кровоток

Жизнь полугалры тяжела, и Лотор знал это даже слишком хорошо. Факт того, что он рождён с чужой кровью, пронзал его отвращением всей Империи Галра. Вполне возможно, что оно исходило от Императора и его альтеанской жены. Пронзительные взгляды и едкие замечания никогда бы не перестали преследовать его, даже в том случае, если бы он всё ещё был принцем. Не то чтобы это имело значение. Ведь, в конце концов, он оставался выше всего этого. Лотор был наследником Империи. Ну, или бывшим наследником, сейчас он Враг Народа Номер Один. Но почему-то Лотор продолжал думать о детстве — детстве, которого его лишили. О том самом детстве, которое могло бы быть, если бы отец понял, что его жена собирается разорвать всё на куски. Если бы он тогда отказался от жажды бесконечной власти. Но из настоящего детства Лотора вытекают ужасы будущей жизни. Он решил, что вся трагедия его ситуации тесно зашнурована в его крови. Нарти, Акша, Зетрид, Эзор — они не были исключением из этого предположения. У каждого из них была печальная история, чтобы рассказать. Но не все истории одинаковые, некоторые истории отличаются — Лотор знал, что бы не случилось с паладином, он был чем-то другим. У Кита не было ничего с самого начала, и на протяжение своей истории он подбирал что-то. В итоге потерял это всё равно. Эти вещи он должен был получать другими путями. В другой реальности Лотор бы не смотрел в фиолетовые глаза и не думал бы, почему он так отчаянно хочет связи. В другой реальности он бы не тратил время на мысли, не имеющие никакого смысла, когда Лотор видел швабру тёмных чёрных волос в своей комнате. Нет, в другой реальности они были бы связаны, и Лотор был бы освобождён от необходимости разрывать себя на части из-за этого. Ему бы не пришлось делать это вне зависимости от того, была ли связь на самом деле. Может быть, Лотор слишком долго думал над этим. Они действительно были вместе, значит у них какой-то вид связи, верно? Параллели между ними были жуткими. Это заставляло Лотора страдать, но в то же время вызывало чувство бесконечной тоски. Он посмотрел вниз на фигуру, лежащую рядом с ним на кровати, встретился с этими поразительными фиолетовыми глазами, отслеживая каждый момент. Кит гладил Лотора по волосам, изучая его лицо. — Вернись назад. — Я никуда не ходил, — сказал Лотор. — Я прямо здесь. — Мы оба знаем, что это неправда. Они замолчали на то мгновение, когда Лотор прижал Кита ближе к себе. Его сердце бешено билось; так много мыслей не приходило ещё никогда. Все его действия всегда были точными, просчитанными. — Я люблю тебя. Ну, пожалуй, кроме этой. — Я люблю тебя, и я трачу слишком много времени, боясь этого, — слова устремились изо рта Лотора; признание наконец было сказано. — Я не хорош в этом, но я чувствую, что тебя заберут у меня, как забирали всё то прекрасное, что было у меня. Кит промолчал, протягивая руку и переплетая их пальцы. Лотор сжал сильнее. — Боже, я в ужасе. Я ничто, но… — прошептал Кит. — Мы участвуем в кровавой, беззаконной войне, и я каждый день боюсь, что потеряю кого-то, кто мне дорог. Но ты всё равно сделаешь это со мной. Думаю, это будет не так уж плохо. Лотор тихо смеётся: — Для кого-то, кто плох в любви, это единственное, что стоит внимания. — Ты ужасен в этом, — подмечает Кит перед тем, как на выдохе сказать: — Я люблю тебя. — Я знаю, — тихо отвечает Лотор.