Один шаг

Кастиэль нерешительно постучал в дверь начальника. Ему было жутко неудобно, что он снова и снова просит у своего босса выходной, но что поделать. У старшего брата серьезные проблемы, и Кас обязан ему помочь. — Войдите, — послышался мужской голос по ту сторону двери, и Кастиэль нажал на ручку, проходя в просторный кабинет. — О, это ты, Кастиэль, — мужчина двадцати четырех лет приветливо улыбнулся, — проходи. — Благодарю, босс, — ответил Новак и сел за стол перед начальником, потупив взгляд. Да, ему было жутко неудобно подводить людей, в том числе добродушного Сэма Винчестера, и просить уже восьмой выходной за месяц, но Габриэля ни в коем случае нельзя оставлять одного. Особенно сегодня. — Мистер Винчестер… — Я же просил называть меня просто Сэм, — перебил Винчестер, стараясь вложить в свой голос доброту и понимание. Он знал и о брате Кастиэля, и его проблемах, и необходимости быть рядом с единственным родным человеком. У Сэма тоже был старший брат, Дин, у которого тоже утекает песок в часах. И Сэм тоже сильно беспокоится за него. Так что они с Касом оказались в одной ловушке. — Хорошо. Эм… Сэм, мне… кхм… простите, вы бы не могли дать мне сегодня еще один выходной? — выпалил как скороговорку Кастиэль и виновато посмотрел на Сэма. Винчестер вздохнул и потер переносицу. Что ж, сегодня в фирме нет особо важных заказов или клиентов, а небольшой бюрократический завал разберут другие люди. — Хорошо, Кастиэль, — согласился Сэм, и Кас неверяще и благодарно улыбнулся ему. — Мистер Винчестер, вы почти спасли мне жизнь! — воскликнул Новак и, пожав начальнику руку на прощание, выбежал из кабинета. Теперь нужно как можно быстрее оказаться дома. * Кастиэль в который раз проклинал всю эту систему родственных душ с ее играми в ведущих-ведомых. Как бы упростился мир, если бы любовь была свободна от указки судьбы! Конечно, он не мог сказать, что не был рад, когда в его сознание впервые погрузились. Кас понятия не имел, кто этот человек, но был счастлив, что он по крайней мере жив. Его ведущий уже два года пытался найти Каса, но все не мог уцепиться за какую-либо важную и отличительную часть в его жизни, ибо все погружения происходили либо когда Кас умывался, либо завтракал в кафе, либо листал бумаги на работе. Ни страны, ни города, ни улицы… Но соулмейт не опускал руки, старался проникать в сознание Кастиэля в разное время суток, и Кас надеялся, что скоро он узнает, кто его ведущий. В отличие от младшего брата, Габриэль был ведущим. Точнее, он так считал. Но вся его гордость положением в паре улетучивалась с годами вместе с надеждой. Завтра ему двадцать девять, и его ни разу не забросило в разум ведомого. А это означало только одно: его пара давно мертва и Габриэль обречен коротать свою жизнь в одиночестве. И одиночества Габриэль боялся больше всего. Одиночество влечет за собой безумие, Габриэль был убежден в этом. Когда мать умерла, отец будто сошел с ума, и Гейб не хотел повторять его судьбу. Поэтому он нашел единственное верное решение. * Габриэль выглядел заспанным, когда Кас влетел в квартиру. Увидев брата, младший Новак облегченно вздохнул. — Чего вздыхаешь? — буркнул Гейб, — иди мой руки и на кухню. Вымыв руки, Кас появился на кухне и как раз кстати. Чайник вскипел, а на столе стояли тарелки с пирогами, пирожными и множеством конфет. Ели братья молча. Кас не мог понять, о чем думал Габриэль. Его взгляд был нечитаем, и Кас не мог отпустить мысли о худшем. Гейб — всегда жизнерадостный и неунывающий, он поник и осунулся, карамельного цвета глаза потеряли яркий огонек. Это началось месяца два назад, и с каждым днем становилось все хуже. В памяти обоих братьев была свежа участь отца, и Кастиэль не мог представить, что брат может сделать с собой. Этот разговор был необходим. — Габриэль, — отставив чашку, сказал Кас, — это не конец жизни… — О, братец, не начинай, — закатив глаза, ответил Габриэль, — ты ничего не понимаешь. Твоя пара жива, и я рад, правда. Но я, видимо, у Бога в черном списке. Что ж, ничего не поделаешь. — А если ты ошибаешься? — возразил Кастиэль, сверля брата взглядом, — что, если ты не ведущий, а ведомый? — Какая теперь разница? — пожав плечами, старший Новак отправил в рот конфету, — до моего дня рождения осталось… — он посмотрел на наручные часы, — не больше пяти часов. Я уверен, за это время, кроме захода солнца, ничего не случится. Кастиэль вздохнул. Как бы он не хотел признавать, но Габриэль был прав. Шанс слишком мал, и стоит ли уповать на чудо? Кас не знал. Вот бы был кто-нибудь, с кем он мог посоветоваться. — Хэй, Касси, Земля вызывает Кастиэля! — Габриэль щелкнул пальцами перед Касом. — А, что? — опомнился Кастиэль и вдруг почувствовал, что его сознание потеснили. Его соулмейт пришел хоть и не в самое подходящее время, но Кас знал, что ведущий из кожи вон вылезет, но как-нибудь попробует помочь. Он же его ведущий, сильный и неотступный. — О, ну понятно, — Габриэль поджал губы и сел обратно на свой стул, продолжая поглощать конфеты. Конечно, он понимал, что брат хочет помочь, и ценил это, но сердце разрывалось от обиды и боли, когда он видел Каса ведомым. Безусловно, Габриэль желал брату только лучшего, но зависть не покидала душу, прожирая в ней дыру на пару с обреченностью. На эту ночь Кас остался в квартире брата. Постелив себе в соседней от Гейба спальне, Кастиэль быстро уснул. Габриэль же и не думал спать. Он весь день обдумывал свое решение, взвешивая все «за» и «против». И сейчас, тихо выйдя из комнаты, стараясь не шуметь, Гейб заглянул к брату, который безмятежно спал, и поправил ему сползшее одеяло. Последний раз взглянув на Каса, Габриэль оделся и ушел, закрыв входную дверь на все замки. И свою жизнь тоже. Ночной свежий воздух не трогал Габриэля. Новак шел по дороге, засунув руки в карманы, и думал о своем соулмейте. Почему он или она погиб? Сам или его убили? Кто и зачем? Кем он вообще был? Такие вопросы часто посещали Гейба, но он лишь мотал головой, прогоняя их. Ни к чему. Что бы ни случилось, сейчас это уже неважно. Габриэль просто последует за своей несвершившейся парой, убегая от боли и разочарования. Шум и плеск воды. Река медленно текла, отражая в себе задумчивое лицо светловолосого мужчины. Природа тихо жила своей ночной жизнью, не обращая внимания на нарушителя спокойствия.

Лишить себя жизни — неверное выражение.

Тяжелый вздох.

Не себя, а кого-то. Жалеть о ней будете не Вы.

Мужчина закрывает глаза и обхватывает перила моста руками.

Ваша смерть — это всегда испытание для других.

Мужчина опасно сильно наклоняется над водой. Волосы падают ему на лицо, и он глубоко дышит, стараясь запомнить последние мгновения своей жизни.

Ваша жизнь Вам не принадлежит.

Он летит вниз, не издавая ни звука. Нет, ему совсем не страшно. Смерть для него — благословение. Если бы не одно «но». Габриэль резко чувствует, как его хотят оттолкнуть, оттеснить в его собственной голове. И последнее, что он запоминает до того, как река принимает его в свои холодно-равнодушные объятия, становится наполняющее тепло в груди и грусть.

Не покушайтесь на неё. Кастиэль вскакивает на постели, будто его окатили ведром ледяной воды. Часы на тумбочке показывали 23:59. Кас прислушался. Из комнаты Габриэля не издавалось никаких звуков. Ни шорохов, ни посапываний. Забыв про тапочки, Кастиэль направился к брату. Осторожно открыв дверь, Кас застыл. Постель брата была помята, но пуста. Обернувшись, Кас заметил, что и одежда брата отсутствовала. «Знаешь, Касси, может, мне стоит быть осторожней», — вспомнил частые слова, а точнее, почти предсмертную записку брата Кастиэль и, не тратя больше ни минуты драгоценного времени, накинув бежевый плащ поверх ночной рубашки и надев первую попавшуюся обувь, вылетел из квартиры. * Сегодня пятница, а значит, можно наведаться к брату в его особнячок. Дин остановился у небольшого белого дома, в окнах которого горел свет. Сэм иногда выбирался сюда, на эту тихую улицу на окраине города с такими же небольшими домами, чтобы отдохнуть от жизни в центре. А сегодня он, наконец, закрыл то дело с разводом, защитив бедную женщину, так что был повод отметить. Дин позвонил в звонок, и ему почти сразу открыли. — Ну, Сэмми, — радостно улыбаясь, сказал старший Винчестер, — не зря торчал в Стэнфорде. — О, сколько ты еще будешь мне об этом напоминать? — вздохнул Сэм. Дин весело хмыкнул и, сняв верхнюю одежду, прошел в светлую и просторную гостиную. — За моего мозговитого братца, — выдал тост Дин, беря одну из бутылок пива со столика и откупоривая ее без помощи открывашки. Сам запив свой тост, Винчестер рухнул на диван и расплылся в хитрой улыбке. — Давай, Сэм, рассказывай. Сэм вопросительно посмотрел на брата. — Что рассказывать? — Про Джессику, — закатив глаза, пояснил Дин, — когда свидание? — С чего ты взял, что я хочу с ней встречаться? — возмутился Сэм, — она просто моя секретарша. — Во-первых, — Дин сделал глоток, — ты сам сказал, а во-вторых, ну, Сэмми, начальник-секретарша. Смекаешь? — Дин поиграл бровями. — Не ври, я ничего не говорил, — отмахнулся Сэм, — ты же знаешь, что я жду родственную душу. А Джесс… она добрая, исполнительная, ответственная. Она идеальна на роль секретарши, но не девушки и тем более жены. Дин поставил на пол бутылку и забрался на диван с ногами. — Ты мне лучше расскажи, как у тебя там с твоим? — перевел тему Сэм. Он знал, что Дин отчаянно пытается найти своего соулмейта, но все, что он знал, — это точно мужчина. Молодой мужчина. — Да никак, — голос Дина потерял хитринку и стал серьезно-раздраженным, — ничего нового! Абсолютно ничего. Сегодня застал его за бумагами. Опять. Дин спустил ноги на пол и скрестил руки в замок. Опустив голову, он замолчал. Сэм посмотрел на дисплей телефона. Минуты медленно подбирались к шести, а в это время многие спешат домой. — А попробуй окунуться сейчас, — предложил младший Винчестер. — Ты же понимаешь, что если я окунусь сейчас, то в следующий раз смогу только завтра? — переспросил Дин. Сэм утвердительно кивнул. Дин еще раз смерил брата взглядом, будто прикидывая, насколько тот прав, и закрыл глаза, погружаясь в сознание своей пары. Он сидит на кухне, перед ним стоит невысокий хмурый парень. В голове его пары роется столько мыслей, что Дин не успевает понять их все. Только отрывками, но и в них мало смысла. Габриэль, нет… Зачем я это сделал… О, Господи, опять!.. Видимо, того мужчину зовут Габриэль и он очень дорог его соулмейту. Габриэль говорит что-то, но Дин не успевает разобрать. Связь между ним и соулмейтом слабнет, и его выбрасывает обратно. — И? — Сэм ожидающе посмотрел на брата. Дин пожал плечами. — У него есть друг, или брат, или кто-то гораздо ближе и его зовут Габриэль. — Ну, что-то новенькое, — грустно улыбнулся Сэм и открыл свою бутылку пива. * Было почти двенадцать ночи. Дин и Сэм сидели перед телевизором и смотрели больничный сериал… хм, как его там… а, «Доктор Секси». Сэм усмехнулся про себя. Вообще-то, смотрел только Дин, а Сэм листал книжку про скандинавских богов. Он с детства любил мифологию и рассказы про сказочных тварей, и с годами это никуда не ушло. Неожиданно Сэм почувствовал, что земля уходит из-под ног, а в глазах темнеет. Книга выпала из его рук и открылась на странице про бога-шутника. — Сэм! Это так странно. Понимать, что ты еще жив, но мысленно уже отдать себя в руки смерти. Кас, брат, прости меня. Но ты же сам знаешь, что так будет лучше. Моя душа готова к забвению, совсем скоро я уйду и, наконец, освобожу тебя от ответственности за мою жизнь, которую ты сам возложил на себя. Прости, Кас, и… прощай. Кажется, он летит вниз в воду, и через секунду начинает тонуть. — Сэм, блять, посмотри на меня! — кричал Дин, и Сэм вздрогнул. — Не ори так. Я не глухой, — парировал младший Винчестер, — меня забросило к соулмейту. Дин весь просиял. Но в отличие от брата, Сэм был бледным и испуганным. — Ну и кто эта цыпочка? — спросил Дин, но его улыбка тут же растворилась, стоило Сэму посмотреть на него. — Он покончил жизнь самоубийством, — прошептал младший Винчестер и сжал руками голову, — он умер, Дин! Умер, умер, умер! — Тише, Сэм, погоди, — Дин сел рядом и положил руки на плечи брата, — опиши, что ты видел. — Он летел с моста в реку, — ответил Сэм, за хрипом пытаясь скрыть слезы, — и еще звал своего брата Каса. Дин, я… Господи, почему?! — Сэм сжался и завыл. — Сэм, смотри мне в глаза, — Дин сам не знал, что делал, просто пытался ухватиться за шанс, за ветхую надежду, — подумай, вдруг, у тебя есть знакомые с именем Кас. Сэм опустил руки и поднял голову. Подруга Кассандра, официантка Касси, троюродная сестра Изабель-Кэсси… нет, нужны мужские имена. Коллега Кастиэль Новак с работы… Ну конечно! Кастиэль! Сэм схватил Дина за руки и встал с дивана. Если брат Каса — соулмейт Сэма, то велика вероятность, что сам Кас — соулмейт Дина. Мысль безумная, но обнадеживающая. — Расскажи мне все о своем соулмейте, — попросил Сэм брата и начал ходить по комнате. — Ну, — Дин замялся и почесал затылок, — он любит эспрессо и французские булочки, работает в каком-то офисе. У него есть брат Габриэль, но я не уверен. И еще он любит свой бежевый тренч. Сэм остановился. Бежевый тренч, бежевый тренч. Негусто, нужно еще больше фактов. Винчестер подошел к своему портфелю и достал стопку бумаг. Перелистав их, он достал один из документов и протянул брату. — Ты же видел его подпись? Она похожа на эту? Дин изумленно кивнул. — Это она и есть, — кивнул старший Винчестер. Сэм выхватил бумагу из рук брата и, кинув ее в неизвестном направлении, набрал номер коллеги. Тот ответил практически сразу: — Мистер Винчестер… — по голосу Новака не было понятно, удивлен он или безразличен. — Кастиэль, в какой больнице твой брат? — Сэм даже думать не хотел, что его соулмейт мог погибнуть. И не прогадал. — Эм, Святого Бартоломея, но мистер… — Кас хотел что-то еще сказать, но Сэм лишь кинул прощальное: «Спасибо!» и отключился. — Дин, ты на колесах? — Сэм накинул куртку, Дин последовал его примеру и взял ключи от Шевроле с тумбочки. — Кого ты спрашиваешь, Сэмми. * Дотошно-белый цвет, запах лекарств, люди в халатах. Сэм чуть ли не бежал по этажу в сторону отделения реанимации. Коридор, лестница, коридор, случайно задетая медсестра, и Сэм оказался перед нужной палатой. Кастиэль стоял, прислонившись к стене. Его глаза были прикрыты, а руки скрещены на груди. — Привет, Кас, как он? — голос Сэма вывел его из полудремы. — Здравствуй, Сэм, — Кастиэль выглядел уставшим. Рукава его тренча были грязные и мокрые по локоть. Штаны (явно домашние) тоже скоро отправятся на тряпки, — врачи сказали, что состояние стабилизировалось, но остается тяжелым. Если он переживет эту ночь, то выкарабкается. Голос Каса, тихий и хриплый, давал понять, что парень сам не в лучшей форме, и казалось, что он вот-вот упадет в обморок. — Хей, чувак, ты сядь хотя бы, — сказал Дин и взял Кастиэля за руку, чтобы помочь. Новак вздрогнул, и всю усталость как рукой сняло. Дин смотрел в глаза Каса и пытался понять, спит ли он сам или нет. Кастиэль подошел ближе к Дину и улыбнулся. — У тебя… очень… красивые глаза, — выдохнул Дин и покраснел (!). Кастиэль смущенно отвел взгляд. — Спасибо. Сэм решил оставить их наедине и, как можно осторожнее и тише открыв дверь, прошел в палату. Его встретили запах спирта и пиканье приборов, говорящих о том, что пациент все еще жив. Сэм сел на стул у кровати. Габриэль лежал, обвитый дюжиной проводков и датчиков, и глубоко дышал. Его волосы были еще мокрые. Они пахли кокосом и болотной тиной, торчали в разные стороны, и Сэм не смог сдержать желания пригладить их. Габриэль не шелохнулся. — Глупый мой, зачем ты прыгнул? — Сэм взял руку Габриэля в свою и грустно улыбнулся. По спине прошел разряд тока от их связи, а Габриэль быстрее задышал, что немедленно отразилось на приборах. — Представляешь, что я почувствовал, когда ты прыгнул? — Винчестер сжал ладонь соулмейта и, то ли воображение сыграло, то ли так и было, ощутил, как Габриэль сжал ее в ответ.