***
- Хис? Это правда ты? Парень одетый в аккуратно выглаженный официальный костюм на секунду отвлекся от надоедливых документов, что были разбросаны по всему столу,и поднял голову. Рядом с ним стояла весьма симпатичная девушка, чьи длинные каштановые волосы были немного растрепаны. Однако это не выглядело неряшливо, нет, даже наоборот придавало ей особого детского шарма. На ее лице была легкая улыбка, при виде которой молодой человек заметно растерялся, а глаза радостно блестели. Она стояла рядом с его столом и внимательно следила за каждым движением. - Мы… мы знакомы? – осторожно спросил он, поправив наручные часы. Услышав эту фразу, девушка тотчас переменилась в лице: улыбка пропала, а радостный блеск в глазах померк. Она смущенно отвела взгляд в сторону. Неужели ошиблась? Парень, названный Хисом, продолжал молча смотреть на приятную незнакомку.В его памяти начали проскальзывать давно забытые воспоминания. По-моему, он ее где-то уже видел, но только вот где? - Ты… меня не помнишь? –раздосадовано протянула девушка и, глубоко вздохнув, потупила взгляд. – Тогда прошу прощения, что отвлекаю Вас. Она слегка наклонила голову вперед и быстрым шагом направилась к двери, сжимая кулаки. Парень опешил – среди аромата дешевого кофе, жареной курицы, несвежих морепродуктов чувствовался едва заметный шлейф лаванды и мяты, исчезающий с каждым шагом девушки. Глаза молодого человека моментально округлились. - Стой! – неожиданно сам для себя выкрикнул он и, резко подскочив со стула, машинально протянул руку в сторону незнакомки. Посетители кафе удивленно уставились на нарушителя покоя и погрузились в тихое обсуждение. Девушка застыла с вытянутой рукой, обернулась и с какой-то слепой надеждой взглянула на парня – в ее глазах снова зажглась та самая искра, которая была в самом начале их встречи. Молодой человек, услышав перешептывания, доносящиеся со всех сторон, поджал губы. Слишком много внимания было обращено к ним двоим, слишком. - Ты же… Мелисса, верно? – тихо и неуверенно произнес он – боялся ошибиться. Он вспомнил, что Мелисса была его лучшей подруга детства, которой он доверял абсолютно все свои секреты, переживания, мечты и цели. Вместе с ней он плавал на проклятом пиратском корабле, сражался с опасными чудовищами, строил огромные королевства… Он любил с ней проводить время, потому что каждое мгновение, проведенное вместе, вызывало у него широкую улыбку, помогало отвлечься от постоянных скандалов, разгорающихся по вечерам в его квартире. Она была его личным солнцем. Солнцем, которое пахло лавандой и мятой. Девушка, услышав свое имя, радостно улыбнулась и поспешила сесть напротив парня. Значит, он не ошибся, это все же была она. - Прости-прости, - Хис виновато улыбнулся – уголки губ незаметно дернулись, словно он делал это впервые, - прошло столько времени, ты так изменилась, что я не узнал тебя. - Ничего страшного, - продолжая невинно улыбаться, она поправила пару прядей волос и начала с детским любопытством рассматривать Хиса. Он от такого пристального взгляда даже немного поежился. – Ты тоже сильно изменился: лицо погрубело, стало хорошо видно твои скулы и, - на этом моменте она едва заметно прыснула в кулак, - нос превратился в орлиный. Хис усмехнулся такому замечанию, которое немного сгладило витающую в воздухе напряженность. Он хотел было ответить ей в том же духе, но резко остановился, случайно заметив, что все взгляды обращены только на них двоих. Люди перешептывались, обсуждали странную девушку и замкнутого парня. Молодой человек нервно сглотнул, вцепился в рукава пиджака и начал их теребить. На них с какой-то жадностью смотрели все. Их постепенно окружало шипение. - Я тебя долго искала, - устало протянула подруга детства, устало прикрыв глаза. – С того самого дня, как ты исчез. Где же ты был? Парень прокашлялся, стараясь хоть немного успокоить трясущиеся руки. В кафе царила мертвая тишина, и они – только они вдвоем – были как на ладони. Нахлынувшее волнение, как смертельный яд, медленно растекалось по всему телу.Он чувствовал, как онисмотрят на них, словно хищник на жертву. Они обсуждают, перемывают друг другу прогнившие кости. Взяв салфетку, он вытер выступивший холодный пот и попытался отвлечься. Мелисса в ожидании наклонила голову. - Моим… родителям нужно было срочно переехать в другой город по работе, поэтому я даже не успел предупредить тебя, - все еще теребя рукав пиджака, парень перевел взволнованный взгляд на окно – за ним ночь уже успела окутать сонный город. Нет, все было не так. Все было по-другому. И Хисоб этом говорить не хотел. Правда всегда резала сильнее лезвия ножа, а раны, оставленные ею, заживали медленно и мучительно. Его родители были известными любителями выпить: они периодически пропадали по ночам, а затем неожиданно появлялись дома, брали какие-нибудь ценные вещи и снова пропадали. Лишь в те редкие дни, когда они приходили ночевать, стены старого дома сотрясались от вопиющих криков, перерастающих в нечто большее. Правда, однажды Хису показалось, что в один день все это прекратилось, потому что родители приняли решение разъехаться. Отец, бивший себя кулаком в грудь, что сын должен находится именно с ним, оставил бывшую жену наедине с пустой квартирой и полными бутылками алкоголя. Тогда Хис вздохнул с облегчением, постепенно привыкая к спокойствию, но подобное продлилось недолго. Буквально спустя месяц все стало как прежде, только не было матери рядом. Нахлынувшие воспоминания были тотчас скомканы и снова заброшены в закрома памяти всего лишь одной фразой официантки: «Вы что-нибудь выбрали?» - Давай не будем о грустном, - неуверенно произнес Хис, вытаскивая из-под кучи незаполненных документов меню. – Выбери себе что-нибудь и расскажи лучше, как ты поживаешь? Что у тебя нового? Мелисса удивленно взглянула на парня, словно не ожидала подобного жеста с его стороны. Растерявшись на долю секунды, она все же осторожно взяла небольшую книжечку и принялась ее с интересом листать. Увидев вафли в карамели с шариком мороженого, она смущённо показала свой заказ официантке. Приняв заказ, девушка удалилась на кухню, оставив старых знакомых одних. - Ну, - смущенно начала Мелисса, отведя взгляд куда-то в сторону, - у меня на самом-то деле ничего нового нет. Работаю секретарем в одной частной компании, о которой ты, скорее всего, даже и не слышал. Там иногда бывает очень тяжело находиться: шум, гомон, бумажная волокита, - на ее лице проскользнула грустная улыбка. – Все это… сильно выматывает, и спасает меня только…погружение в другие миры. Хис, приподняв брови в удивлении, взглянул на смущенную Мелиссу. Она переводила свой взволнованный взгляд с парня на стол и обратно, мяла пальцами свисающий кончик шарфа и часто дышала. - Ты читаешь книги? – неуверенно спросил парень, совершенно не понимая, к чему клонит его собеседница. – Или смотришь фильмы? - Не совсем, - едва слышно ответила девушка, зарывшись носом в шарф, как напуганный ребенок, - я… их сама придумываю. - То есть, ты сама пишешь книги? – вновь спросил Хис, пытаясь добиться четкого ответа от девушки. - Ну, можно и так сказать, - Мелисса стесненно засмеялась, крепко сжав руки в замок под столом, - только я их не пишу, а держу все истории в голове. Путешествие по выдуманным мирам, где ты являешься частью истории, помогают хоть немного отвлечься от проблем. Это расслабляет в какой-то степени. Неожиданно к ним подошла официантка, поставила на стол аппетитный десерт и с дружелюбной улыбкой развернулась, поспешила к клиентам за другой столик. При виде сладкого Мелисса немного расслабилась, она выпрямила спину, села поудобней, убрала свисающие пряди со лба и хотела было приступить к еде, как заметила недоумение на лице своего друга детства. - Ну… - задумчиво протянула девушка, смакуя десерт, - просто представь, что ты живешь не в современном мире, как наш, а в каком-нибудь средневековье, где есть драконы, колдуны, ведьмы. И ты там ходишь, общаешься с другими людьми или разумными существами, путешествуешь, торгуешь, а если захочешь, то и повоевать можешь. Еще мне нравится, что они могут «приходить в гости». Ну, я лично это так называю, потому что они иногда появляются в нашем мире. Так забавно смотреть на то, как они пытаются взаимодействовать с нашими вещами! Помню, я как-то полчаса объясняла Игвирду – это мой друг-эльф, если что – работу обычного пылесоса. Тогда он действительно хотел разрубить его на мелкие кусочки, но потом успокоился. Правда, после этого Игвирд больше не подход… - Погоди-погоди, - внезапно затараторил Хис, перебив воодушевленный рассказ Мелиссы, -я одно не могу понять, зачем ты это делаешь? - Ну… это помогает мне ненадолго уйти от проблем… наверное. - Но ведь это же глупо, - лицо парня исказилось в недоумении, и, забыв на мгновение обо всех правилах приличия, Хис возмущенно всплеснул руками. – От проблем не надо убегать, их нужно решать! Посетители, чей долгожданный отдых вновь был потревожен нелепым вскриком, с раздражением косились в сторону молодой пары. Со всех углов началось раздаваться противное шипение, как из потревоженного змеиного гнезда. Парень моментально притих и потупил взгляд. Гудящая речь через некоторое время прекратилась. Хис увидел в глазах девушки детское недоумение и даже огорчение. Она пристально смотрела на него с некой надеждой, которую он не мог понять. Все, что было в детстве, нужно оставить там же, ведь взрослая жизнь – это не игра и не забава, а сплошная ответственность. Парень прокашлялся в кулак и облокотился на стол. - Только глупый ребенок будет думать, что его фантазии – эта панацея от всего. А ты же уже давно не ребенок, взрослый человек. Понимаешь? Мелисса без слов положила десертную вилку, слегка отодвинула от себя тарелку с лакомством, поджала губы так, что они превратились в тонкую, почти невидимую линию. Было видно, как крылья ее носа забавно приподнимались при каждом вдохе. Она слегка наклонила голову так, чтобы скрыть лицо за ниспадающими волосами. - Я не хотел тебя обижать, - вновь начал Хис, - но сама подумай: нам уже не по пять лет, чтобы болтать с воображаемыми друзьями, а по двадцать с небольшим. Другие люди от нас ожидают разумных действий. Например, чтобы мы что-либо решали, основываясь на здравом смысле и логике. – Девушка не двигалась. – Нет, я не спорю, что каждому из нас нужен отдых. Там, по парку прогуляться или в кино сходить, например, только витание в облаках добром не кончится. Несмотря на то, что обстановка в кафе была весьма оживленной, между друзьями детства неожиданно – или весьма очевидно – воцарилась гнетущая тишина. - Рада была снова встретить тебя, - только спустя минуту Мелисса смогла что-либо ответить; она, недолго думая, встала из-за стола. – Мне нужно идти. Пока. Девушка развернулась и быстрым шагом направилась ко входу. Прозвенел мелодичный колокольчик, раздался глухой щелчок, и ее силуэт растворился в ночной мгле вместе с запахом лаванды и мяты. В кафе остались лишь щебечущие друг с другом незнакомцы-посетители и погруженный в одинокое молчание Хис. Он продолжал пристально смотреть на только что закрывшиеся двери, перебирая в мыслях вопросы, которые роились в голове. Почему она ушла? Что пошло не так? Ведь они не виделись столько лет! Неужели обидел ее своими словами? Он же не этого хотел… Схватившись за голову руками, парень откинулся на спинку стула и закрыл глаза. Из его уст вырвался раздосадованный вздох. Может, ее стоит догнать и извиниться? Нет, он уже не сможет, потому что не знает, куда именно она пошла, тем более, что ночью дальше собственного носа ничего не видно… Парень сжал руки в кулаки до появления белых костяшек. Как, оказывается, легко терять людей, которыми ты когда-то дорожил больше всего на свете. Вновь мелодичный звон колокола мягко растекся по шумному кафе, заглушая дверной скрип. Хис, на секунду воодушевленный возвращением Мелиссы, тотчас поднялся с места и взглянул на входные двери, но вместо улыбающейся девушки там топтался запыхавшийся полный мужчина. Парень молча сел, вновь ощущая, как любопытные взгляды прожигают его спину. Впервые за долгое время Хис задумался о правильности своих мыслей. Он вспомнил, как его высмеивал собственный отец, когда он, будучи мальчишкой, пытался поделиться собственными мечтами; вспомнил, как многие люди не воспринимали его слова всерьез, потому что он был ребенком с хорошим воображением; вспомнил, как ему учитель однажды сказал спуститься с небес на землю, ведь на свете не бывает манны небесной. Ему из года в год говорили, что нужно жить настоящим и стремиться к чему-то реальному, ведь только тогда можно стать поистине счастливым человеком. Квартира, машина, семья – вот он, идеал! Остальное осуждали и презирали, высмеивая его наивность и глупость. Хисрос, следуя этим правилам, и считал их незыблемыми… до того момента, пока из прошлого не появилась Мелисса. Перед глазами, словно из ниоткуда, появился отрывок детского воспоминания. В жаркий летний день они качались на качелях, и именно тогда она призналась, что не хочет взрослеть. На удивленный вопрос, почему же, Мелисса ответила, что взрослые постепенно забывают, что такое веселье, становятся хмурыми и начинают жить не так, как им хочется. Это был ее самое большое опасение, и тогда он даже поддержал ее в этом, но сейчас – разочаровал, превратившись в обычного скучного взрослого из страхов. Из их страхов. Он посмотрел на бумаги, хаотично разбросанные по всему столу, на закрытый черный кейс и на самого себя, а потом на остальных посетителей кафе. Многие из них были похожи на него самого: также безэмоционально разглядывали документы, совершали важные звонки, обсуждали свои деловые проекты, и лишь малая часть отличалась. Этой малой частью как раз и были дети. Они с любопытством рассматривали пятна засохшего кофе и давали им имена, а родители стыдливо одергивали их от этого непристойного, по их мнению, занятия. Хис едва заметно улыбнулся, наблюдая за невинными детскими играми, и случайно заметил, как сквозняк, созданный мимо проходящими людьми, ненавязчиво подтолкнул документы поближе. Он резко вспомнил о всей той работе, что необходимо было выполнить до завтра, и улыбка испарилась с его лица, а взгляд потускнел. Он неохотно потянулся к ручке и начал заполнять документы. «Взрослый, который живет не так, как ему нравится», - парень тяжело выдохнул, пытаясь сделать сложные расчеты. Прошло пять минут, десять, пятнадцать. Хис щепетильно просматривал все, что у него было. Листы, жаждущие подписей, ловко отправлялись в одну аккуратную стопку, а другие, которые следовало лишь бегло просмотреть, убирались в черный портфель. Рука парня ловко выводила замысловатые символы, а зоркий взгляд не пропускал ни одной крохотной ошибки. Только сердце предательски щемило – образ Мелиссы и чувство вины не оставляли его в покое. Кафе, где люди едва слышно обменивались мыслями, неожиданно заполнилось невыносимым гвалтом: мелодичный звон колокольчика превратился в раздражающее бренчание, сопровождаемое частыми дверными скрипами. Все резко заполошились, начали сновать туда-сюда, как испуганные муравьи. Хис тяжело вздохнул. Видимо, сегодня ему не закончить. Он неохотно начал собираться, в мыслях прокручивая сегодняшнюю встречу и придумывая всевозможные варианты развитий. И лишь одна случайно услышанная фраза, грубо брошенная незнакомцем, моментально вернула его обратно в реальность: «А там какую-то бабу сбили…» По телу словно прошелся электрический разряд. Резко схватив кожаную куртку и закинув как попало документы в портфель, он молниеносно выбежал на улицу. Парень лихорадочно покрутил головой по сторонам и, заметив вдалеке огромное скопление людей и машин, со всей силы побежал к нему. Чем ближе он был к той взволнованной толпе, тем сильнее Хис чувствовал, как подкашиваются его ноги и слабеют руки. Сердце, охваченное страхом и паникой, бешено стучало о ребра, а его удары эхом отдавались в висках. Что-то внутри него пыталось отчаянно успокоить испуганного парня, но этот тонкий голосок становился все тише и тише, пока полностью не растворился в испуганном гомоне людей. Запыхавшийся парень замер – сердце пропустило пару глухих ударов. В холодном свете фар на алом от крови асфальте лежала в неестественной позе девушка. Ее куртка медного цвета была разорвана, а шарф, тот самый знакомый шарф, змеей обвился вокруг руки. Волнистые волосы, усыпанные дорожной пылью и мелкими камушками, сосульками слиплись в густой красной жидкости, медленно растекавшейся во все стороны. Закрытые веки слегка дрожали, грудь едва заметно подымалась, а изо рта вырывались рваные хриплые стоны. Это была она. Мужчина в старом потрепанном пальто с ужасом озирался по сторонам, пытаясь что-то отчаянно доказывать окружившим его зевакам. Он, вытирая скомканной салфеткой выступающие капли пота на лбу, едва стоял на ногах – опирался о капот грузовой машины, что находилась ближе всех к изувеченному телу девушки. Все происходящее словно погрузилось в непроглядный туман. Люди выкрикивали свои мысли, перебивая друг друга. Кто-то говорил о скорой помощи, кто-то о полиции, некоторые заикались даже о суде, но Хису было все равно. Он, скованный по рукам и ногам цепями страха и ошеломления, лишь молча смотрел на бледное лицо еще живой Мелиссы.***
Потолок, стены, пол – все было окрашено в противный белый цвет. Он окружал со всех сторон, давил своей неестественностью, и лишь лампы разбавляли цветовую палитру своим ярко-желтым свечением. Хис неподвижно сидел на скамейке в коридоре, ожидая новостей от хирурга. Он уже несколько часов рассматривал абсолютно ровную стену. Иногда мимо него проходили медсестры, но их он не замечал. Для него здесь время остановилось, хотя часы на экране телефона показывали около одиннадцати. Прошло уже три часа, а вестей все еще не было. Парень тяжело вздохнул, крепко прижав к себе куртку с портфелем. Перед глазами до сих пор стояла та ужасающая картина, будто он все еще находился на месте аварии. Переломанная пополам, лежащая в огромной луже крови Мелисса, изо рта которой вырываются сиплые стоны… Хис поежился – по спине пробежались сотни противных мурашек. В абсолютной тишине раздались одинокие шаги, чье эхо моментально разлетелось по всему коридору. Хис встрепенулся: к нему медленно шел врач, сжимая что-то в руке. Молодой парень тотчас подбежал к нему, расспрашивая о самочувствии девушки, но в ответ была лишь тишина. Спустя несколько секунд молчания, врач спросил: - Скажите, кем Вы ей являетесь? - Я… - Хис замялся – а кто он ей? – Я ее друг. Друг детства. - Вот как, тогда я, думаю, что могу передать это Вам, - врач протянул парню руку, в которой находился мобильный телефон и небольшое белое семечко. – Это все, что мы обнаружили в ее карманах. Парень в недоумении взял вещи и вопросительно взглянул на врача. В его взгляде читалась искренняя надежда и вера, которые вмиг были разбиты: медицинский работник лишь отрицательно покачала головой. Внутри что-то рухнуло. Хис сделал пару шагов назад. - Мы хотели оповестить родных и близких о несчастном случае, - невозмутимо продолжил врач, - но, к сожалению, у нее не оказалось ни отца, ни матери, ни мужа. То есть у нее не было никого, кто смог бы позаботиться о ней в дальнейшем… - Я, - почти шепотом произнес парень, не отрывая взгляда от вещей, некогда принадлежавших его подруге детства. – Я буду этим человеком. Врач взглянул на него с неким недоверием и, слегка поджав губы, выдохнул: «Хорошо, тогда оформлю все документы на Вас. Я подойду чуть позже». Он ушел таким же нерасторопным шагом, как пришел с шокирующей новостью. Хис переводил пустой взгляд то на исчезающий в конце коридора силуэт врача, то на предметы, которые ему только что отдали. Телефон и семечко. Семечко и телефон. Молодой человек на подкашивающихся ногах кое-как доплелся до скамьи и завалился на нее без сил. Тяжелый грохот волной прошелся по коридору. Все произошло очень быстро. Слишком быстро. Он даже не успел извиниться… Парень внимательно рассматривал содержимое ее телефона, но, как и говорили врачи, у нее действительно не было никого из родных: в контактах находилось лишь три номера, два из которых – это службы быстрой доставки еды, а третий, видимо, принадлежал компании, где она работала. Работала… Убрав телефон глубоко в карман, Хис начал разглядывать семечко. Он вытянул дрожащую руку, поднося его как можно ближе к свету и внимательно рассматривая кожуру бежевого цвета с забавным темным пятном в виде треугольника. В памяти начали хаотично всплывать отрывки из прошлого. Они будоражили его сознание, но не складывались в единый пазл – уж слишком были разными. Одно он знал наверняка – это был лимон. По всему телу прошлась холодная дрожь, сердце взволнованно забилось, а на лице проступили первые капельки пота. Он вспомнил. Еще в детстве, когда он с Мелиссой проводил на улице вместе буквально и день, и ночь, однажды она принесла ему это лимонное семечко с захватывающей идеей: вырастить собственное огромное дерево. Только вот как бы они не старались, но долгожданного ростка все не было, и Хис вскоре сдался, оставив эту глупую затею подруге. «Когда оно зацветет, я превращусь в красивую синюю бабочку и буду наслаждаться его нектаром», - обиженно бросила Мелисса, забирая семечко под свою опеку. Сердце слегка кольнуло.***
Летний ветер ласково трепал изумрудную траву, что росла во дворе одного дома. Маленькие дети – брат с сестрой – звонко смеялись, когда тот сдувал с кого-нибудь панамку и уносил в другую сторону участка, а они тотчас неслись за ней наперегонки. На крыльцо дома вышел мужчина, одетый в белую рубашку и слегка потрепанные штаны. В руках он держал большую кружку, из которой медленно пил кофе. Дети, заметив его, радостно замахали руками и радостно начали кричать, перебивая друг друга: «Папа, папа! Смотри, смотри!» Они, спотыкаясь о собственные ноги, побежали к небольшому дереву, которое только-только дало свои первые цветы. «Оно зацвело! Зацвело!» - хохоча верещали они, показывая маленькими пальчиками на растение. Кружка, в которой еще недавно находился ароматный кофе, со звоном разбилась на десятки мелких осколков – на маленьких, едва распустившихся белых цветках сидела бабочка с синими крыльями, что красиво переливались под солнечными лучами. Она нерасторопно перебирала лапками и осторожно протягивала тонкий хоботок в сердцевину цветка, пытаясь полакомиться сладким нектаром. Мужчина часто задышал, чувствуя, как по его щекам потекли горячие слезы.