Покровитель.

Мир был похож на чертову карусель. Он вращался вокруг своей собственной оси, проходя очередной круг бесконечных станций. Но в отличии от карусели, мир остановить нельзя. Впрочем, как и догнать. Пауль отчаянно бежал за проклятой машинкой, стараясь ухватиться за номерной знак с черными буквами, которые складывались в «Признание», но каждый раз, когда его пальцы почти касались жирных букв, эта заводная карусель ускользала от него, разгонялась до немыслимой скорости, оставляя парня далеко позади. Другого оправдания своему одиночеству он не мог найти. Он просто был слишком слабым, чтобы догнать вечно мчащуюся по кругу карусель с яркими буквами «Жизнь». Трель телефонного аппарата заставила женщину обернуться. Она была молода, но явно не выглядела на свои тридцать пять. Конечно, ведь работа посудомойкой и ночная смена барменом не дает ей времени и средств на содержание себя в полном порядке. Она снова собирается на работу. Это можно понять по бейджу на лямке ее, посеревшего от постоянной стирки, фартука. - Алло, - эхом разносится по пустынной кухне. - Фрау Хирше? – слышится на другом конце телефона мужской голос, явно не предвещающий ничего хорошего. -Директор Шмидт, - кивает блондинка так, словно звонящий сможет увидеть ее приветственный жест, - Сейчас только два часа дня, что Пауль успел натворить? - Нет, нет, не волнуйтесь, Эмма, с этим все в порядке, просто я обеспокоен его состоянием. Педагоги довели до меня, что юноша перестал проявлять свою активность, больше не шалит и ведет себя порядочно и тихо. Вы не можете сказать, что послужило причиной изменения его поведения? - Ох, - женщина закрывает свои уставшие голубые глаза и пододвигает к себе шаткий стул, чтобы дать уставшим ногам такого желанного отдыха, - Он очень изменился. Пауль был трудным подростком, никогда меня не слушал и, как вы помните, приносил много неприятностей, но шесть дней тому назад его будто подменили. Мне он ничего не говорит по поводу своих внутренних изменений, но всеми силами старается помогать, из-за чего даже устроился продавцом талонов на углу нашей улицы. - Действительно. Очень интересно. Может он понял, что Вы устали нести ответственность за его поступки? Впрочем, я выполнил главную задачу нашего психолога и выяснил, что Вы не прибегали к рукоприкладству. Так в отчет и запишу. Благодарю за отведенное мне время, Фрау Хирше. До свидания. - До свидания. Восемь дней назад. -Пауль! Юноша морщится от крика матери, закатывает глаза и резко отодвигается на стуле прочь от стола к колонке, чтобы прибавить музыку еще громче. - Пауль! – женщина поднимается по скрипучим ступеням и созерцает своего сына резво трясущим своей светлой панковской шевелюрой. - Пауль Хайко Хирше, немедленно убавь звук! – строго крикнула уставшая мать, дожидаясь от ребенка хоть какой-то отдачи. Парень смотрит на нее так, будто делает одолжение, но все же лениво поднимается со стула и выключает музыку. - Ну и? – спрашивает подросток, скрестив руки на груди, - Что на этот раз? Этот очкарик нажаловался, да? Я сделал правильно, что разбил его очки. Он порвал мои кроссовки. - Отвечать насилием на насилие неправильно! – запричитала Эмма, вызывая у юноши новую порцию злости. - Трогать мои вещи, вот , что неправильно! – кричит, раскрасневшийся от злости, Пауль, пиная ногой табурет, - Трогать мои единственные кроссовки, вот, что неправильно! - Пауль, я понимаю, что денег на новые не хватит, но послушай, я устроюсь на другую работу и… - Да не нужны мне кроссовки! Мне нужна мама, а не ее мельканье раз в сутки! – обиженно восклицает Хирше младший, мгновенно теряя весь свой пыл, - Мне плевать, мне просто плевать! Оставь меня в покое! Читай нотации своим подружкам, а от меня отвали! Парень хватает заплатанную олимпийку с двери и кидается прочь, не обращая внимания на мольбы матери остаться, не обращая внимания на имя, отчаянным криком срывающееся из ее обветренных выцветших губ. Он просто бежит. Ветер холодными порывами бьет прямо в лицо, заставляя бегущие по щекам слезы катиться быстрее и падать на пыльный асфальт. Люди оборачиваются вслед убегающему подростку. Кто-то окликает его, а остальные просто проходят мимо. Серые дома. Серая улица. Серое небо. Темные люди. Они мелькают, подобно теням, и Пауль понимает, что старается догнать карусель, которая уже пришла в движение. Он наступает дырявым кроссовком в глубокую лужу, оставляет следы на протяжении нескольких метров, бежит по безлюдной улице и случайно задевает прохожего мужчину с газетами. Сотни листов взлетают вверх, подхватываются ветром и несутся во все стороны, а злое «будь ты проклят» разносится на всю улицу. Легкие жжет от нехватки кислорода, а в груди щемит от обиды, но Пауль бежит через пустынные районы, ныряет в заброшенное здание бывшего лодочно-моторного завода и вбегает вверх. Ржавые поручни лестницы с глухим стуком падают вниз. Никаких ограничений. Ничего. Он останавливается лишь на краю крыши, около пустой бочки для воды высотой в десяток метров. Хирше пытается отдышаться и закрывает глаза. От страха сводит ноги. Хайко пытается ухватиться за ручку от крана, но пальцы соскальзывают, а ржавое железо под ногами крошится. Парень испуганно распахивает глаза, когда начинает падать с огромной высоты. В этот момент он жалеет. Жалеет о том, что винил во всем мать. Жалеет, что вел себя как последний эгоистичный придурок. Он закрывает глаза, думая о матери в последние секунды своей жизни и… Чья – то сильная рука хватает его за тонкое запястье и тянет вверх. Пауль, не скрывая страха, во все глаза смотрит на человека перед собой. Он же успел пролететь один этаж, как же он снова оказался на крыше? - Ты бы поаккуратнее, Кнопка. Крыша ненадежная, как и Советский Союз. Кто- то до боли знакомый спас его минуту назад. Голос. Где же он его уже слышал? - Ты еще кто такой? Пауль рассматривает высокого черноволосого мужчину с выразительными холодными глазами. На незнакомце черное полупальто с широким поясом, охватывающим тонкую талию, узкие черные брюки и лакированные ботинки с тупыми носами. Брюнет тихо смеется, качает головой. - Каюсь, я не думал, что то падение с кроватки в пять месяцев так скажется на твоей памяти, - широко улыбается мужчина, поднимая руки вверх и демонстрируя свои черные кожаные перчатки с каллиграфической «R» на правой ладони. - А я думал, что Вы не глухой и сможете ответить на мои вопросы, - смешно сморщив нос, кидает юноша, продолжая настороженно смотреть на незнакомца. - Я твой Покровитель, Пауль, - спокойным тоном отвечает брюнет, подставляя лицо холодным порывам ветра, - Я Рихард. Неужели ты совсем забыл меня? Рихард, Рихард. До ужаса знакомое имя. Пауль отвел глаза в бок, стараясь вспомнить хоть одного человека с таким именем, но кроме Вагнера на ум никто не приходил. - Мой…Покровитель? Но, я не помню тебя, - отвечает Хирше, медленно переставляя ноги назад в сторону чердака, - Спасибо, что спасли меня и все такое, но мне пора. Мама будет волноваться, и… Хайко резко развернулся, намереваясь сбежать, но врезался лицом в крепкое тело, по инерции отлетел назад, схватившись ладонями за ушибленный нос. Сильные руки вновь поймали незадачливого беглеца в нескольких сантиметрах от земли и вернули в прежнее положение. - Отпусти меня! – кричит брыкающийся мальчишка, размахивая руками и стараясь ударить мужчину, но брюнет прижимает худощавое тело к себе и кладет ладонь на светлую макушку. - Не кричи, как резаный. Послушай! Ну, послушай же, упрямый ты осел! – закатывает глаза мужчина, стараясь удержать своего, чересчур, резвого подопечного, - Я не сделаю больно. Если бы я хотел причинить тебе вред, то не стал бы спасать тебя. Дважды. Я хочу поговорить. Сейчас самое время. Сейчас я тебя поставлю на землю, а ты очень внимательно меня выслушаешь, а взамен я раздобуду тебе гитару, которую ты так хочешь. Пауль перестал брыкаться и поднял голову, встречаясь взглядом с серо-зелеными глазами. - Откуда ты.. - Ты должен дать слово, что не станешь убегать. - Засунь его себе… - И без выражений. - Ты как моя мама. - Я куплю тебе черную, уговорил. Хайко отступил от мужчины на шаг и приготовился слушать. Неужели он действительно его Покровитель? Тогда, почему его не было рядом так долго? Неужели он бросил его, а теперь… Бред. Покровители не могут оставлять своих подопечных. С другой стороны, он не мог узнать о гитаре. - Валяй. - А ты вырос шустрым, Кнопка. - Я тебе не Кнопка! Рихард довольно рассмеялся, смотря на аккуратный сморщенный носик. - Я покажу тебе, - Круспе делает шаг вперед и берет лицо Пауля в ладони, отчего тот дергается, - Не причиню вреда, помнишь? Блондин неуверенно качнул головой и вдруг увидел перед собой тысячи кадров. Вот он маленький. Мама и бабушка улыбаются, смотря на его барахтынья в кроватке, а Рихард сидит правее, на самом ее краю и дует на погремушки в виде машинок, заставляя их кружится, после чего улыбается, стоит ему услышать счастливый смех малыша Пауля. Вот ему год и он делает свои первые шаги. Неуклюже семенит своими маленькими ножками по полу, пыхтит как паровоз и ускользает от присмотра матери. Пауль испуганно смотрит на маленькую копию себя, подходящую к самому краю и делающую шаг вперед, но… - Куда это ты собрался? – улыбается Круспе, подхватывая малыша на руки и унося его прочь от опасных ступеней. Маленький Хирше смеется, хватая своего Покровителя за щеки маленькими ладошками. Топот испуганной Эммы вынуждает поставить Хайко на пол. Мать с облегчением вздыхает, смотря на невредимого сына, и еле слышно шепчет «спасибо» в ту сторону, где стоит брюнет. Ему шесть и он идет в школу. Все без исключения стоят со своими отцами. Все, кроме Пауля. Первоклассник Хирше уходит за угол, чтобы не быть на общей фотографии, но Рихард хватает его за руку. - Отпусти! – также забавно морщит нос мальчишка, стараясь вырваться из рук своей няньки,- Я не буду фотографироваться! У них есть отцы, а у меня нет! Круспе садится на корточки и берет мальчика за плечи, внимательно смотрит в его голубые глаза, полные обиды и слез, и склоняет голову на бок. - Неужели ты не хочешь со мной сфотографироваться? – наигранно обиженно спрашивает Рихард, надувая губы. - Хочу. - Тогда пошли! Круспе ведет Пауля за руку. Фотограф собирается сделать фото, но замечает мальчика и тепло ему улыбается, дожидаясь, когда тот встанет в строй. - А ты чего тут? У тебя же нет папы! – хохочет какой-то мальчишка. Круспе злобно смотрит на ребенка, замечая в его сердце темную, еле заметную нить, и уже готовиться к худшему. Но Пауль лишь крепче сжимает его ладонь и гордо заявляет, подняв голову вверх: - У меня есть Рихард! Эти слова заставляют мужчину улыбнуться. На этой фотографии Пауль выглядит счастливее всех. Ему восемь и он просит маму почитать ему, однако Эмма качает головой, скомкано извиняется, потупив глаза в пол, и оставляет сына, чтобы пойти на работу и получить денег на кусок хлеба. Растерянный мальчик вздыхает по взрослому, крепко стискивает книжку, которую ему подарила бабушка, которой уже давно нет, и, понурив голову, идет в свою комнату. Пауль ложится в постель, грустно смотря на светильник в виде дельфина, как вдруг кровать проминается под чьим-то весом. Мальчик поворачивается и счастливо улыбается, тут же вылезает из-под одеяла и кидается в объятия своего Покровителя. - Ты пришел! – Хайко смеется, но неожиданно начинает хмуриться, - Где ты был весь день? Я же переживаю! - Ох, чудо ты мое лохматое, - хохочет Рихард, пропуская светлые пряди меж пальцев, - Прости меня, я был очень занят. - Ты тоже устал? – взволнованно спрашивает мальчик, - Скорее ложись спать! - Нет, я не устал, - отрицает мужчина, касаясь указательным пальцем носа Хайко, - Я пришел к тебе почитать книжку. - Правда? – голубые глаза загораются тысячами искр, - Все равно ложись! Ты теплый, как батарея, а я замерз! Круспе снова смеется, благодаря вселенную за неугомонного подопечного, и ложится на соседнюю сторону кровати. Пауль по хозяйски устраивает голову на его плече и готовиться слушать историю на ночь. - Пока ты не начал читать, расскажи мне, когда я встречу своего соулмейта? - Малыш, ты же знаешь, что я не располагаю такими данными. - Просто Якоб уже встретил Марту и говорит, что она его соулмейт. Такое возможно? - Все возможно, Кнопка. Надо ждать. Ты узнаешь своего соулмейта сразу, поскольку почувствуешь его. Надо просто ждать. Когда история о храбром рыцаре прочитана, мальчик уже сладко спит, устроившись на плече своего хранителя, и сложив ладошки у щеки. Круспе откладывает книгу и тушит свет, позволяя луне освещать комнату. Мужчина укрывает мальчика одеялом и прикрывает глаза, крепко обняв своего подопечного. - Доброй ночи, Кнопка. Пауль распахивает глаза и отшатывается от мужчины, тут же хватаясь за голову. - Боль временная, сейчас пройдет, - отвечает Цвен и достает пачку сигарет из своего кармана. - Ты! Я все вспомнил! Я тебя вспомнил! – кричит Хайко, разворачиваясь на пятках и подлетая к Рихарду, чтобы схватить его за лацканы дорого пальто, - Где ты был? Где ты был все 10 лет, когда я так остро нуждался в тебе? Где ты был?! Круспе спокоен. Он позволяет парню сжимать свое пальто. Позволяет так говорить с собой. Позволяет гневно дышать себе в лицо. Потому, что виноват. Он позволил Хирше стать тем, кем он является сейчас. - Произошел сбой. Я не знаю, - качает головой Круспе, вынимания сигарету изо рта, - Меня отбросило от тебя, я пытался докричаться, коснуться тебя, но у меня не получалось. А сейчас… Сейчас все вернулось. Я бы никогда не бросил тебя, Пауль. Слышишь? Ты мое все. - Получается, - блондин разжимает ладони и смотрит куда-то сквозь Покровителя, - Ты всегда был со мной? Даже тогда, когда я не видел тебя? Ты был со мной? - Ты никогда не был один, - кивает брюнет, крутя сигарету меж пальцев, - Я всегда был с тобой. Карусель вдруг останавливается. Пауль хватается за машинку рукой и залезает внутрь. Он старается перевести дыхание после такой затруднительной гонки и блаженно закрывает глаза. Догнал. Успел. Пауль смотрит в родные глаза и порывается вперед, чтобы обнять своего друга, своего защитника, свою вселенную тощими руками. Он утыкается лицом в сильное плечо и чувствует руку, обнимающую его за талию. Чувствует пальцы в своих волосах. Он не был один. Он никогда не был один. Наше время. Упущенное было нагнано. Рихард снова стал той частью жизни , которой так не хватало Паулю. Он опять выручал его, вытаскивал из самых затруднительных ситуаций, несмотря на то, что парню на днях исполнится двадцать пять. Помогал всем, чем мог и всегда был рядом. Поддержка, которой так не хватало, нашлась в лице Круспе. Хайко лежал в своей кровати, пытаясь угомонить поток мыслей. Он так и не нашел своего соулмейта. Все оказывались не теми. Рихард выводил его из депрессий и шутил, что «еще не кончился переходный возраст». Он просто шел рядом и этого хватало. Они гуляли по ночному Берлину, пили пиво и смотрели на созвездие лебедя с самой высокой крыши во всем городе. Рихард заставлял его жить. Как и обещал, он достал ему гитару и научил играть. Это спасало. Вопрос соулмейта решаем. Пауля заботило одно «но». На днях он вспомнил, что Покровитель становится виден другим людям, когда подопечному исполняется двадцать пять. Но.. Какая же у него аура? Может он ангел? В этом Хирше не сомневался. - Земля вызывает Пауля, прием, - водя руками перед лицом подопечного, смеялся брюнет, - Пауль ты либо уснул, либо у тебя летаргический сон. Ландерс ( - Рихард, Хирше. Где ты видел панка с фамилией Хирше?) покачал головой и вздрогнул. Круспе нависал над ним, находясь в опасной близости от лица и практически выдыхая горячий воздух ему в губы. - Допустим, - растерянно кивает гитарист, не имея представления куда деть свои руки. - Допустим что? – продолжает смеяться Круспе, ощущая нечто стороннее в ауре своего подопечного. Он чувствовал симпатию, возбуждение и …любовь? Пауль хотел было что-то ответить, но вместо этого испуганно распахнул глаза и оттолкнул от себя мужчину. Вопреки всем ожиданиям, Рихард приземлился на ноги. - Что такое? –непонятливо спросил Цвен, видя испуг в глазах Ландерса. Он испугал его. - Ты..Ты.., - голос блондина дрожал, а сам парень вжимался в стену, хватая воздух ртом. Брюнет чувствовал страх. Слышал, как громко бьется сердце Хайко. И Рихард понял. Двадцать пять исполнилось ровно минуту назад. - Пауль, послушай.. - Ты..Ты демон.. - Пауль.. - Ты демон! Рихард опускает голову, словно он был виноват в своей сущности. Демоны, в качестве Покровителей, были лишь у самых великих и могущественных людей. - Я не причиню тебе вреда, неужели ты не понимаешь? – Рихард делает шаг навстречу. - Ты демон, - продолжает шептать Пауль, смотря на красные рога в черных, как смоль, волосах. Видя темно-бардовое свечение в области груди своего Покровителя. Кожа побледнела, обычные ногти превратились в черные когти, а глаза.. В глазах горел огонь. - Я знаю, тебе страшно, - Круспе делает еще шаг и слышит скрип собственного сердца, когда Пауль до хруста вжимается в стену, - Но я не сделаю тебе больно. Я здесь, чтобы защищать тебя. Пауль глубоко вдохнул и медленно выдохнул, понимания, что обидел Рихарда, но не каждый день узнаешь, что твой Покровитель стоит рангом выше всех! Ландерс отодвинулся от стены, ощущая покалывание в области сердца. Нет. Быть не может! - Так это ты. Это ты убил их. Убил Тода и Мари. Уничтожил Ганса. Их всех, кто когда-либо делал мне больно, - тихо прошептал блондин, чувствуя нарастающую боль в сердце. - А ты думал возможно умереть от простого карандаша? – улыбается Рихард, пряча когти и касаясь пальцами щеки Пауля, - Они все заслужили моей кары. Я монстр. - Нет, - отрицательно качает головой Ландерс, хватая Круспе за запястье и утягивая его на себя, - Ты мой соулмейт. Сердца бились в унисон. Страсть убивала обоих, дарила наслаждение Два в одном. Соулмейты и покровитель с подопечными. Двойная связь. Именно сейчас, когда горячие губы Круспе целовали Ландерса, когда острые когти оставляли заметные следы на сильной спине, когда хриплые голоса смешивались воедино, Пауль понимал: неважно, кто Рихард. Важно, что они есть друг у друга.