• • •
томас стоит на берегу, наблюдая за волнами, бьющимися о скалы. в голове звучит странный шум, напоминающий звон, от чего томас хватается за голову и сгибается по полам. это так странно. — с тобой всё в порядке? — появившийся азиат из ниоткуда, кладёт руку на плечо томасу, вглядываясь в его лицо. открыв глаза, томас не может понять, кто это. лицо размыто, но голос ему знаком. — эй, шанк, не пугай меня. шанк. шанк, шанк, шанк. ужасно знакомое слово. в голове прокручиваются моменты, но томас словно не видит их. в голове звучит слово, нет, имя — минхо. — минхо? — нет, блин, крысюк, — азиат понимает, что томас не шутит, и его лицо из серьезного переходит в фазу испуга. — ты на солнце не перегрелся? черт, сходи лучше отдохни. томасу становится страшно. страх, словно яд, распространяется по телу, он чувствует его каждой клеточкой. почему он не может вспомнить друга?• • •
томас лежит на кровати, разглядывая потолок. он не может перестать думать о минхо. его лицо словно смазалось, в любом воспоминании его будто не существует, но он там есть. голоса искажены, хотя он уверен, что они кому-то принадлежат. кому-то, кого он знает. — самое главное, что мы есть друг у друга. и расхлёбывать нам это тоже вместе. — томас, порок — это хорошо. — отдай это моим родителям, когда найдёшь выход из лабиринта. — я вспомнил. вспомнил тебя. томас не может понять, кто говорит. картинка появляется, но тут же исчезает. словно сон, который ты помнишь, но не помнишь вовсе, он крутится где-то на языке, пытаясь вырваться наружу, но ничего не получается. вспомнив про гильзу на шее, томас осторожно «открывает» её, доставая оттуда письмо. ньют. он помнит ньюта. помнит его голос, его волосы, его хромоту. почему же он не может вспомнить минхо? не может вспомнить откуда это письмо. и где, блять, сам ньют?• • •
«пожалуйста, береги всех ребят и береги себя. ты достоин счастья. спасибо, что был мне другом. прощай, дружище. ньют.» томас сжимает глаза, стараясь сдержать слезы. куда подевался его друг? почему он прощается? томас вскакивает с кровати, в один шаг преодолевает расстояние до стола, где лежали бумаги с карандашами и прочими предметами. он не знает, как это получилось, но он начинает писать. просидев час за столом, он заканчивает письмо. он надеется, что ньют ему ответит.• • •
с каждым месяцем томасу становится хуже. лица всех людей, что действительно заботятся о нем, искажаются, становятся нечеткими, а воспоминания, связанные с ними, словно стираются, как стирается старая надпись на стене. как бы томас не пытался напрячь память, всё ускользало мимо него. — это бренда, томас, — говорил азиат, указывая на девушку. — она спасла твою задницу однажды, но, что самое важное — благодаря тебе она с нами. если бы не ты… в общем, ты многих тут вытащил из предсмертной жопы, — минхо хмыкнул воспоминаниям. — помнишь вспышку? — резко спросила девушка. томас закрыл глаза. от одного этого слова в груди нарастала паника. он помнит это название, он помнит, что это плохо, также помнит, что она сделала что-то ужасное с его жизнью. — почти. — что ты помнишь, томас? томас сжался от собственного имени. ему казалось, что оно чужое, неправильное. — кроме ньюта — он зовёт меня томми. — я… я не знаю. всё так спутанно. где ньют? — неожиданно для всех выпалил томас. минхо устало вздохнул. потерев глаза, он открыл было рот, чтобы что-то сказать, но тут же его закрыл. бегуна терзали сомнения. — минхо? — томас сомневался, правильно ли сказал его имя, но судя по поднятым глазам азиата, понял, что не ошибся. — томас, — пауза. — неужели ты не помнишь? брюнет покачал головой. почему-то в его памяти отчетливо засел ньют. он с трудом мог вспомнить бренду, с которой «познакомился» только что, с трудом помнил минхо, который первый забил тревогу с его памятью, он вообще не мог объяснить, где находится, но блондин из памяти не стерся, он словно запустил корни в мозгу томаса, прочно засев в его мозжечке.• • •
«дорогой ньют, я не помню, какое по счету пишу письмо, но я точно знаю, что не первое. где ты? почему не отвечаешь на мои письма? иногда я не могу вспомнить своё собственное имя, но твоё никак не выходит из головы. сегодня утром парень, назвавшийся, кажется, галли, забрал у меня вчерашнее письмо. я уверен, что он делает это каждый день, но с точностью сказать не могу. он спрашивал у меня, как мое состояние, но мне не с чем сравнивать. каждый день одно и то же — не хватает чего-то. словно меня разорвали на две части. мне не хватает тебя. ньют, я помню нашу первую встречу. она так отчетливо впечаталась в мозгу, что я помню каждую деталь. на моей стене висят бумажки: с именами, с ключевыми событиями, с моим собственным именем и прочей лабудой. но здесь нет ни одного чертового слова про тебя! я ненавижу то, что мне не говорят о тебе. я даже не помню нашу последнюю встречу. но всё, что у меня есть — собственные мысли о тебе. в них нет иных лиц, кроме твоего. господи, ньют, если ты действительно тот самый ньют, которого я знаю, который никогда не давал мне сдаться, всегда следовал за мной и был рядом, словно ангел-хранитель, то прошу тебя, умоляю, скажи мне, скажи где ты. я отыщу тебя, если что-то не так, я сам прибегу к тебе, потому что без тебя я не чувствую счастья, я чувствую лишь блядскую пустоту, от которой хочется выцарапать себе мозги, хочется вырвать собственное сердце и выбросить его в океан. я… я помню одну вещь… помню, как ты сказал. про свою ногу. господи, я помню, как сильно мне хотелось сжать тебя в руках, не давать в обиду, не давать этому ужасному и ебнутому на голову миру. но ты пропал. я не знаю, где ты, но, умоляю, будь живым. оставайся живым. ради меня. мои мысли путаются.• • •
брюнет очнулся ото сна. он не мог понять, где находится. вскочив с кровати, он выбежал на улицу. вокруг было море. ему стало страшно. — эй, томас! брюнет, сам того не ожидая, побежал вперед. он бежал до самых джунглей, пока не споткнулся об камень, сильно ударившись головой. — ебаный ты шанк! подросток лежал на земле, а взгляд его был расфокусирован. в голове звучал голос, знакомый голос. он что-то говорил ему, но из-за шума парень не мог понять, что именно. к нему подбежали азиат с черным мужчиной, протягивая ему руку, но он лишь отскочил назад, стараясь сдержать испуганный крик. — спокойно. тебя зовут томас. не бойся, мы твои друзья. — меня не так зовут! — закричал «томас», пятясь назад прямо в джунгли. азиат выругался, а затем, присев на колени напротив подростка, спокойным голосом сказал, словно говорил это каждый день, как мантру: — тебя зовут томас. меня — минхо. я твой лучший друг. у тебя на шее висит гильза с письмом. от ньюта. я знаю, в твоей голове звучат знакомые голоса, но среди них один отчетливо говорит: «томми». это говорит ньют. вспоминай. ну же, вспоминай. томас, что до этого тяжело дышал и старался быстрее уйти от незнакомцев, успокоился и теперь сидел на траве, бросая взгляд то на одного, то на другого. нащупав на груди подвеску, он открыл её. там действительно было письмо. — что… что случилось? г-где ньют? — томас резко вскочил с земли, подхватил за ворот рубашки минхо и закричал в его лицо: — ГДЕ НЬЮТ И ЧТО ВЫ С НИМ СДЕЛАЛИ?! ГДЕ ОН?! чернокожий мужчина хотел подойти к томасу и оттащить его от минхо, но второй дал знак, чтобы мужчина не беспокоился. — я тебе покажу.• • •
прошло два года со смерти ньюта. каждую неделю томас просыпался от странного сна, а затем выбегал из домика. либо его перехватывал кто-то из друзей прямо с порога, либо он вырывался в джунгли, пока его не поймают там. его вели в домик томаса, показывали стену «памяти», расписанную до мельчайших подробностей, а затем вели к мемориальному камню, указывая на имена погибших. каждый раз, когда ему указывали на ньюта, томас не веря тряс головой. — он жив. я это знаю. никто не знал, как минхо сдерживает истерику по ночам, потому что он терял ещё одного самого близкого друга. никто не знал, как ему тяжело. пройдя через все испытания, единственное, чего он действительно боялся — день, когда потеряет томаса навсегда. минхо чувствовал, как с каждым днём начинает ненавидеть всех. ненавидеть галли, бренду, хорхе, томаса. минхо чувствовал, как начинает ненавидеть ньюта. единственный, кто не стирался из памяти этого гребанного шанка — ньют. и минхо хотелось кричать из-за этого. — нет, кланкорожий, он уже давно мертв. — не лги мне, — с ядом в голосе сказал томас. — это ты лжешь самому себе, томас! — закричал минхо. томас от неожиданности отпрянул назад, но минхо стал идти на него, смотря с такой ненавистью и болью, что невольно хотелось завыть, словно пёс, что нашкодил. — ньют, сука, мертв уже два с половиной года. знаешь почему? они называют это вспышкой! представь себе. лекарство — это ты. и единственный, кого ты не спас — ньют. блять, всё это время ты был у них под носом, но страдать пришлось мне. это я год провёл в пороке. это меня год, словно крысу, гоняли туда-сюда, выжимая из меня кровь ради тех ублюдков. даже тут ты умудрился облажаться. по крупному, дружище. ньют был и моим другом тоже! вокруг собрались люди. минхо был весь красный от злости. томас, что до этого стоял стойко, издал сдавленный стон. только в эту секунду азиат осознал, что наговорил. — томас, я… — отвали. томас развернулся и, сдерживая накатывающую истерику, направился в сторону домика.• • •
«…они говорят, что ты мёртв. я не верю им. кто они вообще такие? я знаю, что где-то там, ты ждешь меня. я найду тебя, ньют. я отправлюсь за тобой.»• • •
прошло три года со смерти ньюта. томаса оставили под наблюдением медиков. каждое утро проходило куда спокойнее, чем раньше. он с трудом стал запоминать события, происходящие последние несколько часов. минхо перестал ходить к томасу. единственные, кого всё ещё волновал бегун — бренда, фрайпан и галли. они не отходили от лазарета ни на шаг. утром они вновь знакомились, пытались растормошить друга, но тот был слишком вялый для разговоров. однажды ночью томас проснулся от собственного крика. в комнату вбежала медсестра, спрашивая, что случилось. томас в ужасе посмотрел на неё, а затем прохрипел: — я не помню его голос…• • •
томас выбрался через окно лазарета на улицу. царила тишина и лишь тихо пели цикады. томас огляделся вокруг, а затем пошёл в свой заброшенный домик. тихо скрипнула дверь. он вошёл внутрь и оглядел обстановку. на стене висели бумажки, но ему не было до них дела. на столе лежала записка. взяв её в руки, он прочитал: «томас». он знал, нутром чувствовал, что пришел сюда ради неё. раскрыв письмо, он стал читать неразборчивые слова. «томас. если ты читаешь это, значит настал момент. я знаю, тебе сейчас страшно. ты не понимаешь, где ты, но, не переживай, скоро всё будет хорошо. только что я проснулся от того, что не помню его голос. прокручивая в голове, я пытался вспомнить, но всё было безуспешно. я не хочу его забывать, понимаешь?• • •
последнее, что сказал ньют, было «томми». последнее, что сказал томас, было «ньют».