Землянка и ушастый.

Сегодня Намиэль должна была вернуться домой. Последний день в Элдарии… Эзарель решил не терять свое самообладание. Ну уйдёт и что? Что-то изменится? Подумаешь, уйдет один гвардеец. Что с этого? Уйдет и часть моей жизни… — упорно проносится в голове нерадивого эльфа. Что за глупости! Нет. Мы никто друг другу. «А как же поцелуй?..» — не унимается внутренний голос. — Агх! Заткнись! «А то, как она тебя в щечку поцеловала?» Перестань! Синеволосый тряхнул головой, нацепил надменную улыбку и пошел к комнате девушки. Стук в дверь. Никто не отвечает. Неужели спит в такое время?! — негодует эльф, и стучит уже более сильно. — Нами, я вхожу! — эльф несмело поворачивает ручку двери и отворяет дверь. И видит… лишь пустую комнату. Ее здесь нет? Куда она ушла? И как давно? — юноша раздосадованно вздыхает и выходит из комнаты как натыкается на какую-то записку на полу. Он поднимает ее и читает: «Как знала, что припрешь ко мне! Ну что ж, Эз. Ты ведь знаешь какой сегодня день? Я хочу поиграть. Вот правила игры: ты должен ОДИН найти все записки. Их будет семь. Тогда ты получишь главный приз. А какой… узнаешь, когда придешь. Ну, удачи!» — Вот маленькая заноза… Умеет огорошить… Ну, ничего не поделаешь. Так. Первая подсказка: — «Кабинет забвения». Что еще за кабинет забвения? Где тут такое вообще существует? Она специально сделала такую путаницу? Ну погоди у меня! Как найду тебя, ты так просто не отвертишься. Эльф битые полчаса думал, что это за кабинет. Обычно, его было сложно озадачить, но Намиэль постаралась. И, как назло, никого за это время он в штабе не видел. Будто все сквозь землю провалились! От этого было еще хуже. Казалось, будто он остался один. Душащее чувство одиночества… С каких пор, он стал его ощущать?.. Он же только старался искренне загладить вину перед Намиэль. Но теперь, когда всё пришло в обратный цикл, ее здесь больше ничего не держит. «Не держит», да…? Юноша поднялся со ступеньки и пошел к себе в кабинет, дабы там додумать, где может быть вторая подсказка. Войдя внутрь своего излюбленного кабинета, Эзарель прошел к своему алхимическому столу и тоскливо посмотрел на все свои исследования, колбы с зельями, и на всю аппаратуру, как вдруг увидел что-то скрученное на одной из больших колб, стоящих на столе. «Опять Алажея дурь гоняет?» — но стоило ему развернуть записку, как его глаза расширились от удивления. — Точно! Кабинет забвения — это моя лаборатория, где я впервые ее… — эльф осекся и замолчал. Это было самое неприятное воспоминание. Он сосредоточился на записке: «Молодец! Ты на шаг ближе к победе. Ах, да, забыла упомянуть, что время у тебя не бесконечное. Если до вечера не найдешь все пять, то…» — записка оборвалась. — Как же, «забыла». Ты специально не сказала! Что еще за недописанное письмо?! Агх… Умеешь раззадорить, — эльф самодовольно усмехается и с уверенностью в глазах желает победить в этой игре. Он переворачивает листок и видит следующую подсказку: «Первое воровство». «Первое воровство?.. Если первое было моим кабинетом, то, значит, все записки раскинуты на территории Главного Штаба, что облегчает задачу. Воровство… У нас много кто воровал, всех не упомнишь… Так, стоп! Если в подсказке есть какой-то скрытый смысл? Первое ассоциировалось с зельем «Забвения». Второе слово было ключевым и это было связано с Намиэль. Что, если «первый» означает, что это был день, когда она только появилась в нашем штабе, а «воровство» — это то, как она хотела украсть хлеб? То есть, ответ: склад с продуктами?» Эзарель пулей подорвался, забыв закрыть кабинет. Зеленоглазый пошел в склад. Он бегло искал глазами записку. Да, она маленькая, и Намиэль хочет, что он немного попотел, ища ее. Но это еще больше придавало сил. Эзарель не собирался сдаваться. Он никогда не проиграет ей. Он всегда держит над ней верх. Всегда на высоте. Всегда первый. Он обыскал везде, где только можно было. «Так. Думай, же, Эз, думай! Так. Намиэль всегда мне отдавала свою порцию меда, так как у нее индивидуальная непереносимость к нему. Возможно, она решила спрятать записку туда.» Молодой человек достал баночку меда, и увидел, как к крышке была привязан листок, скрученный в трубочку. Он поспешно развернул и стал читать: «Ух ты, ты погляди, какая умница! Что ж, любезно скажу одну вещь: не смей забывать. →» — эльф в недоумении уставился на два слова. — Загадка в загадке? Что ты за человек, Намиэль?! — он сердито перевернул листок. — «Тёмное решето». Хм. Дальше всё более просто, что аж пугает. Так. Самое темное место… на ум приходит лес, но я думаю, что она не настолько обезумела, чтобы идти так далеко. Значит, остается второе. Темное место в подпольной темнице. «Решето» объясняется тем, что там находится еще один листок? Ну, ладно. Раз в темницу, так в темницу… Эльф поспешно спускался по крутой лестнице, то и дело запинаясь, но он удерживался за поручни. Затем влетел в помещение, как угорелый. Из воды светили красные глаза. Эзарель нервно сглотнул. Он никогда не любил это место. Стараясь не обращать на это внимание, он стал искать что-то похожее на записку. Но бумажки не было нигде не видно. Тогда молодой эльф достал карманный фонарь, и начал искать с помощью него записку. Нашел он ее в самом уголке, окрашенную в черный цвет, чтобы при тусклом помещении, ее было невозможно обнаружить. — Проверяет на внимательность? Вот засранка… — разворачивая листок, видит два слова: «Поплавать не желаете?» — Что за шутки?! Где я ее в воде искать буду?! Что за неразумность у этой девчонки! — на его гневную тираду послышался всплеск. Он испуганно обернулся. — Энтра? — у эльфа от негодования задергался глаз. — Приветствую, Эзарель. Намиэль попросила отдать тебе кое-что, как только ты найдешь эту записку. — русалка-страж протянула юноше маленькую бутылочку с заткнутой в ней пробкой. Внутри находился маленький сверток. Он аккуратно принял вещь, и поблагодарил девушку. Он собирался уходить, как его окликнули: — Знаешь, Эзарель. Тебе лучше поторопиться. Ты ведь не забыл, что сегодня день течет в другом потоке времени, нежели в обычные? — глаза синеволосого расширились. Сегодня был один из особенных дней — когда время бежит быстрее, чем обычно. И именно в этот день, она исчезнет… Эзарель спохватился и, искренне поблагодарив, убежал наверх. Не дав себе отдышаться, он подносит бутылек к губам и зубами срывает крышку, доставая листок. Но там послания не было. Лишь следующая подсказка: «Купание». Нервы Эльфа были на пределе. Здесь не было вообще ни единого ключевого слова! Да она просто дьявол во плоти! Но сдаваться он не собирался. Он уже зашел слишком далеко, чтобы бросить дело на полпути. Осталось 3 подсказки, одна их них, которая была финальной. Эльф судорожно вздохнул. Нужно думать. И желательно, как можно скорее. Купание. Если бы она имела в виду душ, то написала бы по-другому. Значит, это не то. Он снова обмозговал информацию. — Все эти события, так или иначе, связаны с ней. Купание. Она спрашивала меня как-то про душ. Я ясно помню это… Неужели… — синеволосый побежал в сад, где стоял огромный фонтан, где Намиэль хотела помыть Элиота. Там он нашел Флоппи, что в лапках держала записку. Она подбежала к юноше и протянула ему сверток. Эзарель тепло улыбнулся ласковой мышке, и, погладив ее, поблагодарил и решил взять с собой, чтобы Валькион ее потом не искал. Его удивляло одно: — Почему она подговорила всех в штабе обеспечить мне такую непростую пробежку? Ладно. Спрошу при встрече. Сейчас главное найти следующее место! — Эзарель развернул записку: «Валентинов день.» Опять никакого послания. Просто сплошные загадки. Юноша вспомнил, как с двумя другими начальниками гвардий был околдован суккубом по имени Агат на День Валентина. Тогда девушки (Намиэль, Алажея и Икар) пытались вразумить юношей. Но Эзареля спала Намиэль. Всё это происходило у… — Столетняя вишня! — благо это было близко, и Эзарель рванул к розовому дереву. Там, на ветке, висела розовая валентинка, где было написано следующее: «Поторопись. ♥Обещанное письмо♥» — Ты с ума сошла опять меня путать?! — рыкнул парень, сильно топнув ногой, и надув щеки, как ребенок. — Ладно, Эзарель, успокойся. Ты выбьешь из нее дурь, когда найдешь. Сосредоточься. Обещание. Письмо. Так. Что я ей обещал, в первую очередь? — он прикрыл глаза. «Обещаю, я буду защищать тебя!» «Я сделаю всё, чтобы заслужить твое прощение. И никакие трудности меня не остановят. — Эзарель» Юноша закрыл лицо руками. Всё лицо залилось краской, а уши то и дело пылали от стыда. — Черт… Неужели, я это и вправду написал?.. так. Значит, обещанное письмо расшифровывается так: мое обещание в письме защищать ее. И это письмо я подсунул под ее дверью. Она смеется? Мне что, бежать до самой комнаты?! Черт, уже начинает темнеть! Я могу не успеть, если буду колебаться. Хорошо. Я одержу победу, несмотря ни на что! — сорвавшись с места, алхимик убежал в Главный Штаб. Ноги были ватными, он бежал слишком быстро. Это было впервые, когда Эзарель так отчаянно хотел победить. Ведь раньше все было исключительно для забавы. Но сейчас… Это никакая не забава. Настоящая схватка в его собственных противоречиях. Он никогда не хотел принимать эту землянку. Но теперь, он отчаянно хочет, чтобы она здесь осталась. Хочет удержать ее. Хочет… Сказать всё то, что происходило у него на душе все то время, пока девушка страдала в одиночку. Эзарель снова не давал себе ни минуты на передышку. Времени почти не осталось, и нужно было двигаться быстрее. Зайдя в комнату девушки, он снова начал искать глазами похожее на сверток. На столе, на кровати, на полу, даже на потолке. Нигде не было ничего похожего. Затем он невольно заметил альбомный лист с рисунком, который повесила девушка. Рисунок был корявым, но сочным и ярким. Сердце пропустило удар. Он вспомнил. Этот рисунок она нарисовала на пару с Юнфуа. С той самой «Легендой зимнего леса», о которой девушка услышала впервые, и захотела проверить на деле, даже несмотря на то, что это был миф. Эзарель грустно улыбнулся. Это чертовка не остановится ни перед чем. И в ту же секунду он почувствовал тяжесть на сердце. Как она плакала, когда Юнфуа исчез у нее на глазах с улыбкой. Как она рыдала в объятиях юного алхимика, хватаясь за его одежду, словно ища поддержки, как маленький ребенок. И именно над этим рисунком красовалась маленькая бумажка, написанная большими буквами, фиолетовым фломастером: «ящик стола». Эльф открыл ящик стола и нашел там компактный конверт, адресованный никому иному, как Эзарелю. Развернув, синеволосый принялся читать: «Молодец! Ты добился своего. Мои поздравления! Снимаю перед тобой шляпу, господин эльф. Эта последняя подсказка. Беги со всех ног. Время поджимает. «Освобождение пленницы»». Юноша вздохнул. — Ты специально на «сладкое» оставила сложную загадку? Хотя, и до этого непростые были. Пленница? Можно было отнести это к Намиэль, когда ее посадили в первый день в темницу, но я там был, и там не могло лежать две записки. Это бы сбило меня с толку, или наоборот, облегчило бы задачу, найди я предфинальную записку. Пленница… Пленница… Кто же еще мог быть этим «пленником» с того времени, как здесь появилась Намиэль? Были лишь… Дикая русалка или ведьма, что почти разгромила весь штаб. Либо Колая, либо Найтили. Нет, были еще много кто, но это было основные события, в которых рьяно участвовала девушка. Но о Зале с Кристаллом нет и намека. Значит, Колая. Нами, Карен и Алажея хотели освободить Колаю в море. Значит… Она там?! *** Эзарель, запыхавшись, весь растрепанный, спускался вниз по лестнице, завершая последнее задание. Спустившись, он видит в темноте, освещаемый луной силуэт. Это, несомненно, была она. Девушка стояла лицом к морю, сделав руки в замок за спиной. Ее волосы цвета молочного шоколада ласкал ночной, приятный морской ветерок. Успел. Он успел. Значит, он попытается ее остановить. Плевать как, но остановит. Эзарель победил. Хотя, зовется ли это победой, когда тебе нужно отпустить того, кто дорог твоему сердцу? …Дорог?.. Эзарель и сам не знал, что же в ней такого особенного, что сердце молодого эльфа так радостно билось, стоило девушке лишь улыбнуться ему. И стоит только ей появиться в его поле зрения, как он краснеет, аки девица. Но одно ему не нравилось в ней… Эта чертовка больно хороша в искусной лжи. Он понимал, что несколько раз попадал в ее ловушки. Он помнил, как девушка, разговаривая со своим фамильяром, желала избавиться от этого нехорошего качества. Ведь этим не погордишься. Она всегда выстраивала стены из лжи, чтобы никто не смел о ней беспокоиться. Редко когда ее ложь вредила окружающим. Больше всего эта ложь губила ее саму. Но эльф не смог ничего предпринять, чтобы избавить девушку от этого. Потому как это сделать должна она сама. Его воспоминания прервала Намиэль: — Ты пришел? — не оборачиваясь, тихо спрашивает брюнетка. — Как видишь — успел! — также тихо отвечает эльф, вздыхая с облегчением. — К чему этот цирк? — Было весело. Хотела напоследок наиграться вдоволь, — девушка хихикнула, вспоминая, как все это время следила за шебутным эльфом в поисках записок. «Эта чертовка всё видела!» У Эзареля на виске вздулась венка. Она снова его провоцирует. — Врешь ведь. — спокойно отвечает алхимик. — Чертовски верно. Зачем? Я отвечу, — она повернулась к синеволосому лицом, с полной грустью улыбкой. — Эта была проверка. Я хотела узнать, что ты предпримешь, если я исчезну. Что ты будешь делать, если у тебя на руках будет маленький шанс найти меня. Хотела узнать... воспользуешься ли ты им или нет. Было забавно наблюдать через шар, который дала мне Мико, что-то подобие камеры. Ну, камера это… — Я понял. Можешь не объяснять. — Я всего лишь хотела знать, придешь ли за мной… остановишь ли меня. Честно, я до последней секунды сомневалась. А тут… такой сюрприз, — по ее щекам катились слезы, которые она стирала руками. — Если бы я смогла, то я ни за что не стала бы отпускать тебя. Мне всё равно, что тебя любит Эвелейн. Я не могу отказаться от тебя. Хоть всей душой потом пусть меня будет ненавидеть вся гвардия. Пока ты веришь мне, всё хорошо. — Нами… не надо слез, — он подошел к девушке и стер влагу пальцами. — Это всё из-за тебя! Жила себе, жила, а тут ты еще навязался, ушастый такой! Такой привлекательный сердцу, что аж бесит! — эльф хихикает, и крепко обнимает девушку, гладя по дрожащей спине от рыданий. Девушка прижимается еще плотнее, обнимая за талию синеволосого эльфа, вдыхая приятный запах лаванды. Его одежда всегда пахла именно ею. И это успокаивало Намиэль. Она любила этот запах. Он казался ей таким родным и всегда успокаивал. Через мгновение, чужие губы растянулись в ухмылке и шепчут: — Глупое человеческое существо… вот как такую поистине сильную девушку не полюбить?.. — голубоглазая подняла голову и в шоке посмотрела на юного алхимика. — Что? Не веришь? А так? — он прижался своими губами к ее, постепенно делая его углубляя. Девушка не могла отойти от первого шока, как ее тут же снова огорошили. Эзарель отстранился и с любовью смотрел в красивые серо-голубые глаза. Более-менее отойдя, она обняла его за шею и легко чмокнула в губы и отстранилась. С минуту молча, послышался странный утробный звук. Он было до боли неприятен. Будто подземный вой. Парочка увидела, как медленно раскрывается портал из Элдарии в родной мир девушки. Она тоскливо бросила взгляд на эльфа, и выпуталась из объятий, несмело шагая к порталу. Эзарель будто прирос на месте. Он не мог сдвинуться, словно его сковали невидимые нити. «Она исчезнет. Она сейчас исчезнет… И что будет потом? Нет… Не хочу! Не хочу думать! Намиэль, прошу не уходи!» — алхимик делает шаг. Затем еще шаг. — НЕТ!!! — он срывается с места и бежит за девушкой. Портал начал затягиваться. Виднелась лишь одна хрупкая рука. Эзарель, крепко схватившись за единственный шанс, потянул за руку так сильно, насколько позволяли оставшиеся силы. Девушку вытянуло из портала, и он резко затянулся, скрывшись из виду, будто его и не было. Девушка упала на эльфа. Он же, в свою очередь, очень крепко обнял ее, не желая ослаблять хватку. — Эза…рель? — девушка поднимает голову и смотрит в глаза эльфу. Он тоже поднял голову, но тут же спрятал лицо, уткнувшись в шею Намиэль. «Не может быть… Эзарель плачет?» — Намиэль обнимает его, и гладит по спине. Спустя минуту слышится зареванный уставший голос: — Не смей с такой надменностью уходить от меня. Я тебе не позволю, ясно? Сама разрушила все мои барьеры, и теперь сбегаешь! Не стыдно? — его голос был хриплым и тихим. Брюнетка улыбнулась, прошептав: — Спасибо… Эзарель. Теперь моя очередь обещать. Впредь, я никогда не сбегу. Клянусь…

***

— Эзя! — девушка бежит на встречу к юноше, запрыгивая ему на спину. — Блин, Намиэль! Чего ты кидаешься мне на шею с утра по раньше? — хмурится алхимик, и укоризненно смотрит на брюнетку. — У меня хорошие новости! — Невру впервые отшили? — Нет, бука, не то. Нам дали парное задание! — И что же нам нужно сделать? — В Одрикс разгуливает какой-то гаденыш, который распрыскивает ядовитый дым, и все жители становятся невменяемые, будто остекленевшие. — О, Господь помилуй. Никакого легкого задания за весь месяц! Мико всё еще злится? — Она сказала, что подумает о том, чтобы в Главном Штабе могли развиваться любовные отношения с главой гвардии. — То есть, не простила? -… Нет. — Чего и следовало ожидать. Ладно уж. Собирайся. Пойдем ловить преступника. — Уже бегу, — улыбнулась девушка, вприпляску убегая собирать вещи. — Ну вот и как угораздило в нее влюбиться? — вздыхает парень, и счастливо улыбается вслед этой непоседе…