку что-либо о себе. А если приходится рассказывать о таких вещах, что в стереотипном обществе считаются недопустимыми, то не только непросто, но и практически невозможно. Однако, беседа с психологом состоялась значительно позже. Уже после того, как Эльдар с Василием расстались. Инициатором был, как и положено в тематической паре, сам Василий. И на тот момент Эльдар был даже отчасти рад такому повороту. Он искренне хотел помочь этому изломанному морально человеку, чувства к нему ещё не остыли, а душа прикипела намертво. Но Эльдар понимал и то, что даже если ты и тематик до мозга костей, даже если тебе отдают целиком и полностью всего себя, присваивать людей нельзя. Нельзя, и точка. И иногда проявлением и доказательством любви служит именно умение отпустить, если есть хоть какая-то надежда на то, что так человеку будет лучше. И Эльдар отпустил. Смирился с тем, что ему не удалось стать для Василия тем самым нужным, что дало бы ему комфорт и успокоило. Возможно, получится у кого-то другого. Или Василию будет проще самому, утоляя свой голод периодическими Сессиями. А со временем, может быть, что-то и изменится. Он станет старше, изменится среда, окружение, появятся новые интересы, люди. Чтобы открылось что-то новое, нужно закрыть дверь в старое. И именно закрыть, а не оставить полуприкрытой. Что Эльдар и сделал. И для этого тоже требовалось немало сил. После своего ухода Василий полностью пропал с радаров. Через одноклассника Эльдар выяснил, что по крайней мере ни в каких наркоманских сборищах парень замечен не был. Особо глубоко выяснять и рвать себе душу Эльдар не хотел. Ограничился скупыми данными, что Василий уехал в родной город и даже начал какое-то предпринимательство. Молча порадовался, что с ним всё в порядке, и попытался забыть. От Темы отошёл тоже, изредка принимая участие в мастер-классах для начинающих тематиков. Но даже о разовых Сессиях ни с кем не договаривался. Решил переключиться на обычный секс, который хотя и не приносил полного удовлетворения, но напряг сбрасывать помогал. Партнёров искал на специализированных сайтах, иногда пользовался приложением в телефоне. Несколько раз сходил в клуб, где, накидавшись до состояния «похрен всё», платил за вход в специализированный зал, где можно было снять любого желающего и тут же заняться с ним сексом. Но всегда после таких вылазок чувствовал себя отвратительно. И не алкоголь был тому виной. Сама атмосфера этого зала давила. Снимаешь вроде бы ты, и ебёшь тоже ты, но ощущения после — будто сняли и выебали именно тебя. Это чувство начинало закрадываться ещё в затуманенный алкоголем мозг, когда Эльдар смотрел на свои пальцы, вцепившиеся в волосы очередного отсасывающего ему мальчика. Когда, изредка поднимая взгляд, встречался глазами с дрочерами, которые наблюдали за происходящим. Когда трахал услужливо подставленное ему очко, стоявшего раком искателя острых ощущений. То ли того, кто отсасывал, то ли уже другого. Эльдар не запоминал их лиц, да и не рассматривал толком. Избегал. А уж после, когда он просыпался утром следующего дня, это гнетущее ощущение, казалось, затапливает полностью. Грязью. А то и каким-то жидким дерьмом. Отпускало через день-два. До следующего раза. Мазохистом Эльдар не был, поэтому подобные заведения посещать перестал. Но и секс с временными партнерами с сайтов знакомств его не слишком радовал. А постоянного Эльдар не видел. Да и, наверное, не хотел. В постоянных отношениях, как ни крути, а доминантность полезет. И даже если повезет совпасть с партнёром в предпочтениях, на данный период Эльдар был к этому не готов. Новые отношения, а значит, снова старые страхи: А нужно ли ему это на самом деле? Не сломаю ли я этим человеку жизнь, даже если ему и нравится? А нравится ли ему, или он делает это только для меня? Не считает ли он это насилием над собой? А не побоится ли он мне сказать о том, что это для него на самом деле, если ему некомфортно? Не слишком ли я давлю? А что, если не давить? Не уроню ли я свой авторитет? А есть ли у меня вообще этот авторитет? Доверяет ли он мне? И основные, самые главные страхи: Не причиню ли я вред? Если я совершу ошибку? Если я что-то не учту? Если зайду слишком далеко и не смогу остановиться? Имею ли я вообще моральное право так поступать? Эти страхи в большей или меньшей мере постоянно присутствуют у любого Доминанта, если он адекватен. Некоторые из них и раньше беспокоили Эльдара. Но в период D/s-отношений с Василием, Эльдар находился в постоянном напряжении и терзался всем и сразу. И всё никак не мог выбросить Василия ни из головы, ни из сердца. Хотя старался из всех сил. Но время шло, и постепенно удавалось выходить если не победителем в борьбе с памятью, то хотя бы не оставаться её жертвой. Эльдар даже изредка подумывал о том, чтобы снова вернуться к тематическим отношениям. Правда, на ЛС не замахивался, от этого психика старательно защищалась. Но вот сессионные встречи — вполне. А вернуться к этим мыслям позволила, как ни странно, очередная блажь, которую он себе позволил. Устав от невнятности искателей «всерьёз и надолго», сливающихся после того, как до них доходило, что ничего с этих отношений они не поимеют, Эльдар решил попробовать обратиться к профессионалам. И ему неожиданно понравилось. Никакой тебе мозгоёбки, чисто товарно-денежные отношения. А что ебут их все, кто в состоянии заплатить, так почти всё в этом мире продаётся. И все. Но эти хотя бы честны в плане обозначения своих целей, а не поют песни о сокрушительных чувствах. А потом, сразу же после своих «серенад», устраивают безобразные истерики, если на их намёки о последнем Айфоне, заграничном шоппинге или совместном отдыхе понятно, за чей счёт, получают прямой и однозначный отказ. Но прожив в таком режиме около месяца, Эльдар понял о себе одну вещь. Чистая механика, хотя и хороша в отношении душевного спокойствия, всё же, в какой-то степени для него была эрзацем. И его такое не очень-то и устраивает. Но зато Василия забыть почти получилось. И, может быть, со временем смазалась бы и граница «почти», если бы не внезапная встреча на тематической вечеринке полгода спустя. Это была закрытая этикетная вечеринка. И это была первая вечеринка для Эльдара с момента расставания с Василием. Причем, произошло всё очень внезапно. Друг и соратник Сергей вынужден был срочно лететь в зарубежную командировку. Но на данном сейшне он был заявлен как один из донжон-мастеров. Командировка решилась в последний момент, что-либо менять уже не было ни времени, ни возможности. Максимум, что могли организаторы — это изменить псевдоним донжон-мастера в анонсе встречи. Сергей попросил об услуге Эльдара, тем более, тот с обязанностями был знаком не понаслышке. И отказать другу Эльдар не смог. Да и сам почувствовал в полной мере уже полузабытые ощущения предвкушения, когда Сергей озвучил свою просьбу. И дал согласие. Созвонился с организатором, подтвердив своё участие. Получил на телефон личный QR-код для доступа в помещение, где планировалось мероприятие. Уточнил все нюансы этикета и посетил выбранное организаторами место проведения. Оставалось дождаться заявленной для вечеринки даты. В день встречи с самого утра всё как-то не заладилось. Эльдар проспал, запланированные на утро дела пришлось отложить. Слоняясь по дому без дела, Эльдар начинал злиться на самого себя. Мандраж не радовал. Причин ему не было и быть не могло, но внутренний напряг не отпускал. Всё валилось из рук. Сбежавший кофе и прожжённая утюгом рубаха не были особой трагедией, но настроение подпортили ещё больше. Тем более, что рубашка была одной из любимых. Эльдар покрутил в руках испорченную вещь, рассматривая прожжённую дыру и стянутые края шёлковой ткани, хмыкнул и отбросил уже бесполезную в сторону. Надел другую — понтовую, с запонками и вышитыми на манжетах вензелями. Придирчиво рассмотрел себя в зеркале, скривился и, махнув рукой, отвернулся от отражения. Дресс-код соблюдён, а на остальное можно не обращать внимания. До начала вечеринки оставалось около часа. Решив приехать заранее, Эльдар вызвал такси. Появилось непреодолимое желание выпить, чтобы немного расслабиться. Но он считал, что алкоголь и Тема не совместимы, да и не приветствуется подобное в канонном мире. Хотя сейчас на такие вещи смотрят довольно спокойно, но принципы есть принципы. Эльдар вышел из квартиры, рассудив, что машину подождать и на улице можно. Прибыв на место и получив два светящихся браслета синего и белого цветов, вошёл в помещение. Надо сказать, что организаторы постарались на славу. Зал трансформировался в огромный лабиринт, состоящий из плей-зон и зон отдыха. Предоставлялись крупногабаритные и ударные девайсы. Эльдар насчитал около двадцати зон, оборудованных под разные практики. Организаторы беспокоились о поддержании авторитета, поэтому сделано всё было на высшем уровне. Гости постепенно прибывали. Закрытые вечеринки не подразумевают под собой большое количество народу, тем не менее, людей собралось немало. Эльдар внимательно рассматривал посетителей, безошибочно определяя новичков и сомневающихся — контингент, с которым ему в основном и предстояло коммуницировать. У каждого из гостей имелся свой цвет браслета. На этой вечеринке присутствовала традиционная для этикетных встреч цветовая градация светящихся браслетов. Топы носили такой же синий цвет, как и на руке Эльдара. У сабмиссивов браслеты светились зелёным, а у свитчей — жёлтым цветом. Красный браслет выдавался по желанию и надевался к любому из цветных, обозначая неприкосновенность. Белый считался привилегией донжон-мастеров, которые и носили этот цвет вместе с синим. Вечеринка постепенно набирала обороты. Эльдар перемещался по помещению, здороваясь со знакомыми и изредка обращаясь по некоторым незначительным инцидентам к представителю организаторов Амиру, который был главным на этой вечеринке. Именно по его знаку охрана могла вывести любого посетителя, что нарушил правила. Всё шло спокойно, если не брать во внимание одну несанкционированную попытку видеосъемки и небольшой ажиотаж, связанный с появлением на встрече гостя в состоянии алкогольного опьянения. Остальные присутствующие были достаточно опытны, так что помощь Эльдара сводилась к минимуму. Он расслабился, понемногу проникаясь атмосферой. И заявленная рандом-сессия, когда донжон-мастера могли принять участие в экшене, уже не казалась ему такой уж глупой идеей. Конечно, как Топ, он мог выбрать для себя любого свободного сабмиссива без красного браслета. Но особой химии ни к кому не возникло, а так для каждого желающего мог выпасть билет рандом-саба. Карточек участников на рандом-сессию было всего шесть. По количеству донжон-мастеров. А свободных желающих принять участие в этой Сессии с признанным Мастером — вдвое больше. Это, по мнению организаторов, должно было придать подобному действию некую пикантность и интригу. Со стороны входа донёсся громкий, резкий разговор, и Эльдар, находившийся на данный момент неподалёку от плей-зоны флагелляции, повернулся к источнику шума. И застыл на месте. Отчаянно жестикулируя и что-то доказывая на повышенных тонах охраннику, в зал пытался пройти никто иной, как Василий. Эльдар не мог поверить своим глазам. Нет, то, что парень в Теме плотно и давно, он знал. Но получить приглашение на подобное мероприятие… А внутри всё переворачивалось и обрывалось, затапливая воспоминаниями и совсем не забытыми эмоциями. Эльдар жадно смотрел на Василия, впитывая взглядом каждую черту. Невольно отмечал изменения и понимал, что сейчас парень выглядит ещё более притягательно, чем раньше. Тем не менее, конфликт нужно было как-то гасить, присутствующие уже стали обращать своё внимание на возмутителя спокойствия. Посетители заволновались, скандалов никто не любил и не хотел. Эльдар поискал глазами Амира, прикидывая, то ли поставить его в известность, то ли действовать самостоятельно. На крайний случай у донжон-мастеров были и такие полномочия. Но Амир внезапно появился сам, решительно направляясь ко входу. Эльдар выдохнул, пытаясь разобраться в себе и своих ощущениях. С Василием хотелось увидеться с глазу на глаз. Хотелось. Врать сам себе Эльдар не привык. Но также он понимал и то, что покоя ему эта встреча не добавит. «А ведь почти забылось, — думал он, — хотя, какое там забылось. Пока не думаешь об этом, запрещаешь себе все мысли, связанные с этим человеком, то будто бы и забылось. А когда вот так — на живую да по нервам… А может, он изменился? Перерос все эти бури в своей душе? И вернулся, чтобы… Да глупости. Не меняются так кардинально взрослые люди. Не меняются». Эльдар раздосадовано отвернулся, сосредоточившись на разворачивающемся перед глазами экшене. Затянутая в тугой ластиковый костюм Домина увлечённо хлестала семихвосткой своего саба. Эльдар знал эту даму. Известная в тематических кругах своей жестокостью, она и сейчас не изменяла себе. По-хорошему, экшен следовало бы давно остановить. Сабмиссив обессиленно повис на руках, удерживаемый только фиксирующими манжетами. Эльдару отчётливо были видны и впившиеся в кожу запястий фиксаторы, и недопустимое количество просечек на коже, и яростное выражение лица Домины. «Слишком», — скривился своим мыслям Эльдар. И тут же мадам, словно услыхав его невысказанное осуждение, остановилась, отложив в сторону девайс. Подойдя к своему сабмиссиву, что-то сказала ему на ухо, потрепав по щеке. Увидев вымученную улыбку на лице саба, Эльдар снова ухмыльнулся про себя: «Некоторые любят погорячее, что ж поделать». Плей-зона опустела. Новый экшен не начинали, и Эльдар окинул взглядом помещение. Все основные игровые зоны в доступной видимости пустовали. Это могло значить только то, что сейчас объявят… — Дамы и господа, позвольте объявить начало розыгрыша билетов участников для присутствующих сабмиссивов на рандомизированную Сессию с нашими донжон-мастерами. Мастера, не желающие принимать участие, будьте добры сдать свои белые браслеты. По залу пронёсся одобрительный гул. Присутствующие оживились, ожидая увлекательнейшее зрелище. Пока пригласят к участию донжон-мастеров, у Эльдара оставалось немного времени. Он оглядел помещение, стараясь найти Василия, но того словно след простыл. «Вывели всё-таки? — мелькнуло в мыслях, — ну и к лучшему». Решив освежиться минералкой, Эльдар прошёл к бару. Присел у стойки и отхлебнув глоток ледяной пузырящейся воды, чуть не поперхнулся от прозвучавшего за спиной «Вот так встреча». — Здравствуй, Василий, — аккуратно отставив запотевший стакан, поздоровался Эльдар, впиваясь глазами в усаживающегося на соседний стул парня. — Привет, — Василий немного помедлил, — Мастер. Участие в рандомке? — он кивнул на белый браслет Эльдара. — Даже так? Неплохо проводишь время. — Не жалуюсь, — пожал плечами Эльдар. — А ты… какими судьбами? — Ветром занесло, — хохотнул Василий и словно нарочно на обозрение выложил на стойку свою руку, согнув её в локте и подтянув повыше рукав. На запястье светился жёлтый браслет. Эльдар удивлённо приподнял бровь. «Свитч? Василий-то? Да бросьте. Хотя, почему бы и нет? Но неожиданно». — Мы могли бы выпить кофе после вечеринки, — спокойным голосом предложил Эльдар, а сердце гулко стучало под ребра. Так считать было, конечно, полной глупостью, но казалось, что стук этот слышен всем окружающим. — Посидели бы, поговорили. Просто так, без этикета. «Я соскучился по тебе, — отбивало собственным ритмом сердце. — Как же. Я. По тебе. Соскучился». — А зачем? — Василий с вызовом посмотрел прямо в лицо Эльдару. — Снова будешь выносить мозг, рассказывая мне, что для меня же лучше? Так раньше надо было, а сейчас поезд ушёл. — Это значит «нет»? — переспросил Эльдар. — Изъясняйся чётче, пожалуйста. — Это ничего не значит, — бросил Василий и отвернулся. — Тогда предложение снимается, — пожал плечами Эльдар. «Не меняется. Вообще. Всё тот же. Правильно я поступил. Правильно. Что ж так тянет внутри тогда?..». — Прошу проследовать к плей-зонам наших уважаемых донжон-мастеров, — прозвучало из динамиков. — Розыгрыш билетов закончен. — Удачи тебе, Василий. Рад был видеть, — воспользовавшись прозвучавшим приглашением, Эльдар поднялся и направился к ближайшей плей-зоне. Шёл уверенной и твёрдой поступью, шагая стремительно и размашисто. Сверлящий, пробивающий спину взгляд ощущался им почти физически, и казалось, прожигал просто насквозь. Перешагнув границу полумрака зала и ярко освещенной игровой зоны, Эльдар поднялся на невысокий подиум. Эмоции, взбудораженные разговором с Василием, подавил усилием воли, настраиваясь на Сессию. Внезапно пожалел о том, что отказался от красного браслета. Снова отрезал себя от посторонних мыслей. Попытался поймать ритм негромко звучащей фоном трансовой музыки. Несколько раз глубоко вдохнул и выдохнул. Ловкая девочка из обслуживающего персонала заканчивала с обработкой и заменой девайсов, бросая заинтересованные взгляды на стоявшего под прожектором Эльдара. Он немного прикрыл веки и снова несколько раз медленно вдохнул и выдохнул, успокаивая эмоции. «Какой партнер попадётся? Или, может быть, партнёрша? Рандом есть рандом. В любом случае, своё удовольствие я сегодня получу, во что бы то ни стало. И рандомному сабмиссиву тоже постараюсь обеспечить ощущения в лучшем виде». Многие непосвящённые ошибочно считают, что только сабы волнуются перед началом Сессии и встречей с Мастером. Топам присущи такие же чувства, вот только показывать их они права не имеют. И в первую очередь для того, чтобы своим уверенным видом вселить ту же уверенность и своему партнёру. Пусть даже партнёр этот временный и полностью принадлежащий Топу на Сессии, но это только кажется, что власть безгранична. В Теме больше чем где-либо всевозможных условностей, договорённостей, правил и неписанных законов. Другой вопрос в том, что не каждый этим правилам следует. А если и следует, то зачастую вовсе не лишён стягивающего знобящим льдом желания на самом деле почувствовать свою власть без границ. Это желание вкрадчивым холодком забирается под позвоночник. Стягивает изморозью затылок и пробивает искрами по нейронам. Это опасное желание и опасные мысли. Но каждый Топ, абсолютно каждый, хотя бы раз за свою тематическую жизнь ощущал этот затягивающий зыбкий омут. Хорошо, что Эльдар умеет это отключать, если даже и накроет. Эмоции отступили. Ровное предвкушение, расслабленное дыхание. Эльдар расправил плечи, слегка улыбнулся и в ожидании посмотрел во тьму зала. Там, за границей яркого света, за ним внимательно наблюдали, как минимум, двадцать пар глаз. А то и больше. И где-то пока ещё там — тот или та, кто с минуты на минуту отдаст ему свою душу и тело. «Иди ко мне, я готов. Я жду тебя». Медленно и даже как-то лениво на подиум поднялся Василий. Всё спокойствие словно волной смыло. Эльдар еле удержал бесстрастное выражение лица. «Какого чёрта? Эта же Сессия заявлена только для сабмиссивов. Он же позиционирует себя, как свитч. Где Амир? Почему не остановит? Вопиющее нарушение правил. Жёлтый браслет же…» — мысль оборвалась, когда взгляд Эльдара остановился на запястье Василия. Сейчас там светился зелёный браслет. Эльдар даже поморгал, думая, что ему почудилось. Но видение не исчезало. Перед ним стоял Василий собственной персоной. С обнажённым торсом, босиком и с нагло-зелёным браслетом на руке. Стоял, с вызовом глядя в глаза и ухмыляясь. В душе Эльдара поднялось что-то тёмное и неконтролируемое. — Покинь подиум, — негромко произнёс он. — Немедленно. — С чего бы? — Василий протянул карточку с номером, выбитым на белом браслете Эльдара. — Всё честно. — Свитчи не принимают участия в розыгрыше, — Эльдар произнёс это сквозь зубы. — О какой честности ты говоришь? — Карта у меня? У меня. Факт? Факт. Какие вопросы, Мастер? Или, может быть, слабо? — прищурился Василий, чуть склонив на бок голову. — Ах ты, щенок, — Эльдар неимоверным усилием воли заставил свои пальцы не сжаться в кулаки. — Я имею право отказаться от экшена. — Откажись, — пожал плечами Василий. — Это будет небывалый случай в истории сообщества, не правда ли? Со стороны казалось, что Мастер и сабмиссив обсуждают между собой нюансы Сессии — правила, практики, стоп-слово, границы дозволенного и однозначные табу. И когда они договорятся, сабмиссив опустится на колени к ногам Топа. Это будет обозначать начало Сессии. Пока ещё Эльдар мог покинуть подиум, никому ничего не объясняя. Мог и прервать уже начавшуюся Сессию, это было его полным правом, но на деле так никто никогда не поступал. К тому же внутри всё просто вопило от подобной наглости. И поразительно смешивалось с поднимающимся откуда-то из недр восхищением. И раздражение с желанием наказать и заставить уважать правила, не идти напролом. И злость напополам с нежностью. И заволакивающее дурманом возбуждение. И понимание, что от него ожидают сейчас демонстрации его умений. И ещё запутанный клубок непередаваемых ощущений, какие, наверное, испытывают дрессировщики, входя в клетку к молодому и агрессивному хищнику. Эльдар развернулся, намереваясь сойти с подиума, и тут Василий опустился на колени. «Ах ты ж…» — в голове что-то щёлкнуло, и Эльдар, резко сменив курс, протянул руку к стенду с девайсами, выбирая самый тяжёлый из них. Протянув тело кнута и свернув его кольцом, удерживая вместе с рукоятью, Эльдар медленно повернулся к коленопреклонённому Василию. — Глаза в пол, — тоном, не терпящим возражений. Тоном, который сгибает. — Девайс только этот. Выбирать ты не имеешь права. Кляп обязателен. Права на голос я тебе тоже не даю. Подвес за руки. Я так решил. Нужна будет передышка или смена воздействия — согнешь ногу в колене. Вместо стоп-слова, когда понадобится, согнёшь обе ноги. Вопросы? — Не понадобится мне твоё стоп-слово, — хмыкнул Василий, поднимая нечитаемый взгляд на Эльдара. — Глаза в пол, — рявкнул Эльдар, произведя замах кнутом вокруг себя и щёлкая фолом о подиум. Характерный громкий звук вызвал у Василия едва заметное вздрагивание, но от Эльдара это не укрылось. Где-то в зале послышалось многоголосое «Ох-х-х». — Ты ещё можешь отказаться от Сессии. — Я прошу Вас начать Сессию, Мастер, — Василий покорно склонил голову. — Я согласен со всеми условиями и Вашими правилами. Начинайте, Мастер… Если духу хватит. Последнюю фразу он проговорил с язвительной ухмылкой, покосившись на Эльдара из-под свисающей чёлки. Эльдар промолчал. В душе бушевала буря. Где-то краем сознания он понимал, что ведёт себя в корне неверно, поддаваясь на провокации, но ничего не мог с собой поделать. Наступила точка невозврата. Он затянул ремешки кляпа на затылке Василия. Грубо развернул его за плечо, так, что тот чуть не потерял равновесие. Толкнул вперед, отдавая распоряжение стать на четвереньки. Указал кнутом на свисающие с потолочной балки крепления. — Пошёл. Василий подчинился, ещё раз нагло подняв голову и блеснув глазами. Передвигался он хотя и в неудобном положении, но красиво и даже где-то грациозно. Одобрительный гул в зале и какая-то победная улыбка Василия заставили Эльдара совершить ещё один замах кнутом, не дожидаясь подвеса. На этот раз тело кнута опустилось на спину дерзко ведущего себя саба, оставив вспухшую, тёмную полосу. Василий пригнулся к полу от боли и неожиданности, но даже стона из него не вырвалось. И снова гулом прокатившееся «А-а-х-х» по залу. А Эльдар уже крепит манжеты на руках Василия и затягивает фиксаторы, проверяя на прочность. Подтягивает лебёдку, обеспечивая подвес без соприкосновения ног с полом. Обходит по кругу подвешенного и проводит рукоятью кнута по внутренней стороне его бедра. И сразу же пошла обратка. Василий изогнулся в подвесе, когда рукоять достигла верхней трети бедра. А когда Эльдар дошёл до промежности и слегка потёр через одежду, сквозь кляп донёсся сдавленный стон. Почти физически Эльдар ощущал, как кровь быстрее побежала по венам. Потеплело, бросило в жар. Зашумело в голове и горячей изморозью шибануло в затылок. Но тут же всё резко оборвалось, когда Василий согнул в колене ногу, подавая предупреждающий знак. Эльдар тут же убрал кнутовище. «Вот так, значит? Не хочешь, чтобы тебе было хорошо? — иррациональная обида затапливала горечью. Нарастало бешенство. Эльдар понимал, что абсолютно теряет над собой контроль, но остановиться уже не мог. — Ну, что же, не хочешь хорошо — будет больно. Сам нарвался». Он отошёл на достаточное для замаха расстояние и подняв вверх руку, с силой опустил тело кнута на спину Василия. Ещё одна полоса расцвела на смуглой коже тёмно-багровым следом. Восторженный выдох зрителей. Новый замах. Следующая полоса с рассечением. Умышленно. На не разогретую кожу. Слабый скулёж и подёргивание висящего тела. Эльдар внимательно смотрит на ноги Василия. Не сгибает. Назло. Что ж — улыбка, замах. Эльдар видит всё, словно в замедленной съёмке. Впечатывающийся в спину кнут, сплющивающиеся под тяжестью и силой удара мышцы, проступающая на рассеченной коже кровь, новый вспухающий след. Сдавленный крик, резкое дёрганье тела в подвесе, и тут же какой-то скрежет и посыпавшиеся с потолка куски пластика. А после глухой звук падающего тела и лязг цепей. Эльдар не слышал ни возгласов публики, ни топота ног, ни истеричного крика какой-то несправившейся с эмоциями женщины. Пелена отпустила, а отчаянный страх сжал тисками сердце. Он рванул к лежащему на полу. Первым делом отстегнул кляп и освободил от манжет руки. Бледное лицо и закрытые глаза Василия пугали. Эльдар нащупал на шее пульс и выдохнул. Но расслабляться было рано. В зале вспыхнул свет. К ним уже проталкивался сквозь толпу Амир с аптечкой, а охрана теснила от места происшествия толпу. — Что произошло? — Амир обрабатывал травмы на спине лежащего на боку Василия антисептиком. — Как это случилось? — Крепёж вырвало, — Эльдар дрожащими пальцами пытался открыть плотно притёртую к флакону нашатырного спирта пробку. — А каким образом — это уже с организаторами разбирайся. Не дёргай его, неизвестно, что за травмы. Скорую вызывай. — Но… — Амир замешкался, а после махнул рукой и вынул из кармана мобильный. Посетители спешно расходились. Некоторые предлагали свою помощь, но Эльдар отказывался. Да и чем они могли помочь? Тем не менее, поддержка была приятна. Нарастала внутренняя дрожь и паника. Но пока Эльдар держался. Сейчас важнее было сделать всё, от него зависящее, чтобы помочь Васе. На самобичевание времени и так достаточно будет, сейчас нужно действовать чётко и без промедлений. А уж после всё остальное. Он, безусловно, виноват. Это однозначно. Главное, чтобы не сильно серьёзные травмы. Вдохнув пары нашатырного спирта, Василий открыл глаза и попытался подняться. — Лежи, — мягко придержал его Эльдар. — Не нужно сейчас двигаться, чтобы ничего не сместилось. Сильно больно, Вася? Скорая уже едет. — Зачем скорая? — Василий пытался улыбаться, но на висках проступали крупные капли пота, а под глазами залегли синие тени. — Я в порядке. Всё же хорошо. — Не выделывайся, — подключился Амир. — И так меня под монастырь чуть не подвёл. Зачем тебе вообще это всё нужно было? — Тебе не понять, — выдохнул Василий, искривив губы. — Жёстко ты меня, Мастер. Не думал, что вырублюсь… — Подвес сорвался, — Эльдар придерживал Василия за плечи. — Ты упал. Но это из-за меня. Я не проверил крепёж заранее, понадеялся на заявленную надёжность. Но и да, я тоже жёстко. Не должен был. Прости меня. — Нормально всё, — Василий часто поверхностно дышал. — Я сам дурак. Ты меня прости, Эльдар. Я… что-то плохо мне… Его глаза стали закатываться. Эльдар, матюгнувшись, снова поднёс к носу полубессознательного парня салфетку с нашатырём. В помещение вошли парамедики, оттеснив Эльдара с Амиром в сторону от пострадавшего. Осмотрев и что-то вколов пострадавшему в бедро, один из медиков снял перчатки и вышел. Второй оставался рядом, считая пульс на сонной артерии Василия. — Госпитализировать нужно, — произнёс он, повернувшись к Эльдару. Как-то безошибочно определив его большую причастность к Василию, хотя Амир стоял ближе. — Смертельного ничего, но сотрясение, а то и ушиб мозга в наличии, дифференцировать можно только в стационаре. Похоже, что сломано несколько рёбер. Рентген надо сделать. Вам на месте всё расскажут. Коллега пошёл за каталкой. Сейчас погрузим. — Хорошо, — кивнул Эльдар. — Я с вами. Те дни, пока Василий находился в больнице, стали для Эльдара каким-то искуплением. Он практически не спал, забил на работу, дневал и ночевал у постели парня. Ушиб мозга средней степени тяжести и перелом двух рёбер пока не позволяли Василию подниматься. А когда критические третьи и седьмые сутки прошли, и парень стал уверенно идти на поправку, Эльдар нашёл в себе силы поговорить с ним. И уже более основательно извиниться. Да, Василий извинения принял, более того, и сам винил себя. Но Эльдар-то понимал, что ответственность за произошедшее всё равно на нём. И грыз себя бесконечно. Когда Василю разрешили ненадолго подниматься, Эльдар немного расслабился. Съездил на работу, разгрёб скопившиеся дела. Но большую часть своего времени всё равно проводил в больнице. В тот день, когда Василия понесло на лестницу по какой-то одному ему ведомой причине, Эльдар разговаривал с лечащим врачом. И даже видел, как Вася, пошатываясь, шёл по коридору. Подумал, что тот решил за чем-то обратиться к медсестре. Путь Василия пролегал как раз мимо поста. И даже не дёрнуло нигде. А после, когда уже всё случилось… В день похорон, наблюдая как опускают гроб в разрытую могилу, Эльдар сдерживался из последних сил, чтоб не поступить так же, как истошно причитающая женщина у соседней свежей могилы, кидающаяся на крышку гроба. Немногочисленные родственники Васи, вызванные из его города, молчаливо и угрюмо стояли над могилой, отрешённо бросая в её разверстую пасть горсти земли. Эльдар держался неподалёку, но близко не подходил. Не мог. Смотрел немигающим взглядом, а перед глазами стоял образ живого Василия. Вот он улыбается самыми краешками губ. Вот хитро щурится, поглядывая искоса. Вот сжимает руку Эльдара, рывком притягивая её к своему сердцу. И взгляд, когда буквально накануне своей смерти, он, прижавшись, хотел что-то сказать, но так и не решился. Хотя взгляд сказал за него. И Эльдар очень надеялся, что по ответному взгляду, Вася тоже его услышал. Потому что сам Эльдар тоже тогда не решился произнести вслух эти слова. Слова, которые он повторял сейчас беззвучным шёпотом. «Я люблю тебя». «Я люблю». «Люблю». Поздно. Никто не услышит. И не ответит. Слишком поздно. Отчаяние захлёстывало. Хотелось завыть и, скрючившись, подохнуть от боли, раздирающей внутренности, прямо сейчас. Здесь. У его могилы. Чтобы с ним. Вместе… — Братан, — коренастый могильщик, приклеив к губе потухшую папиросу, тронул Эльдара за рукав. — Огоньку не найдётся? — Что? — Эльдар непонимающе уставился на него. — Огоньку, — могильщик опёрся на лопату, вынув сигарету изо рта. — Потухла, сука. Мокро. Снег. Уронил. Эльдар вывернул карман куртки и протянул начатую пачку сигарет вместе с зажигалкой. Левая рука отнималась и дико ныло плечо. За грудиной бушевал пожар, выжигая до основания. — Спасибо, — заулыбался могильщик и тут же его улыбка сменилась обеспокоенным выражением. — Эй, мужик, ты чего? Братан? Вставай. Ты чего это? Гендос, — кликнул он своего товарища, ошивающегося неподалёку. — Слышь, Гендос, тут мужику захеровело. Не, не бухой. Чёт губы синие у него, может, сердце? Давай на лавочку его, и неотложку вызовем, что ли.***
Что-то громко лязгнуло в коридоре. Эльдар вздрогнул и, очнувшись, сел на кровати. Снова заныло сердце. То ли от разбередивших душу воспоминаний, то ли от резкого движения, когда поднимался. Потирая плечо, он поднялся и выглянул в коридор. Костя собирал рассыпавшиеся по полу металлические биксы, в которых стерилизуют инструментарий. Точнее, не то, чтобы собирал, а просто сидел между ними, сгорбившись и держа в руках телефон. А после резко сорвался и, срывая на ходу халат, побежал к выходу. «Случилось что-то у парня, что ли? — подумал Эльдар, возвращаясь в палату, — небось, девчонка бросила, если она вообще у него была. Дикий он какой-то. Но симпатичный. Стеснительный просто наверное. Вон Тоня, сменщица его, на него постоянно засматривается. А он как отмороженный, будто не замечает. А может, дома чего произошло, кто знает. Всяко бывает. Жизнь, она непредсказуемая». Вечером в палату заглянула Тоня. — Эльдар Валерьевич, капельницу сейчас ставить приду, — медсестра кокетливо поправила выбившийся из-под шапочки локон. — Готовьтесь. — Да что мне готовиться, Тонечка, — усмехнулся Эльдар. — Но спасибо, что предупредила. Улыбнувшись, Тоня умчалась. Она всегда так — быстрая, шумная, весёлая. Жизнерадостная девчонка. И рука лёгкая, после неё никогда синяков не оставалось. Хотя и Костя хорошо справлялся с внутривенными введениями. Но если Костя подходил к делу серьёзно, то Тоня делала всё будто играючи, постоянно улыбаясь и треща без умолку. Вот и сейчас, ловко управившись с системой, она успела рассказать Эльдару о том, что у неё сорвалось свидание, потому что «у Костика что-то стряслось, и ему нужно было срочно-срочно бежать». А ещё о том, что заведующий её похвалил при всём коллективе на оперативке. А Костю наоборот отругал. Но ей Костю жалко, он не виноват. Это его баба Яга подставила. Бабой Ягой они все называли сестру-хозяйку, которая и в самом деле была немного похожа на этого сказочного персонажа внешне. А характер имела точь-в-точь под стать. — И представляете, — трещала Тоня, — Костя даже не сказал, что это баба Яга. Взял на себя. А Антон Павлович так кричал, так кричал, стёкла в окнах дрожали… Нет, он у нас вообще-то хороший, справедливый. Антон Павлович, в смысле. Просто если разозлится из-за чего-то, то ух, всем достанется. А баба Яга всё-таки гадина. Костик ей ничего плохого не сделал. А я как узнала, подошла к ней и прямо ей сказала, что, мол, Ядвига Фёдоровна, подло так поступать. А она мне знаете, что? «Не твоё дело, соплячка», — перекривила визгливый голос Ядвиги Тонечка. — Это я-то соплячка? Да я в отделении уже три года работаю. Как училище закончила, так и работаю. Ой, заболталась я с вами, мне ещё дедушке из четвёртой капельницу ставить. Я забегать буду, поглядывать. А вы, если капать перестанет, на кнопочку нажмите, ладно? Улыбаясь девушке, Эльдар утвердительно покивал. От вводимого препарата клонило в сон, и ему хотелось немного подремать в тишине. С Тонечкой, конечно, весело, но иногда столько шума раздражает. Медсестра унеслась, а Эльдар прикрыл глаза. Да, с Васей его тоже много чего раздражало. Сейчас бы полжизни отдал, чтобы вернуть всё обратно. Вот только нельзя переписать Книгу Судьбы, когда непоправимое уже свершилось. Всю последующую неделю на улице бушевала непогода. Зима пыталась воевать с молодой и неопытной весной, атакуя метелями и морозами. Снег переходил в дождь, затем в промозглую крупу. Ветер завывал и бился в окна. Эльдар тоскливо глядел сквозь окно на пустынный двор больницы с изредка пробегающим персоналом и воюющими с норовящими улететь зонтами посетителями. Выходить на прогулку в такую погоду не хотелось совершенно. Сейчас к нему никто не наведывался. Сергей уехал в очередную командировку, а остальным он и не сообщал, что находится в больнице. Не нужно им это. Коротал дни за просмотром документальных фильмов, разговорами с Тоней и другими медсёстрами. Костя не появлялся. Как сказала Тоня, ушёл на больничный. А ещё по большому секрету медсестра поведала о том, что Эльдара скоро должны выписать. Она сама слышала, как говорил заведующий, что ещё пару дней и на выписку. Эльдар обрадовался — больница порядком ему осточертела. Здесь было нестерпимо скучно, хотя в последнее время он познакомился в буфете с Михалычем, бывшим военным в отставке. Они вместе обедали, обсуждали последние новости в мире и просмотренные документальные фильмы, вызвавшие у кого-то из них интерес. Они вели долгие дружеские беседы, но особо друг другу не докучали. В общем, Эльдар с нетерпением ждал выписки. В этот день с самого утра засияло яркое солнце. И почему-то Эльдар решил, что именно сегодня его должны выписать. Что, собственно, и произошло. Прибежала Тоня, сообщила радостную новость, рассказала, что за выпиской придётся прийти завтра после обеда, а сейчас, если Эльдар Валерьевич хочет, то может уже уходить домой. Конечно, он хотел и сразу же засобирался. Да и собирать особо нечего было. Побросав вещи в спортивную сумку, Эльдар вышел в коридор и тепло попрощался с Тонечкой и другими медсестрами, кто был на смене. Хотелось бы проститься и с Костей, но медбрат что-то разболелся. Но, может быть, завтра увидит. Нужно же будет приехать за выпиской, а пока… Пока у него есть безотлагательное дело. Он так и не успел толком проститься с Василием. То бегал, занимаясь организацией похорон, то потом позорно свалился на кладбище. На девять дней его не выпустили из отделения, заведующий чуть ли ни на порог самолично ложился. Но какая разница, по большому счёту, придёшь ты в какой-то определённый «правильный» день или придёшь, когда сможешь. Главное ведь, что придёшь. Эльдар доехал до городского кладбища на такси. Отпустил машину и купил у торгующих у ворот бабок четыре изрядно потасканных тюльпана. Василий любил тюльпаны. Подолгу рассматривал в интернете картинки с тюльпанными полями в Голландии и мечтал как-нибудь поехать в Нидерланды, чтобы посетить там Королевский парк цветов. Пробираясь между рядами оградок и памятников, Эльдар вспоминал эти, казавшиеся ему тогда совсем незначительными, мелочи и пытался сглотнуть несглатываемый комок в горле. Вот и могила. Выцветшие, потрёпанные ленты на венках. Крест с фотографией и двумя датами через черту. «Надо памятник заказать» Эльдар присел на корточки и положил тюльпаны на могильный холмик. — Я тебе в следующий раз целую охапку принесу. Красивых, разных. Не то, что эти — замызганные. Просто я по пути, чтобы быстрее, вот и купил какие были, — поднялся и погладил крест, вцепившись пальцами в дерево. Упёрся лбом, прикрыл глаза и глубоко вздохнул. — Вася… Василёк мой… — сухие глаза обжигало ветром. Плакало сердце. — Я люблю тебя, ты же знаешь? Ты понял это по моему взгляду тогда? Ведь правда? Какой я идиот, что не сказал тебе этого раньше. Прости меня, прости. Прости, что не уберёг, что срывался, что злился… Прости за всё. Взорвался рингтоном телефон. Эльдар полез в карман куртки, глянул на дисплей. — Здорово, Серёга, — ответил, принял звонок. — Привет, Эльдар, ты как? Я вернулся уже. Могу заскочить. — Меня выписали сегодня. — Ты дома? — Нет. — Я понял. Дождись меня. Сейчас подъеду, — Сергей прервал связь. — Я ещё приду, Василёк, — погладив пальцами могильный крест, Эльдар побрёл к выходу. Ждал недолго. Сергей подъехал минут через семь. Чувствуя сильную усталость, Эльдар упал на переднее сиденье внедорожника и пристегнул ремень. — Ну вот чего тебя прямо с больницы понесло, — начал Сергей, но прервался, махнув рукой. — Да понимаю я. Тяжко, да. Но жизнь продолжается, Дарк. — Продолжается, — кивнул Эльдар, отворачиваясь к окну, чтобы Сергей не заметил наконец-то прорвавшиеся наружу слёзы. — Ты с кем-то из тусовки связывался? — спросил Сергей, следя за дорогой. — Нет, — мотнул головой Эльдар. — А что? — Значит, не знаешь… Бест разбился. — Что? Разбился? Как? — Эльдар не был так уж потрясён. Конечно, Влада было жаль, но своё горе болело значительно сильнее. — Да так, открыл сезон, называется, — вздохнул Сергей. — Рано ещё, асфальт достаточно не прогрелся. А он ещё и без экипа ехал. — А этот, парень его? — Да не знает никто, кто он, что он и где он, — пожал плечами Сергей. — На кладбище его не видели, а если и был в толпе, то кто ж поймёт, что он. Раньше-то его тоже никто не видел. А может и не было никакого парня. Может, Бест просто слухи распускал. Кто знает. — Да уж, — Эльдар скрестил пальцы в замок. — Жизнь… — Продолжается всё равно, — закончил за него Сергей. — Вылезай, Дарк, приехали. Я домой, устал, как собака. Увидимся. Пожав другу руку, Эльдар вылез из машины. На следующий день забрал выписку и рекомендации по дальнейшему лечению. Больничный продлевать не стал, вышел на работу. И так за время отсутствия накопилась куча неотложных дел. Разгребал завалы, крутился с оборудованием, занимался заказчиками. Заказал Васе памятник, решив ходить на кладбище по выходным. Хотя и хотелось каждый день, но жизнь должна продолжаться. Суббота началась солнечно, но уже к обеду небо заволокло тучами. Начал накрапывать небольшой дождик, но Эльдар всё равно не изменил своих планов. Прихватив зонт, документы и ключи от машины, он вышел из дома. В гараже погладил полированный бок своего «Лексуса», снял с сигнализации и сел за руль. — Ну, здорово, пацан, — губы Эльдара тронула лёгкая улыбка. — Соскучился? Я тоже, — палец вдавил кнопку старта. — Что, погнали? Хороших дорог нам. Выехав и оставив мотор заведенным, Эльдар закрыл гараж и порулил в сторону цветочного рынка, где набрал букет из выращенных в теплице голландских тюльпанов — крупных, разных цветов и с длинными стеблями. Доехав до кладбища, припарковался неподалёку ворот и, выйдя из машины, раскрыл зонт. Дождь усиливался. Эльдар быстрым шагом пошёл к нужной могиле. И снова, как ритуал — цветы к подножию креста, поглаживание, и лоб к шершавой доске. Стоял долго, что-то шепча и с тоской вглядываясь вдаль. Дождь нудел на одной ноте. Серый пейзаж давил унылостью. «Пора идти. Жизнь должна продолжаться». Отошёл от могилы, бросив прощальный взгляд на фотографию. «Жаль, не спросил у Серёги, где Беста похоронили, можно было тоже заглянуть. Хотя, он мог и не знать, его же не было на похоронах. Ладно, выясню у кого-нибудь». Отойдя ещё пару метров, Эльдар вдруг услышал стон. Остановился. Прислушался. Тишина. Только дождь шелестит. «Послышалось, наверное», — Эльдар ускорил шаг. И снова. Уже отчётливее. Откуда-то справа аллеи. «Может быть, там кому-то плохо? — мелькнула в сознании мысль. — Да кто сюда попрётся в такую погоду? Ну я ж попёрся… Надо посмотреть». Эльдар решительно свернул в предполагаемую сторону, откуда слышал звуки. Осмотрелся. Никого. Тишина. И снова — глухой, полный боли, долгий стон. Немного в сторону. Эльдар ускорил шаг. И неподалёку, за частой порослью каких-то кустов, заметил человеческую фигуру, ничком лежавшую на одной из могил. Быстро шагая, Эльдар уже видел, что человек лежит на свежей могиле, которая находилась в одном секторе с другой, на которой уже имелся памятник. Обе могилы были огорожены одной оградкой. Наверное, оставляли место для родственников. И кто-то это из близких, наверное, лежащий на земле… Прямо на земле. В дождь. Подойдя, Эльдар увидел табличку на кресте. «Берестов Владислав Петрович», — гласила надпись. И фото Беста. «Вот и нашлась могилка. А это…» — Эльдар присел возле лежащего и тронул того за плечо. Человек не отреагировал. Эльдар потряс сильнее. Тот слабо махнул рукой, неловко отбиваясь. — Поднимайся, — Эльдар подхватил лежащего подмышки и потянул на себя. — Совсем с ума сошёл на сырой земле… — парень повернулся к Эльдару. — Костя? Несмотря на перепачканное землёй лицо медбрата, на ввалившиеся воспалённые глаза и запавшие щёки, Эльдар сразу же его узнал. — Ты что здесь делаешь, Костя? Ты что творишь? Зачем? — Уйди, — Костя пытался слабо отпихнуть Эльдара. — Не трогай меня. Я не могу без него. Я не хочу без него. — Костя, так нельзя, — Эльдар не понимал и понимал одновременно. — Так нельзя, пойми ты. — Ты не понимаешь, — бормотал Костя, заикаясь, — не понимаешь. — Да понимаю я всё, — Эльдар прижал парня крепче. — Он был твоим… ты — его… в общем, понимаю я всё. Костя трясся и смотрел на Эльдара какими-то абсолютно сумасшедшими глазами. — Костя, послушай, — Эльдар слегка тряхнул парня. — Послушай меня. Я понимаю твоё горе. Но ты должен жить, а не доводить здесь себя до смерти. Жизнь должна продолжаться. — Я не хочу, не хочу, не хочу-у-у-у, — завыл Костя, неожиданно сильно дёрнувшись и вырываясь. — Вла-а-ад, Влад, — он снова бросился на могилу. — Я хочу к тебе, с тобой. Вла-а-ад. — Константин, — в голосе Эльдара послышались властные металлические нотки. И это сработало. Костя замер и поднял на Эльдара своё измученное лицо. — Владу бы не понравилось такое твоё поведение. Ты обязан следить за своим здоровьем. Это твоя прямая задача. И ты его этим очень порадуешь. А так — только расстраиваешь. Понимаешь меня? — Да, — подавившись собственным всхлипом, парень кивнул, словно под гипнозом глядя на Эльдара. — Поэтому сейчас ты встанешь, дойдёшь со мной к машине, и я отвезу тебя домой. Ты примешь ванну, переоденешься в сухое, и мы с тобой поговорим. Спокойно и без истерик. Я тоже потерял своего парня. Вот, был у него. И я понимаю, насколько это больно. Невыносимо больно. Но жизнь продолжается. И если мы остались живы, значит, это для чего-то нужно. Пойдём, Костя. Эльдар протянул руку, за которую парень, сначала слабо, а после крепче, ухватился. Немного приобняв вздрагивающее под мокрой одеждой тело и поддерживая, Эльдар раскрыл над ними зонт. И медленно повёл Костю к своей машине. Жизнь должна продолжаться.