Роковая крольчиха

Теплый летний денек, не предвещавший ничего плохого, сменился ливнем. Небо затянулось тучами, и не было видно никакого просвета. Ветки деревьев беспомощно колыхались на ветру, запоздавшие лесные жители спешили домой, спасаясь от надвигающейся грозы. Маленькая крольчиха сидела в своей маленькой норке за своим маленьким столиком на своем маленьком стульчике, попивая чаек из своей маленькой кружечки, и с беспокойством наблюдала за происходящим на улице. Маленькая крольчиха жила совсем одна, на окраине леса, и поблизости не было ни одной живой души. Ее лапка потянулась за очередной печенькой, как вдруг ее глазки расширись от страха, в них застыл самый настоящий ужас. В нескольких метрах от ее уютной норки, стояла темная фигура, после очередного раската грома и появлении на небе молнии, крольчихе удалось разглядеть незнакомца получше – он был закутан в длинный черный плащ, но его морду полностью закрывала широкополая шляпа так, что нельзя было даже понять, что за зверь стоит перед ней. Сердце крольчишки бешено застучало. Кто это? Что ему нужно? Зачем он стоит под проливным дождем и что-то выглядывает в ее окне? Эти вопросы не давали ей покоя. Но это было только начало. Фигура начала стремительно приближаться к дому… У крольчихи, как и полагается крольчихам, началась паника, страх овладел ею. Она резким движением задернула занавеску, еще раз проверила замки на своей крохотной дверце и немного успокоилась. Возможно, это обычный путник, потерявшийся в лесу. С такими мыслями она вернулась на кухню. Может быть ему нужна помощь? Ведь я единственная кто могла бы помочь, погода на улице ужасная, а ему всего лишь негде укрыться? Да, в наше время крольчихи стали слишком доверчивыми и наивными, она вернулась на кухню, поправила занавески, однако, выглянув в окно снова, загадочного незнакомца она уже не увидела, но в ту же секунду услышала тихий стук в дверь. Маленькое сердечко маленькой крольчишки трепыхалось запертой птицей, но она собрала все свое мужество и подошла к двери. - Кто там? – прошелестел тихий голосок запуганного зверька. В ответ она услышала лишь глухой звук падающих с козырька крылечка дождевых капель. Подождав еще с минутку, она услышала грохот мебели, доносящийся с кухни. Нет, крольчиха не умерла на месте, лапки сами понесли ее обратно в комнату, до последнего момента она надеялась, что это всего лишь стук веток дерева по стеклу. Зайдя на кухню, она увидела ТОГО САМОГО НЕЗНАКОМЦА В ПЛАЩЕ. Но теперь он уже валялся на полу, его шляпа откатилась в сторону, обнажая русую с проседью шерсть, ночной гость потирал ушибленный бок и чертыхался, рядом с ним валялся стул с отломанной ножкой. Внезапно он поднял голову. Маленькие испуганные глазки крольчихи встретились с надменным, даже в такой ситуации, и хитрым взглядом незнакомца. Это был лис… Это все, что успела понять крольчиха до того, как оказалась лежащей на полу со ртом, закрытым сильной лапой. Ее глаза отражали такой ужас, что лис сам испугался того, что бедняжку схватит инфаркт от его внезапного, но, не поспоришь, эффектного появления. - Орать не будешь? – прошептал он до безумия красивым и сексуальным голосом. В ответ крольчиха медленно замотала головой, и лис вновь вернул ей возможность дышать. - А драться? - Нет – пропищала она. «Да ты бы даже не допрыгнула до меня» - усмехнулся про себя лис. Он встал, снял с себя промокший плащ, изящным движением он отряхнул свою шерстку и хвост от капель дождя. Крольчиха тем временем стояла и как завороженная наблюдала за движениями гостя. - Вы кролики, какие-то тугодумы. Нужно быть ловкими, смелыми, решительными, прямо как я! Я там чуть со страха не помер, пока ты томно дышала за дверью. Ясное дело, мне нужна была помощь, иначе ничем меня не заманишь в кроличью нору, - он с издевкой обвел глазами помещение, в которое ему «посчастливилось» попасть – И потолки какие-то низкие. И вообще все какое-то маленькое, как будто для лисят. Ты на стул не смотри, я починю, время есть. Мы, лисы, хоть хитрые, но благородные, и с молотком обращаться умеем, но это потом, ночь ведь длинная, верно? – гость игриво подмигнул крольчихе. - Там, в лесу, что-то страшное? – прошептала крольчиха, пропустив мимо ушей половину этого словесного потока. - Мне не знакомо слово страх, - гордо вскинув голову проговорил лис, приближаясь к крольчихе, - опасное, да. - И что же там? – глаза крольчихи, оказавшейся в такой странной ситуации, были полны страха и непонимания. - Задаешь много вопросов, всему свое время, для начала неплохо было бы согреть гостя. Ты не переживай, разберемся, ну-ка, что тут у нас? Лис критически осмотрел кухню. Его взгляд упал на остывший чайник. - О печеньки! Жить можно! Но чайник маловат, конечно, но ничего, ты ведь уже чая напилась. Правда?- воскликнул лис. За его словами последовал новый раскат грома, шерсть лиса зашевелилась, прижав уши к голове, он начал говорить гораздо тише, стараясь не выдавать внутреннего беспокойства. Крольчиха, ощутив смену настроения гостя, почувствовала себя смелее и хлопнула голодного несчастного лиса по лапам, которые он протянул к вазочке с печеньем. В ответ несчастный зверь зашипел. - Немытые лапы! После того, как вы выкачались в грязи! И лезть за печеньем! Очень умно! – прокомментировала свои действия хозяйка, даже в такой ситуации кролики остаются кроликами, которые любят поумничать. - Спокойнее, зайка, - оглядываясь, проговорил лис, - лапы я помою, но ты не забывай, я все-таки хищник, одним печеньем может и не обойтись, - склоняясь к самому носу крольчихи, проговорил он, -особенно сегодня. - В чем же особенность этого вечера? – пропищала она. - Скорее всего, это мой последний вечер, и будет довольно глупо упускать такую шикарную возможность в последний раз полакомиться такой нежной, свежей крольчатинкой. – обнюхивая серую шерстку хозяйки дома, в подтверждение своих слов лис громко клацнул зубами, а бедная крольчиха едва не лишилась чувств. Инстинкты давно уже взяли бы верх, если бы наш герой не умел как следует держать себя в руках и контролировать каждое свое движение. Он щелкнул крольчиху по носу и велел не пугаться, ведь ему же будет скучно без компании, тем более жареное на ночь не самая полезная вещь, даже если эта ночь последняя в твоей жизни. Время шло, пока крольчиха приходила в себя от новых выходок нежданного гостя, лис тем временем совсем освоился в маленькой норке и даже перестал жаловаться на то, что его колени не помещаются за крохотным столом, а торшер упивается в шею. Он сам заварил чай, разлил его по чашкам, нашел в шкафчике новую пачку печенья и предложил его крольчихе. Подобная наглость заставила забыть бедняжку о том, что совсем недавно эта наглая морда пыталась сожрать ее целиком, вместе с ее маленьким пушистым хвостиком. Лис развлекал хозяйку, любезно принявшую его на постой, рассказами о его боевых подвигах, о его жизни шпиона, о том, как приходилось неделями скрываться от группировки бурундуков, в течении двух месяцев терроризирующих весь лес. - Ну а теперь, кажется, пришел мой час, я перешел дорогу одному крупному мафиози, он преследовал меня более трех дней, мне приходилось скрываться в канавах с этими мерзкими скользкими лягушками, делить дупло с белками, кстати не самые приятные соседи, впрочем, это я еще не упомянул крота, который вовсе принял меня за гору пушистого мха, которым неплохо было бы утеплить свою нору. Чего смеешься? Он мне чуть хвост не оторвал! А хвост для лиса – это самое дорогое. Лучше умереть, чем его лишиться! - взгляд лиса упал на кокетливо выглядывающий клочок белоснежной шерсти своей собеседницы, - А с тобой, я смотрю, матушка-природа была не так щедра, одаривая хвостом? Знал бы глупый лис, что крольчишку эта неловкая шутка оскорбит до глубины души, ведь маленькая крольчиха жутко стеснялась своего маленького беленького хвостика, который и для кролика то был маловат, что уже говорить о шикарном хвосте лиса, который украсил бы воротник любой знатной дамы. - Знаешь что, мне кажется, тебе пора! – задрав нос повыше гордо воскликнула обиженная крольчиха. - Да ладно тебе, зайка, не повезло с хвостом, подумаешь, зато уши вон у тебя какие огроменные, это очень важно иметь такие уши, - крольчиха уже замахнулась на своего гостя тяжеленной сахарницей, - только в засаде неудобно сидеть, они наверное из-за кустов слишком выглядывают, такие то локаторы, но зато звуки с другого конца леса слышно - окончание своего высказывания лис уже просипел, так как ловким и быстрым движением крольчиха запрыгнула на лиса, схватив его шею своими маленькими лапками, принялась душить. Лиса такое развитие событий только забавляло. Что же могла сделать эта маленькая неуклюжая зверушка против огромной лисьей туши? Пока лапки зайки тщетно пытались сомкнуться на шее лиса, одна его лапа пробежалась подушечками пальцев по серой спинке, а другая скользнула ниже, нащупывая скромный крольчихин хвостик. - Не так там все и ужасно, - подмигнул он, легонько шлепая ее ниже хвостика. Зайка покраснела от щек, до самых кончиков своих огромных ушей, и сама не заметила, как обмякла в объятиях своего обидчика, ее лапки уже не сжимали его шею, а поглаживали гладкую яркую шерстку. - Аккуратнее, сейчас сердце выскочит, - усмехнулся лис, похлопывая крольчиху по спинке, приводя ее в чувство. Зайка наконец-то слезла со своего нового знакомого, поправив хвостик, и уселась рядом, пытаясь ромашковым чаем успокоить стук своего маленького кроличьего сердечка. Они продолжили свою беседу, однако на этот раз лис уже не любовался своим отражением в висящем напротив зеркале, а наоборот, внимательнее разглядывал свою собеседницу. Под пристальными взглядами крольчихе становилось все неуютнее, она начала ерзать на своем стуле, поглядывая в окно, но дождь как назло и не думал прекращаться, что означало следующее: гостя, каким бы он наглым и ни был, нельзя было выгнать посреди ночи, а желательно было уложить скорее спать. Голова у бедной зайки уже болела от всех этих разговоров, да и глаза слипались от усталости и всего пережитого, поэтому сон оказался самым подходящим решением всех проблем. Лису эта идея пришлась по душе, давно он не спал под крышей, в теплой и уютной норке, пусть и с дурацкими занавесками на окнах. Как гостеприимная хозяйка крольчиха предложила сперва свою кровать, но оценив размеры лиса и вспомнив о поломанном стуле, который никто и не думал чинить, посоветовала ему прилечь рядом, на землю, предложив ему ворох одеял и подушек всех цветов и размеров, которые только нашлись в норке. Укутавшись с головы до ног усталая крольчиха вскоре уснула, из ее кокона доносилось лишь тихое сопение. А вот лису все не спалось. Это была действительно последняя ночь в его жизни, на рассвете с ним обещали расправиться, где бы он ни был. Чутье подсказывало лису, что даже в самом безопасном месте в лесу – кроличьей норке – он не сможет избежать своей участи. Лису уже было целых девять лет, он прекрасно понимал свое положение. Выпутавшись из одеял, заботливо предложенных крольчихой, он неторопливо подошел к окну. Ливень прошел, о нем напоминали только лужи на освещенной лунным светом лужайке. Что обычно делают в свою последнюю ночь? Спокойно засыпают, наслаждаясь последними минутами жизни? Подводят итоги? А может быть совершают безумные поступки? До рассвета оставалось всего несколько часов, лис повернулся спиной к окну, ему неприятно было видеть наступление его последнего утра. Его взгляд упал на крольчихин сервиз, который скорее всего достался ей от бабушки, фарфор был уже давно не в моде, да и, черт побери, пьет чай из сервиза? Его разве что выставляют дорогим гостям… «А тебя, лис, кто-нибудь когда-нибудь поил из сервиза?» Внезапно ему вспомнилось выражение мордочки хозяйки норки, когда она увидел, что тот посмел сломать дорогой ее сердцу стул, на ее лице отпечатался страх, но не страх ворвавшегося посреди грозы хищника, а страх за испорченную мебель. Эта зайка так дрожит своими стульчиками, сервизами и печеньями в красивых коробочках. И этими дурацкими занавесками, которые в спальне еще ужаснее. Наверное, поэтому она такая одинокая. В спальне… Где-то там, под пуховым одеялом лежало маленькое милое существо, лис был готов поклясться, с самым прекрасным хвостиком, который ему только удавалось видеть. Крольчиха спала беспокойно, ей снилось что-то страшное, что было неудивительно после такого выходящего за все рамки ее размеренной жизни дня. У лиса оставалось совсем немного времени, но он мог успеть сделать что-то, что-то хорошее. Он бесшумно подкрался к кровати, в которой спала зайка и, освободив от одеяла немножко места для себя, улегся рядом, молясь о том, чтобы драгоценная кровать выдержала вес его тушки. Пробравшись поближе, он еще раз провел лапой по ее позвоночнику, затем притянул к себе, спрятав ее в своей пушистой шерсти, накрыв сверху своим роскошным хвостом. Зайка затихла, лис и сам наконец-то успокоился, уткнувшись носом в затылок крольчихи и готов был уже забываться сном на те несколько часов, которые ему оставались, но вдруг услышал тихий голос откуда-то из хвоста: - Если сломаешь мою кровать, то я тебя с того света достану. Крольчиха не спала, она повернулась мордочкой к лису так, чтобы быть с ним на одном уровне и пристально посмотрела в его глаза. - Это ведь была какая-то шутка? Ну насчет твоей расправы? – усмехнулась она, - Решил впечатлить глупую зайку трогательной историей? Почти получилось. Вы, лисы, иногда переходите все границы, ну как можно так шутить? Эй, ты чего? Выпутавшись из объятий, она с изумлением увидела, как блестят глаза лиса, казалось, еще чуть-чуть и сорвется одна слезинка, другая третья… Лис молчал, тяжело вздохнув, он попытался вернуть своему выражению морды беззаботный вид, что получилось у него крайне отвратительно. Крольчиха подползла еще ближе, смахнула слезы с его глаз и обвила лапками его шею, шерстка на которой в темноте уже не казалась такой прекрасной, как прежде. - Никто и не вздумает искать лиса в кроличьей норе, правда? – с надеждой в голосе спросила зайка, продолжая искать в глазах лиса те веселые искорки, которыми совсем недавно он очаровал ее. Злой на самого себя за свою слабость, лис высвободился из объятий крольчишки и немного отодвинулся, прикрыв глаза. «Ну какой же ты дурак, через пару часов тебя уже не будет, а ты тут слезы льешь. Если смерти не избежать, так встреть ее достойно, с высоко поднятой головой, как настоящий лис, а не прячась в норке у бедной крольчихи, которую скорее всего тут же растерзают, расправившись с тобой, за компанию, так сказать.» Лис открыл глаза и с удивлением обнаружил, что крольчиха все еще за ним наблюдает, в ее глазах отражается тревога и непонимание происходящего. - Видимо, мне уже пора. – тихо проговорил он, вставая, крольчиха последовала его примеру. Лис медленно шел по норе по направлению к выходу, собирая по пути свои вещи, разбросанные по разным углам, он шел сутулясь, хвост беспомощно болтался… Разве это тот самый лис, который несколько часов назад так внезапно ворвался в норку одинокой крольчихи? Разве это тот самый лис, который перевернул здесь все вверх дном? Тот самый лис, который сотрясал своим звонким смехом эти стены, слышавшие, пожалуй, разве что тихие всхлипывания крольчихи, когда ей становилось совсем уже невыносимо в собственном доме? Нет, его определенно нужно было вернуть к жизни. Пусть и ненадолго. - Ты просто так сейчас уйдешь? – когда крольчишка наконец-то набралась храбрости задать этот вопрос, лис уже был возле двери. - Спасибо за чай, извини за сломанный стул, я соврал, чинить их я совсем не умею… но он вроде как и на трех ногах неплохо держится, так что все в норме, - не оборачиваясь, пробормотал лис. - Ты хотел сделать еще кое-что. - И что же? – оборачиваясь, он удивленно вскинул брови. - Съесть меня. Пораженный подобным заявлением, лис преображался на глазах, тень печали сошла с его мордочки, а в его глаза вернулись те самые безумные искорки, так впечатлившие нашу маленькую зайку, вернув своему взгляду прежнюю надменность и горделиво поправив усы, он выпрямился и, игриво болтая хвостом, грациозной походкой направился к крольчихе, так, как и подобает настоящему лису. - Действительно. Совсем задурила мне голову своими печеньками, я забыл о главном блюде. – наклоняясь к дрожащему носу, он тихо спросил: - Хочешь узнать рецепт? - Хочу, - прошептала зайка. - Что ж, хорошенько запоминай, рецепт от шеф-повара, ни в одной своей дурацкой книге ты не найдешь такого шедевра! Пока крольчиха не опомнилась, лис схватил ее своими лапами и приподнял над землей – Для начала мы берем наисвежайшую крольчатинку, совсем теплую, еще не остывшую, не большую тушку и не маленькую, желательно с большими ушами, из них потом можно будет сварить отменный холодец, затем кладем ее на рабочую поверхность – в подтверждение своих слов лис усадил крольчиху на стол, развернув к себе мордочкой, заглянув в ее глаза и убедившись в том, что игра ей нравится, хоть она и старательно это скрывает, он продолжил – теперь нужно убить – лис склонился над шеей зайки и легонько потянул зубами нежную кожу. - Моя любимая часть – свежевание! – он ловко избавил крольчиху от ночнушки, которая, видимо, была сшита из остатков этих жутких занавесок. Розовый румянец тронул щеки зверька, она возбуждалась все сильнее с каждым движением лиса и, закусив губу от нетерпения, наблюдала за манипуляции с ее телом. Реакция крольчишки завела лиса как следует, он сам уже был готов наброситься на нее, но торопиться было нельзя, нужно было красиво завершить последнюю игру. - Когда мы понимаем, что жертва уже готова, - его пальцы скользнули между бедер зайки, заставив ее глубоко вздохнуть и заерзать на поверхности стола, - необходимо проверить все ли в порядке со специями, - он коснулся языком кожи шеи, провел им до самой груди, оставляя мокрый след, в то время как его пальцы нежно ласкали клитор, пробираясь все дальше. Постанывая, зайка подалась вперед, расставляя ноги пошире, обхватывая ими талию лиса. Такая реакция лишь позабавила, хотя держать под контролем страсть, вырывающуюся наружу, становилось все сложнее. Запах крольчихи, настоящей живой крольчихи, так отчаянно желавшей его, прижимающейся как можно ближе, сводил с ума, его пальцы начали двигаться быстрее, свободная рука блуждала по всему телу зайки, нащупывая каждую аппетитную косточку. С губ крольчихи сорвался первый стон, ее лапки все сильнее сжимали его шею, воздух между ними раскалялся, в ее глазах не осталось ни капли страха, они полностью были затуманены похотью и желанием. - У нас не так много времени, - тяжело пробормотала она, после чего лис наконец вставил в нее свой член и понемногу начал двигаться, вызывая у крольчихи новые стоны. Лис старался быть понежнее настолько, насколько это было возможно в данной ситуации, но справлялся он скверно. Животное желание охватило его. Он хотел ее. Он хотел в прямом смысле съесть эту крольчиху, проглотить ее со всеми ее мягкими косточками, оставив в память о ней разве что пушистый маленький хвостик. Лис припал губами к шее крольчихи и начал покрывать ее поцелуями, старательно обходя пульсирущую на ней венку, которая так и манила его, запах свежей горячей крови не давал покоя, будоражив сознание. Ведь ничего не случится, если он попробует немного? Лис сам не заметил, как его зубы прокусили тонкую кожу, и по шее потекла струйка вожделенной крови. Крольчиха вздрогнула и замерла на месте. Она подействовала на лиса словно наркотик, он подался вперед, впечатав несчастную зайку в стол и начал двигаться в ней с необычайной быстротой, то и дело сжимая разные части ее тела. Чувство боли и удовольствия накрывало зайку с головой, сдерживать себя становилось все сложнее, когда лис входил в нее с каждым разом все глубже и глубже, а затем возвращался к набранному темпу. Выгнувшись всем телом и прижавшись к нему настолько, насколько это было возможно, она наконец-то кончила, следом за ней кончил и лис и, совсем обессилев, упал на стол вместе с крольчихой, тяжело дышащей под ним. - Отличный рецепт, нужно записать, - едва дыша, пробормотала зайка. Лис в ответ лишь усмехнулся. Над лесом вставало солнце. Не успели эти двое придти в себя, как послышался тихий стук в дверь. Обоим в голову пришла одна и та же мысль. Лис приподнялся, и они встретились взглядами. Стук становился все настойчивее. Вздохнув, он наклонился, чтобы запомнить хорошенько этот запах. Поцеловав крольчиху в лоб, лис велел ей залезть под стол – это лучшее, что она могла сделать в этой ситуации. А сам же, быстренько одевшись, направился навстречу своей судьбе. Насмерть перепуганная, с застывшими на глазах слезами, зайка вскоре услышала звук выстрела. Позже, немного придя в себя, она обнаружит на пороге мертвого лиса, в его глазах навсегда застынут те самые искорки, а выражение морды останется таким же надменным, как и при жизни, как и подобает настоящему лису.