Klavier

Девочка лет семи открывает дверь на чердак. Там она видит множество старинных вещей, мебель в чехлах, картины в пыли, стопки книг, связанные веревками... В центре чердака, прямо напротив небольшого окошка, через которое чуть пробивается свет, на потускневшем ковре стоит Старый рояль. Большой, черный, покрытый слоем пыли, несправедливо изгнанный из гостиных, где когда-то все внимание было приковано только к нему одному... Но он все еще знает себе цену. Девочка делает пару робких шагов внутрь помещения. Где-то за спиной слышны крики родителей... Она закрывает дверь изнутри. Тихонько, словно боясь потревожить этого царственного гиганта, подходит к нему. Смахивает пыль с крышки... Рояль добродушно скрипит. Наконец, набравшись смелости, она садится за инструмент. Аккуратно открывает неудобную, слишком тяжелую и большую для её тоненьких рук крышку. Смотрит на желтые клавиши... Касается их пальцами и тут же отдергивает руку, как будто боясь обжечься. Она улыбается своей робости. Закрывает одной рукой глаза, а второй наобум нажимает на клавишу, одну, вторую... Ей кажется, что она нашла какую-то мелодию. Девочка повторяет комбинацию клавиш раз, другой, третий. Интуитивно кладет и вторую руку, нажимает еще пару клавиш, когда, как ей кажется, это необходимо. Мелодия создается буквально на глазах. Девочка сама плохо понимает, как такое может быть... Но что-то подсказывает ей, что нужно делать. *** Снова чердак. За роялем сидит девочка лет двенадцати и что-то ловко наигрывает. То улыбается, то хмурится... Пальцы бегут по клавишам... В запертую дверь кто-то настойчиво стучит. Это уже не в первый раз. Еще в тот день, когда она забрела на чердак, родители хватились её. Услышав звуки музыки с чердака, они пытались попасть внутрь, но безуспешно. Таинственным образом топор тоже оказался бессилен. Но тогда родители были уверены, что дочь сама выйдет, когда придет время. Прошло уже четыре года, но час еще не пробил. Взрослым ничего не оставалось, кроме как оставлять еду у порога... Снова крики... Пальцы бегут по клавишам все быстрее. *** Чердак. Рояль. Девушка играет какую-то мелодию. Растрепанные волосы спускаются до самого пола, костлявые пальцы с необычайной ловкостью бегут по клавишам. Лица угловатой девушки совсем не видно. Кожа бледная, девушка давно не была на солнце. Она играет с закрытыми глазами. Из-за того, что она столько лет жила в полумраке, и её глаза не видели солнечного света, девушка ослепла. Но она не жалела об этом. Пианистка больше не хмурилась и не улыбалась. Она лишь увлеченно играла, думая о своем. По городу давно уже ходили легенды о девушке, которая отреклась от всего на свете, живет взаперти на чердаке собственного дома и день и ночь играет на рояле... *** Прошел не один десяток лет. Уже зрелая женщина, очень худая и очень бледная, с длинными светлыми волосами, которым, кажется, нет конца, как и музыке в этом доме, все так же играет на рояле. Она давно уже не слышала криков. Иногда только робкий стук в дверь... Это мать. Она, уже пожилая женщина, все не теряет надежды хотя бы увидеть свою дочь, какой она стала. Они не виделись с тех самых пор, когда она была совсем малышкой. Мать пытается разговаривать с дочерью через дверь. Но уже много лет та даже не прерывает игру, чтобы послушать её. Перекричать рояль, да еще и сквозь плотно закрытую дубовую дверь, крайне сложно, особенно в преклонном возрасте. Лишь однажды дочь внезапно прервала игру, когда мать крикнула ей, что отец ушел из дома, и теперь у него своя семья. На минуту воцарилась тишина. Потом она продолжила играть, как ни в чем не бывало. Мать лишь прислонилась спиной к стене, опустилась на пол и горько заплакала... ...Прошло еще несколько лет. Все оставалось по-прежнему. Разве что в морщинистых руках, что бегали по клавишам, уже не было той ловкости, и мелодия иногда обрывалась, потому что женщина забывала её... Мать её, как и отец, уже давно умерли, и иногда приносит еду соседка. Но ей до этого нет никого дела, как и десять, и двадцать лет назад... Стук в дверь. Много голосов. Кто-то кричит, что дом идет под снос... Сквозь копну седых волос чуть видно маленькое лицо. Старушка ухмыляется. И до боли побелевшие костяшки пальцев лишь быстрее, насколько это еще возможно, бегут по клавишам... ...Спустя несколько недель жители близлежащих домов собрались в старом особняке, знаменитом на всю округу своей необычной жительницей. Через несколько часов сюда доставят всю необходимую технику и снесут дом до основания. Нужно вытаскивать женщину с чердака вопреки её воле... Однако в доме непривычно тихо. И у открытой двери, ведущей на чердак, стоит нетронутый пакет с едой... Войдя внутрь, соседи среди пыли и рухляди, в самом центре комнаты, на заплесневелом ковре, видят Рояль. А за ним... Скрючившись, сидит худая-худая старушка, в смешном платьице, которое уже совсем потеряло вид. Седые волосы её обвивают рояль, будто лианы. Старушка мертва. Общими стараниями, преодолев рвотные позывы, тело выносят из дома. И как раз вовремя. Рабочие уже на месте. Дом начинают сносить. Зеваки собрались вокруг, посмотреть, как самый знаменитый и самый загадочный дом навсегда сотрут с лица земли. Грохот, страшный грохот. Отовсюду валится хлам, старая мебель. Наконец и он, царь и господин этого старья, летит с полуобвалившегося чердака прямо на землю. Треск... Рояль разлетается на куски. ...Прошло много лет. Теперь на том месте, где когда-то стоял этот дом, находится городской парк. Однако люди рассказывают, что из глубин этого парка по ночам можно услышать чудную музыку... Кто-то говорит, что это юные энтузиасты собираются для своих посиделок. Но есть еще пожилые люди, которые помнят и тот странный дом, и эту историю... Они уверяют, что это не простая мелодия... Впрочем, каждый решает для себя сам.