И в жизни такое случается...

Билл Каулитц «… сегодня в полдень возле офиса влиятельного политика Йорга Каулитца было совершено покушение на его единственного сына – восемнадцатилетнего Вильгельма Каулитца. По данным очевидцев преступления в юношу стреляли, пуля прошла насквозь, но не задела, ни одного жизненно важного органа. В данный момент Билл находится в главном реанимационном отделении городской больницы, состояние стабильное… Переходим к другим новостям…». Я не выдержал и отключил телек. Даже по новостям уже передали, а отцу походу ровненько! Хотя, конечно, куда ему дела до сына, есть же более важные дела, например бизнес, или грудастая секретарша, у которой мозг с задницей местами поменялись! Мои рассуждения о белобрысой и отце прервал скрип ручки, поворачивающейся вниз. Когда дверь все-таки открылась, я увидел доктора Цукермана и… да неужели? Отца собственной персоной! Наконец-то! — Как ты, Билл? — неторопливо начал доктор. — Как человек, в которого стреляли! – рявкнул я. — Билл, в данный момент с тобой всё в порядке, пуля едва оцарапала плечо, а значит — органы не задеты… — продолжил Цукерман. — Какое счастье! – с явным сарказмом съязвил я. — Билл, как ты себя ведёшь? – о-о-о, это мой любимый облапыватель секретарш таки вышел из – за спины врача. — Как полагается человеку, которого чуть не убили… — с глазами – блюдцами ответил на не далёкий вопрос моего такого же не далёкого отца я. — Господа Каулитцы, — перебил нашу милую беседу доктор Цукерман, — позвольте я договорю. Сейчас Вильгельму ничего не угрожает, поэтому я могу отпустить вас домой, с условием, что через неделю он явится на последний осмотр. — Спасибо, доктор, сейчас Билл соберётся, и мы поедем, – с ложной слащавостью в голосе сказал Йорг. Отец пожал доктору руку и тот вышел за дверь. Как только это произошло, Йорг повернулся ко мне и совершенно равнодушным тоном сказал: — Собирайся… — Тебе что, реально пофиг, жив я или меня убили? – с вызовом спросил я. — А что ты от меня хочешь? Я работаю круглыми сутками, не могу же я везде с тобой за ручку ходить… — с заметным отвращением сказал он. Конечно, ему приятнее этими ручками секретарше юбку задирать, нежели проблему решить. — Придумай что – нибудь!!! Иначе я целыми днями буду сидеть в твоем кабинете и всюду ходить по пятам… — его глаза заметно округлились после моей последней фразы. Само собой, тогда же он не сможет трахать пятый размер на шпильках. — Ладно, я что-нибудь придумаю. А ты давай, собирайся, времени нет. Жду в машине, — ответил он и быстро удалился из палаты. Вот так бы сразу начал действовать, а то пока на слабое место не надавишь, будет говорить, что занят. За всеми этими размышлениями я и не заметил, что собрал все вещи и уже выходил из палаты. Состроив самую болезненную гримасу из всех, что умел, я поплёлся на автостоянку. Сгрузив, таки вещи и себя в машину, мы поехали. До дома было где – то минут сорок пути, поэтому я решил действовать. Повернувшись к отцу, я начал буквально сверлить его взглядом, а поскольку «сверление взглядом» я практиковал довольно давно, он уже через пару секунд повернулся ко мне и голосом умирающего мамонта спросил: — Что ещё? — Ну и что ты будешь делать? – вопросом на вопрос парировал я. — В смысле? – я уже говорил, что мой отец не гений? — Ты хоть помнишь, откуда и почему мы едем? — А, ты про покушение что ли? – Са-а-авсем не гений. — Нет, блин, про пиццу с сыром! Конечно, про него «родимое»! — Придумаю позже… — сказал он с выражением лица «я Ролекс в унитаз уронил». — Думай сейчас, а то, я, правда, везде за тобой ходить буду! — Ладно ... Ну, охранника, какого-нибудь приставлю. С ним и будешь за ручку ходить, — с нескрываемой радостью сказал он. Ну, слава богам, родил! — А, кого именно? Криса, Джо, Макса…? – с огоньками в глазах перебирал я. — Думаю, …Тома. — Это что ещё за чёрт? – с недоверчивыми глазами спросил я. — Мой новый охранник, у него пока нет работы, точнее не было до сегодняшнего дня. — А как же ребята? Я хочу Криса, Джо, Макса... – обиженно сказал я. — Сынок, ты гей? Я удивился, но сразу пришел в себя: — Папочка, ты идиот? — Как ты смеешь задавать отцу такие вопросы?!! — А, как ты смеешь задавать такие вопросы сыну?! Оставшееся время мы ехали молча. Да, я – гей! И что?!! Но охранников этих я просто знал, и они уже много раз защищали меня, а теперь появился какой – то упырь, которому я не просто не доверяю, а даже в глаза не видел! Блеск! Наконец, мы приехали домой. Делать катастрофически ничего не хотелось, поэтому я решил заняться тем, что обычно делаю, когда на меня нападает лень – поспать! А вы думали, я английских классиков на досуге читаю? С протяжным стоном я… опустился на кровать и, укрывшись одеялом, попытался заснуть. В такие моменты обычно срабатывает «закон подлости» и что – то происходит. И, о, да, я понял, когда это что – то произошло… Я же, не хочу спать!!! Вставать и бодрствовать мне тоже не хочется, пожалуй подумаю о чём – нибудь, авось усну… А, какой, интересно, этот Том? Блондин или брюнет? Высокий или низкий? Худой или толстячок? Блин, как интересно!!! За всеми этими мыслями я потихоньку заснул. Слава богам!!! Проснулся я от того, что кто – то вероломно, без предупреждения на меня дышал. Да что этот кто – то себе позволяет? У него что, девять жизней? Наконец, я решил всё – таки открыть глаза и посмотреть, кто этот нахал? Открываю глаза и… отец. А я кого ожидал увидеть, сексуального брюнета с взбитыми сливками?! — Билл, вставай, познакомлю тебя с Трюмпером… — сказал Йорг. — С кем, прости? – не понял я. — С твоим охранником Томасом Трюмпером, если тебе так будет понятнее… — с видом победоносной макаки объявил он. — Но я даже не накрашен! – опешил я. — Этот человек будет с тобой круглыми сутками, поэтому не накрашенным он рано или поздно тебя увидит, а чем раньше, тем лучше, вдруг он когда тебя накрашенным увидит, в обморок грохнется? — Ладно, сейчас оденусь и спущусь! – буркнул я вслед. Еле встал и, напялив на себя джинсы и футболку, пошел знакомиться с телохранителем. Спустившись по лестнице на первый этаж, я зашел в гостиную, где в кресле с бокалом коньяка сидел Йорг, а рядом стоял паренёк под 2 метра ростом, с атлетичным телосложение и миловидным лицом. А он очень даже ничего! — Вильгельм, знакомься, это, — он показал в сторону парня,— твой секьюрити Томас. А сейчас извините меня, мне нужно в офис, там много дел! Я знаю, какие у него дела в офисе, такие белобрысые, тупые, в розовой кофточке, дела! — Вильгельм, с сегодняшнего дня я буду Вас охранять, и будет это до тех пор, пока Ваш отец лично не снимет с меня эти полномочия. — К чему эта официальность? Зови меня просто Билл! — Ладно, как скажешь. — А он быстро схватывает! — А мы с тобой хорошо ладим! Кстати, принеси мне кофе! – я небрежно махнул рукой в сторону кухни и принялся ждать. — Вообще – то, Билл, я защищаю тебя от смерти, а не твой желудок от голода, да и тем более я не служанка! – с насмешкой сказал он. Но быстро сообразив, что у меня псевдо травма, я заныл: — Ну, я же ранен! А тебе даже кофе принести мне лень? Да какой ты охранник после этого? Как ты сможешь меня защитить, если я сам от голода умру… — начиналась истерика, и, поняв это, Трюмпер перебил мою тираду: — Ладно, принесу, но это в первый и последний раз, понял?! – сказал он и принялся ждать моей реакции, а я в ответ состроил страдающую мордашку и жалобно произнёс: — Хорошо… — после моих слов он удалился на кухню, а я с улыбкой победителя, развалился в кресле. POV Том Восхитительно! Теперь я служанка у этого полумальчика! Кофе ему принести. Да, если бы не моя стрессоустойчивость, я бы ему этот кофе кое-куда вылил, а после бы спросил: «Еще принести?». Что он вообще себе позволяет? Дрянь богатая! Ладно, пора этому нести кофе, пока ещё чего не запросил. Зайдя в комнату, я чуть не выронил чашку из рук. Этот недочеловек ещё и красится? Может на нервной почве у меня уже глюки начались? Попробую узнать. — Вот твой кофе! — я еле сдержался, чтобы не оскорбить его, потому что выглядит он по — блядски. — Спасибо, Том! Тебе нравится? – он посмотрел на меня и похлопал ресницами, господи, как развратно это выглядит, он хоть подозревает, что он парень, или и правда такой долбанутый, как кажется на первый взгляд? — А, ты всегда красишься? – это всё, что я смог выдавить из себя в эту минуту, так как шок с каждой секундой только усиливался. — Не всегда, но часто… Так ты так и не ответил на вопрос… — с явным желанием заметило оно (на ОН язык пока отказывается поворачиваться). — Тебе честно или… — Честно! – перебил меня он. Так, что будет, если я назову его последней проституткой? Каулитц меня уволит, а это — то, чего я и добиваюсь!!! Главное решиться… — Без косметики тебе гораздо лучше! – решил пока громко не выражаться. Силы воли не хватило. — Если хочешь, я смою… — Да, мне вообще без разницы! Что он ко мне прикопался? — Делай, как знаешь… — он меня уже порядком достал… — Тебе со мной сутки напролёт быть, а без макияжа я буду тебя меньше раздражать! Я же вижу, что ты не в восторге от того места, на которое тебя назначил отец… — с огорчением сказал Билл. Мне стало как – то не по себе. Да, внешность обманчива. Может я смогу к нему привыкнуть? — Билл, прости, мне не неприятно, просто я не привык общаться с такими людьми… богатыми, я привык к простому народу, не обижайся… — чувствовал я себя крайне неудобно, так как он буквально прочитал все мои эмоции… — Так я и есть такой! Простой. Это мой отец богатый, а я Билл, просто Билл! – глаза мальчишки прямо засияли от радости. Ну ладно, поживём — увидим… — Ладно, как скажешь… Тебе сегодня куда надо, мне же везде с тобой ходить полагается… — немного грустно сказал я, но поняв это, я посмотрел на Билла и улыбнулся ему. Он отзеркалил улыбку и сказал: — Ну, вообще, сейчас я собирался досмотреть сон, а потом по магазинам… ты не против? – с искреннейшим взглядом спросило это создание. — Билл, я – твой телохранитель, меня об этом не надо спрашивать… — хохотнул я — меня, и правда позабавил его вопрос. — Нет, я хочу знать… — упорствовал он. — Ну, ладно… — немного подумав, я сказал, — не против. — Чудесненько! – ответил он, и со счастливым выражение лица, будто я ему «Мерседес» подарил, поскакал к лестнице на второй этаж. Но остановившись, буквально в метре от неё, с озадаченной мордочкой повернулся ко мне, и невиннейшее спросил: — Томас, а где ты будешь жить? — Здесь, а что? – не понял вопроса я. — Правда? – еле слышно спросил он. — Конечно, зачем мне врать? Когда он услышал это, то с совершенно бешеными криками и визгами понёсся в мою сторону, когда он подбежал, то, не дожидаясь приглашения, прыгнул на меня и обнял: — Я так рад! — Чему? – откровенно не понял я. — Тому, что ты будешь жить здесь, и мне будет с кем поговорить, а то друзей – то у меня нет… — после этих слов, улыбка исчезла с его лица, и он слез с меня. Повернувшись спиной, он начал медленно идти к лестнице, а я заметил, что его плечи начали подрагивать, а иногда были слышны и всхлипы. Он медленно поднялся на второй этаж и скрылся за дверью своей комнаты. Мне нужно хорошо подумать, пойду – ка я, помою его кружку из–под кофе. Вымыв кружку, я решил пойти полежать, подумать, что за человек этот Билл, ведь один раз по поводу него я уже ошибся, больше не хочется! С этими мыслями я поплёлся наверх, так как наши с Биллом комнаты находились по – соседству, чему я был не удивлён. Проходя мимо комнаты Билла, я заметил, что дверь приоткрыта, и, не сумев побороть внутреннее любопытство, я заглянул в щель. На кровати лежало дрожащее тело, он уткнулся лицом в подушку, чтобы я не услышал, как он плачет. Мне стало, его крайне жаль, поэтому, поддавшись какому – то порыву нежности, я заглянул в комнату. Он не заметил. Подойдя ближе, я сел на край кровати, и не сдержав желание пожалеть его, положил руку ему на плечо. POV Билл « — Тому, что ты будешь жить здесь, и мне будет с кем поговорить, а то друзей – то у меня нет…» — снова я вспомнил. Эта чудовищная правда, как кислота, разъедает меня уже который год. Последний друг от меня отвернулся, когда я стал краситься и слушать рок, это было в четвертом классе. С тех пор у меня и знакомых то нет, не то, что друзей. Вот уже девятый год, как я замкнулся в себе. Мне грустно и неприятно, когда мои сверстники шумными компаниями ходят в клубы, на дни рождения друг к другу, утешают, когда другому грустно. У меня таких людей нет, и от этого становится на душе так тяжело, что больше не хочется жить. Сколько раз я уже поднимался на многоэтажки и смотрел вниз? Сколько раз я держал в руках бритву, но боялся и оставлял эту затею? Мне всё это надоело,… Конечно, я обрадовался, что теперь рядом будет такой человек, как Том, я хотел с ним подружиться, но случайно сказал, про отсутствие друзей. Теперь он будет меня жалеть, а может вообще отвернётся,… Я не знаю… Всё это время я лежал на кровати в своей комнате и рыдал в подушку, не потому, что мне было стыдно, просто я не хочу показывать Тому свою слабость. Вдруг на моё плечо легла тёплая ладонь. Том? Я медленно приподнялся на руках и повернул голову. Да, это он. — Билл, что с тобой? – с волнением спросил он. — Не буду скрывать… У меня нет ни друзей, ни знакомых, а когда я увидел, что и тебе неприятен, то просто не выдержал. У тебя, наверняка много подружек и друзей, поэтому ты не знаешь, какого это – быть изгоем, — со слезами на глазах прошептал я. — Билл, успокойся, почему у тебя нет друзей, ведь ты такой милый и добрый? Расскажи! – с лёгкой улыбкой сказал Том. Я сел на кровать ближе к Тому, а он в ответ взял мою руку в замок своих и, посмотрел на меня, будто, говоря: «Рассказывай, я слушаю!» — Понимаешь, Том из-за моей внешности и музыкальных предпочтений, у меня никогда не было компании, друзей… — начал я, но Том меня перебил: — А что ты слушаешь? — Том, я рокер до мозга костей и меня не изменить, я так и сказал всем, а они послали меня на три весёлых буквы... — Может, была другая причина? От музыкальных предпочтений люди друг от друга не отворачиваются! – Том посмотрел на меня испытываюше, а я понял, что от ответа мне не отвертеться, и я сказал: — Я ГЕЙ!!! – заорал я и выбежал из спальни, чтобы не видеть его реакции. POV Том Он гей? Ну, это было предсказуемо, судя по его виду… Но, почему он убежал? Он думает, что я теперь буду обходить его стороной? Я же сам такой… ДА, Я ГЕЙ!!! И после того, как он откровенничал со мной о своей жизни и признался, что гей… я понял, что мне он нравится, даже очень… А сейчас нужно пойти и посмотреть, что он делает, ни дай бог, ещё что – нибудь учудит! Я спустился вниз и зашел в гостиную. На кресле спиной ко мне сидел Билл и, уже не сдерживаясь, рыдал, уткнувшись лицом в коленки. — Билл… — тихо окликнул его я. Он не ответил. Я пошел к нему, и сев перед ним на корточки, положил руку на его колено. И шепотом начал: — Билли, почему ты убежал? Ты испугался? Если да, то скажи, почему? Он поднял на меня свои заплаканные глаза и сказал, — Я боялся, испугался, что не поймешь, вспылишь или… даже ударишь… После этих слов, он заплакал с новой силой. Я должен что – то сделать, потому что я не хочу, чтобы он плакал, а тем более из – за меня. Я встал на ноги и потянул Билла на себя, он поддался и тоже встал. Я резко обнял его, потому что в эту сейчас мне хочется отдать ему всё тепло, всю нежность, чтобы он перестал лить слёзы. Он обнял меня в ответ. Я начал медленно двигаться к дивану, и, подойдя вплотную, сел и усадил Билла на колени. — Билл, успокойся, почему ты до сих пор плачешь? — Я не знаю, что и думать, что делать, потому что я кажется,… я… тебя… ты мне нравишься! – сказал он и уткнулся носиком мне в плечо, будто прячась от внешнего мира. — Ты мне тоже! – ответил я. — Ты не понял… Ты мне нравишься, как парень и я, по – моему влюбился… — после этих слов, он покраснел и даже немного засмеялся. Так, уже плюс. — Ты мне тоже, как парень… — с уверенностью и уже громче сказал я. — Но ты, же натурал!!! – с улыбкой на лице воскликнул Билл, а про друзей он вообще забыл. Слава матери наук – психологии! — С чего ты взял? — Не знаю… — сказал он, и мы рассмеялись. Когда он плакал, слёзы текли по его личику и губам, поэтому они сейчас так переливались в лучах восходящего солнца. Мне до зуда в пальцах хочется потрогать эти манящие губы, попробовать на вкус, но я почему – то уверен, что они сладкие и вкусные. Его белоснежная улыбка приковывает взгляд и не дает его отвести. Хватит ли мне своего самообладания, чтобы не поцеловать это маленькое чудо, так удобно устроившееся, у меня на коленках? Конечно, нет! Я придвигаю Билла к себе, а он только шумно выдохнул мне на губя. Я нежно коснулся кончиком языка его верхней губы и лизнул. Как же приятно! Слегка солоноватый, от слёз, вкус таким приятным теплом разливается по всему телу, что невольно кажется, что вокруг становится светлее. Я тянусь к нему, а он ко мне. Легко касаемся губами, нас будто с цепи спустили. Начинаем жадно целоваться, никакой робости, только дикое желание и бешеное наслаждение. Пробегаюсь языком по отполированному ряду, а он, тихо простонав мне в рот что – то невнятное, разжимает зубки и пускает внутрь. Касаемся языками, меня будто молнией прошибает… что? штанга? О, Билл… Начинаю играть с его пирсингом, а он просто сходит с ума, я это понял, по тому, как стайка мурашек забегали по его телу. Поиграв со штангой, медленно засасываю одну губу, затем вторую и разрываю поцелуй, недовольно хныкает, значит, понравилось! — Билл? — М-м-м? – мычит со счастливой улыбкой. — Мне так хорошо ещё ни с кем не было, честно… — с идиотской улыбочкой говорю я. — Да? – спрашиваешь и, одновременно, вскидываешь бровь с колечком пирсинга… стоп! Ещё один, а я и не замечал… Ну да ладно! — Клянусь моими кедами! — Я серьёзно! — Я тоже! Знаешь, сколько я работал, чтобы на них накопить? А значит это – священно! — Ладно, поверю! — Билл? — М-м-м? – у меня дежавю или это уже было? — Ты, кажется, хотел поспать, а потом по магазинам, так что иди, ложись, а как проснёшься, поведёшь меня в шопоголичный рай! — Но, я хочу побыть с тобой! – с грустными глазками сказало это чудо. — Билли, я, если ты помнишь, твой телохранитель, а это значит, что теперь всё время я буду за тобой мотаться, так что успокойся и иди, потому что мне что – то подсказывает, что поход по магазинам – дело не лёгкое! — Да, ты прав! Ладно, пойду в кровать, а то и, правда, весь день, как киселька буду! – сказал он, и чмокнув меня на прощание, побежал к лестнице. POV Билл Я ему нравлюсь! Ю-ху!!! Я зашёл к себе и иду к кровати, падаю на неё, а глаза уже сами закрываются… У меня теперь есть человек, которому я не безразличен. Чего ещё можно желать? Денег? Богатства? На самом деле – главное богатство – это любовь, а она теперь у меня есть… А может не любовь, а просто симпатия? Нет, когда он меня поцеловал, в меня как будто молния попала, я был на седьмом небе… Разве так бывает с человеком, если он просто влюблён? Нет!!! И, с улыбкой в пол – лица я уснул. Чувствую тёплые губы у себя на щеке. Улыбаюсь и открываю глаза. — Привет, соня! – радостно сказал Том, нависая надо мной. — И Вам дорого времени суток, Томас! — Что? — Привет, говорю! — Если Ваше королевское величество хочет сегодня попасть в торговый центр, ему нужно собираться, дело к вечеру близится! — Хорошо, моё королевское величество сейчас спуститься, запрягай карету! — Да, о светлейший! Мы в голос расхохотались. Да, то, что мы сейчас сказали, звучало ну, о-о-очень странно в наше время. — Собирайся, жду внизу, и умыться не забудь, а то люди подумают, что смерть за их грешными душонками наведалась! – он засмеялся ещё сильнее, а я завис на некоторое время. Он смотрит на меня, а я похоже понял… Я накрасился, потом плакал, потом ревел, потом рыдал… Каковы шансы на то, что зеркало не треснет, когда я пойду в ванную? Думаю 50 на 50, так как видок я представляю какой у меня сейчас, прям мама не горюй! Том, тем временем уже вышел, оставив меня приводить себя в порядок… Он, правда, думает, что это так просто? Я встал с кровати и направился в душ. Так, я уже в уборной, теперь главное не смотреть в зеркало, а то, вдруг, правда, треснет? Медленно передвигаюсь по комнате, стараясь не смотреть в зеркало. Снимая одежду, успешно преодолеваю все преграды, в виде грязных вещей, всяческих флакончиком, между прочим, моих. Кстати, надо будет повыбрасывать половину, вдруг, опять придется так карабкаться, будет легче. Забираюсь в душ, и, о, боже, блаженство!!! Умывшись и приведя себя в подобающий вид, выхожу из ванной. Захожу в гостиную, а Том мирно посапывает на диване, неужели я так долго был в душе? Подхожу и выдыхаю ему в губы, по его телу пробегает стадо бешеных мурашек, а он просыпается. Да, так будить я тоже умею! Открывает глаза и смотрит на меня, улыбается, а я походу, тоже… Какая картина! Выпрямляюсь и на полном серьёзе спрашиваю: — Моя карета готова? – и вскидываю бровь. Он шумно сглатывает. Да, на таких жестах и построена политика Билла Каулитца! — Ваша карета, уже как сорок минут готова, – с псевдо спокойствием говорит мне он. — Тогда чего мы ждём? Поехали!!! POV Том Вот уже три часа мы бесцельно болтаемся по торговому центру в поисках чего – нибудь интересного. Какой же Билл, странный человек! В кармане платиновая карта с бесконечным количеством денег, а он, спокойно пройдя мимо бутиков Calvin Klein, Gucci и D&G, побежал к витрине с волшебным словом «Распродажа», и вот он уже идёт ко мне с тремя новыми пакетами. Подойдя вплотную, суёт мне это в руки, где, между прочим, уже двенадцать пакетов со всяческими футболочками, джинсиками, нескончаемым количеством бижутерии и ещё много чем, и, улыбаясь самой широкой улыбкой, говорит: — Ну, вроде, всё… — Что ты, здесь же всего – то пятнадцать пакетов, это же почти ничего, — с иронией говорю я. — Нет, сегодня я устал, завтра ещё сходим… — протянул он, а мои глаза с каждым словом увеличивались в диаметре, и я не выдержал: — Да, тебе этого всего хватит, чтобы ядерную зиму переждать, а ты говоришь, ещё сходим! — Я знал, что тебе понравится ходить со мной по магазинам, — он ещё и шутит. — Поехали домой, шопоголик хренов! — Но… — Никаких «но»! Или сам понесёшь пакеты! – давлю на слабое место… — Ладно, поехали домой, а то ты меня этими пакетами убьёшь! — В правильном направлении думаешь, детка… — усмехаюсь… POV Билл Бедный Томми! Как только мы приехали домой, он занес мои пакеты в комнату и пошел к себе. Я примерил футболку и хотел показать ему, но когда зашел в его комнату, он уже крепко спал, обняв… мишку, плюшевого медведя… Я завис… Но теперь я лежу в кровати и думаю о нём, все – таки с секьюрити мне повезло! Спустя неделю… Сегодня мне надо в последний раз сходить в больницу на осмотр. Надо будить Тома, потому что посвящать день посещению реанимации я не намерен, а значит нужно идти прямо сейчас… НЕМЕДЛЕННО! Захожу в комнату Тома, а он быстро собирает какие – то вещи. — Том! – зову его. — А, Билл, прости, я тебя не заметил! – впопыхах говорит мне он. -Ты уходишь? – с, наворачивающимися на глаза, слезами, шепчу я. — Ну, что ты, Билли, как я могу? – лучезарно улыбается и обнимает меня. Я тоже его обнимаю. — Тогда, куда ты собираешься? – уже, срывающимся голосом, спрашиваю. — Билл, давай присядем… — уже без улыбки говорит он. Мы садимся на кровать, и он начинает: — Понимаешь, Билл, моя мать серьёзно больна. Врачи говорят, что ей осталось совсем чуть – чуть, и от неё этот факт не стали скрывать. Она доживает последние дни, а последним её желанием – было увидеть сына, поэтому, прости мне нужно на два дня уехать, это желание мамы, а это – для меня – закон! — Да, само собой, мама – это святое, езжай, конечно! – уже бодрее говорю. — А ты что – то хотел, или просто так зашел? — Я хотел сказать, что сегодня мне нужно в больницу, в последний раз… — Чёрт, тебя же надо сопровождать… — он задумался. — Нет, что ты? Езжай к маме, она важнее. — Но… — Том, я всё сказал! — Точно? — Точнее не бывает! — А как же ты? — А что я? Меня туда отвезут, обратно привезут, всё будет нормально! – уже я его успокаиваю. — Ладно. Билл, спасибо! — Побудь со своей мамой, а то, вдруг, потом не сможешь! Я упустил свой шанс, а ты не повторяй моих ошибок. — Билл… — с грустью сказал он. — Не надо! Я уже пережил, не напоминай… Я улыбнулся ему в последний раз и вышел из комнаты, ведь поход в поликлинику, никто не отменял! Я приехал в больницу и уже еду на нужный этаж. Здесь сильно пахнет лекарствами, хлоркой и… смертью… Почему какое – то странное чувство не покидает меня уже с неделю? А вдруг что – то с Томом? Как он там? Уже уехал? Ладно, выйду от Цукермана и позвоню, мало ли что! — Здравствуйте, док! – открываю дверь и, с улыбкой прохожу в кабинет. — О, Билл! Тебя – то я и жду! Присаживайся! – также лучезарно отвечает мне он. — Спасибо! – я присел на кушетку и доктор начал форменный допрос: — Как рука, Билл? Что – нибудь беспокоит? — Нет, всё отлично! — Хорошо, тогда я могу тебе выписать справку о здоровье! Только мне нужно тебя в последний раз перебинтовать, и ты можешь быть свободен! — Да, хорошо… Доктор неторопливо встаёт и подходит ко мне. Отворачивается к тумбочке, и достает какой – то шприц, видимо, с антибиотиками. Господи, скорей бы вся эта черная полоса закончилась и началась белая! В это время Цукерман уже сел на кушетку рядом со мной и начал разбинтовывать руку. — А сейчас будет немного неприятно…, — с этими словами он всадил иглу в предплечье и ввел раствор. Что со мной? Почему так кружится голова? Перед глазами всё пляшет, вырисовывая замысловатые круги, а я, похоже, отключаюсь… А, моя голова! Такое ощущение, что я выпил ящик шампанского! Медленно открываю глаза. Где я? В полумраке комнаты тяжело что – то различить. Так, Билл, спокойно, сначала нужно хотя бы встать, а уж потом задавать себе более сложные вопросы! Медленно начинаю подниматься… — А-а-а-а-а-а-а-а-а!!! С громким криком падаю опять на кровать. Что это? Почему так больно? Где я вообще??? Я медленно повернулся на бок и начал неторопливо осматриваться, хоть и было это довольно сложно. Так, вокруг только голые стены и больше ничего, кроме некого подобия лампочку в углу и того, на чём я, собственно лежу. Это старая ржавая кровать с кокой – то грязной простынёй на ней. Стоп, а это что? Медленно тянусь к большому пятну на тряпке и трогаю его… влажное… Провожу пальцами и подношу к лицу, они красные… что? да что это вообще такое? И тут до меня доходит… кровь… этот едкий, неприятный запах преследует меня. Но откуда кровь у меня на простыне? И почему я не могу встать? — Нет!!! – кричу в ладони и начинаю рыдать навзрыд. — Неужели, опять? Почему всегда я? Кто мог это со мной сделать? Ведь я помню только тёмные пятна перед глазами…, – у меня началась истерика. Я опять пытаюсь встать, но резкая боль не даёт этого сделать. Я метаюсь по всей этой ржавой развалине. Почему опять меня? Тут резко открывается дверь за моей спиной, и я оборачиваюсь… Спустя два дня… POV Том Вот это случилось…. Теперь я остался один. Как только я приехал к матери она почувствовала странное недомогание, которого раньше не было, а спустя сутки её не стало, но нужно думать о хорошем. Ведь у меня теперь есть Билл, которого я люблю и никогда не брошу! Вот я уже подъезжаю к заветному дому. Жду, не дождусь, чтобы прийти и обнять Билла, сказать, что люблю или просто поцеловать… — Билл, Би-и-илл! – не отзывается, странно… Может в магазине? Медленно прохожу в гостиную, а на автоответчике четыре сообщения, надо послушать… Подхожу к телефону и нажимаю на кнопку: Сообщение 1: « Каулитц, твой сынок у меня… Мне нужно не много. Всего два миллиона долларов и он твой!!!» — кто это? Где мой Билли? Сообщение 2: « Что, старикашка, не отвечаешь? А очень зря… Я бы на твоём месте не медлил…» — Билли… Сообщение 3: « С пареньком здесь каждый день развлекаются, а тебе на него наплевать? Что ж, если ты хочешь, чтобы он остался жив, плати…» — что? — Нет, Билли, нет!!! Что с тобой? Нет!!! – заорал во весь голос я . Нет, надо послушать последнее сообщение, может это неудачный розыгрыш? Подхожу к столику и трясущимися руками нажимаю кнопку: Сообщение 4: « Так, это моё последнее предупреждение: или плати, или этого сучонка я буду трахать до тех пор, пока он не перестанет дышать…» Слёзы уже сами собой катятся из глаз. Такое ощущение, что что-то внутри просто лопнуло, разорвалось, как воздушный шар, и больше ничего нет… Так, стоп, сейчас я поеду к Йоргу, он заплатит и Билла не убьют! Хватаю сумку и бегу к машине, потому что сейчас каждая секунда на счету… В офисе… — Господин Каулитц, Билла кто – то похитил и он требует выкуп в два миллиона… — влетев, затараторил я. — У меня нет таких денег, — даже, не отвернувшись от ноутбука, сказал Каулитц. — Что? Это же ваш сын!!! – заорал на него я. — Трюмпер, тебе какое до него дело? Я тебе что – нибудь другое охранять поручу, без дела не останешься… — с равнодушием сказала эта мразь. Я посмотрел на него глазами, полными ненависти, и громко хлопнув дверью, вышел из кабинета. Два дня назад… POV Билл Тут резко открывается дверь за моей спиной, и я оборачиваюсь. Сердце забилось так часто, будто через меня пропустили электрический разряд. Ничего невидно, даже на расстоянии вытянутой руки. Кто это? Кто этот человек? Зачем я ему нужен? — Вижу, ты очнулся, это хорошо… У меня на тебя много планов… — Начал кто — то. Этот голос мне знаком, но чей он? — Кто Вы? – шепотом спросил я. — А, ты уже любимого доктора не узнаешь? — Что? Фигура начала двигаться по направлению к кровати, а какой – то внутренний инстинкт, подсказывает мне, что нужно забиться в угол, что я и делаю. Тут из полумрака наконец – то показалось лицо похитителя, а мои глаза, будто затянуло белой пеленой… Это Цукерман… — Своего врача уже забыл? Ну, ничего, после сегодняшнего, ты меня вряд ли забудешь… Он вплотную подошел к кровати, а я, похоже, понял. Это сделал он. Он меня изнасиловал, но за что? — После чего? – уже со страхом говорю я. — Ты забыл? Ну, я тебе напомню…,— с гадкой усмешкой произносит Цукерман. Он быстро садится на кровать рядом со мной и хватает руки. — В этот раз хоть что – то почувствуешь, а то трахать кого – то в бессознательном состоянии неинтересно… Резко разворачивает меня на живот, и начинает стягивать джинсы, я уже не могу сопротивляться. Он стянул с меня штаны, белья на мне почему – то не было и, зажимая мой рот своей мерзкой грозной рукой, без растяжки, входит. Боль прошибает каждую клетку тела, а из глаз текут слёзы, как я хочу проснуться, и понять, что это сон, и никакого похищения не было. Сильная боль возвращает меня из мыслей, он начинает двигаться, с каждым толчком боль увеличивается, чувствую, как, по моей ноге, течет кровь, а от частого дыхания, я начинаю терять сознание. Скорость увеличивается, и он, со сдавленным стоном, кончает в мою разорванную попу. Медленно выходит, и, совершенно без слов покидает помещение. Я падаю на кровать, и начинаю рыдать. Зачем? За что? Почему я? Сильная боль не дает покоя, а внутренняя просто разрывает сознание. Где Том? Он же меня спасет? А вдруг он не поедет спасать меня, и когда – нибудь я, с раздвинутыми ногами, умру под этим доктором? От этих мыслей я ещё сильнее заплакал, а дыхание ещё больше участилось, у меня кружится голова, а я падаю в какую – то бездну, и уже ничего не вижу, кроме темноты… Медленно пытаюсь открыть глаза, будто, надеясь, что не хороший сон просто затянулся, но уже в который раз понимаю, что это не страшное видение, а ещё более ужасная реальность. Я не знаю, сколько я уже здесь… Может сутки, а может год, я не знаю. За всё, то время, что я был здесь, я помню чёткую очередность событий. Приходит доктор, приносит какую – то ржавую миску, с непонятным содержимым. Как – то раз я случайно услышал его разговор по телефону, и он сказал, что добавляет в еду наркотик, следовательно, я не ем это. Потом, он, думая, что я под действием препарата, приходит и насилует меня. Каждый раз, будто первый, с каждым днём боль только увеличивается, а я медленно начинаю умирать… Чтобы я не дергался во время секса, он привязывает меня руками к кровати и забывает, я лежу так по – долго, но меня это уже не волнует. Судя по тому, что пищу мне приносили четыре раза, прошло в среднем два – три дня, не так много, если подумать, но вечность, если пережить… POV Том Влетаю в квартиру и иду барной стойке. Хочу напиться. Как эта тварь может так относиться к такому мальчику, как Билл, ведь это его сын!!! Ему и вправду всё равно? Так, нужно успокоиться и пойти с ним по – нормальному поговорить, а то, я как – то не правильно начал. Снова беру сумку и еду к Йоргу. Возле двери кабинета Йорга. Так, сейчас я открою дверь, и мы спокойно поговорим. За дверью кто – то разговаривает. По тому, что я слышу только Каулитца, понимаю, что говорит тот по мобильному. Надо бы послушать! Ближе встаю к двери и прислоняю к ней ухо: — И что? – Йорг. — … — Ничего, через пару дней всё закончится… — мерзко усмехается. — … — Ты наркотики ему в еду кладёшь или нет? – да, с кем это он? — … — Ничего, пару раз его ещё грубо поимеешь и он сдохнет… — меня начинает трясти, неужели это он о… — … — Да никто Билла не хватится, у него даже друзей нет, а мне он только мешает, так что никому хуже он его смерти не станет, — падла, ты мне ответишь за то, что делаешь это с Биллом… — … -Как несчастный случай, всё разговор окончен, я тебе плачу, а ты – делай! Всё! – он повешал трубку и уселся в кресло. Я не могу больше терпеть! Порывисто открываю дверь, в кабинете только он. — Тварь, тварь, где он, ЧТО ТЫ С НИМ ДЕЛАЕШЬ? – заорал на него я. — Подслушиваешь, значит? Я знал, он делает это… — Что? – не понял я. — Ой, только не говори, что эта шл*ха не раздвигала под тобой ноги? — Да, как вы можете? – шёпотом, белый, как снег, спрашиваю. — Он – прирожденная проститутка, дешевая подстилка, легкодоступная дрянь. Его уже раз в подворотне имели… — со спокойствием говорит Йорг. — Билл… — Ему не привыкать. Я не выдерживаю и, сорвавшись с кресла, подбегаю к нему со спины, подставляю к горлу нож и говорю: — Ещё одно слово в адрес Билла и ты больше никогда не сможешь говорить, — шиплю, как змея ему на ухо. Он нервно передергивается. — А, теперь, вставай и пошли… — Трюмпер, что ты хочешь от меня? — он, похоже, испугался. — Поедем исправлять твои ошибки. И, больше не говоря ни слова, спускаемся к машине, я его связываю и кидаю на заднее сиденье. Держись, ублюдок, если с головы Билли упал хоть один волос, ты за это заплатишь. Нажимаю на газ, и машина начинает движение… Давлю на педаль, на спидометре двести двадцать, а мне всё равно, хотя умирать я пока не намерен. Быстро подъезжаю к пристани, намереваясь тем самым выдавить из Каулитца правду. — Где Билл? – начинаю допрос. — Трюмпер, какая тебе разница до этой дряни? Ты, вообще, понимаешь, что творишь? — Я, кажется, задал вопрос! – начинаю выходить из себя. — А, это уже не имеет значение… Ты, наверняка слышал мой разговор и знаешь, что он скоро умрёт, а может, уже мёртв… — гадкая усмешка. Я не выдерживаю и даю ему сильную пощёчину. — Бл*ть! — Или ты, мразь, сейчас говоришь, где он, или я вытаскиваю тебя из машины и сталкиваю в реку, выбирай! Он полусидит на сиденье. Его глаза метаются по всему салону автомобиля, а по виску пробежала мерзкая, липкая капля пота. Он нервничает. — Трюмпер, если ты сейчас меня не отпустишь, то я… — начинает говорить куда — то в сторону, боясь встретиться со мной взглядом, наверно, чтобы я не увидел его панику и беспомощность. — То… — продолжаю с ним играть. — То, я… — начинает часто дышать, паника. — То, ты ничего мне не сделаешь, особенно находясь в такой экзотической позе! – усмехаюсь над ним и вижу, как его глаза постепенно начали приобретать оттенок помидора. Открываю дверь и выхожу из машины, открываю заднюю дверцу и, взяв за руку, между прочим, которая была связана за спиной со второй рукой, Йорга, бесцеремонно тяну его наружу. Он сопротивляется, но я сильнее. Подтаскиваю его к краю моста и, грозясь сбросить в воду, заканчиваю допрос: — Или ты мне сейчас говоришь, где Билл, или никто никогда не сможет сказать, где ты… — начинаю спокойно, относительно спокойно… — Молчишь? Тогда, считаю до трёх! Два… — А, где раз? — Я до этого про себя считал. Два с половиной… Всего какая — то половина сейчас отделяет тебя от встречи твоей рожи и водоёма. Так, говоришь или… Беру Каулитца за шкирку его дорогущего костюма и медленно начинаю опускать в реку. Вот уже только голова торчит. — Ладно, Трюмпер, я всё скажу!!! – орёт изо всех сил. Рывком поднимаю его из воды и со счастливой улыбкой говорю: — Вот и славненько!!! Кидаю обратно его на заднее сиденье и, наконец, спрашиваю: — Рассказывай, тварь… — Три километра от города на запад, деревня Орленг. Панельное здание бежевого цвета, впрочем, оно там единственное. В подвале под зданием и находится этот сучонок… — Ну, вот, можешь же, когда хочешь. Вдавливаю педаль в пол, и мы трогаемся. Еду по городу, Йорг со страхом задаёт мне вопрос: — Куда мы едем? — Я должен быть уверен, что на полпути меня не догонят омбалы в джипе, и не пустят мне пулю в голову, или в этом здании я буду жданным гостем. Так, что придётся тебе побыть пока у меня. Живу я в маленьком домике с чердаком и погребом. Подъезжаю и вытаскиваю моего пассажира с заднего сидения. Он уже не сопротивляется. Завожу его в дом, подхожу к маленькой дверце в полу и открываю её. Йорг от ужаса, аж онемел. — Посиди пока тут… — говорю я и рывком спускаю его в погреб. Опускаю крышку и еду на поиски Билла. Так, я уже подъезжаю к пункту назначения. Вот, уже знак въезда в деревушку. Дорога земляная, просёлочная. Еду спокойно, чтобы быть незаметным. Вот уже вижу большое панельное здание, бежевое, как и говорил Йорг. Прячу машину в кустах и иду к строению. Охраны нет, значит вся внутри. Подхожу и заглядываю в окно на первом этаже, как я и думал, все здесь. Значит, через главную дверь не пробраться. Начал потихоньку обходить здание вокруг. О, что это? Подбегаю к маленькому возвышению над землёй. Это лестница, которая ведёт вниз. У моих родителей дома тоже есть такое же сооружение, у них там подвал, значит, по логике, здесь тоже подвал. Надо посмотреть, что там, за дверь. Знаю, план идиотский, но другого у меня нет, и никак не намечается! Быстро спускаюсь по лесенке и дёргаю дверь, она поддаётся. Открываю её. Моим глазам предстаёт чудовищная картина: голые бетонные стены, пропахшие плесенью и гнилью, старая ржавая кровать с безжизненным телом на ней. Преодолевая какое – то оцепенение, вхожу в подвал. Приближаюсь к кровати. Это… Это же… Это же Билл! Мой мальчик, что они с тобой делали? Худой, избитый человек лежит на кровати, а из признаков жизни у него только слабое дыхание, которое, как эхо отдаётся от стен и впивается в сознание. Меня начинает трясти. Подхватываю Билла на руки и выношу из комнаты на улицу, медленно несу к машине, чтобы никто не заметил. Осторожно кладу его на заднее сидение, а сам давлю по газам, чтобы поскорее смыться из этого жутковатого места. Подъезжаю к своему дому. Беру Билла на руки и заношу в дом, надо привести его в сознание. Смачиваю ватку нашатырём и подношу к носу любимому. Он трясёт головой и медленно открывает глаза. — Билли… — шепотом говорю я. — Том… — произносит одними губами. Я срываюсь и обнимаю его, крепко прижимаю к себе, чувствую, как он плачет, и сам пускаю слезу. -Это был сон? – спрашивает меня Билл. — Нет, Билли, это не сон. — А как я здесь оказался? Последнее, что я помню – это мерзкие руки Цукермана у меня в… — Что? – я отстранился от него. — Ничего… — Билл, говори, я всё равно узнаю! Если не ты, то твой отец мне это расскажет! — Что? Отец? А он, тут каким боком? — Билл, понимаешь, я хотел с ним нормально поговорить, но услышал за дверью, как он разговаривает с кем — то и они говорили, про твоё… — Что??? – ему не терпится узнать. — Убийство, Билли, убийство… — Так, значит, отец… хотел меня убить? Это он подстроил? И похищение, и наркотики, и… — он остановился, но отведя голову в сторону, всё – таки сказал, — изнасилования… Из его глаз полились слёзы, а я почувствовал, как в моём носу предательски защипало. Значит, его там постоянно насиловали… . Они за это ответят! — Билл, мы накажем этих ублюдков, слышишь, накажем!!! – трясу его за плечи, пытаясь привести в сознание. — Но, как? — Сначала с папашей твоим разберёмся, а потом и этой тварью, которая с тобой это делала, займёмся! — Вокруг отца всегда много охраны, и нам не удастся даже на два метра к нему подойти. — Знаешь, зайка, мне кажется, что сейчас возле него не так много людей! – мои губы тронула улыбка. — Почему? – он ещё не знает, где его родитель находится. — Ты любишь фокусы с чудесным исчезновением и появлением людей? — Да, конечно, а что? — Пойдем в погреб, а то, Йорг, наверно, уже все мои соления на зиму оприходовал! — В смысле? Мы, тем временем, уже подошли к заветной дверце в полу, и я начале открывать. — Что там? – в погребе темно, поэтому Билл ещё не видит моей главной заготовки на зиму. — Смотри!!! Я включаю свет в подвальчике, и тусклая лампочка озаряет рожу Йорга, который, наверно, уже раз сто попытался отсюда вылезти, но тщетно! — Том, это же отец… — растерявшись, говорит Билл. — Понятно, что не Дева Мария! — А как он сюда попал? – всё тем же тоном спрашивает он. — Ножками, по доброй воле! — Но, как тебе это удалось? — Легко! Кстати, он не только посетил увлекательную экскурсию по моему погребу, но и решил заняться дайвингом, после первого же занятия! — Что?! – уже гораздо веселее говорит Билл. — Я тебе потом как – нибудь расскажу! А сейчас нам нужно, чтобы он для нас кое – что сделал! Билл улыбается и молча кивает. Я протягиваю руку вниз и в момент достаю из подвала этого «короля подземелья». Он брыкается, пинается и пытается материться, но со связанными руками и кляпом, который я ему перед отъездом засунул в рот, выбраться не получается! Беру его за шкирятник и тащу на кухню, а Билл идёт сзади и тихо смеётся. Садим Йорга на стул, так, чтобы руки оказались за спинкой, и я начинаю: — Кого ты нанял, паскуда? — Ммм… — Что ты мычишь? Кого? — Ммм… — снова мычит. А, точно, кляп! Достаю салфетку из его рта и повторяю: — Кого? — Никого. — Говори!!! — А если я не скажу? — Ну, если тебя устраивает перспектива провести ближайшее время в компании помидорок и картофеля, то, пожалуйста, молчи, но, учти, пока не скажешь, твоими собеседниками будут семья тараканов и крыса Дартаньян! Выбирай! — Ладно, а если скажу, то что? — Каулитц, ты такой продажный, что меня это даже не удивляет! Хорошо, если скажешь, то все твои конечности останутся на своих местах, да, кстати, отрывать мы начнём с самых главных! — С каких? – сглотнул он, но всё же спросил. — С таких, из – за которых ты к своей белобрысенькой ходишь! – вступил в разговор Билл. — Изверги!!! — Ничего личного, только бизнес! Так, мы отвлеклись от темы! Кого ты нанял для убийства? — Это доктор вот этого сучонка! – он кивнул в сторону Билла. — Тебе мало одной пощёчины? Ты бессмертный, что ли? — Нет. — Ну, не слышу внятного ответа на вышепоставленный вопрос! Кто этот ублюдок? — Мой старый знакомый. — Что? Ты давно знаешь Цукермана? – Билл опять дает знать о своём присутствии. — Да! Очень давно! — И ты меня специально отправил именно к нему лечиться? — Идиот, покушение было спланировано! А когда этот косорукий киллер промахнулся, я придумал более изощренный план убийства этой твари! Вот уже девятнадцать лет я его ненавижу! Я каждый день представлял, как убиваю его! Сколько он тратил на себя денег! Ладно, с футболочками и брюликами я смирился, но этот по – настоящему блядский макияж меня просто сводил с ума! Ты же похож на дешёвую проститутку! Такую, как всю жизнь и любил Цукерман, точнее Уотсон! Вот мы и придумали с ним этот план! Но, если бы не ты, Трюмпер, он бы завершился, а так, всё опять впустую! Я не выдерживаю и бью ему в нос. Он орёт, но всё же успокаивается. — Так, Сейчас ты звонишь этому Уотсону и говоришь, что план отменяется! Пусть он отпускает охрану и едет сюда, иначе я тебя прямо здесь из табельного оружия застрелю! Понял? — Да. Достаю телефон Йорга из своего кармана, так как перед отъездом я его конфисковал. — Говори номер! — Телефонная книга, абонент Уотсон, он там такой один. Нахожу нужного человека в списке и нажимаю на вызов. Пошли гудки. Подношу трубку к уху Йорга и шепотом говорю: — Сделаешь глупость, на месте прибью! — Алло, Джек? — О, старина, как жизнь? — Всё в шоколаде, а у тебя? — У нас тоже всё лады! А что звонишь? По поводу умер или нет? — Джек, планы изменились! Распускай охрану и езжай на адрес… — он на меня посмотрел. — Пошлёшь через смс! — Который я тебе в смс пошлю, понял? Немедленно! — Ладно, а что так? — Не спрашивай, все вопросы при личной встрече! — Ну, ок! Сейчас приеду! Он кладёт трубку, а я, быстро настрочив в сообщении свой адрес, обращаюсь к Йоргу: — Ну, можешь же, когда хочешь! Я засовываю кляп обратно ему в рот и тащу к погребу. Он мычит и извивается, видно, хочет что – то сказать. Ставлю его на ноги и достаю салфетку наружу. — Что? — Трюмпер, ты что творишь? Я же сделал всё, что ты сказал! – орёт на меня Йорг. — И? Что ты от меня хочешь? — Отпусти меня! — Мы договорились, что если ты всё сделаешь правильно, то все части твоего тела останутся при себе, больше, мы ни на что не договаривались! — Сука! Я сую кляп обратно ему в рот и тащу к дверце в полу. Подношу и пихаю туда, а он тем временем скулит и хнычет, чего я от него никак не ожидал! Закрываю дверцу и иду обратно на кухню, готовиться к приезду Уотсона. Вхожу в комнату, Билл стоит посреди помещения с мутным взглядом, и смотрит в одну точку. — Билл… Поднимает на меня глаза и вступает в диалог: — Да, Том! — Что с тобой? — Я не знаю… — Что эта мразь с тобой делала? – подхожу к нему и тяну за собой. Он поддается. Сажусь на стул, попутно усаживая Билла к себе на колени. — Насиловал… — Сколько раз он тебя поимел? — Я не считал… У меня в носу опять защипало, а по щекам уже побежали солёные дорожки. — Билли… — Том, это было так мерзко! Просто отвратительно! — Как он это делал? — Он приносил мне еду, с какими – то наркотиками, а потом, думая, что я под действием препарата, жестко меня брал, иногда привязывал к спинке кровати, чтобы я меньше дёргался! Как – то так… — А как ты про наркоту узнал? — Услышал его разговор с,… получается, отцом… — Ничего, это уже закончилось… — Том, если бы ты меня не забрал оттуда, то я бы был уже мёртв. — Как я мог тебя не забрать? Я же… люблю тебя! — Что? — Зайка, я люблю тебя!!! — Том… я тоже тебя люблю… Мы потянулись друг к другу. Наши губы соприкоснулись, а в моём сознание будто радуга засияла. Я начал медленно углублять поцелуй, старая делать всё аккуратно и медленно, чтобы Билл почувствовал то тепло, которое я так хочу ему отдать. Я облизываю его верхнюю губу и проникаю кончиком языка в щель между ними. Пробегаюсь по гладкому ряду зубов, как бы просясь вовнутрь. Он пускает. Касаюсь своим языком его штанги и невольно начинаю стонать. Он не остаётся в долгу и начинает выпихивать мой язык из своего рта. Облизывает его, засасывает. Запускает свой проворный язычок ко мне в рот и начинает им исследовать моё нёбо, зубы, язык. Я сейчас готов ему отдаться без остатка, чтобы он чувствовал себя защищённым. Вот, я уже играю с его штангой, а он только стонет мне в рот. Мой мальчик, такой нежный и милый. Наигравшись с пирсингом, засасываю его нижнюю губку и слегка оттягиваю, разрывая поцелуй. Он довольно улыбается и трётся носиком о мою щёку. Какой же он всё— таки ласковый! — Билли, сейчас приедет Уотсон, беги на второй этаж, прячься, а я пока с ним разберусь! — Но как? — Билляшка, а ты уже забыл, что я твой охранник и вообще работаю на фирме твоего отца? — И? — Я попрошу его подождать на кухне, пока господин Каулитц не пришел, а дальше по старой схеме: верёвка – руки – подвал! — Будь осторожен! — А ты не выходи из комнаты раньше времени! Я чмокнул его в последний раз, и он убежал наверх. Так, надо приготовить верёвку, а то потом лишняя суета мне не нужна! В дверь позвонили, наверно, Уотсон приехал. Подхожу к двери и открываю её. На моём пороге стоит презентабельный мужчина, от которого на километр воняет Dior. Блин, я только сейчас понял, что не знаю, как должен выглядеть этот Уотсон! Ладно, попробую разобраться! Состраиваю рожу, как у других охранников Йорга, и железный голосом говорю: — Кто? — Джек Уотсон, – да, ура, это он! Прокололся, пень! — К кому? — К Йоргу Каулитцу, — всё также «бодро» отвечает он. — По какому вопросу? — По личному! – начинает выходить из себя. — Проходите! — Ну, наконец – то! — Дождитесь на кухне, господин Каулитц сейчас придёт! Выхожу из помещения и неторопливо иду в гостиную, чтобы не создавать паники. Беру, заранее приготовленную верёвку, достаю табельный пистолет и иду обратно на кухню. Захожу в комнату, а Уотсон спокойно сидит на стуле, покручивая в пальцах сигару. — Только не говори, что он не может меня принять, и я зря тащился такую даль! — Не скажу! Зато, скажу кое – что другое! Достаю из – за пазухи пистолет и направляю на него дуло. — Поворачивайся, сука, спиной! — Что? Я убираю предохранитель и говорю: — Ты не понял? — Что тебе надо? Где, чёрт возьми, Йорг? Спрашивает он, но всё же поворачивается. Подхожу к нему сзади и скручиваю руки у него за спиной, также, как и Каулитцу. Он матерится и извивается, но я сильнее. Беру его за руки и тащу в погреб. — Ты что делаешь? – со страхом в глазах, спрашивает он. — Ну, ты же хотел встретиться с Йоргом, вот, твоя мечта сбылась! Засовываю кляп ему в рот и, открыв дверь в полу, спускаю его туда. Закрываю подвал, но в этот раз на ключ, и иду наверх. Расскажу Биллу, как всё прошло! Влетаю в комнату, где должен быть Билл и замираю на месте. Хрупкий, беззащитный мальчик сидит на кровати, его плечи подрагивают, а иногда слышны негромкие всхлипы. Я медленно подхожу к нему и кладу руку ему на плечо, он поворачивается. Из раскрасневшихся глаз всё ещё текут слёзы, а круги под глазами делают его ещё изнеможеннее. Сажусь рядом с ним на постель и обнимаю. Он резко обхватывает меня руками и начинает рыдать, опустив голову мне на плечо. Я чувствую его обжигающее дыхание на своей шее, а футболка уже насквозь пропиталась слезами. Глажу его по волосам и тихо спрашиваю: — Почему ты плачешь? Что случилось, пока меня не было? — Меня ещё никто никогда не любил! Никогда! Я тоже тебя очень люблю! И, если бы мне сейчас сказали: « Прыгай с небоскрёба или мы убьём Тома», то я бы прыгнул! — Зайка, ну, что ты такое говоришь? — Я люблю тебя! — Я тебя тоже, Билляшечка! Я медленно глажу его по спине, а в голове крутится лишь одна мысль: «Не плачь, потому что каждая твоя слезинка отдаётся глухой болью у меня в сердце». Я люблю его и очень… хочу!!! Но, вдруг, если я начну к нему приставать, он замкнётся в себе, не даст быть рядом? Вдруг, после всего того, что навалилось на его хрупкие плечи, он не хочет быть с мужчиной? Что же делать? Если пристану, может оттолкнуть, а, если буду бездействовать, то сгрызу себя заживо, так как находиться в одном помещении с этой ходячей секс – игрушкой – НЕВОЗМОЖНО!!! Почему всё так тяжело в этом мире? — Томчик, я хочу… чтобы ты сделал со мной то же, что и Цукерман, в смысле Уотсон… тогда, в подвале! — Что? Его неожиданное желание вывело меня из размышлений. — Понимаешь, каждый раз, когда эта тварь приходил ко мне, я пытался представлять, что это ты. Лишь одна мысль, единственная надежда на то, что мы будем вместе, давала мне сил держаться. — Так, что ты хочешь? – всё ещё в недоумении, спрашиваю я. — ТЕБЯ!!! В его глазах промелькнул дикий блеск, а на губах появился звериный оскал. Он кидается на меня, как хищник на добычу, и начинает неистово целовать. Я, поняв, в чем дело, отвечаю на поцелуй. Он уже вовсю облизывает мои губы, и пытается пробраться вовнутрь, но я не пускаю. Беру дело в свои руки, я же всё — таки актив! Встаю коленями на постель и беру Билла на руки. Осторожно переношу на центр кровати и кладу на подушки, так бережно уложенные в ряд. Бешено улыбается и проводит кончиком язычка по нижней губе. Всё, финал, не могу больше! Подползаю к нему и устраиваюсь между его расставленных ног. Беру его футболку за край и тяну вверх, он приподнимается, и в считанные секунды предмет его гардероба оказывается на люстре. А, я, оказывается, меткий! Мы, кажется, ещё с поцелуем не закончили. Аккуратно ложусь на него, а он недовольно мычит. — Что случилось? Я что – то не так сделал? — Кажется, тут что – то лишнее! Берёт мою футболку и стягивает с меня. — Так, уже лучше! Продолжай! Он снова ложится на кровать и ещё шире расставляет ноги. Я опять припадаю к его губам и, без зазрения совести, раздвинув его зубы, пробираюсь языком к моему любимому пирсингу. Он стонет мне в рот и осторожно оцарапывает мою спину своими коготками. Красные полоски слегка жгут, но это приятно! Отрываюсь от его пылающих губ и начинаю покрывать мелкими поцелуями его горячую шею. Стонет, уже не сдерживаясь! Медленно опускаюсь ниже, и, поцеловав каждую ключицу и ложбинку между ними, обвожу языком правый сосок, его дыхание сбивается, а тёмная бусинка сразу твердеет. Осторожно засасываю его, и, схватив в последний раз зубами, отпускаю. Веду языком ниже, к кромке выступающих боксеров и останавливаюсь, чтобы посмотреть на его лицо. Не зря! Карие глаза прикрыты пушистыми ресницами, а на лбу выступили капельки пота. Пухлые губы слегка приоткрыты, и жаркое дыхание, в неправильном ритме, вырывается наружу. Я, не сдерживаясь, опять поднимаюсь к его губам и сразу просовываю язык вовнутрь. Он резко распахивает глаза и удивлённо смотрит на меня. Я улыбаюсь сквозь поцелуй. Он выталкивает мой язык наружу и по – царски говорит: - У меня дежавю или я в прошлом? - В прошлом, киска! – улыбаясь во все тридцать два, говорю я. - Не-е-е-е-е-тушки! Я хочу в настоящее, так что давай обратно! Покорно киваю и снова опускаюсь к резинке его боксеров. Боксеры, конечно, это хорошо, но сначала с джинсами хорошо бы разобраться! Расстёгиваю его ремень и стягиваю штаны прочь, кидаю к футболке, а он теперь лежит в одном нижнем белье. Эта картина меня дико заводит! Осторожно беру резинку и тяну вниз, чтобы уже ничего не препятствовало нашему соитию. Из - под тёмной ткани вырывается уже возбуждённый член. Обхватываю его в плотное кольцо из пальцев и начинаю медленно водить по всей длине, иногда останавливаюсь, поглаживая головку большим пальцем. Он сжимает простынь в руках и учащенно дышит. Я резко отстраняюсь. Поднимает на меня ошарашенный взгляд и спрашивает: - Эй, ты чего? - Ну, подумай логически: если бы я продолжил, то ты бы кончил, если бы кончил, то уже бы испытал оргазм, если бы ты уже испытал оргазм, то сразу бы уснул, если бы ты сразу уснул, а я бы остался ни с чем, если бы я остался ни с чем, то… - Всё, стоп, не продолжай, мой мозг итак кипит… - Вставай на четвереньки!!! - Блин, ведь всё так хорошо начиналось… - И хорошо продолжится! Улыбаюсь я и ставлю его в колено – локтевую. Устраивается по – удобнее. Выпячивает перед моим лицом свой зад и сорказтически говорит: - Пжаллллста!!! - Спасибо, Ваша светлость! - Начинай уже, логик хренов! - С удовольствием! - Ещё бы, без удовольствия! Сперва, нужно избавиться от одежды в целом! Быстро раздеваюсь, попутно достав тюбик жирного крема из прикроватной тумбочки.Оставшись, в чём мать родила, забираюсь обратно на кровать, позади Билла. Откручиваю крышечку от крема и выдавливаю его себе на пальцы. Прохладный. Подношу к его промежности, но странный звук заставляет меня отстраниться. -.Что это? – спрашиваю я своего мальчика. Он поворачивается ко мне и светит лицом помидорного цвета. Усмехаюсь. - Ну… - да, я – настойчивый))) - Кажется, это мой желудок даёт знать о своём существовании в моём теле. – тоже улыбается. Возбуждение моментально прошло как у меня, так и у него. Встаю с кровати, иду к шкафу за полотенцем, достав, вытираю руки от крема. - Вставай, зая, кормить тебя пойдём!!! - Том, ты не обиделся? – удивлёнными и в то же время молящими глазами посмотрел на меня он. - Как я могу? Улыбается мне, а в моём сердце будто радуга расцвела. Быстро залезаю в джинсы, а Биллу протягиваю пушистый халат, в который он укутывается, как в кокон. - Пошли на кухню? – обернувшись на него, спрашиваю. - Нет, будем сидеть и ждать, пока с голоду помру. Как тебе идейка? - Ты же знаешь, что я этого не допущу! – искреннейше улыбаюсь ему и неожиданно - Кто последний добежит до кухни, тот тухлое яйцо!!!! – пробегая мимо меня, осведомил Билл. Срываюсь с места и бегу за ним. А он шустрый!!! Вбегаю в кухню, а он сидит на табурете и, открыв рот, тычет на него пальцем, прям как мой кот Парамон, когда я был маленький!!! Кажется, отдалились от темы! - Чего желаете – с?? – по - старинному спрашиваю. - Чего подадите – с, того и желаем – с!!!! – продолжает наш спектакль!! Открываю холодильник и вытаскиваю всё его содержимое на стол, а он похоже уже что – то жуёт у меня за спиной!! Оборачиваюсь и убеждаюсь в своей правоте. Половина палки сервелата, лежавшего на столе ещё минуту назад, спокойно переваривается под воздействием его желудочного сока!!!! - Нельзя есть всухомятку!!! – улыбаясь, прикрикиваю я. - Нельзя не есть!!!! – парирует Билл. - Хорошо, давай я хотя бы бутербродов сделаю с кофе, а потом, когда ты подкрепишься и перестанешь воровать продукты со стола, я чего – нибудь приготовлю. Ладно?? - Эх, ладно… Только быстро!!! - Я мигом!! – говорю я и принимаюсь за нарезку бутербродиков, а Билл покорно сел на стул и начал наблюдать за мной. Я поставил тарелки с едой и две большие кружки кофе на стол, а сам сел напротив Билла, смотря, как он поглощает это, и отпивая маленькими глотками обжигающий напиток. Наконец насытившись, он поднял на меня свой взгляд, а в моем сердце кольнуло. В глазах его стоят слёзы, а руки нервно трясутся. - Что с тобой, Билли?? - Том, в подвале отец и убийца, мы не сможем их тут долго держать, нам придется их отпустить, потому что рано или поздно люди заметят их пропажу и начнут поиски… А когда они будут на свободе, нас убьют… - Мы их не отпустим, а подадим на них в суд… - совершенно спокойно говорю я. - Как ты не понимаешь, они купят любого судью и присяжных, мы проиграем дело, и нас прикончат, как последних тварей!!!! – вскочив и срываясь, орёт Билл. - Присядь. – всё также невозмутимо говорю я. - У нас денег даже на адвоката не хватит… - Я буду нашим адвокатом… - Ты??? – глазами блюдцами взирает на меня. - Ты меня никогда о моей настоящей профессии не спрашивал… Или ты думал, что я всю жизнь о карьере охранника мечтал?? - Так ты...? – неужели ещё не понял?? - Блестящий адвокат!!!!! – без ложной скромности, прям как я умею!! - А почему ты стал телохранителем, а не по специальности работаешь?? - Понимаешь, я родом из небольшого городка, в котором я провёл всю юность и выучился на адвоката, работы совершенно не было, и я решил переехать в мегаполис, но, как выяснилось тут работы тоже не ахти, а деньги нужны, поэтому и пошел в бодигарды!! - Так ты и будешь отстаивать нашу правоту в суде?? – не веря в своё счастье, спросил он. - Ага!! Справедливость – моё второе имя, ну, первое – секси мен, конечно!! Мы оба засмеялись. - Пойдём, проверим мои запасы на зиму, вдруг от моих помидорок уже ничего не осталось???? – понарошку всхлипываю. Опять припадаем ржать.