Ночной гость

- Мадам?.. Екатерина открывает дверь, тихо смеясь, и впускает его. - Входите, мастер Тюдор. - Вы уверены, что не ошиблись? - А призраки умеют разговаривать? Он откидывает капюшон и смеется вместе с ней. - Хорошо, что в Хертфордшире никому нет дела до призраков. Екатерина обнимает его, зарывается лицом в камзол. - Особенно до мокрых призраков, бог весть сколько скакавших из Шотландии. Снимайте ваш плащ, садитесь поближе к камину. Я выскажу Джону все, что о нем думаю. Он снова смеется, откидывая прилипшие ко лбу волосы, но послушно отдает ей плащ и садится в кресло у камина, съезжая так, что сапоги оказываются в опасной близости от пламени. Екатерина шутливо задевает его сапог носком своей вышитой туфельки, и расплата наступает мгновенно - ойкнув от неожиданности, она оказывается у мужа на коленях, притянутая сильной рукой. - Военных навыков я совсем не утратил, - говорит он с блеском в глазах. Екатерина шлепает его по пальцам. - Войну со мной вы уже давно выиграли, а все никак не успокоитесь? Он притворно вздыхает. - Когда на других полях брани неспокойно... - И чего вы достигли в Шотландии, чтобы больше не говорить о войне? Как поживает моя кузина королева Жанна? И ее муж, конечно же? Он подмигивает Екатерине. - Прекрасно! Семейство ее скоро не будет помещаться в королевском замке, а от приданого дочерям казна опустеет. Кстати, о дочерях. Я нашел маленькой Маргарите мужа. - Вы неисправимы, - говорит Екатерина. – Кого? Супруг хитро улыбается. - Вашего старшего племянника. Пора уже подумать о союзе двух держав, если он… на определенных условиях не будет угрожать Англии. - Она красива? – требовательно спрашивает Екатерина. – Она умна? - О да, - отвечает он, крепко прижав ее к себе, - умная малышка, Джоан об этом заботится. Уже читает по латыни и командует братьями. - Она красива? Он пожимает плечами. - Хм… она любит поэзию. Екатерина поджимает губы, чтобы сдержать рвущийся наружу смех. - Вот как вы оцениваете красоту! А я хочу, чтобы у моего племянника была красивая жена. - Будет, - обещает он. – Научится им командовать… - Луи никому не позволяет собой командовать!.. - Вот поедете к нему и убедитесь, что это на самом деле так. Екатерина чуть отстраняется. - Вы не шутите? Он пожимает плечами. - Джон не против, а визит сестры к брату будет выглядеть не так угрожающе. Екатерина смотрит на него, прищурив глаза. - А вы поедете, мастер Тюдор? - Конечно, - быстро отвечает он, - разве может придворный оставить королеву? - А Эдмунд? Супруг задумывается. - Придется взять его с собой. Он спит? - Спит, - отвечает Екатерина, удерживая его порыв встать, - потом, он плохо спал сегодня. Вы хотите найти ему французскую жену? - Почему бы и нет, - говорит он, - пора об этом задуматься. Жаль, что у герцога Эксетера не было детей. Екатерина мягко касается губами виска, стараясь отвлечь его от грустных мыслей. Он всегда грустнеет, когда вспоминает о герцоге. - Может, дочь кого-то из Бофоров? - Вполне возможно, – отзывается он. – Если в ближайшие несколько лет у кого-то из них родится девочка, Эдмунд получит супругу, равную ему по положению. А двор будет в ужасе! - Прекрати! – протестует Екатерина, фыркая. - Ты разбудишь Эдмунда. Условный стук в дверь спасает ее от неминучей гибели от щекотки. - Я открою, - говорит она. Она открывает дверь и впускает гонца, закутанного в темный плащ. Тот откидывает капюшон и кланяется королеве. - Входите, мастер Тюдор. - Письмо из Лондона, мадам, - говорит он, - для его величества от принца Джона. Оуэн так и не избавился от привычки называть его по титулу, сколько Екатерина ни приказывала. - Что там? – спрашивает он. - От Джона, - отвечает она. – Прочитать? Он кивает, и Екатерина ломает печать. Письмо Джона столь же выразительно, сколько он сам сдержан на виду у двора. «И помни, - грозно заканчивает он, - я не собираюсь начинать новую войну, если Карлу станут являться привидения!» - Хм, - беззаботно замечает Генрих Монмутский, он же король Англии и Франции, он же мастер Тюдор для некоторых, - неужели в Бурже все такие пугливые? Надо будет попробовать. И Екатерина больше не может сдержаться и хохочет, прижав письмо к лицу, хохочет так, что на глазах выступают слезы. Она поедет во Францию, к брату, с двумя мужьями – одним перед богом, другим только в людских глазах, взяв сына, рожденного от одного из них – но не того, на кого все думают, и ей бы полагалось трепетать перед Господом, что она нарушает его заповеди, а вместо этого она благодарит его и знает, что никогда не променяла бы свою судьбу ни на какую другую. И если Генриху вздумается напугать кого-то в Бурже, она только с удовольствием подтвердит, что дух ее супруга все так же оберегает Англию, даже если для этого ему приходится оставлять свое место на небесах и, пренебрегая саном, бродить призраком по французской земле.