Счастье не в Хвосте Феи

      Магнолия. Вечер. Хвост Феи вернулся в гильдию сразу, как узнал о своем проигрыше на ВМИ. Большинство волшебников со злостью и ненавистью смотрели на заклинательницу духов.       — Не могла хоть раз не сложать с заклинанием? — начал Фулбастер.       — Й-йя-йя… — дрожащим голосом пыталась сказать Хартфилия.       — Вот только сопли не распускай, болельщица тупая!       — Р-р-ребят-та, я… — заикаясь от слез, пыталась говорить Хартфилия. Драгнил взорвался.       — Все из-за тебя! — ударив кулаком о деревянный косяк, что тот разлетелся вдребезги, сказал огненный волшебник, посвятив эту фразу блондинке.       — Н-нацу, я…       — Заткнись! Закрой свой рот! — Драгнил подошел к девушке и, схватив ее за волосы, прижал к стене. — Да как ты могла… Зачем мастер вообще тебя допустил к играм!       — Б-б-больно…       — Больно, говоришь? Больно? Сейчас я тебе покажу, что такое больно! — резко дернув девушку за волосы, что та чуть шею не сломала, он отвел ее на середину гильдии и со всей силы, что у него была, пнул заклинательницу.       — Аа-кх-а! — кровь хлестнула из ее уст.       — Нацу, это уже слишком, остановись! — возмутился Грей.       — Нацу, прекрати! — воскликнула Алая.       — Эльза, не мешай, а!       — Чего, смеешь мне перечить? Перевооружение, досп… — переоснащение Титании прервал Дреар, отрикошетив своей молнией по аловолосой девушке.       — Лексус… ублюдок, ты чего творишь? — низким тоном, поднимаясь с колен, произнесла Эльза.       — Эта блондиночка должна получить свое, она нас опозорила! Перед всеми, черт возьми! — Дреар сам горел желанием проучить Хартфилию, но Нацу его опередил.       — Н-н-нацу, ребята, я н-не хотела, п-п-прошу, п-п-простите, п-п-пожал-луйста. Я п-правда н-н-нех-хотел-ла…       — Замолчи! Замолчи! Замолчи! Я не желаю слышать твой звук! — удар за ударом розоволосый демон наносил девушке, та не успевала открыть глаза или даже откашляться от крови, что наполняла ее рот.       — Нацу, прекрати! Пожалуйста! — Леви было ринулась на помощь подруге, но Гажил остановил ее. — Пусти, Гажил! — сквозь горькие слезы кричала небесновласая волшебница.       — Нет, она должна получить свое, из-за нее…       — Как ты можешь! Как ты можешь так говорить! Она же наш товарищ! Наш друг!       — Если бы оно так и было, она бы не проиграла и не опозорила нашу гильдию на весь Фиор.       — Остановись, Нацу! — со слезами на глазах кричала Венди.       — Лексус, пропусти! — убивающим тоном приказала Титания.       — Нет.       — Да как ты… — Титания стиснула зубы, затем резко развернулась в сторону огненного дракона. — Нацу! Прекрати сейчас же! Люси — наш товарищ, наш друг! Как ты смеешь считать себя, после этого инцидента, волшебником Хвоста Феи?       — Эльза, мы, мы сильнейшая гильдия, но проиграли из-за нее, из-за Люси, если бы она не проиграла…       — Да ты сам бы смог выстоять против одного из богоизбранных?       — Смог бы!       — Не зазнавайся!       — Н-н-нацу, кха…кх…кх… — Люси еле выговаривала слова, ей было больно и пальцем пошевелить.       — Че ты там кряхтишь, тварь! — последним ударом Нацу, был пинок ногой по животу волшебницы, да такой, что заклинательница своим телом стену раздолбила и вскоре упала без сознания.       — Люси! — Титания разошлась не на шутку, но ей и Леви тоже досталось от согильдийцев, когда те ринулись защищать Хартфилию, правда раны их были не столь серьезны, как у Люси.       На следующее утро Люси очнулась в лазарете гильдии, где у окна стоял мастер. Девушка была полностью перебинтована, все ее тело было изранено и в синяках. Слегка она приоткрыла глаза, на которые падали легкие и слабые первые лучи солнца, и девушка увидела картину: Леви, уткнувшись в грудь Эльзы, плачет, когда та ее обнимает и понимающе успокаивает. Обе девушки тоже были перебинтованы и сидели на кушетке, что была напротив кушетки Люси. Легким и слабым голосом Хартфилия ясно выразилась: «Мастер, я ухожу из гильдии», — удрученно посмотрев на израненную волшебницу, Макаров через силу выдавил из себя слова: «Люси, прости, меня не было, когда Нацу и остальные сделали это с вами, но отговаривать я тебя не стану, все же, после такого никто бы не остался».       — Хорошо, значит, сегодня вечером я уйду.       — Я с Леви тоже, — сразу же добавила Титания.       — Эльза? Почему ты? Ты же…       — Я не хочу состоять в гильдии, где не ценят своих товарищей, — объяснила волшебница.       Леви все также продолжала плакать. Мастер был просто в шоке, если бы он был тогда, в тот момент, когда все только началось, он бы остановил разгар избиения девушек, и, возможно, тогда все бы обошлось. Теперь он теряет трех добрых и светлых волшебников и одну очень сильную волшебницу — Эльзу. Он понимал, что ничего не изменит, и просто смирился с ситуацией, горько опустив голову.       — Я попрошу Полюшку, чтобы она вам оказала хоть какую-то медицинскую помощь, чтобы ты, Люси, была в состоянии ходить.       — С-спасибо, мастер, — слабым, еле слышимым голосом, сказала заклинательница.       После этого, ближе к вечеру, девушки спустились со второго этажа гильдии, где был лазарет и, даже не взглянув на ребят, направились к выходу.       — Вы куда? — поинтересовался Нацу.       Но в ответ последовало молчание и легкий взмах правой рукой заклинательницы, где не было знака Хвоста Феи. Гильдия в молчаливом шоке взглядом проводила волшебниц.